Хранитель

      Лезвие ласкало твою плоть,       А руки краснели -       Я чувствую твоё необъятное       желание       Рвущая боль опускает тебе руки       Сладкий алый тёплый поток я испиваю,       Заставляя тебя освободиться.       Я удержу твои руки,       Я поддержу твоё хладнокровие,       И на ложе лезвий мы заснём       вместе…       (Children of Bodom, «Bed of       Razors»)              На ужине они как обычно всей командой сидели вместе: мужская часть с одной стороны стола, женская – с противоположной.Тейла привычно откинулась назад, на спинку стула, углубившись в свои мысли. В отличие от её обычных оттенков задумчивости, часто связанных с ссорой с командиром или с размышлениями о судьбе её пропавшего народа, этот был не печальным, а просто размеренным, словно атозианка что-то перечисляла или перебирала в уме.       - О чём задумалась? – спросил Ронон, бросив быстрый взгляд на её почти не тронутую порцию фруктов.       - О малыше, - с набитым ртом ответила вместо неё Энжи.       - ЭНЖИ! – укоризненно протянули в один голос Джон и Декс. – Ты же знаешь, что подслушивать чужие мысли нельзя!       - Она не подслушивала, - заступилась за девушку Тейла. В последнее время она стала улавливать ментальную активность хранителя на порядок лучше датчиков, установленных когда – то Родни. Она даже просила его как-то проверить их, не сбились ли настройки чувствительности. Тот проверил и заверил всех в их полной исправности.       - Я не подслушивала, - подтвердила крылатая. – Посмотрите, как она малыша гладит через живот! Она всегда так делает, когда общается с ним мысленно!       Действительно, правая ладонь беременной лежала поверх уже заметно выступающего животика, слегка поглаживая пальцами. Мужчины смущённо потупились, и сатедианец, чтобы развеять неловкость, спросил:       - Дженифер уже говорила тебе, кого ожидать? Доблестного бойца или прекрасную воительницу?       - Нет, - улыбнулась атозианка, - я попросила держать это от меня в тайне! Хочу узнать обо всём уже после родов, как заведено у нашего народа!       - Ребёнок скажет тебе обо всем раньше, - заметила Энжи, хитро подмигнув животу. – Он ведь тоже с тобой разговаривает! – и девушка с женщиной понимающе друг другу улыбнулись.              ***              - Мы уже работали с этим парнем, и он помог нам, но он РЕЙФ, мы ничем не обязаны ему! – снисходительно доказывал Родни Зеленке и Джону тем же вечером чуть позже.       Мужчины стояли в техническом зале, наблюдая на одном из радаров положение улья их старого знакомца. Наблюдали уже сутки, в течение которых положение корабля не менялось, но и сигнал подпространственного маячка рейфа также не прекращал работать. Шеппард предполагал, что так их бывший союзник мог посылать им сигнал бедствия и настаивал на проверке этой версии.       МакКей остался абсолютно не заинтересован подобным решением, но спорить не стал…       …На проверку Саманта отправила сразу две команды – команду самого Джона и команду майора ЭванаЛорна.       Улей оказался пуст, если не считать нескольких высосанных рейфовских тел, однако того, кто им нужен был, они так и не нашли. Зато нашли на полу маячок, вырезанный из рейфа.       - Никаких следов команды, - доложил Лорн. – Кто бы ни напал на них, он увёл пленников.       - Включая нашего друга, - заметил Родни, сосредоточенно копаясь в своем планшете, водрузив его прямо на системный пульт управления ульем.       - Не называй его так, - скривился полковник.       - И как нам его называть? – проворчал Ронон где-то за его спиной.       - Не знаю. Скажем, Тодд, - пожал плечами Шеппард, вызвав очередное, полное негодования, закатывание глаз астрофизика. – А что? Я знал одного, он был очень… бледным!       Чуть было не последовавшую следом перебранку прервал всё тот же майор с вопросом, что им делатьдальше.       Было решено, что Родни максимально подлатает корабль, а Джон тем временем вернётся на Атлантиду за дальнейшими указаниями и за той, в чьих силах было сдвинуть этот корабль с места…       …Разговор с Тейлой был для Джона нелегким, потому что обиженная на него атозианка дала волю своей иронии и несколько раз достаточно чувствительно поддела его. Однако и он не остался в долгу, и сразу за его извинением последовало козыряние старшинством по званию. В итоге они помирились, и атозианка вылетела вместе с ним на улей.              ***              На полпути к ангару прыгунов полковника выцепила Энжи. Девушка была в полном обмундировании, видимо, её бригада также собиралась на задание.       - Ты видел рейфа?       - Тодда? Нет.       - Что? – крылатая смотрела на него непонимающе, и мужчина в двух словах рассказал ей о том, что творилось на полуразрушенном корабле. Она заметно заволновалась, но говорить ничего не стала, к тому же к ним подбежала одна из участниц её группы, девушка-японка, имя которой Джон не помнил, и быстро затараторила о том, что докторЛайне, руководитель ботанической команды, в которой состояла Энжи, уже сердится из-за её отсутствия.       - Ладно, - быстро проговорила хранитель, вытаскивая из заднего кармана брюк небольшой блокнот с вложенным между страниц карандашом. – Если встретишь, передай, пожалуйста.       И, накорябав несколько символов, девушка вырвала листок, всунула в руку Шеппарду и развернулась, чтобы убежать. Символы были ему отчасти знакомы.       - Что это за язык? – крикнул он вдогонку.       - Рейфский!       - И как это понимать, Энжи? Что тут написано?!       Энжи обернулась на ходу:       - Попроси Родни перевести, если сомневаешься в моей честности, а я спешу!       - Энжи, стой! ЭНЖИ!       Шеппард аж задохнулся от возмущения. Честность честностью, но писать потенциальному врагу записки – это было слишком.       ***              К моменту их прибытия МакКею удалось включить интерфейс и частично расшифровать карту. Тодд с ульем направлялись на секретную базу рейфов, некое почти священное место, практически повернувшее вспять ход войны с Древними. Стоило атозианке стать у пульта управления – и корабль доверчиво подставился её руке, чувствуя пускай и неопытного, но сильного управленца.       Вопросы, пусть и не сразу, отпали сами собой – лантийцы двинулись к секретной базе рейфов.       А прибыв, поняли, почему к ней было ТАКОЕ отношение. Это была не просто база – это была секретная лаборатория по клонированию, в чем команда Шеппарда, за исключением оставленной на улье Тейлы, лично убедилась.       Тодда держали в плену.       - Зачем же ещё нужны друзья? – ворчал Джон, вызволяя его из клетки. Впрочем, это совершенно не помешало ему тут же направить на рейфа пистолет в попытке узнать всю необходимую информацию.       Рейф казался на редкость откровенным, что не помешало уже ему, в свою очередь, не пытаться их спасти, когда они встретили патруль солдат, а тут же на стреле стартовать на улей…              ***              Уже позже, когда Тейла направила корабль в сторону базы, а сами они погружались на прыгун, полковник вдруг вспомнил их встречу с хранителем на Атлантиде. Секунду поколебался, но, видя, что Тодд с нетерпением направился к стреле, всё же достал записку.       - Тебе просили передать!       - Кто? – надбровные дуги рейфа выгнулись в изумлении.       Уточнять Джон не стал, только ещё раз взял спасённого на прицел.       - Что тут написано?       Тот ухмыльнулся, потом, прочитав, нахмурился, но всё же озвучил:       - «Что я такое?», если быть максимально точным. Я понял, от кого это послание, - и, не говоря больше ни слова, погрузился в стрелу.              ***       Он вышел на связь с Атлантидой через несколько дней.       - Полковник Картер, помните ли вы о нашем уговоре? Я помогаю вам с вашей подопечной в обмен на возможность получше её изучить!       - Я помню, - сухо кивнула Саманта, про себя досадуя о том, что рейф об этом тоже вспомнил.       - Назовите время, когда я могу явиться на базу и встретиться с этим… этой…с Эн-жи, - размеренный рокот рейфа немного соскакивал на её имени, словно деля его напополам.       Картер задумалась. Хранитель была в экспедиции, и должна была находиться там ещё восемь часов. Из миссий она возвращалась всегда в разном состоянии, что было в основном обусловлено погодой и солнцем на той планете, куда посылали команду доктора Олави Лайне, к которой она относилась. Если вдруг им выпадало провести несколько дней без яркого солнца, по прибытии девушка могла на несколько суток уснуть, потому что энергии для поддержания её жизнедеятельности попросту не хватало. Она и так не пользовалась многими из возможностей своего организма, но привыкнуть к энергетическому голоду так и не смогла.       А терпеть рейфа на базе несколько суток в ожидании пробуждения Энжи не входило в планы Сэм ни при каких обстоятельствах, как и снова позволять ему влазить в её сознание.       Между этими двумя и так что-то происходило, что-то незримо присутствовало, и полковник искренне надеялась, что всему виной просто неуёмное любопытство крылатой, а не очередной виток симпатии к потенциальному врагу, пусть и сотрудничавшему с ними в данный момент. Дружба рейфов коротка и неблагодарна, и дружат они лишь тогда, когда им самим это выгодно, с лёгкостью предавая и превращая союзников во врагов или пищу. Что же до такой простой, но совершенно «ненужной» в жизни вещи, как благородство… Да, Тодда, пожалуй, можно было бы с натяжкой назвать таковым, не будь у него не просто двойного, а тройного и даже иногда четверного дна.       - Через четыре дня. Команда майора Лорна встретит тебя на той планете, где вы встретились с полковником Шеппардом перед вашей с Родни работой над репликаторским вирусом. Ты должен быть один, надеюсь, ты понимаешь, что случится, если тебя кто-то будет сопровождать.       - Ну что вы, полковник, мы же друзья, - попытался посмеяться рейф.       И как только у Шеппарда хватает терпения с ним общаться, подумала Сэм, но вслух отрезала:       - Ещё вспомни, как мы руки жали! Я просто предупреждаю, чтобы потом не возникало вопросов.       - Я понял, - хмыкнул Тодд, и связь оборвалась.              ***              Рейф не обманул, он прибыл один на стреле. А может, почти за неделю после их последней встречи он просто не успел найти себе очередной корабль и команду. Так или иначе, команда Лорна доставила его на базу без каких-либо осложнений.       Пройдя уже знакомые манипуляции с надеванием оков под дулами автоматов, Тодд в сопровождении четырёх солдат, включая Гжегоша Бржежищчикевича, отправился в отведённую ему для исследований лабораторию.       Хранитель была уже там. Она сидела на одном из стульев, подтянув к себе ноги и уткнувшись лицом в колени, укрывшись крыльями. На его появление она отреагировала, лишь изменив положение головы: теперь она опиралась на колени подбородком.       «Даже не поприветствуешь?» - направил ей рейф, пока Гжегош расстёгивал на нем замки.       «Здравствуй».       Подобная вялость была ей абсолютно не свойственна, даже после операции на крыле она была на порядок бодрее.       Не то что ему было дело до её состояния, просто он привык видеть её совсем другой. Привык очень быстро, и эту мысль он подавить не успел.       Девушка, даже если и уловила её, никак на неё не отреагировала.       В лабораторию вошла доктор Майер, одна из помощниц доктора Келлер, в сопровождении двух мед-ассистентов.       - Я буду вам помогать, - пояснила она, перехватив взгляд рейфа. Тот поморщился, но кивнул, глупо было предполагать, что ему предоставят полную свободу и изоляцию для работы.       - Возможно, вам будет интересно ознакомиться с теми исследованиями, которые проводил доктор Бэккет?       - А где он сам в таком случае? – бездумно протянул Тодд, принимая из рук доктора информационный кристалл.       - Карсон погиб около полугода назад, - ответила Энжи. Голос её был хриплым, девушка казалась заболевшей.       «Ты уверена, что готова сейчас работать?» - в его исполнении это вполне могло сойти за «с тобой всё в порядке?».       «Да. Я просто несколько дней без солнца. Мне не хватает энергии».       Рейф молча кивнул, просматривая информацию с кристалла. Одна идея возникла в его голове, и он присел на кушетку.       - Доктор, возьмите кровь на анализ и у меня тоже, я бы хотел сравнить наши образцы.       Док удивлённо дёрнула бровью, но вида не подала. Она отошла к шкафчику, достала шприцы и подошла сначала к Энжи. Продезинфицировала кожу, воткнула иглу чуть пониже локтевого сгиба ей в руку и набрала необходимую порцию крови в вакуумную пробирку. Затем подошла к Тодду и в нерешительности замерла. Тот уже оголил руку, вынув её из рукава, и с нетерпением ждал необходимой манипуляции.       - Доктор, вы решитесь наконец или мне самому это сделать?       Словно отмерев, Майер взяла кровь и у него.       - Мне нужна будет центрифуга, - пророкотал он, снова облачаясь в плащ.       - Сюда, - поднялась Энжи в кресла, показывая на маленькую комнатку, отгороженную от лаборатории дверью. – Это типа комнаты отдыха для персонала, но её переделали, и сюда же перенесли и центрифугу, разберешься сам?       Рейф уничтожающе глянул на неё, но с достоинством прошёл в комнатку. Крылатая двинулась за ним, один из солдат не спеша пошёл следом…       А потом все двери резко, очень резко захлопнулись.              ***              Она не сразу поняла, что именно произошло. Ей показалось, что хвост обожгло, и только подняв его выше, она увидела, что ожог был не при чем. Хвост горел по другой причине - захлопнувшаяся дверь просто перерубила конечность пополам, оставив конец, украшенный перьевой кисточкой, в лаборатории.       Девушка резко выдохнула, смаргивая выступившие слёзы, и сжала обрубок хвоста в руке.       - Что происходит? – проревел рейф, кидаясь на дверь и пытаясь раздвинуть половинки. – Эй, что за фокусы, мор к вам присосись?       - Энжи, что у вас происходит? – закричала в ответ доктор Майер. – Ты в порядке?       - Нет! – крик крылатой больно резанул его по ушам: она кричала не только словесно, но и ментально. – Мне перерубило дверью хвост! Что у вас происходит?       - Заблокированы все двери! Компьютер показывает угрозу эпидемии! Связь не работает! Вы можете открыть двери?       Хранитель посмотрела на Тодда, тот покачал головой.       - Нет, не можем, - крикнула она и, обессилев, сползла вниз по стенке, оставляя кровавую дорожку.       «Это твоих рук дело, иратусов ты выродок?»       «Что? Интересно, почему тогда я здесь, вынужден сидеть с тобой и в который раз подтирать тебе сопли, морово ты отродье?»       Тодд не врал, он был удивлён и сбит с толку не меньше её самой.       «Вот и поговорили…»       Боль начала появляться и раскрываться, как огромный цветок, поглощая всё больше и больше территории тела. Остатка хвоста девушка уже почти не чувствовала, до самых бёдер её сковало непонятное онемение, видимо, оказались перебиты те самые нервные окончания, о которых она любила припоминать рейфу, плюс к этому у неё, судя по всему, начали проявляться симптомы болевого шока, сознание начинало путаться.       «Ты способна действовать?»       «Нет. У меня, кажется, отнимаются ноги».       Рейф зарычал, но подошёл к ней и присел рядом.       «Если ты хоть кому-нибудь расскажешь…» - начал было он, поднимая её на руки и устраивая на кушетке, стоявшей вдоль противоположной стены.       «О том, что рейф настолько стар, что вызрел эмоционально и умеет чувствовать? – не смогла сдержать улыбку Энжи. – Достойный повод, чтобы из хищника превратиться в убийцу!»       Тодд закатил глаза в притворном безразличии, но уголок его рта предательски дёрнулся вверх, пряча зачаток улыбки.              ***              Сколько прошло времени, она не знала. Она словно периодически теряла сознание, то проваливаясь в боль, то выныривая на поверхность. Рейф нарезал круги по комнатке, и в полутьме казался нереальным, словно фантом.       «Поговори со мной, пожалуйста».       «О чём?»       «О чём угодно. Мне кажется, я начинаю терять сознание».       Помолчав, Тодд подошёл и потрогал обрубок её хвоста.       «Твоя рана начинает восполяться. Мы тут находимся не очень долго, как она могла воспалиться так сильно?»       «Я практически обессилена. Кроме того, скорее всего, удар прошёлся по крупным нервным узлам, это тоже могло сыграть свою роль. У меня ускоренный метаболизм, и вполне уже могут проявляться симптомы болевого шока».       «И ты не можешь себя залечить?»       «Не могу».       Жук согласно кивнул.       «Ты уже придумал, кто я такая?»       «Почти».       «Как тебя зовут? Ведь Тодд – это не твоё имя, его тебе придумал Джон. Или ты тоже будешь говорить, что у рейфов нет имен?»       Рейф оскалился. Её проницательность одновременно и раздражала его, и нравилась ему, и иногда сбивала с толку, как в тот раз, когда она спросила его про ульи.       «Ты прекрасно знаешь, что у рейфов есть имена. Однако это не означает, что я покажу тебе своё. Так что можешь называть меня Тоддом, как и Шеппард».       Энжи не ответила. Она опять провалилась в беспамятство.              ***              Карсон стоял в углу, около двери, прямо за спиной рейфа, и с печальной улыбкой смотрел на неё.       «О нет, Карсон, умоляю тебя, уходи! Пожалуйста, уходи, прошу тебя! Пусть лучше придёт тот, другой, со своими жуками… Карсон, умоляю тебя, не мучай меня!»       Рейф озадаченно посмотрел сначала на неё, потом, проследив её взгляд, в угол около двери, но никого не увидел. Озарённый смутной догадкой, он легонько прощупал её ментально.       Так и есть, у девушки начались галлюцинации, и несуществующего человека она видела лучше, чем реального его.       Такого тона он никогда раньше у неё не слышал. Слышал от других людей – когда заходил в селения, как смерть, и собирал свою смертельную жатву. Некоторые люди всё ещё пытались вымолить свои жизни, обменяв их на сомнительные ценности или ещё более сомнительные знания. Но он никогда не слышал подобного тона у лантийцев – и точно знал, что никогда не услышит.       «Здесь никого нет, морово ты недоразумение!»       «Есть! Ты просто его не видишь! Это же Карсон, это наш Карсон! Карсон, пожалуйста, уходи отсюда, не мучай меня! Я знаю, ты погиб, мне сказали об этом, пожалуйста, уходи, уходи, не надо! Ты же сейчас …»       Сейчас наступило моментально. Словно по велению её опасений, видение протянуло к ней руку и вспыхнуло факелом, мгновенно сгорев, так и не успев стереть улыбку со своего лица.       «НЕ-Е-ЕТ, КАРСОН, НЕТ, ПОЖАЛУЙСТА!»       Его поглотила волна отчаяния и боли. ЕЁ отчаяния и боли. Чувства ворвались в его голову, словно ледяная вода, пронизывая насквозь и практически лишая рассудка. Уши заложило, как при сильнейшей перегрузке, и рейфа качнуло.       Подойдя к девушке, Тодд схватил её за плечи и тряхнул с такой силой, что её челюсти клацнули.       «Посмотри на меня! Здесь только я! И только ты! Здесь нет больше НИКОГО!»       «Никого? – на мгновение её взгляд прояснился, а затем затуманился вновь. – А почему тогда они тут?»       Ему даже не надо было оборачиваться, стоило лишь коснуться её мыслей, и в том же углу, где только что полыхал Бэккет, уже стоял рейф. Спокойный, серьёзный, он безразлично смотрел на неё, заложив руки за спину, а рядом с ним, нетерпеливо перебирая жвалами, стояло два гибрида, смешавших в себе черты и жуков, и людей. Вместо рук у них были острые клешни, и создания готовились пустить их в ход как можно скорее.       «Посмотри на меня, реален только я, больше здесь никого нет!»       «Там Майкл!»       «Там никого нет! Здесь только мы с тобой!»       «Нет. Пускай будет. Пускай лучше будет Майкл со своими жуками, чем Карсон. Это не так больно. Не настолько страшно. Не настолько…»       Постепенно её голос в его голове становился всё тише и тише, и рейф было подумал о том, что видение её отпустило, раз девушка так затихла, но потом вдруг она заскулила. Тихонечко, словно опасаясь того, что кто-то может её услышать.       Прощупав её в очередной раз, он увидел, что в её бреду жуки уже начали рвать её на части под безразличным взглядом Майкла. Мучения были иллюзорными, а боль от них – настоящая, рвущая плоть изнутри сантиметр за сантиметром. Она снова и снова переживала всё, как будто это было наяву, и стоически терпела все пытки, лишь бы не возвращаться мыслями к своему погибающему… другу? Самцу? Какого рода отношения могли связывать её с этим человеком, если она предпочитала мучить себя, живую, нежели наблюдать за его мучениями, даже при условии, что он уже мёртв?       Боль накатывала мощными волнами, и гул в его голове начал усиливаться.       «Энжи!»       Глаза крылатой были закрыты, она была без сознания.       Он устремился глубже в её разум.       Она опять сидела в полной темноте, баюкая порванное крыло.       «Вставай, морово ты недоразумение! Пора возвращаться в реальность!»       «Я вернусь, а там снова будут они… Или, что ещё хуже, будет ОН… Он снова будет погибать, раз за разом. Сколько можно погибать, рейф? Неужели нет упокоения даже после смерти?!»       Отчаяние снова накрывало ледяным покрывалом, от которого невозможно было спрятаться, впиваясь в мозг холодными и острыми иголками и дёргая, дёргая, дёргая в разные стороны.       «Не знаю, крылатка, я не умирал. Вставай! Если ты не вернёшься сейчас, ты погибнешь сама!»       «Ты попросишь его больше не приходить? Больше… не умирать?»       «Да,» – ради сохранения собственного рассудка он был вынужден согласиться. Он готов был соглашаться на что угодно, лишь бы она перестала разрывать ему голову своими ментальными импульсами.       «Ты обещаешь?»       «Я обещаю…»       И он снова вытянул её на поверхность.       Хранитель открыла глаза.       «Рейф? Ты? Что происходит?»       «Ты бредишь, крылатка. Тебе перерубило хвост, и от болевого шока у тебя начались галлюцинации. Ты помнишь, как закрылись двери?»       «Да…» - Энжи, помостившись на кушетке, встала на неё коленями, приподняв искалеченный обрубок поближе к глазам. Рана на конце уже начала постепенно затягиваться. По телу растекалась ужасная слабость, голова кружилась, и она рисковала упасть, попросту не удержавшись.       Наблюдая за всем этим и отмечая, что гул в его голове постепенно стихает, рейф решился ещё на один шаг. Подойдя к крылатой, он поддержал её за плечи, чтобы она не упала.       «Спасибо… - начала было она, но, устремив взгляд ему за спину, в тот самый злополучный угол около двери, протянула: - О, нет…»       В углу снова стоял Карсон Бэккет, печально улыбаясь.       Не желая больше чувствовать, как его мозг медленно разжижается от бесконечных силовых воздействий, Тодд взревел:       «Уходи прочь, человек!»       Его крик, эхом отозвавшийся в её голове, волшебным образом стёр все образы из воспаленного сознания крылатой. Всего секунда –и они в комнатке остались совершенно одни, без призраков и порожденных болью образов.       Наступила долгожданная тишина в голове, которой не мешали ни звуки разговоров из-за двери, ни тихий шелест их дыхания, ни даже едва различимые отзвуки биения двух сердец.       «Ты справился, рейф! – с удивлением подумала Энжи, прислушиваясь к себе. – Всё закончилось!»       Шумно выдохнув, хранитель устало склонила голову и уткнулась лбом ему в плечо. Рейф слегка приподнял надбровные дуги, но не отошёл. Руки с её плеч он тоже не спешил убирать, хотя даже самому себе не смог бы объяснить своего промедления.       «Стоит поискать какое-нибудь лекарство из вашего арсенала».       Крылатая покачала головой, не отрываясь от чёрной кожи плаща:       «В этой комнате всё равно только центрифуга».       Тодд хмыкнул, подумав о том, что пора бы уже убрать руки, пора бы уже перестать её касаться, тем более, что физический контакт был совершенно не принят среди рейфов…       «Можешь не убирать. Я никому не скажу, даю слово. К тому же у нас с тобой никак не получается без физического контакта, даже наша драка закончилась объятиями!»       «Это было не объятие».       «Объятие».       «Пускай у рейфов и не приняты физические контакты, но я знаю разницу между объятием и боевым захватом!»       «Хорошо, - согласно кивнула она опять же в его плечо, медленно скользя руками по чёрной коже плаща вверх, к шее.–Тогда позволь обнять тебя сейчас, в знак благодарности за помощь…»       Он попытался скинуть её руки, отстранившись, но она подняла голову, и он, не успев отвернуться, снова утонул в её гипнотических глазах, замерев, не в силах пошевелиться. Взгляд поглотил его, словно трясина, окунул с головой, сковал движения и замедлил мысли в голове, полностью лишив рейфа воли. Именно этот взгляд, знакомый ему, но уже почти забытый за столько тысяч лет, не давал ему покоя вдали от Атлантиды, напоминая о тех, кого уже не было, кого просто не могло быть ни в этой вселенной, ни в какой-либо другой… О тех, последних представителей расы которых он уничтожил сам, вырезав собственноручно, во имя своей Королевы. Тогда ещё – во имя Королевы…       «Спасибо тебе, рейф», - она прижалась к нему, уткнувшись носом ему в шею. После того, как он оголял руку для забора крови, глухой воротничок так и остался не застёгнутым, и она прикоснулась как раз к открытому участку его кожи.       Его запах был одновременно и лёгким, и насыщенным, он дразнил её обонятельные рецепторы, и чем больше она вдыхала его, тем сильнее он дурманил её разум.       Это не имело ничего общего с бредом воспалённого сознания, пережитым ею только что. Это было скорее подобно голоду, но не человеческому, нет. ЭТОТ голод был сродни голоду рейфовскому, всепожирающему пламени, рвавшему изнутри и утолимому только…       Она не понимала, что творит. Всего одно мгновение – и разума не осталось. Разума больше не было, был лишь инстинкт. Откуда он пришёл, она не задумывалась. Думать было просто невозможно, вдыхая этот запах, что был слаще всего на свете для неё теперь…       ЗАПАХ ЖЕРТВЫ…       Не в силах больше сдерживаться, она впилась удлинившимися клыками в шею обездвиженного рейфа, с жадностью разрывая плоть и находя вену с густой кровью, такой сладкой, такой горькой, такой…СИЛЬНОЙ.       Энергия врывалась в её тело подобно тому, как вливалась энергия её мира, пробуждая от первой спячки, даруя знания обо всём, что помнила планета, названная Шеппардом Эдемом.        Энергия, приходящая от рейфа, тоже давала знания, кровь несла в себе всё, что знал и помнил Тодд, и много больше этого. Густой поток давал ей саму ЖИЗНЬ.       Она чувствовала это. Чувствовала, как перестает ныть совсем недавно вылеченное крыло, как тело наполняется силой, как крылья начинают трепетать, желая раскрыться и ощутить восторг полёта снова, чувствовала, как проходят слабость и боль… и как жадно начинает регенерировать её тело, отращивая потерянную конечность, как зудят, нарастая, её мышцы, слышала, как потрескивают, удлиняясь, позвонки хвоста, слышала каждый нервный узел, звенящий, словно потревоженная ветром паутина…       Она опомнилась только тогда, когда обессиленныйрейф рухнул на неё всей своей тяжестью, и в это же самое мгновение в комнате снова вспыхнул свет и открылись двери…              ***              Саманте не оставалось ничего, кроме как созывать экстренное совещание. На нём присутствовали вся команда Джона, включая Тейлу, Дженифер Келлер, а также все присутствующие в лаборатории с Энжи и Тоддом, когда сработала защитная система.       Сама же Энжи стояла около стола, вытянувшись от волнения в струнку, привстав на носочки босых ног и словно бы сделавшись ещё тоньше и выше, чем она была. Она неосознанно делала так всегда, когда нервничала.       Несмотря на то, что угроза эпидемии оказалась ложной, вызванной бурей в атмосфере, один пациент всё же оказался в медблоке – туда поместили бессознательного рейфа.       - Дженифер, что с Тоддом? – в первую очередь спросила Картер у дока.       - Он в состоянии, похожем на кому, - ответила девушка, качая головой. – Мы даже не представляем, чем можно ему помочь. Физических повреждений у него нет, за исключением рваной раны на шее, плюс он обескровлен. Переливать ему человеческую кровь мы не решились. Рана обработана и зашита. Чем ещё можно ему помочь, мы не знаем.       - Ясно, - Сэм посмотрела на доктора Майер. – Что произошло в лаборатории?        - Мы только успели взять кровь для анализов у Энжи и рейфа, они пошли загружать пробирки в центрифугу, когда сработала система и двери захлопнулись, - отчиталась врач. – Энжи перерубило дверью хвост, мы смогли заморозить оторванный конец на всякий случай. Хотя он, я так понимаю, не понадобится, - и доктор искоса глянула на нервно дёргающийся хвост хранителя.       - После того, как мы узнали, что ни мы, ни они не могут открыть двери, они молчали всё время, - добавил Гжегош. – Только девушка иногда поскуливала.       - Они общались ментально скорее всего, - задумчиво протянул Джон и в упор посмотрел на крылатую: - Энжи, ты расскажешь, что между вами произошло? Включая ваши беззвучные диалоги?       - Да, - тихо ответила девушка. – Только меня зовут не Энжи. Моё имя Хокмун.       Все присутствующие воззрились на неё с неподдельным изумлением.       - Я вспомнила всё. Всё, что было до моего появления на Эдеме. И я наконец узнала, что я такое…       Все потрясённо молчали. Первой отмерла Сэм, попросив доктора Майер и сопровождавших её солдат быть свободными. В зале для совещаний остались только она сама, Джон, Ронон, Тейла, Родни и Дженифер.       Кивнув в знак благодарности, хранитель начала свой рассказ.       - Я – мор, а точнее, мора, самка. Думаю, каждый из вас хоть раз слышал, как ругается рейф. Мор тебя забери, мор к тебе явись, мор к тебе присосись… Моры были одни из первых, с кем рейфы начали войну. А начали они её по той причине, что моры питались рейфами, как рейфы питаются людьми. Мы были естественными врагами рейфов, с той лишь разницей, что эволюционировали несколько иначе. Мы питались по старинке, если можно так выразиться, присасываясь к их шеям, как жуки иратусы, и выпивая их кровь, а вместе с кровью – энергию, силу и некоторые знания. Кровь – достаточно мощный носитель информации. Но нас было очень мало, и воевали мы с рейфами недолго, нас очень быстро смели. Я была стажёром на одном из моровских флагманов, в то время война уже достигла того предела, когда на корабли погружали несформировавшихся подростков, способных хотя бы мало-мальски направлять орудия и залечивать раны. Я была стажёром у корабельного целителя, когда наш корабль уничтожили… Коммандеру удалось посадить его на одну из пригодных к жизни лун. Из всего экипажа осталось чуть меньше двух десятков моров, если считать вместе со мной.       Планета, на которой мы потерпели крушение, была странной. Она обладала собственным ментальным коконом, и это не давало нам общаться телепатически. Каналы связи словно забивались, мысли путались, и мы не могли услышать друг друга. Мы стали разделены ментально, как разделены люди, не обладающие такими способностями.       Некоторое время мы жили там, но голод брал своё, и в конце концов моры начали пытаться высушивать друг друга. Мне приходилось проще, чем другим, я была ещё очень юна, и у меня ещё работала система пищеварения. Я питалась фруктами и кореньями, но знала, что это продлится недолго, максимум ещё пару лет, если меня не высушат раньше. Остатки команды… Моры начали сходить с ума от голода, и последние дни их жизни прошли в охоте друг на друга.       А потом планета их усыпила. Осталась я одна. И именно тогда планета решила установить со мной контакт. Она не была полноценно разумным существом, но в какой-то момент я словила себя на том, что улавливаю чужие образы. Всё воспринималось так, как будто я видела будущее, наиболее вероятные его варианты. Я могла оставить всё как есть – прожить несколько лет в одиночестве, а потом умереть от голода. Планета приняла бы меня в итоге так, как приняла других, более взрослых моров. Либо я могла измениться и стать тем, кем я являюсь сейчас. Сотворить такое быстро не представлялось возможным, нужен был определенный виток эволюции для моего организма, и я тоже должна была впасть в спячку. С той лишь разницей, что, в отличие от остальных моров, я должна была проснуться в последствии. Я была единственным мором, с которым возможно было сотворить подобное – как я уже сказала, я была достаточно юна, и мне не нужно было менять основные системы жизнедеятельности. Нужно было только заблокировать дальнейший процесс взросления, чтобы я могла нормально питаться…Я ничего не теряла, поэтому вскоре сама погрузилась в спячку, а проснулась уже такой…       Для того, чтобы переварить полученную информацию, лантийцам потребовалось несколько минут. Быстрее всех, опять же, оправилась Картер. То, что Энжи была подселенцем на Эдеме, она знала из отчёта доктора Бэккета. Воспоминания девушки многое проясняли.       - Но для чего ты нужна была этой планете? – спросил Джон.       - Как я уже говорила, Эдем обладает собственным ментальным коконом. Она – не разумное существо, но цельный живой организм, способный себя контролировать… и способный чувствовать. Эдем находилась в непосредственной близости к одной из планет, которую населяли рейфы, и около которой они сражались. Они ведь воевали не только с нами, но и с древними лантийцами. Эдем находилась словно на поле боя, она прочувствовала много боёв, и, как следствие, много агрессии, боли, страха, много смертей… И в какой-то момент она стала сходить с ума. Животные и растения, населявшие её, стали гибнуть, не выдерживая эмоционального фона тех страданий, которые цепляла планета из космоса. Я стала своего рода лекарством от безумия. Мой дар… Моя песня… Меня научила этому Эдем. Я стала тем орудием, через которое планета могла прицельно залечивать свои раны, как физические, так и ментальные. Но войны закончились, и с течением времени лекарство превратилось в хранителя, в этакое средство для профилактики боли…Я прожила десять тысяч лет на Эдеме, принося ей покой и умиротворение, пока на ней не появился Ронон, - девушка усмехнулась, вспоминая своё с Дексом знакомство. – К тому времени я стала полноценной частью моего мира, и мои желания, стремления, мои побуждения в некоторой степени стали желаниями, стремлениями и побуждениями самой планеты. Поэтому, когда мне захотелось спасти Ронона, у меня это получилось. Единственное, чего я не учла по незнанию, так это того, что для этого потребуется так много энергии, что Эдем впадёт ещё в одну спячку, на этот раз без меня…       Я не знаю, что побудило меня впиться в рейфа. Возможно, после стимуляции мозга разблокировалось что-то ещё во мне, то, что было старательно сокрыто Эдемом. Но его кровь послужила для меня богатейшим источником энергии и силы, став катализатором и пробудив во мне все закрытые воспоминания, до которых не смогла добраться даже доктор Пепперпот во время гипноза.       - Вообще-то, смогла, - задумчиво отметила Саманта, глядя на Энжи. – Некоторые частицы информации ты раскрыла тогда сама. Ты вспомнила тот момент, когда ваш корабль разбомбили, и вы начали терпеть крушение. Доктор Бэккет решил, что тебе об этом лучше было не знать, по крайней мере некоторое время. Он хотел открыть тебе правду чуть позже, когда ты немного окрепнешь в эмоциональном плане.       - Возможно, он был прав, - помедлив, кивнула Энжи.       В зале воцарилось молчание. Лантийцы были потрясены до такой степениполученной информацией, что ни у кого не нашлось ни сил, ни желания что-то возражать или о чем-то спрашивать.       - Перерыв, ребята, - решительно заявила Картер, наблюдая за растерянностью, проступившей на лицах команды Шеппарда. – Нам всем нужно немного переварить это. Встретимся завтра утром и побеседуем на свежую голову. Дженифер, единственная просьба, проследи за Тоддом.       Келлер согласно кивнула, поднимаясь со своего места. Медленно, словно вслепую, команда начала расходиться. Задержался лишь Ронон.       - Энжи? Или… Хокмун… Давай я…       - Нет, Ронон, - категорично отказалась крылатая. – Мне сейчас очень нужно побыть одной. Просто жизненно необходимо. Я сама сейчас практически на границе с безумием, дай мне немного времени прийти в себя.       Декс не стал спорить, понимающе мотнув головой, и вышел из зала.              ***              Мора не выходила из комнаты двое суток. Периодически Ронон или Тейла подходили к её комнате и просили её открыть дверь, но девушка просила лишь оставить её в покое. Даже придуманная Келлер хитрость не сработала: услышав, что рейфу стало хуже, крылатая, после секундного молчания обвинила лантийцев во лжи, видимо, сумев просканировать его настоящее состояние.       Подобное положение вещей Саманту категорически не устраивало, и она решила поговорить с хранителем сама. Ей Энжи дверь открыла, даже не дожидаясь звукового сигнала. Она сидела на кровати, по-турецки скрестив ноги, и усиленно не желала смотреть на Картер.       - Энжи… Хокмун… Как к тебе лучше обращаться?       - Давай Энжи, - пожала плечами мора. – За почти полтора года, что я прожила на Атлантиде, я к нему привыкла.       - Хорошо. Энжи, скажи пожалуйста, что происходит? Ты не появляешься уже двое суток. Мы волнуемся за тебя.       Крылатая резко вскинула голову, опалив начальницу зелёным взглядом.       - Лучше бы вы заботились о себе, и о сохранности ваших подопечных, полковник Картер.       - Энжи, я…       - Сэм, ты что, ДЕЙСТВИТЕЛЬНО ничего не понимаешь? – мора вскочила с кровати и заметалась по комнате. – Ты что, не понимаешь, что я потенциально опасна для каждого на Атлантиде? Сэм, я высушила рейфа! Я ВЫСУШИЛА РЕЙФА, ты понимаешь это? Я его практически убила! И знаешь, что? Я совершенно не могла себя сдержать в тот миг! Я ХОТЕЛА его убить, я получала от этого безграничное, ни с чем не сравнимое удовольствие, я не хотела останавливаться! Я словно вылетела из реальности, сделав то, что велел инстинкт, не сумев даже задуматься о своем поступке! А что будет, если вместо рейфа мне в следующий раз повстречается человек? Джон? Или Ронон? Или Тейла, наша беременная Тейла, а я так же не задумаюсь о том, что буду творить? Если я НЕ СМОГУ об этом задуматься? Что будет? Где граница между моей потенциальной опасностью и потенциальной безопасностью? Я хищник, Сэм, ещё более страшный, чем рейфы, потому что совершенно неизвестный! Мне нельзя оставаться на базе, пожалуйста, отправь меня обратно на Эдем! Там я хотя бы никому не смогу причинить вред…       - Но Дедал прибудет только через две недели…       - Значит, закрой меня на эти две недели в клетке. Я сама туда пойду, честно, только отдай приказ меня там закрыть и приставь охрану!       До Саманты начал доходить смысл добровольного заключения Энжи. Девушка просто боялась причинить кому-либо вред. Её опасения были понятны, но чутьё, то самое чутье, которое ни разу не подводило Картер, стоически молчало в этот раз.       - Энжи, - тихо перебила её полковник. – Почему ты спасла Ронона?       Непонимающе посмотрев на неё, хранитель всё же ответила:       - Потому что нет ничего ценнее жизни, чья бы она ни была… Сэм, я не совсем понимаю…       - Ты бесчисленное количество раз доказывала нам, что для тебя ценность чужой жизни – не просто слова. Чужая жизнь для тебя ценнее твоей собственной. И других доказательств твоей безопасности мне не требуется. НАМ не требуется. Если ты чувствуешь себя неуверенно – я попрошу кого-нибудь из солдат тебя сопровождать. Например, Гжегоша, мне кажется, ты ему нравишься. Но повторяю – я делаю это только для твоего успокоения. Кроме того, Атлантида опять нуждается в твоей помощи. Есть кое-что, что можешь сделать только ты, Энжи…       Мора неуверенно спросила:       - Что же это, Сэм?       - Нужно возвращать рейфа к жизни. И что-то мне подсказывает, что с этим можешь справиться только ты.       - Он возненавидит меня…       - Может, я конечно и не права, - решительно развернулась Саманта, направляясь к выходу, - но я думаю, что лучше пускай рейф бесится, будучи живым, нежели принимает тебя такой, какая ты есть, будучи мёртвым. Кстати, сможет ли он принять тебя таковой, будучи живым, ты не узнаешь, если не вылечишь его!       С этими словами полковник вышла, оставив крылатую в глубокой задумчивости. Посидев немного, девушка поднялась и также покинула комнату.              ***              На бэк-блоке кто-то был. Какой-то мужчина в серой форменной одежде стоял на самом краю, кидая вдаль мячики для гольфа. Этот бэк-блок нависал над самой узкой частью платформы, находящейся снизу, поэтому напоминал обрыв над самим океаном.       Когда двери с шипением разъехались, мужчина обернулся.       - Привет! – жизнерадостно улыбнулся он. – Я знаю тебя! Ты Энжи! А я думал, что не успею уже познакомиться с тобой лично!       Мора, раздражённо поморщившись, фыркнула:       - Если желаешь, чтобы тебя понимали, изъясняйся без загадок и головоломок!       - А, ты не в духе! Мне рассказывали, что после операции на гипоталамусе ты, будучи не в духе, отлупила всех, кто тебя бесил, даже здорового сатедианца!       Раздражение в её душе начало расти, как колючий ком, расцарапывая всё внутри и порождая злость. Наверное, лучше всего было не рисковать и уйти обратно в комнату, не давать эмоциям даже шанса затуманить её разум, но неожиданно даже для себя самой хранитель спросила:       - Если слышал, что я опасна, почему тогда сам меня бесишь? Зачем лезешь на рожон?       Мужчина засмеялся, поворачиваясь к ней и протягивая мячик для гольфа. Около его ноги стояла целая коробка с мячиками, опустошённая почти наполовину.       - Я сказал, что ты всех отлупила, но я ни слова не говорил о том, что ты опасна! Как ты можешь быть опасной? Тот же сатедианец бегает к тебе после тренировок чаще, чем в медпункт, и я его понимаю! Чем плохо? Можно разбивать себе лицо сколько угодно, и вместо того, чтобы его зашивать, тебя будут гладить тёплой ладошкой, жалеть, и всё само пройдёт! Как в детстве у мамы, после того, как она поцелует в ранку!       - Да что ты знаешь! – вспылила было Энжи, и, неожиданно для себя самой, начала ему обо всём рассказывать.       Вообще обо всём. Об Эдеме, о том, как она решила оттуда улететь, испугавшись одиночества, о дружбе с Карсоном и о симпатии к Майклу, о том, во что это всё вылилось и о том, как больно, непонятно и незнакомо было ей в то время.       О том, как погиб док, и как резко опустела для неё Атлантида. О том, что она была в экспедиции во время официальной церемонии прощания, и о том, как в её душе поселилось огромное Ничто, поглощая в себя всё, что было связано с Карсоном Бэккетом.       О своих истериках, о том, как не сложились её отношения с психологом, о другом рейфе, о кошмарах, о том, как первый раз заплакала, и снова о рейфе, о том, как ей стимулировали гипоталамус и как в ней проснулась злость, и как быстро эта злость прошла, от одного лишь прикосновения… О том, как рейф снова прилетел ей помогать, о том, как больно отрубать хвост, и наконец о том, какой сладкой и какой сильной была его кровь, которую она пила, пожирая его, подобно жуку иратусу…       Мужчина слушал молча, не перебивая. Он давно уже перестал бросать мячи в океан, и они сидели на краю, просто свесив вниз ноги. Девушка по-прежнему крутила свой мячик в руках, перекладывая его из ладошки в ладошку, и когда она остановилась, а он забрал его у неё из рук, жёсткие пластиковые бока были просто горячими.       - И сейчас он в коме… А я просто не знаю, что мне делать…       - История! – хмыкнул мужчина. – Тебе не позавидуешь, конечно. Мор. Мора. Естественный хищник рейфов. Но скажи, пожалуйста, к чему было твоё двухдневное заточение?       - Я же говорила, - хмуро ответила девушка. – Я боюсь, что могу быть опасна для людей. Если… Если голод настигнет меня внезапно, и я не смогу сдержаться…Я могу кого-нибудь убить. Ты не понимаешь?       - Хмм… - многозначительно протянул мужчина. – Ты боишься того, что будешь убивать людей, как рейфы. Люди, предполагаю, будут думать, что ты будешь помогать им сражаться с рейфами…Так много противоречий… Ой, а у тебя крылья отпали!       Мора сначала дёрнулась, глянув назад, затем пихнула плечом шутника.       - Глупый! Они не могут отпасть!       - Почему? – тут же заспорил он. – А вдруг могут? У людей ведь нет крыльев.       - НО Я ВЕДЬ НЕ ЧЕЛОВЕК!       - Вот именно, Энжи, - вдруг очень спокойно и очень серьезно подтвердил он. – Ты не человек. Точно так же, как ты и не рейф. Ты – мора. Разве моры пили людей?       - Нет, только рейфов, и только после достижения определенного возраста, - тихо проговорила крылатая и откинулась на спину, распластав крылья.       Мужчина заворожённо проследил взглядом за взмахом чёрных перьев и тоже улёгся прямо на пол.       - Тогда чего ты боишься?       - Я… я боюсь оказаться на месте рейфов. На месте…Майкла. Ронон мой друг, но стоит ему усомниться во мне, увериться в том, что во мне что-то изменилось, он собственноручно меня пристрелит. Тейле сейчас гораздо важнее её сын, и это правильно. Джон будет в первую очередь думать о безопасности Атлантиды, даже если пойдёт против приказа Сэм. Сэм…У неё есть какое-то чутье. Которое подсказывает ей, когда нужно чего-то НЕ СДЕЛАТЬ. Но вдруг чутье подведёт её? Вдруг она ошибётся? Для неё тоже первостепенной будет безопасность Атлантиды, потому что от этого напрямую зависит безопасность Земли, и это тоже правильно. А Родни… Родни – это Родни. Вот и получается, что все вроде как будут поступать правильно. А я могу не попасть под рамки этого самого «правильно». Карсон… Карсон когда-то говорил мне о том, что не всегда разумные существа могут жить соответственно их человеческим жизненным устоям…Правда. Он тогда мне про рейфов рассказывал. Пытался максимально просто донести до моего на тот момент перегруженного мозга…       Неожиданно девушка заплакала:       - Карсон бы меня понял! Карсон был единственным, кому не надоедало со мной возиться, как с детёнышем! Кого не волновала моя тупость и непонятливость! Мне так его не хватает! Я так по нему тоскую, великий космос, как же я по нему тоскую! Как бы много мне хотелось ему сказать! Как бы много мне хотелось от него услышать! Мне даже Майкл с его гибридами не причиняли такой сильной боли, как мысли о том, что Карсон… что Карсон…       - Что Карсона больше нет?       Мора кивнула, уронив голову себе на грудь.       - Иди ко мне, - он обнял её, притянув к себе, и какое-то время они сидели молча.       Постепенно Энжи успокоилась. Слёзы действительно приносили небольшое облегчение. Скосив глаза, она стала рассматривать своего утешителя.       Он был худ, с узким лицом и длинным тонким носом. Тёмные волосы не были подстрижены по-армейски коротко, они спадали почти до плеч, как у Зеленки, но в отличие от волос чеха были густыми, чёрными и вьющимися. Глаза тоже были тёмными, настолько тёмными, что зрачок практически не был заметен, и казались чёрными.       - Кто ты такой? – спросила она, отстраняясь.       - Моё имя Айзек. Айзек Хейфец. Я прилетел на Атлантиду несколько месяцев назад и улетаю через две недели, когда прилетит Дедал.       - Почему?       - Да как-то не прижился я на Атлантиде, да и с работой своей справляюсь так себе, если честно, - мужчина усмехнулся, потом снова стал серьёзным. – А ты и доктор…       - Мы с Карсоном были просто друзьями, - перебила Айзека хранитель, и лицо её разочарованно вытянулась.       - Вообще-то я хотел спросить, обсуждали ли вы его гибель с доктором Хейтмайр до того, как она... Или с кем-нибудь другим из психологов.       -О! – крылатая смущённо покраснела. – Нет, не обсуждали. Я не люблю психологов. У меня не получается с ними общаться. Может, конечно, всё дело в неприятном личном опыте, и не все психологи одинаково противны… Но мне они противны. Я их просто не понимаю. Мне конечно безумно жаль Кейт, то, что с ней произошло, просто ужасно…Но я не общалась ни с ней, ни с кем бы то ни было ещё.       - А с Карсоном? Ты говоришь с ним?       Энжи посмотрела на Хейфеца с подозрением.       - Я не могу говорить с ним. Потому что он… погиб…       Мужчина снова откинулся на спину.       - Не думай, что я пытаюсь зло над тобой подшутить, Энжи. У людей очень много погребальных и прощальных традиций. Многие верят в то, что умирает лишь тело, а душа – бессмертна. Люди украшают своим ушедшим близким могилы, ставят памятники, приходят их навещать…Это помогает им. Это дает им возможность чувствовать присутствие того, кто уже не с ними. Дает им надежду. И людям становится легче. Кроме того, насколько я знаю, ты не была на прощальной церемонии…       - Да, я была в длительной экспедиции, - девушка опустилась на пол рядом с Айзеком.       - Прощальные церемонии для того и существуют, чтобы каждый желающий смог попрощаться с ушедшим. Сказать ему какие-то последние слова…Чтобы не оставалось недосказанности. Людям это помогает. Ведь для того, чтобы стать на следующую ступеньку лестницы, как ни крути, приходится прощаться с предыдущей! Невозможно начать свой путь, не закрыв дверь.       То, что он говорил, казалось таким простым и в то же время таким правильным, что Энжи, отобрав у него мячик для гольфа, спросила:       - Кто ты такой, Айзек Хейфец?       - Я… Вообще-то я психолог. Но я всё же больше плохой психолог, нежели хороший.       - Почему?       - Потому что слишком близко всё воспринимаю и очень люблю давать советы! А это в работе психолога неприемлемо.       Мора долго думала, катая мячик то по полу, то по его руке, пока он наконец не отобрал его снова и не начал катать по своей груди, глядя вдаль, на океан, успевший уже окраситься предзакатными красками.       Наконец она поднялась и произнесла:       - Знаешь, Айзек, я не знаю, каким должен быть хороший психолог. Может быть, как психолог ты хуже всех, хотя не знаю, что может быть хуже Пепперпот. Но друг ты очень хороший. Если ты улетишь на Дедале, мне будет очень тебя не хватать. Спасибо, - и, кивнув ему на прощание, крылатая поспешила в медблок.