Хранитель

      Часть 1: Ничего ценнее жизни       

Но ад стал союзником рая в ту ночь

      Против тебя одного…       («Беспечный ангел», Ария)       Во время одной из исследовательских экспедиций команда Джона Шеппарда попала в засаду. На полпути к поселению, с которым Атлантида хотела наладить бартерные отношения, их ждали рейфы. Схватка была быстрой и жестокой, однако имела весьма прискорбные результаты: в суматохе беспорядочной стрельбы Ронон пропал.       Джон рвал и метал, он готов был собственноручно вытягивать сведения, если бы только было из кого: тот единственный рейф-офицер, который не успел на стрелу, смог активировать кнопку самоуничтожения на костюме. Не успел на стрелу-успел на тот свет — пошутил бы Ронон, и эта мысль болью и яростью отозвалась в сознании Шеппарда. ***       -На стол! — пророкотал голос, и оглушённого Декса, словно куль корнеплодов, кинули на твёрдую поверхность. Спиной вверх. «Дурной знак!» — подумал Ронон сквозь розовую пелену головной боли, уносящую его в небытие. Сознание ушло прежде, чем он почувствовал, как кожу на его спине проколол скальпель.              ***              Ронон очнулся от того, что что-то щекотало ему нос. И от холода. В одно мгновение всё его тело подобралось и напряглось, но вокруг было тихо. Очень тихо. Вскочив на ноги, мужчина слегка пошатнулся от сильной головной боли, обухом топора ударившей в затылок, и осмотрелся.       Было темно, стояла ночь. Небо было ясным и звёздным, в нём неторопливо купались две луны необычного, зеленоватого цвета. Свет, отражённый лунами, окрашивал высокую траву в непривычный синий цвет. На траве серебрился иней, и лишь около его ноги чернело небольшое пятно.       Кейс.       Кейс с маленьким, не больше его ладони, комм-устройством. Открытие крышки автоматически запустило запись на устройстве. На мониторе показалось бледная, хищно оскаленная острозубая морда.       — Сатедианец! — скрипуче произнёс рейф на записи. — Ты опять в Игре! В прошлый раз тебе упростили задание, выкинув на Сатеде, в твою собственную норку. В этот раз такого бонуса ты не получишь, крыса! В твоих же интересах проснуться раньше, чем Игра начнётся.       Брезгливо скривившись, Ронон ударом каблука раскрошил комм-устройство и, развернувшись, побежал в сторону видневшихся вдалеке холмов.              ***       Холмы оказались не холмами, а стадом огромных, лохматых существ величиной чуть ли не с прыгуна. Длинная тёмная шерсть волнами спадала почти до самой земли. Животные шумно и мерно дышали, с тихим треском обрывая траву, от их тёплых боков поднимался едва видимый пар. На появление человека они никак не отреагировали, разве что вздохнули пару раз чуть более шумно.       Оружия у Ронона не было. Никакого. Вот уж точно, в этот раз без бонуса.       Ночную тишину прорезал резкий свист, спутать который было не возможно. Стрела рейфов приближалась к земле. Звук шёл сверху, что могло означать две вещи: либо врата находились на орбите, либо их не было вовсе, а на орбите висел улей. И то, и другое было прескверно, потому что лишало Декса возможности выбраться с планеты. Единственным шансом на спасение было угнать стрелу, но без оружия это было нереально: рейфа не задушить голыми руками, даже такому здоровяку, как Ронон.       Стрела сделала круг над лугом и замерла примерно над тем местом, где мужчина пришёл в себя. Корабль медленно кружил, словно пытаясь рассмотреть человека на земле.       «Сбить стрелу, — лихорадочно размышлял Ронон, поспешно оглядываясь. — Как можно её сбить без ничего? Пули, а оружия нет. Не камнями же в неё швырять! Хотя…»       Если отыскать несколько увесистых булыжников, можно попробовать. Не вручную, конечно… Что же делать…       На корабле замигал какой-то датчик. Может, прощупывал вокруг себя пространство, может принимал сигналы от улья. Однако именно в этот момент стадо перестало жевать, синхронно всхрапнуло, задрав косматые головы с небольшими рогами, и двинулось прочь с поля.       «Если их испугать посильнее, они побегут быстрее», — подумал Ронон, нащупывая рукой бок идущего рядом с ним животного. Шерсть была мягкой и пыльной, и очень длинной, за неё было легко ухватиться. Подпрыгнув, мужчина вцепился изо всех сил и, повиснув на боку гиганта, подумал: «Как бы их ускорить?»       Словно услышав его мысли, стадо перешло сначала на неторопливую рысь, а потом и на тяжёлый сотрясающий землю галоп… ***       Сколько продолжалось тряска, Декс не имел ни малейшего представления. Ориентироваться по ходу лун было невозможно в висячем положении, и мужчина пытался считать про себя секунды, но быстро сбивался.       Наконец животные перешли на шаг. С трудом расцепив одеревеневшие до боли пальцы, Ронон неловко свалился на землю.       Стадо вынесло его к небольшому озеру, на обратной стороне которого возвышался крутой склон, покрытый местной растительностью. Озеро светилось голубоватым светом, видимо, его населяли какие-то флуорисцирующие организмы. Берег был залит мерцающим сиянием, и всё казалось неестественным и призрачным. Блики перекатывались и плясали так непредсказуемо, что глаза не могли привыкнуть к этому.       Наверное, именно из-за этого Декс не сразу заметил небольшое шевеление: от длинных тонких деревьев на противоположном берегу, откуда-то от склона, отделилась непонятная фигура.       Мужчина замер, так и не отойдя от бока животного, внутри всё сжалось, словно пружина, готовая в любую секунду распрямиться и заставить тело действовать: драться или убегать.       Фигура издала тихий вибрирующий звук. Животные успокоились и стали укладываться на берегу, прямо на холодный влажный песок. Даже лёжа они были чуть выше мужчины.       «Что за проклятье?» — подумалось Ронону, когда он рассматривал фигуру. Местный? Рейф? Нет, на рейфа не похоже, для рейфа слишком низкий, да и плаща не видно. Вооружён? Или нет? Может, он сможет поделиться оружием? Или это кто-то из почитателей?       Додумать Ронон не успел — с характерным свистом пролетевшая стрела прервала поток его мыслей. Затем ещё одна. И ещё три следом.       Итого как минимум пятеро жуков против него одного. Как минимум пятеро вооружённых, оснащённых настроенными на вживлённый ему передатчик навигаторами белобрысых кровососов. ЖИЗНЕсосов.       «Если бы только можно было подобраться к стреле… Если бы только можно было её угнать.»       У него не было шансов. В этот раз ему не оставили даже процентной доли вероятности на спасение.       Недалеко раздался специфический низкий короткий вой — стрелы начали садиться. Значит, рейфы высаживаются и начинают прочёсывать поле, ведомые навигаторами. Есть смысл перебраться поближе к стреле, а вдруг повезёт?       Пригибаясь как можно ниже к синей высокой траве, Ронон начал перебежками двигаться по направлению к садящимся стрелам. Фигура на берегу осталась недвижимой.              ***       Три стрелы стояли в поле в паре километров от озера. Чёрные спины кораблей тускло поблёскивали в свете одной из лун, вторая уже закатилась. В противоположной от луны стороне горизонт начал подсвечиваться голубоватым, видимо, начинался рассвет. «Не вовремя. Ночь была бы сейчас большим помощником, чем солнце.»       Стрелы никем не охранялись. В это сложно было поверить, но Ронон наблюдал за кораблями до тех пор, пока вторая луна не закатилась наполовину. Солнце (голубое солнце!) почти встало, стало ещё светлее. Трава на планете действительно была синей.       Рейфы так и не появились. Нервы Ронона начинали сдавать. Он никогда не был терпеливым, а ждать и вовсе не умел.       Стараясь подниматься не выше пиков синей травы, сатедианец короткими перебежками двинулся к остроносым кораблям врага.       «Ловушка? Или необычайное везение? Рискнуть? Или всё подстроено специально?»       До ближайшей стрелы осталось около двух метров, а вокруг по-прежнему никого не было.       «Рискнуть!»       Ронон выскочил из травы, кидаясь к кораблю, но его остановил резкий, словно рваный смех и глухие шлепки.       Непонятно откуда появились три рейфа. Один из них хлопал в ладоши.       — Аплодисменты! Кажется, у вас это так называется?       «Всё-таки ловушка!»       Рейфы смеялись, глядя, как ярость перекашивает лицо человека. Средний из троицы кивнул стоящему слева и прошипел:       — Он поверил! Треть твоего урожая — моя!       Это стало последней каплей. Ронон, заорав, кинулся на среднего. Тот, смеясь, перехватил его руку и сломал в лучевой кости.       Боль ударила в голову алой волной и почти тут же исчезла, гасимая адреналином. Средний пропустил два прямых и достаточно сильных удара в лицо, зашипел, разбрызгивая кровь с разбитых губ, но на помощь подоспели стоящие сбоку рейфы. Замах, перехват, и кости на второй руке также переломились с глухим хрустом. Ломал проспоривший «левосторонний», наверное, именно из-за проигрыша он не просто сломал кость, а провернул, вывернув кисть человека практически на сто восемьдесят градусов, вымещая на нём свою злость. Эту боль не смог заглушить даже адреналин: Декс закричал, зарычал, не разжимая зубов, прокусив губу и не чувствуя вкуса крови во рту.       — Ты ещё жив, крысёныш? — склонив голову к плечу, не торопливо протянул рейф, выигравший пари. — Это ненадолго.       Ронон с рыком выдыхал сквозь сжатые зубы, не снисходя до ответов, лишь по-звериному дико вперившись взглядом в противника.       — Ты же видел озеро? Наши датчики показали, что оно не глубокое, метра два с половиной. Мне кажется, что эта канава как раз для тебя, крыса. Я с радостью посмотрю на то, как ты захлебнёшься в ней, не в силах даже побарахтаться своими переломанными лапами. А так как времени у меня немного…       Стремительно приблизившись к сатедианцу, рейф двумя ударами ноги раздробил ему колено.Ронон обвис…       … Он не почувствовал, как его волокли. Не почувствовал, как его кидали со склона вниз. Лишь только когда толща воды сомкнулась над головой и приняла его в свои удушающие объятия, где-то на границе сознания и бреда мелькнула еле уловимая мысль: «Суки!»              ***       Безмятежность… Лёгкая, мягкая нега с примесью вселенской лени. Абсолютное спокойствие. Он был всем и был ничем одновременно, словно уроборос: он был началом и концом, песчинкой в пустыне и целой пустыней из песка, каплей в океане и целым океаном воды. Он был бескрайним космическим пространством.       Что это? Солнечные блики, играющие на его ресницах, или рождение сверхновой? Он куда-то плывёт — или это космос несёт его по бескрайнему гиперпространству? Это волосы щекочут ему лицо — или это сами звёзды целуют его?       Он растворялся в тишине, распадался на субатомные частицы, и его заполняло мироздание.       Он есть космос.       Не тот космос, который он видел в иллюминаторе прыгуна или Дедала, летая на задания с Шеппардом, а тот изначальный, первородный Космос, который был Отцом и Творителем всего сущего, во всех галактиках и мирах. Единый дух, дающий Жизнь всему живому.       «Шеппард? Кто такой Шеппард?..»       Он открыл глаза. Прямо перед ним было женское лицо, со страшными, жёлтыми с вертикальной прорезью зрачков глазами.       «Как у рейфов. Но кто такие рейфы?»       «Тише. Не говори со мной. Не думай со мной. Спи. Спи.»       «Спать? Я не хочу спа…»       … Он снова был космосом. Он был всем и ничем… ***       Солнечный луч грел щёку. Спать уже не хотелось, а открывать глаза всё ещё было лень.       Ронон потянулся, и левое колено скрутило острой резкой болью.       С болью пришла память: его возвращение в Игру, троица рейфов, сломавшая его, как игрушку, и его собственная… Гибель?       Сатедианец быстро открыл глаза. Прямо перед ним метрах в пяти, блестела водяная гладь озера, он лежал у самого склона, а на противоположной стороне все так же стояло стадо мохнатых громадин.       Мелькнула тень. В ярких лучах появилась фигура. Кажется, именно её он видел ночью накануне.       Девушка. Невысокая, даже скорее низкая, очень хрупкая, миниатюрная, с бледно-сиреневой кожей, покрытой серебристой короткой шерстью, оставлявшей голыми руки, ступни и лицо. Волосы тоже были — светлые, длинные, они были замысловато переплетены на затылке и свободно рассыпались по плечам.       А от плеч поднимались крылья.       «Проклятье! Шеппард был прав! Он упоминал что-то про то, что у них на Земле некоторые верят в то, что в посмертный мир их уносят люди с крыльями! Но почему оно фиолетовое?»       Крылья были большими, практически ростом с девушку, оперёнными как у птиц. Они серебристо переливались, а на солнце бликовали радужными разводами.       Девушка стала рядом с Рононом на колени и положила руку ему на грудь, словно призывая не двигаться. Ладонь была узкой, вполне человеческой, с длинными пальцами с серыми коготками. За спиной у неё что-то шевельнулось. Декс перевёл с крыльев глаза и увидел хвост. Длинный, тонкий, мускулистый, с перьевой кисточкой на конце.       Становилось жарко.       Крылатая поднялась и отошла к кромке воды. Что она делала, сатедианец не видел, но, вернувшись, девушка поднесла к его губам причудливо изогнутый синий лист, наполненный водой.       Ронон начал жадно пить, стараясь не задумываться о том, какие паразиты могут водиться в озёрной воде.       «Я жив, а это главное. Когда вернусь на Атлантиду, мне выведут любых паразитов. Мне вылечат тело. Мне вылечат руки. Мои сломанные руки.»       «Но ведь руки мне уже не болят…»       Озадаченный собственным открытием, Декс поднял обе руки вверх, к лицу. Руки были целыми, он мог свободно двигать обеими, только на левой, которой он смог-таки ударить рейфа, был свежий шрам.       Тут же в мыслях появилось воспоминание о том, что именно в этом месте сломанная кость пропорола кожу и вылезла наружу. Но если кости уже срослись, а рана затянулась…       Сатедианец снова дёрнулся вверх, пытаясь сесть, не обращая внимания на очередную вспышку боли в колене. Почему оно болит, если руки уже целы?       «Потому, что я не успела его ещё залечить. Если ты перестанешь дёргаться, я успокою боль».       — Что-о?       Девушка сидела чуть поодаль, под одним из деревьев, и не отрывая взгляда смотрела на мужчину. Её глаза тоже были с вертикальным зрачком, но в них не было ни угрозы, ни настороженности, они словно лучились спокойствием и умиротворением. И цвет их был не холодным золотистым, а желтовато-зелёным, словно молодая листва весной.       — Это ты со мной говоришь?       «Я».       — Но как такое может быть? Кто разрешил тебе забираться в мою голову? Проваливай!       «По-другому общаться я не умею. На моей планете никто не умеет разговаривать как ты».       — Вон из моей головы!!! — Декс от охватившей его ярости почти подпрыгнул, сидя на песке. Он попытался подняться, не обращая внимания на всё еще повреждённую ногу, но рука девушки мягко вернула его на место.       «Тебе нечего бояться».       — Меня здесь чуть не убили!       «Не по моей вине. И не по вине моего мира. Успокойся. Я больше не полезу в твою голову».       Узкая ладонь скользнула вниз, по животу, бедру и остановилась на больном колене. Жест был настолько аккуратным, что даже не намекал на пошлость.       Девушка присела, подняла крылья, устраиваясь поудобнее и одновременно закрывая их обоих от солнечных лучей, протянула вторую руку к его колену и прикрыла глаза.       От неё разливалось спокойствие, оно было так ощутимо, словно его можно было потрогать. Воздух наполнился тихимвибрирующим звуком-полусвистом. Похожий звук Ронон слышал вчера ночью.       «Два дня назад».       — Ты опять в моей голове? — Декс устало закрыл глаза, откидываясь на тёплый песчаный склон. По телу разливался покой, утешая боль, прогоняя тревогу и переживания.       Стадо на берегу озера тихо-тихо замычало, сливаясь с вибрирующей целительной мелодией.       «Я космос. Я снова космос. Я безграничная пустота. Я безграничная тишина. Я всё. Я ничто…» ***       Следующее пробуждение было абсолютно не таким мирным, как предыдущее. Его буквально подбросило вверх чувство опасности, резко запульсировавшее где-то в голове.       Кривясь от боли и пыхтя от напряжения, сатедианец поднялся на ноги. Попробовал идти — споткнулся и прокатился вниз по склону до самого берега. Многострадальная нога опять хрустнула. Крик он подавить смог, а вот стон — нет, и в то же мгновение он услышал их.       «Рейфы!»       — Ты уверен, что маячок сдвинулся?       — На несколько метров. Маячок вышел за границы озера, поэтому делать поправку на волны или подводное течение не имеет смысла.       — А падальщики?       — Возможно. Но если нет, я смогу забрать обратно свою треть урожая. А если добью крысёныша сам, то и его треть сверху!       Раздался рваный смех, и между мохнатых боков стада мелькнули чёрные плащи рейфов.       Сердце Ронона бешено забилось. Ещё пара секунд — и жуки выйдут из-за огромных туш и увидят его. А пытаться уползти и спрятаться — значит, привлечь к себе внимание ещё раньше.       «О боги, что же делать?»       «Не двигаться. Что бы ни случилось — не двигайся. Не шевелись. Не говори. Молчи. Что бы ты ниувидел. Что бы ты ни услышал. Не выдавай им себя. Иначе я не смогу тебя защитить».       За его спиной стояла крылатая. Стояла на четвереньках, по-звериному подкрадываясь поближе. В тот самый момент, когда она поставила руки ему на грудь, рейфы вышли к воде.       — Что за?..       Со всей стремительностью, на которую они были способны, рейфы с двух сторон обогнули озеро. Крылатая же, наоборот, сделала ещё шажок вперёд, теперь она практически сидела у Декса на груди.       Рейфы смотрели на неё с той самой смесью брезгливости и превосходства, на которую способны только рейфы. Их было двое, «левосторонний» и «правосторонний».       «Интересно, какие имена дал бы им Шепард?»       «НЕ ДУМАЙ!!!» Крылатая зашипела, полностью переместившись на грудь сатедианца, забила раздражённо хвостом из стороны в сторону, она явно привлекала их внимание к себе. Не смотря на хрупкие размеры, девушка была достаточно тяжёлой. Ронон едва мог дышать. — Вот и ответ, — разочарованно протянул тот, что лишился трети урожая. — Падальщица. Второй согласно зашипел, оскалив острые зубы. — Может, ей можно хотя бы покормиться? Человеческий геном в ней безусловно присутствует! Один из жуков, неторопливо подойдя, крепко взял её за верхний сустав крыла. Взял и вывернул, практически выломав его в противоположную росту сторону. Приподнял над распластанным сатедианцем. Посмотрел вниз, скривившись от омерзения. И резко присосал руку с кормовой щелью пониже ключиц девушки, пропоров когтями бледную кожу. Ничего не произошло. Рейф зарычал, глубже впиваясь когтями в тело жертвы. Опять ничего не произошло. Разочарованно зашипев, он изо всех сил швырнул девушку на песок. — Она не пригодна для питания! Второй подошёл ближе и пнул крылатую носком сапога. Еще раз. И ещё раз, вымещая разочарование и пытаясь добиться от девушки хоть какой-то реакции. Та молчала, сжимаясь в комок, и лишь смотрела им прямо в глаза. — Может, вшить ей маячок? — Не стоит, — первый поморщился. — Она всего лишь животное… Раздражённо фыркнув, рейфы развернулись и поспешили прочь. Через некоторое время донёсся вой взлетающей стрелы. Ронон, ничего не понимая, молча смотрел на крылатую, с ужасом осознавая, что не может ни пошевельнуться, ни заговорить. Крылатая тоже не двигалась. И только когда стрела, взвизгнув в последний раз, исчезла в небе, она глубоко вздохнула, переводя дыхание. В тот же миг отпустило и Декса. Стало легче дышать, только сердце продолжало биться где-то по соседству с кадыком. *** Девушка откинулась на крылья, выпрямив то, в которое вцепился рейф, и устало прикрыла глаза. — Что… Что, чёрт возьми, это было? «Я снова влезла в твою голову, прости». — Я не могу двигаться! «Уже можешь». — Но не мог! «Я подумала, что просьбы будет недостаточно, и ты всё равно сделаешь по-своему. Тогда бы они догадались, что что-то не так, и убили бы тебя. Ты ещё слишком слаб пока что». — Они меня не увидели… «Увидели. Только увидели так, как я им показала». — Я не понимаю… «Я влезла в их головы тоже». — И они видели?.. «Мёртвого тебя, два дня пробывшего под водой, и меня, вытащившую тебя и решившую тебя сожрать». Ронона передёрнуло. — Мерзость. «А как иначе мне было заставить их уйти?» — Убить! Убить этих долбанных жизнесосов! «Я не могу причинять вред. Я не могу убивать». — Что за бред! Ты же живёшь здесь! Чем же ты питаешься? Солнечной энергией? «И ей тоже. Фруктами. Корнеплодами. Настоем из кореньев и трав. А ещё меня подпитывает мой мир». — Твой мир? Девушка открыла глаза. Осторожно разогнула-согнула крылья в верхних суставах, затем сложила их за спиной, подсела ближе к Дексу и протянула ладонь к его ноге. — Ты будешь отвечать? «Ты сам просил меня не лезть в твою голову». — А тебя это разве остановило? «Я не понимаю, общаться мне с тобой или нет. Ты позволяешь мне это делать, или всё же просишь не лезть в твои мысли?» — А что ты будешь вычленять из моих мозгов, если туда залезешь? «Вычленять? Я туда закладываю. Общение». — И как мне узнать, врёшь ты или нет? «Врёшь? Что это значит?» — Говоришь неправду. «Что значит говорить неправду?» — Не заговаривай мне зубы! Так как мне узнать? «Никак». Звучало достаточно честно. Раздался тихий звук, похожий на перелив флейты, смешанный с посвистыванием птиц и вибрацией — крылатая снова запела свою успокоительно-лечебную песенку. — Можешь не усыплять меня на этот раз? «Могу. Но во сне ты восстанавливаешься быстрее». — Давай в этот раз так. Я хочу побыть немного в рассудке. Девушка кивнула в знак согласия. Она по-прежнему держала руку на его колене. От ладони исходило едва уловимое тепло, и боли не чувствовалось. Ронон воспользовался случаем получше рассмотреть свою целительницу. Она была очень похожа на человека, но ровно настолько, чтобы чётко осознавать — настоящим человеком она не является. Всё её тело, исключая лицо, ладони и ступни, покрывала короткая, но густая шерсть. Крылья были оперенными, перьевая кисточка, напоминающая оперение стрелы, была и на хвосте. Сейчас, когда девушка сидела над ногой сатедианца, хвост лениво шевелился по песку, словно покачивался влево-вправо. «Зверушка…» «Я?» — Э-э-э… — Ронон определённо не учёл того, что она слышит не только речь, но и мысли. — Не обижайся. Я просто…э-э-э… «А что такое обижаться?» — Это когда тебе неприятно по чьей-то вине, и ты знаешь, по чьей. «А что значит неприятно?» — крылатая на мгновение глянула на него огромными зелёными глазами. Декс вдруг почувствовал себя неуютно, словно учитель перед младенцем: Тейла брала его пару раз в колонию атозианцев на материк, где с удовольствием возилась с детьми. Мужчина же особого восторга от подобного общения не испытывал, то ли дело перестрелка или драка! — Ты вообще хоть что-нибудь чувствуешь? — резче, чем стоило, бросил сатедианец. «Да. Тепло, холод, голод, боль — когда упаду или поранюсь». — Это чувства, вызванные извне. А эмоции? Есть что-нибудь у тебя внутри? «Есть». — И?.. «Я чувствую покой. Я чувствую эту планету. Каждого её обитателя, каждое растение, каждую песчинку. Я — весь этот мир. И весь этот мир — во мне. Я — космос. И я же — маленькая песчинка пыли на последней из звёзд…» «Я космос… Снова космос… Я безграничная пустота… Я безграничная тишина… Я всё… Я ничто…» *** Ронон проснулся ночью. Озеро светилось и бликовало, как и несколько ночей назад. Одной луны не было видно из-за облаков, вторая еле-еле показывалась зеленоватым краешком. Шёл снег. Декс поёжился и встал. Крылатая спала неподалёку, свернувшись калачиком и укрывшись крыльями. «Холодно…» «Ты замерз?» — из-под одного крыла блеснули зелёные глаза. — Да. «Можно укрыться шерстью даргхаардонов». — Кого? «Их стадо вынесло тебя к озеру». — А, эти туши… «Пошли».       Девушка тоже поднялась и первой пошла вдоль берега. Стадо лежало, мерно и медленно дыша, от тёплых боков невидимым маревом поднимался пар. Видимо, длинная и густая шерсть днём хорошо накапливала тепло, а всю ночь напролёт согревала своего хозяина. Крылатая прошла в глубину стада, подошла к одному из животных и руками разгребла шерсть на боку, образовав пушистую выемку. «Садись». Ронон послушался и практически провалился ещё глубже, до самого бока. Он полулежал в мягкой гриве, лишь сапоги остались торчать снаружи. Его спутница осторожно прикрыла его верхним слоем шерсти. Стало совсем тепло и немного сонливо. От животного пахло свежей травой, сладковато и горько, возможно, какими-то цветами, немного пахло согретой песчаной пылью и молоком. Шерсть рядом с Дексом снова зашевелилась, и он увидел, что его спутница тоже решила погреться, только… — На тебе нет шерсти! «А зачем она мне сейчас? Я ведь спряталась в шерсть даргхаардона. Если я оставлю свою, мне будет жарко». — То есть ты можешь менять свое тело? «Да. Я могу перестраивать свой организм в зависимости от необходимости». — То есть ты метаморф с такими ментальными способностями, что можешь обдурить сразу нескольких рейфов? «Получается, так». — Кто ты, черт возьми, такая? Девушка беспокойно заворочалась. «Я не могу ответить на твой вопрос». — Вот как? И почему? «Потому, что я не знаю ответа». — Ты встречала таких, как ты? На этой планете? На других, может быть? Как тебя зовут хотя бы? «Нет. Я не была на других планетах. На этой я одна, помимо других животных и птиц. Зовут… что такое зовут?» — Имя. Как тебя зовут, как тебя называют. Мое имя — РононДекс. Я человек, сатедианец. Это значит, что я принадлежу к расе людей, был рожден на планете Сатеда. Люди есть на разных планетах. И у всех будут разные имена. Понимаешь? «Я понимаю тебя, РононДекс. Тогда у меня нет имени». — Но тогда… «Спи, РононДекс с Сатеды». Мужчина хотел возразить и начать спорить, но до его лба сквозь шерсть даргхаардона дотянулась тёплая ладошка, и сатедианец провалился в глубокий сон без мыслей и сновидений. *** «Это какой-то бред. Этого не может быть. Я, наверное, всё-таки умер, и моё воспаленное сознание бьётся в агонии, порождая какие-то альтернативные сценарии реальности…» Ронон вторые сутки метался на берегу озера. Крылатой не было. Нигде. Он усел побывать уже почти везде: он возвращался на луг, где впервые очнулся, полдня почти лазил в траве и таки умудрился найти обломки разбитого комм-устойства. Он вернулся обратно и ушёл на несколько километров за склон, снова пересёк гряду холмов и дошёл до площадки, где стояли стрелы, он даже нашёл следы крови на траве, и своей, и рейфской, не зря же он был следопытом. Он смог найти всё, что угодно, но не свою спасительницу. «Бред, бред, бред!» Он даже перестал есть плоды зеркальных деревьев, опасаясь, что они послужили причиной его галлюцинаций, хотя плодов хватало на тонких ветках растущих на склонедеревьев. Он лишь дважды за всё время попил из озера. «Надо уходить отсюда, — решил в итоге сатедианец, когда солнце перевалило к закату на второй день. — До темноты я успею пройти километров десять — пятнадцать. А потом… А потом буду думать потом…» И в тот самый момент, когда он кинул прощальный взгляд на озеро и стадо даргхаардонов на берегу, его накрыла появившаяся из-за вершины склона крылатая тень. Декс облегченно вздохнул. За два дня бесплодных поисков он сам поверил в собственное сумасшествие. Девушка, кружась над человеком, неторопливо опускалась. Засмеявшись, Ронон подпрыгнул, совершенно бестактным образом дёрнул крылатую за ногу и, подтянув к себе, крепко обнял поверх крыльев. «Что ты делаешь, РононДекс с Сатеды?» — Я рад тебя видеть, подружка! Безумно рад! Я уже начал думать, что ты мне померещилась! И как же я рад, что ты реальна! Губы девушки непроизвольно начали растягиваться в улыбке: радость мужчины была слишком уж заразительна. — Куда ты только пропала? Да ещё так надолго? «Чуть больше, чем в полудне лёта отсюда простилаются горы. Там живут горные животные сикитонги. Мать с детёнышем свалились в ущелье. Нужно было помочь им выбраться, иначе бы они погибли». — И что? Их можно было бы зажарить и съесть! «Ты хищник, РононДекс. Я живу в этом мире, чтобы помогать его жителям. Чтобы охранять их и защищать. Ведь нет ничего ценнее жизни, чья бы она ни была». — Хорошо, хранительница, я понял тебя, хоть и не во всём согласен. Если бы у МЕНЯ была возможность, те рейфы не улетели бы отсюда! Но так уж и быть, я согласен питаться вместе с тобой травой и солнечным светом до тех самых пор, пока друзья не прилетят за мной! «А когда за тобой прилетят?» Вопрос был задан с тем же непосредственным любопытством, с каким крылатая спрашивала обо всём, но именно он заставил Ронона утратить весь радостный настрой: никто и не догадывался, в каком уголке галактики он находится, даже он сам. — Не знаю. Может, вообще не прилетят. Никто не знает, где я нахожусь. «Ты потерялся?» Декс почти зарычал: — Нет! Это всё эти долбанные рейфы! Для них убивать таких, как я — просто игра! Способ выиграть часть чужого урожая. Урожая из людей, заметь! Они высасывают жизни, чтобы жрать, и убивают, чтобы развлекаться! Понимаешь? «Нет. Но я чувствую. Твоё чувство мне незнакомо, но оно очень сильное. Я могу тебе чем-нибудь помочь?» — Ты можешь передать на Атлантиду координаты твоей планеты?       «Нет. Я не знаю ни первого, ни второго».       — Тогда ты ничем мне не поможешь, маленький хранитель…       Сатедианец отошёл к озеру и стал бездумно пинать песок в воду. Не нужно было обладать телепатией, чтобы понять, что мужчине плохо.       Девушка задумалась.       «Ронон…»       — Что тебе?       «Я знаю, кто может передать координаты на Атлантиду».       Сердце подпрыгнуло и замерло. Он, кажется, забыл, как дышать.       — И кто же?       «Рейфы».       Казалось, он засмеялся и закашлялся одновременно.       — Что?       «Те рейфы, которые прилетали сюда за тобой. Они же знают, где находится эта планета. И они знают про Атлантиду. Я могу попытаться сделать их связующим звеном. Я уже была в их голове, я смогу найти их снова».       — Не получится, — зарождавшаяся надежда снова угасла. Тугой ком подкатил к горлу сатедианца. — Они не знают, где находится Атлантида. Никто из рейфов не знает. Мы же воюем с ними!       «Может, есть еще одно звено? Есть те, кто знает об Атлантиде и кому рейфы могут передать послание?»       — Колония, — прошептал Ронон. — Та колония, около которой меня словили.       Девушка внимательно слушала, изредка кивая. Потом несколько минут молча думала. Наконец она снова заглянула Дексу в глаза.       «Ты должен понимать, что это может не получиться. Что я могу не дотянуться. Могу не справиться. Мне может не хватить сил, РононДекс. Но я буду стараться. Изо всех сил».       Комок в горле мешал говорить.       «Постарайся, пожалуйста, маленький хранитель».       Крылатая кивнула и издала тихий свист. Один из даргхаардонов тяжело поднялся и потопал к склону, взбираясь на самый верх. Хранитель раскрыла крылья и вспорхнула к нему, обдав сатедианца ветром и пылью. Устроившись на могучей голове животного прямо между рогов, она замерла…              ***              — Незапланированная активация врат извне! — крикнул один из техников-контроллеров, не отрывая взгляд от монитора. — На связи эМ6ПиТи3.       — Колония? — удивилась Элизабет, поспешно направляясь в зону врат.       Все действовали согласно инструкции: солдаты быстро занимали позиции с оружием наизготовку, техники сверяли данные кода безопасности, Вейр же, на правах командующего, спешила лично приветствовать колонистов.       — Код доступа утверждён, снимаю щит!       Врата ярко вспыхнули межпространственным переходом. В зону прибытия осторожно вошло двое мужчин.       — Каган, Тайрум, — сдержанно поприветствовала их кивком Элизабет.       — Доктор Вейр, — осторожно ответили ей прибывшие. — Мы бы никогда не стали так откровенно вас беспокоить, но …       — Что-то случилось? — «О Господи, мы ведь еще не отошли от потери Ронона…»       — Рейфы, — начал тот, что старше, Каган. Он был старостой поселения, с которым у них были бартерные отношения. Он же помогал налаживать дружественные отношения с другими поселениями их планеты.       — На вас напали?       — В том-то и дело, что нет. Но вчера вечером стрела села прямо у нас на поле. Из нее вышел рейф. Он … выглядел очень странно. Он был весь в крови. Он никого не тронул, вы представляете? Но потребовал передать это на Атлантиду немедленно, — сунув руку в карман, Каган вытянул небольшую кристаллическую пластинку.       — Что это?       — Сейчас посмотрим, — воскликнул из-за её спины подоспевший доктор Маккей.       — Родни, только через изолированный компьютер!              ***              Кристалл был информационным, правда, данных на нём было немного. А точнее, очень мало. Но именно эти крохи заставили сжаться сердца многих лантийцев.       Личный код РононаДекса.       Координаты точки за пределами галактики Пегас.       Команда Шеппарда боялась говорить об этом вслух, но думали все об одном и том же: неужели Ронан смог дать о себе знать? Но как? Заключил союз с одним из смертельных врагов?       Или это ловушка?       — Элизабет, — устало спорил Джон. — Ты знаешь Ронона. Он бы не предал нас даже под пытками. Даже умирая. Я не знаю, как это возможно, но он нашёл способ дать нам знать о себе. Я чувствую.       — Джон, я не могу рисковать, — доказывала Вейр, — это за пределами галактики. Я не могу рискнуть Дедалом. Вы можете оказаться под прицельным огнём, как только выйдете из гиперпространства.       — Я готов вылететь с Дедала на прыгуне. Один. Пусть меня просто выбросят, а сами снова уйдут в гиперпространство. Тогда Дедал и его экипаж не пострадают. А если их и заденет, то только по касательной. Тогда они просто вернутся.       — Но тогда ты просто погибнешь!       — Лиз …       — Джон!       — Лиз… — совсем тихо, почти шёпотом произнёс Шеппард. — Мы ведь не бросаем своих…       В его голосе явственно прозвучала какая-то отчаянная обречённость. С ним легко было спорить, когда он злился. Когда он упрямо её перебивал и повышал тон. Когда он, словно пощёчину, кидал ей официальное «доктор Вейр». Но сейчас…       — Ладно, — устало прикрыла глаза Вейр. — Дедал отвезёт вас туда. Выбросит прыгун и, если что, немедленно снова уйдёт в гиперпространство. Вы тут же, Джон, я сказала ТУТ ЖЕ замаскируетесь и попытаетесь найти Ронона. Нет, не попытаетесь, а найдёте. И после этого вернётесь. Если же это всё-таки ловушка… Действуйте на своё усмотрение.       «И попробуйте только не вернуться, бесславныеублюдки, я вас тогда прикончу».       — У вас на сборы ровно час. Встречаетесь в ангаре, и … — «и да поможет вам Бог!» — и удачи вам!       «И если я не сойду с ума, это уже будет достижением».       К счастью, никто так и не узнал, о чём думала Элизабет Вейр. Обнадёженные, все поспешили собираться.              ***              Было очень больно. Она никогда не думала, что может быть НАСТОЛЬКО больно. И настолько … тихо. Обычно она всегда слышала свой мир. Каждого его обитателя, начиная от слепых нгхаргов, живущих под землёй, и заканчивая огромными даргхаардонами, лениво жующими траву, а затем на несколько дней засыпающими.       Теперь же она была в полной тишине.       Лишь где-то далеко, кажется, за пределами планеты, слышался непонятный, ни на что не похожий гул.       Гул нарастал. То усиливался, то стихал, словно волны, бьющие о берег. От него всё болело еще сильнее, а он всё нарастал и нарастал, причиняя всё большие и большие страдания, и втот самый момент, когда терпеть уже было невозможно, в этом шуме она явно услышала голос Ронона:       — Хранитель!!!       Девушка открыла глаза. Тьма резанула по ним так сильно, словно она смотрела на полуденное солнце. Прямо над ней стоял Ронон.       Превозмогая желание кричать от боли, крылатая попыталась сесть, но тело не слушалось, казалось окаменевшим.       Декс, осторожно взяв её за плечи, приподнял и, подсев сзади, облокотил себе на грудь. Расправил по песку крылья, безвольно обвисшие за спиной. Протянул свои руки, схватил маленькую холодную ладошку и начал растирать.       — Ты напугала меня, подружка. Снова напугала. Давай, ты не будешь больше так шутить?       Слова и мысли ускользали от сознания.       «Что… что? Было?»       — Ты забралась на голову этому гиганту, уселась и отключилась. Ты сидела почти сутки, не открывая глаз и ни на что не реагируя. А потом всё стало меняться. Все заснули, что ли. И озеро вдруг погасло. А потом у тебя кровь носом пошла, да что пошла, и сейчас идёт. И из ушей тоже. А потом туша, на которой ты сидела, рухнула, и ты скатилась вниз. Я тебя на берегу только догнал. Ты это… аккуратней, что ли… Если мне вдруг доведётся провести остаток своей жизни тут, то лучше уж вместе с тобой, чем совсем одному!       Сознание постепенно возвращалось, принося новые спазмы боли в голове.       «Это ни к чему, РононДекс. Послание передано. Тебе надо только дождаться».       Не найдя слов, сатедианец осторожно обнял тонкие плечи крылатой. Уткнулся лбом ей в затылок, пряча слёзы облегчения.       «Спасибо тебе. Спасибо».       Девушка не отвечала, забывшись усталым сном, полным боли и незнакомых образов…