«Сеансы Джэхе» Запись № 4 29 августа 2018 года
Привет, класс. Не возражаете, если я буду называть вас классом? Я ведь думаю, что вы слушаете все это потому, что хотите что-то узнать, и когда я говорю «узнать», я имею в виду не только то, что вы хотите узнать что-то обо мне: мою биографию, мои мотивации и так далее, но и то, что вы хотите чему-то научиться у меня. Возможно, не все из вас этого хотят. Многие из вас просто терзаются обычным нездоровым любопытством, заставляющим вас приглядываться к интересным моментам жизни других людей, точно так же, как вы снижаете скорость своего автомобиля, когда проезжаете мимо места аварии в надежде хоть мельком увидеть расшибленный лоб, из которого течет кровь, или неподвижное тело со свисающей безжизненной рукой на носилках-каталке. Однако я уверен, что по меньшей мере некоторые из вас хотят узнать, каким образом я делаю это и почему я делаю это. А еще вы хотите знать, не сможете ли и вы делать это. У меня для вас хорошая новость: вы сможете! И я покажу вам, каким образом. Сейчас я войду внутрь. Похоже, скоро будет дождь. Внутри я буду говорить чуть громче и надеюсь, что вы сможете услышать меня сквозь шум толпы, потому что в этом месте начинают собираться люди. Кстати, если вам интересно, каким же это образом мне удается разговаривать с вами, находясь в толпе, то сообщаю, что мой маленький диктофон внешне похож на смартфон, а потому я просто держу его возле уха и говорю в микрофон с таким видом, как будто разговариваю по телефону с кем-то из своих друзей. Поскольку я стараюсь делать так, чтобы все выглядело правдоподобно: делаю паузы, словно позволяя моему вымышленному собеседнику на другом конце линии мне что-то ответить, вставляю отдельные слова и обрывки фраз, задаю вопросы типа «Что?», «А теперь ты меня слышишь?» и так далее, почесываю лицо, кладу ладонь на другое ухо и принимаю сосредоточенный вид... никто даже не усомнится, что я разговариваю по телефону. Вот, например, я иду сквозь толпу, заполняющую этот бар, и оказываюсь менее чем в семи сантиметрах от парня, у которого довольно крепкое телосложение, мощные мускулы, короткая стрижка, рубашка на два размера меньше и все такое прочее, и я знаю, что могу сказать о нем все, что мне заблагорассудится, а он и глазом не моргнет, потому что я говорю небрежным тоном в электронное устройство, прижатое к моему уху. Сейчас я вам это продемонстрирую. Мне хотелось бы провести несколько минут наедине с этим импозантным джентльменом, чтобы я мог вставить пестик для колки льда ему в ухо и давить до тех пор, пока не услышу хруст, а затем мне хотелось бы сжечь его тело при помощи керосина и паяльной лампы, но ты, приятель, даже не подозреваешь о том, что я говорю о тебе, не так ли? Что-что? Ты слышишь..? Теперь ты меня слышишь? Ну что, теперь слышно лучше? Ты меня хорошо слышишь? Видите, как все просто. И это одно из положений, на которое я хотел бы обратить ваше внимание и к которому буду возвращаться снова и снова: что бы вы ни делали на пути к своей цели, вам необходимо, чтобы все выглядело правдоподобно. Я имею в виду, что с самого начала и до самого конца вам следует стараться изо всех сил и использовать весь свой арсенал. Это касается не только чего-то грандиозного, но и просто мелких деталей. Вообще-то, обычно именно незначительные детали сбивают вас с толку в ситуации, когда вам нужно быть особенно осторожным. Вот, например, я вроде бы разговариваю сейчас по телефону. Когда я закончу свое общение с вами, могу просто сунуть диктофон, выдаваемый за телефон, в карман, не делая того, что обычно делают при завершении телефонного разговора, то есть не говоря «До свидания!» и не нажимая на кнопку. Или же, если разговор был прерван внезапно, не крича в телефон и не качая головой с растерянным или недовольным видом. Другими словами, я мог бы пренебречь мерами предосторожности и всего лишь запихнуть диктофон в свой карман. Но что, если кто-нибудь по какой-либо причине сейчас наблюдает за мной? И что, если кто-нибудь с жетоном, прикрепленным к пиджаку, либо удостоверением станет позднее просматривать видеозаписи, сделанные камерами видеонаблюдения данного заведения, пытаясь заметить что-нибудь подозрительное? Конечно же, это маловероятно, но что, если это все-таки произойдет? Ведь тогда они увидят, как я шел по бару, вроде бы разговаривая по телефону, а затем вдруг внезапно засунул телефон в свой карман. Они поймут, что я хочу кого-то обмануть. Тем самым я привлеку к себе их внимание. А привлекать к себе внимание людей — это совсем не то, что вам следует делать. Это — а теперь слушайте очень внимательно! — самое ужасное, что вы можете сделать. Поэтому, когда бы я ни доставал этот диктофон, чтобы поговорить с вами в таком месте, где меня может кто-нибудь увидеть, я обязательно произношу слова и фразы типа «Алло! Привет, как дела?» Когда я заканчиваю свое общение с вами, я говорю что-то вроде «Поговорим позже», «Скоро увидимся» и тому подобное, а затем нажимаю на какую-нибудь кнопку, как будто завершив разговор. Если вы это понимаете, то такие мои фразы при общении вас не смутят. Подобное поведение имеет огромное значение, так как я полагаю, что есть вероятность — пусть даже всего лишь небольшая вероятность — что полицейские станут просматривать видеозаписи, сделанные камерами видеонаблюдения этого бара сегодня вечером, когда они узнают, что этот бар был последним местом, где Кан Хенгу видели живым. Вон он там, в углу. Парень с густыми и темными волосами, весьма выразительными чертами лица, в черной рубашке и голубых джинсах. Он наклонил голову к бокалу с пенным пивом и внимательно рассматривает его. Он занимается тем, что выполняет дома заказы на создание и оптимизацию веб-сайтов. Его фирма, состоящая из одного человека — его самого, называется «Перфект Кино дизайнс». Я узнал об этом из «Фейсбука». Хенгу кажется мне вполне приличным парнем. Я выяснил это, разговаривая с ним вчера по телефону. А еще во время этого телефонного разговора я назначил ему встречу в местном пивном баре. Ну вот, он меня уже заметил. Мы с ним никогда не виделись, но он, похоже, догадался, что встречу здесь ему назначил именно я. А догадался он по моему поведению: я рыскаю взглядом по сторонам, кого-то выискивая. Хенгу? Привет! Как дела? Рад встретиться с вами лично. Ой, секундочку, позвольте мне закончить телефонный разговор. Ну ладно, класс, мне уже пора. Скоро пообщаемся снова. Пока! Простите, Хенгу. Это замечательно, что я наконец-таки встретился с вами лично…____***____
Тэмин приехал к Ки домой. Они с ним рылись в интернете, пытаясь раздобыть побольше интересующих их сведений, а затем, посмотрев на время, оба решили, что будет лучше, если Тэ останется на ночь. Это первая ночь, которую они с ним проводят под одной крышей с того момента, как Ки разорвал их помолвку. Да, это весьма странно. Ки почувствовал себя Алисой в Стране чудес. Однако ехать отсюда домой Тэмину было очень далеко, а потому никто не стал строить из себя недотрог и сошлись на мнении с ночевкой. Но это все равно казалось Кибому странным. Они находились на кухне. Ки сидел за столом перед своим макбуком, проверяя почту и заходя на уже хорошо известные ему веб-сайты, а Тэмин тем временем готовил блюдо из пасты. Обычно в их паре за готовку отвечал Ки, но Тэ иногда радовал его своими сюрпризами в виде вкусного ужина и у него это совсем неплохо получалось. Ки считал его еду очень вкусной, но тот срач, что старший оставлял после себя, не давал Кибому покоя каждый раз на протяжении нескольких бессонных часов. После этого Ки взялся учить его всему, что сам знал в этой сфере и определенный период их совместной жизни они все время готовили вместе: открывали бутылку вина и, время от времени целуясь и покусывая друг друга за шею, нарезали овощи и помешивали соусы. Хорошие были воспоминания. Ки считал, что с Тэмином у него связано много хороших воспоминаний. Если не считать Сорим, он для Ки был единственным человеком в мире, к которому младший так сильно привязался, и Ким считал, что именно поэтому, у них в конечном счете ничего не получилось. — У тебя есть хлопья красного перца? — спросил Тэмин. — Понятия не имею, — рассеянно ответил Ки, просматривая полученные электронные сообщения о недавних пожарах. При этом он удалял явно не относящиеся к предмету их расследования происшествия и помечал флажком те, которые вызывали у него интерес и о которых он хотел бы потом почитать подробнее. — Где-то должны быть. Поищи сам. — Замечательный совет. А я думал, что если буду стоять здесь с закрытыми глазами и протянутой рукой, то он сам чудесным образом появится у меня на ладони. Так ты говоришь, что мне следует его поискать? Тэмина прервал резкий звонок смартфона Ки, до этого спокойно лежащего на столе. На экране высветилось, что звонила его мама. Ки звонил ей сегодня и оставлял сообщение. — Привет, мама. — Привет, ты сообщил, что у тебя хорошие новости, — радостно сказала она Ки. Судя по тому, как она произносила слова, Ки решил, что та не совсем трезвая. Она никогда не напивалась так, что валилась с ног, а просто любила «сгладить острые углы» при помощи красного вина перед ужином. Такое ее пристрастие на какое-то время усугубилось после гибели Сорим. Кибом всегда считал, что Сорим — ее любимица. У них ведь было много общего: и внешнее сходство, и одинаковая манера вести себя, демонстрируя показную жизнерадостность. Когда Ки подрастал, его мама частенько говорила ему фразы вроде «Я просто не понимаю тебя, Бомми», когда в действительности Ки догадывался, что хотела сказать «Ну почему ты не такой, как я?» или «Почему ты не очень-то похож на Сорим?» — Да. Меня снова взяли на оплачиваемую работу. — Куда? — Что значит «куда»? В ФБР, мама. Меня восстановили в должности. — О-о, это замечательно! Они взяли тебя обратно еще до окончания оговоренного срока? — Да. Я предоставил им собранные мною сведения относительно тех пожаров, и они согласились начать расследование. Я тоже буду принимать в нем участие. Молчание. Ки знал, что у его мамы с самого начала было двойственное отношение к одержимости, которую в Кибоме вызывали те пресловутые пожары. По ее мнению, Ким пытался извлечь какую-то пользу из смерти Сорим и считал, что, если бы смог убедить всех в том, что это было преступление, и ему удалось бы раскрыть его, это придало бы данной трагедии хоть какой-то смысл: «В результате смерти Сорим мы смогли поймать этого убийцу». Что-нибудь в таком роде. Ки так и не смог убедить ее в том, что сестру убили. Ки не выдержал и заявил: — Это тот случай, когда мать вообще-то должна сказать своему сыну: «Это замечательно, милый мой!» — Если бы я думала, что это замечательно, Ким Кибом, я сказала бы, что это замечательно. — Тэмин тоже будет участвовать в данном расследовании, — добавил Ки, полагая, что это сможет повлиять на ее отношение к тому, что он ей сообщил. Его мать никогда не была против подобных отношений. Тэмин даже всегда ей нравился и она считала его идеальной парой своему сыну, который на каждом шагу пытался найти себе на попу приключения. Ну а вообще, Тэмин всем нравился. Ки перевел на него взгляд и заметил, что он помешивал пасту в виде коротких трубочек и что пар от них поднимался до самого его лица. — Тэминни? Я думала, что он ушел из ФБР после того, как ты его бросил. «Ах вот как она объясняет увольнение Тэмина из ФБР!» — подумал Ки. — Он и в самом деле ушел из ФБР, мама, но совсем не потому, что я его бросил. Он ушел потому, что уже добился того, чего хотел добиться, и стал искать другое применение своим способностям. — Я этому не верю, — сказала мама. — Он ушел потому, что ему было слишком тяжело находиться в одном здании с тобой. — Вообще-то он тут, рядом, а потому давай спросим его самого, — предложил Ки, начиная злиться. — Тэ, иди сюда и расскажи моей маме, почему ты ушел из ФБР. Тэмин положил на стол деревянную ложку, которой он пробовал соус для пасты, вытер руки полотенцем и, обойдя вокруг стола, взял телефон. — Здравствуйте, мисс Ким! Как дела? У меня все хорошо, спасибо. Да, книготорговля переживает сейчас нелегкие времена, но у меня дела идут хорошо. Как там в Тэгу? Рад это слышать. Прекрасно… да, кстати, я ушел из ФБР потому, что Бомми меня бросил. Он отдал телефон обратно Ки. И младший мог поклясться, что еще никогда не видел такую широкую улыбку на его лице. — Это неправда, — заявил Ки в телефон, снова обращаясь к матери. — Он просто так говорит. — Вовсе нет, вовсе нет! — выкрикнул Тэмин, поднеся руку в качестве рупора ко рту. — Он совсем не просто так говорит, — поддерживала его мама Ки. — Мама, мне пора бежать. Это был один из самых приятных наших разговоров. Ки нажал на кнопку завершения разговора. — Это было очень любезно с твоей стороны, Тэ. — Паста уже почти готова. Ты закончил свои поиски в интернете? — Почти. Не думаю, что за прошедшую ночь появились новые жертвы поджогов. — Ну, это очень плохо. Вернее, это очень хорошо, правда? Тэмин разложил еду по тарелкам — паста с томатным соусом, приготовленная на пару брокколи с чесноком, немного салата. Ки обратил внимание на то, что руки у Тэ стали более подкаченные, а руки Тэмина всегда были слабым местом для Ки. Младший медленно поднял взгляд на лицо и начал рассматривать его. Тэ заметил, что Кибом без стеснений пялился на него, а затем быстро отвел взгляд в сторону. Если бы уклонение от интимных моментов отношений было олимпийским видом спорта, Ки бы завоевал золотую медаль. К тому времени, когда Тэ начал открывать бутылку вина, Кибом уже закончил читать электронные письма с последними известиями и рыскать по уже хорошо знакомым ему веб-сайтам. Пока что закончил. Электронные письма в течение дня периодически сваливались на него лавиной. — Ты слишком много работаешь, — сказал Тэмин, садясь рядом. Ки удивленно вскинул брови: — Кто бы говорил! Вино, которое Тэмин купил в центре, было любимым вином Ки. — Ну, когда я ушел из ФБР, я осознал, что работал там уж слишком много, — сказал Тэ. — Жизнь — это не только работа. — Не только работа? И что ты теперь, вдруг занялся альпинизмом? Или увлекся игрой в парчиси? [*] — Не насмехайся над тем, что я говорю, — пробурчал Тэ. — Я не насмехаюсь над тобой. Я никогда не стал бы над тобой насмехаться. Тэмин сделал большой глоток вина из бокала, смакуя его, глотнул, а затем удовлетворенно вздохнул. — Оставить меня одного у алтаря было своего рода насмехательством. — Нет, не было. — Не было? А что это было? Любезность? Реверанс в мою сторону? Кибому, в общем-то, нравился Тэ в таком его проявлении — более раскованный и более саркастический. — Это было… жизненно важным решением, — только и смог ответить Ки. — О-о-о, от этих слов мне стало намного легче, — подмигнул ему Тэ. — Ладно, забудь об этом, малыш. Для меня это уже пройденный этап. А теперь ешь то, что я приготовил, хорошо? Тебе необходимо впечатлить завтра нашу группу.