Инфекция любви

Сказать по правде, ничего интересного это из себя не представляло. Обычное скучное мероприятие с выступающими на подиуме девушками, которых оценивали по красоте и по количеству правильных ответов на задаваемые им вопросы. Кто победил, Лили даже не поняла, поскольку перестала за этим следить: с каждой минутой участниц становилось всё меньше, и это быстро ей надоело. И какой чёрт только дёрнул её сюда пойти… Впрочем, немногим позже ситуация исправилась. Когда объявили, что победила какая-то красноволосая девушка в облегающем платье и ей надели корону и перевязали ленточкой, после чего сообщили, что теперь зрители могут поучаствовать в различных конкурсах, зал воодушевлённо загудел. И даже Лили этим заинтересовалась, а уж Александр, обычно не упускавший случай проявить себя, — и подавно. — Что же, для этого конкурса мне потребуются двое добровольцев — юноша и девушка! Кто желает? Естественно, желающих было не так уж и мало, и неожиданно для самой себя Лили тоже захотела поучаствовать, но застенчивость давала о себе знать. Впрочем, если с ней будет Александр, ей ничего не страшно! Повинуясь порыву, девушка дёрнула друга за руку и, увидев, что тот не против, потащила на сцену, пока остальные продолжали предлагать свою кандидатуру. Кажется, организатор мероприятия, паренёк-старшекурсник, даже немного удивился такой настырности, но довольно быстро взял себя в руки и прочитал задание со своего листка, с лёгкой озорной улыбкой поглядывая на участницу: — Девушка вытягивает из шляпы бумажку. На ней написано место, куда она должна поцеловать своего партнёра. И всё по-честному! Написано — в губы, значит, в губы! Всё ясно? Судя по тому, как оторопел Александр, он явно не был к этому готов и не хотел принимать в таком участие. Да что уж там, Лили и сама не ожидала, честно говоря. Но… не возвращаться же назад, если уже вышли на сцену? Не упускать же шанс, который, возможно, никогда больше не выпадет? Нет. Ни в коем случае. Это же просто игра, а Александр с Глорией временно расстались. Ничего страшного не произойдёт. Хотя, если учесть во внимание гулко бьющееся, трепещущее сердце и пылающее от смущения лицо, ей самой будет трудно перебороть неловкость и сделать это. А так хочется… — Что же, отлично, — продолжал ведущий, не замечая или не желая замечать затруднительного положения между участниками. — Мадемуазель, прошу Вас. Кивнув в ответ на игривую улыбку, Лили, закусив губу, поднесла руку к цилиндру, наполненном бумажками, и закрыла глаза. Бумага приятно зашуршала под пальцами, лаская слух, и девушка никак не могла решить, какую взять. Хотелось не прогадать — и вытянуть с поцелуем в губы. «Хоть бы раз в жизни поцеловать его! Пожалуйста, пожалуйста!..» Девушка резко выдернула руку и открыла глаза, держа в пальцах клочок. С волнением облизав губы, развернула его, впилась взглядом в текст… и едва не застонала от разочарования. Лоб. Ей нужно поцеловать его просто в лоб! Уж не сговорилась ли Вселенная против неё? Это несправедливо. «Но какая разница? — внезапно осенила хитрая мысль. — Никто ведь не знает! Так что…» — Ну что там? — полюбопытствовал Александр, с надеждой смотря на подругу. Лили даже показалось, что она слышит, что он думает: только бы не в губы. По крайней мере, выражение лица и взгляд совершенно ясно об этом говорили. Александр не хочет. Александр не любит. И это абсолютно нормально: у Александра наверняка ещё есть чувства к Глории. Осознание этого в очередной раз болью обожгло сердце и заставило «ожить» цветы, заполнившие лёгкие. Лили давилась кашлем, пытаясь натянуть посильнее рукава платья, чтобы скрыть ладони в гвоздиках, хотя, в общем-то, уже и смысла нет. Лили взглянула в глаза друга, комкая в руках бумажку. — В губы. Видя его поникшее лицо, ощутила болезненный укол в сердце и проснувшийся голос совести, тоненьким тоном говорящий, что так нельзя, так нечестно, ведь временная пауза в отношениях не равносильна концу. Но ей в кое-то веки было на него искренне и глубоко плевать. В два счёта расстояние между ней и Александром сократилось до минимума. Чуть запрокинув голову, девушка положила руку на грудь друга и стала потихоньку приближаться к его лицу, не замечая ничего вокруг: ни затаивших дыхание зрителей, ни вскинувшего в нетерпении брови конкурсанта. Было страшно неловко: а вдруг она что-то сделает не так? Она ведь ни разу ещё не целовалась! Но когда её губы коснулись его уст, все мысли куда-то улетучились и время замедлило ход. Были только он, она и что-то невероятное, окутавшее её с ног до головы. Осторожно, робко пробуя чужие губы на вкус, невесомо касаясь лица, девушка едва не теряла сознание от трепета, который полностью заполнил её сердце. Как же сильно ей этого хотелось… Поначалу никак не реагируя, Александр стал потихоньку отвечать, держа подругу за талию одной рукой и второй проводя по волосам, отчего горячая волна эйфории накрыла Лили с головой и разлилась по всему телу. Она буквально упивалась, пьянела от этих крышесносных поцелуев, растворялась в них. Сколько времени прошло, сколько это длилось, — непонятно. Но всё закончилось в один миг, когда Александр отстранился и несильно отодвинул от себя девушку, отдалившись от неё на расстояние вытянутой руки. — Прости, Лили. Я так не могу. Это нечестно, да и… Речь была сумбурной, очевидно, из-за того, что он чувствовал: сожаление, смятение, вину, — всё это читалось на его опущенном и повернутом в сторону лице. Но на самом деле Лили его нисколько не винила. Она знала, что так и будет. Конечно знала! Так почему же тогда мир вдруг пошатнулся (или это она сама?), а кашель сдавил горло так, что доступ к кислороду стал перекрыт и перед глазами потемнело? Лили захлёбывалась диким цветочно-кровавым кашлем, падала в пропасть, рухнув на колени и дрожа, не в силах прекратить это. Последним, что она видела перед тем как её накрыла тьма, было испуганное лицо друга. И ей казалось, что она чувствовала приближающееся дыхание смерти. *** Девушка медленно приоткрыла глаза, тут же щурясь и отворачиваясь от слишком яркого дневного света. Где она находилась, для неё в первую минуту было загадкой. Белые стены и белый потолок, которые давили на голову, запах хлорки и медикаментов… Неужели больница?! Но как, как, чёрт возьми, она здесь очутилась?! Писк приборов, вызывающий желание заткнуть уши, встать, отключить это и сбежать отсюда подальше… Капельница, приставленная к её вене, и характерный звук падающих капель… Что с ней? Так странно. Лили лежит в больничной палате впервые в жизни и совершенно не помнит, из-за чего. А руку крепко сжимает другая, явно мужская рука. Повернув голову в сторону, девушка с недоумением нахмурилась, заметив подле себя сидящего на стуле Александра. Выглядел он, сказать честно, ещё хуже, чем тогда, когда она впервые потеряла сознание: побледневшая кожа, тёмные круги под закрытыми глазами, изнеможённость на лице, осунувшаяся спина. Что же такого произошло, чёрт побери?! — Эй, — тихонько попыталась окликнуть спящего друга девушка, легонько выдёргивая руку и тормоша за плечо. — Александр… Тот, словно и не спал вовсе, мгновенно открыл глаза и радостно улыбнулся, так, будто она с того света вернулась, не иначе. Сколько же радости в его глазах! Лили не видела его таким даже когда он начал встречаться с Глорией. Странно. Определённо что-то произошло и мир перевернулся с ног на голову. — Лили! Как же я рад, что с тобой всё в порядке! — облегчённо воскликнул парень и с силой стиснул руку подруги. Девушка поморщилась и зашипела от боли. На этом участке тела красовались красные полосы, которые шли в поперёк от ладони до локтя. И почему-то они отзывались болью при прикосновении к ним и лёгким почёсыванием. Лили впилась в них взглядом, детально рассматривая со всех сторон и пытаясь понять, откуда же они появились. В памяти что-то начало всплывать, вот бы ещё это уловить… — Ханахаки. «Что за?..» Лили встрепенулась. Это странное слово, которое произнёс Александр, ей явно было знакомо. Даже более чем знакомо… Шквал обрушившихся воспоминаний заставил сжать виски руками, потому что возникло ощущение, будто голова точно треснет. Но нет. К счастью, этого не произошло, зато девушка поражённо выдохнула, осознавая, что она пережила самую ужасную в мире болезнь… и больше не ощущает цветов внутри. Как и нежных трепетных чувств к другу, которые её и спровоцировали. — Неужели я?.. — Ты здорова, Лили. Ты наконец-то здорова. Эти чёртовы цветы чуть не убили тебя! Я так волновался, Лили, — шёпотом произнеся последние слова, русоволосый юноша нежно погладил руку подруги. — Тебе пришлось делать операцию, и цветы удалили. Благодаря этому ты пролежала двое суток, твоему организму нужно было восстановиться. Они больше не появятся, ты теперь в безопасности. Двое суток! Как так? Слыша нотки нежности в голосе товарища, которую он раньше не выражал никогда по отношению к ней, девушка невольно подумала, что она, наверное, бредит. Или попала в параллельную вселенную, где всё поменялось местами. Тем не менее, радостно ей от этого уже не было. Было… никак. Друг. Просто друг. — Да. Наконец-то я смогу нормально жить, — с улыбкой согласилась Лили. Александр же почему-то вдруг стал серьёзным, даже несколько задумчивым, и такая резкая смена настроения не могла не показаться странной, не вызвать вопросов и даже лёгкого беспокойства. Не случилось ли у него ничего за то время, что он торчал с ней в больнице? Девушка собиралась расспросить его об этом, но Александр вскинул поднятую вверх ладонь, после чего, внимательно смотря в глаза подруги, тихо начал говорить: — Мне нужно тебе кое-что сказать. Только не перебивай, пожалуйста, хорошо? В общем… Знаю, ты не поверишь, но у меня к тебе есть чувства. Больше, чем дружеские. Я знаю, ты сердишься на меня и я не имею права это говорить после всего, что ты пережила, но я бы хотел, чтобы ты знала. — Он сделал паузу, смущённо отворачиваясь. — Они появились ещё раньше, просто тогда я не обращал на них внимания и понял, что ты мне очень дорога, только когда тебе стало совсем плохо. Лили… если можешь, прости меня, пожалуйста. И я был бы рад, если бы ты согласилась стать моей девушкой. Лили издала смешок. «Интересно. Как же это интересно. У тебя отменное чувство юмора, Судьба. Человек, которого я разлюбила, полюбил меня». Сказать, что она была в шоке, значит не сказать ничего. Эмоции сплелись в один тугой клубок: удивление перемешалось с неверием, симпатия с сочувствием, теплота с сожалением. То, чего раньше хотелось всей душой, больше совсем не было необходимостью, и от этого становилось и смешно, и грустно одновременно. — Мне очень жаль, но ты мне больше не нравишься как парень. — Я этого и ожидал. Вопреки опасениям Лили, Александр подавленным не выглядел и держался хорошо, хоть и с приклеенной улыбкой. Оставалось лишь искренне, всей душой надеяться, что его не настигнет та же участь, что и её, и он будет жив и здоров, как и подобает любому влюблённому подростку, любому человеку. И всё-таки это было ужасно несправедливо.