Шинман

Их маленькая группа полным составом зашла в ресторанчик, находящийся в отеле «Star», в котором они поселились. Этот ресторанчик назывался «Уголок желаний», и он с самого начала вызвал восторг у Тэмина, потому что здесь подавали бочковое пиво из здешних небольших пивоварен. Тэ всегда любил лакомиться местными блюдами и напитками, когда ездил куда-нибудь в командировку (а в его бытность агентом ФБР это происходило довольно часто).       Ресторанчик тускло освещался. Стулья были из темного дуба, на них желтые подушки, пол тоже из очень твердой древесины. Вдоль стен тянулись отдельные кабинки, а перед длинной стойкой бара были расставлены в произвольном порядке столы. На экранах телевизоров, прикрепленных к стенам, транслировался футбол. Тэмин заказал пиво со странным названием, не зная толком, что это такое. Джинки заказал прохладительный лимонад, а Юна — ягодный мохито.       Все радовались тому, что наконец-то поедят. Тэ отдал предпочтение гамбургеру, Джинки решил съесть «Клаб сэндвич», Ки заказал французский луковый суп, а Юна выбрала для себя грушу и салат с орехами пекан. Ки стало интересно, а хорошенькие молодые женщины все были генетически запрограммированы заказывать себе напитки с фруктовым вкусом и довольствоваться кроличьей пищей вроде салатов с нежирной приправой из уксуса и оливкового масла? Неужели Юна не могла как-то порвать с этим стереотипом хотя бы сейчас? Неужели она не могла выпить здесь кружку пива и налопаться начос, да так, чтобы соус капал с подбородка?       Ки обратил внимание, что вышеупомянутая Юна, сидела за их квадратным столом рядом с Тэмином, причем она придвинула свой стул поближе к нему. Она ловила каждое его слово, а он развлекал их всех, рассказывая об опаснейших ситуациях, в которых ему доводилось побывать. У специальных агентов всегда было много захватывающих историй про их подвиги — историй, где фигурировали изворотливые свидетели преступления и харизматические преступники, которых они, несмотря на досадные промахи, в конце концов ловили. Ки уже слышал большинство из этих его рассказов. Его любимый из них — о том, как года два назад Тэмин помогал федеральным маршалам [*] ловить сбежавшего преступника. Он вломился через входную дверь в один дом, случайно зацепился за тяжелую вешалку и упал на пол без сознания после того, как эта вешалка долбанула его по голове. Другим агентам, чтобы попасть внутрь дома, пришлось через него, Тэмина, перебираться. Позднее они в шутку говорили ему, что он, по крайней мере, неплохо блокировал выход из дома, чтобы преступник не смог из него выбежать. — А ты когда-нибудь выслеживал серийного убийцу? — спросила Тэмина Юна. — О-о, — протянул он и сделал резкий выдох. — Да, я проводил несколько расследований такого рода.       Он как раз занимался одним из них, когда Ки разорвал их помолвку. Тэ поймал убийцу, за которым охотился, а затем уволился из ФБР. Этим убийцей был некто Юн Джисон, который изнасиловал и прикончил несколько молодых женщин в Самчоке. Преступник каждый раз отрезал жертве голову. — Юн Мачете, — сказал Ки, так как знал, что Тэ этого не скажет.       Ли Джинки коснулся пальцами своего подбородка. — Вы вместе занимались делом Юн Мачете? — Это было вовсе не так впечатляюще, как представляется, поверьте мне.       Хотя Тэмин и любил рассказывать о различных эпизодах своей жизни, при этом он обычно изображал себя в комических ситуациях. Тэ не из тех, кто станет хвастаться своими достижениями. Это одна из его черт, которую Ки сразу отметил, когда они впервые встретились с ним четыре года назад. Тэ определил стиль деятельности шайки преступников, занимающихся ограблением банков, причем с такой точностью, что, когда эти преступники явились грабить Федеральный кредитный союз, его группа уже ждала их там. Все аналитики в той группе знали, что поймать и разоблачить шайку удалось исключительно благодаря умственным способностям Тэмина, однако он заявил, что это заслуга всей группы, и даже обошел весь офис и оставил на столе каждого аналитика открытку, в которой благодарил всех за оказанную помощь и отмечал индивидуальные заслуги каждого из них. Аналитикам такие поступки запоминались надолго, поскольку большинство специальных агентов забывали о них сразу же после того, как им удавалось разгадать — при помощи аналитиков — возникшие в ходе расследования загадки.       Юн Джисон, названный самчоковской прессой Юн Мачете, был безработным маляром, который, лишившись своей квартиры в результате утраты им права выкупа заложенного недвижимого имущества, похоже, не на шутку озлобился. Он начал зверствовать, и его жертвами стали пять или шесть человек — Ки не помнил точную цифру. Впоследствии выяснилось, что у него уже давно не все в порядке с психикой и что он уже привлекался к уголовной ответственности за попытку изнасилования. — Он придумал себе такое прозвище сам? — спросила Юна. — Он оставлял какие-нибудь записки или что-нибудь в этом роде? Он хотел прославиться?       Ки не мог понять, флиртует она с Тэмином или же это у нее профессиональный интерес, в силу которого она пытается впитывать, как губка, весь опыт и всю мудрость других людей, с которыми ей доводится общаться. У Кибома, впрочем, возникал и другой вопрос: а какое ему до этого дело?       Тэмин качнул головой. — Юн Джисон даже и не думал оставлять какие-либо записки и вовсе не стремился к славе. Он был душевнобольным — эдакий классический сексуальный психопат-садист. Он избивал женщин, отрезал им голову и совершал половые акты с этими женщинами.       Юна удивленно подняла брови: — Именно в такой последовательности? — Да, именно в такой. Он совершал половые акты с обезглавленными телами. Этот тип был настоящим монстром. — Каким именно образом он совершал половые акты, рассказывать не надо, — сказала Юна. — Я этого знать не хочу. — Да уж, тебе это знать совсем не нужно.       А вот Ки знал. Он, наверное, единственный человек, кто это знал, если не считать членов группы, поймавших этого монстра. Подробности преступной деятельности Юн Джисона не разглашались, и, более того, суд над ним еще не состоялся, а потому информация о его преступлениях пока не подлежала разглашению.       Половой акт был вагинального характера. Но Джисон не использовал при этом свой половой член. Он использовал мачете. Клинок мачете проходил сквозь матку и толстую кишку и выходил наружу между ягодицами. Единственным небольшим утешением было то, что эти женщины к тому моменту были уже мертвыми и даже обезглавленными.       Тэмин сделал глоток из своей полулитровой кружки с пивом цвета карамели. Судя по всему, он не мог сейчас отказать себе в удовольствии быть в центре внимания. Ки его в этом не винил. Если вы собрались уволиться из ФБР, то это уголовное дело очень подходило для того, чтобы стать последним в вашей карьере фэбээровца.       Ки сделал большой глоток воды, поскольку ему сейчас не до алкоголя, и позволил Тэмину еще минутку наслаждаться всеобщим вниманием. Однако тому, похоже, это уже надоело, и когда Ки бросил взгляд в его сторону, то заметил, что Тэ посматривал на него. — Бомми хочет поговорить о деле, которым мы сейчас занимаемся, — сказал он. — Итак, с чего начнем? — С психологического портрета преступника, — сразу подключился к разговору Кибом. — Мне хочется услышать, какой психологический портрет нашего субъекта ты составил.       Тэмин делает еще один глоток из кружки. — Я пока не могу составить никакого психологического портрета, — сказал он, и Ки услышал эти слова уж в который раз. Под словосочетанием «в который раз» подразумевался каждый божий день с того момента, как Ки привлек Тэмина к этому делу. Старший повернулся к Юне, играющей роль ученицы. — Прежде чем будет возможно составить некий психологический портрет, конечно же, сначала необходимо как-то квалифицировать совершенное… — …преступление, — подхватил Ки. — Слушай, Тэ, давай считать, что это были убийства. Убийства, замаскированные под поджог. Так все-таки: какой же психологический портрет ты составил? Я знаю, что он у тебя уже есть.       Взглянув на Ки, Тэмин пожал плечами и снова повернулся к Юне. — Составление психологических портретов преступников — это искусство, а не наука, — сказал он, а Ки уже начинал злиться. — Тут не получается просто ввести данные о преступнике в какое-нибудь умное электронное устройство и вскоре получить готовый психологический портрет. Необходимо тщательно проанализировать все данные о месте совершения преступления и, если есть такая возможность, побеседовать с пострадавшими — то есть сделать то, чего мы в данном случае не делали. И даже после этого может понадобиться немало времени для составления объективного психологического портрета преступника. — А ты был далеко от составления объективного психологического портрета, когда пытался поймать Юн Джисона — Юн Мачете? — спросила Юна чуть ли не воркующим голосом.       «Если она будет стараться сблизиться с Тэмином, я, возможно, найду себе мачете» — пронеслось в голове Ки. — Знаешь, а это хороший пример, Юна, — сказал Тэ с таким видом, как будто собирался сейчас погладить ее по голове. Он не слепой. Ему вполне могла нравиться эта девушка, похожая на куклу Барби, и он не мог не заметить, как она смотрела на него. — У нас была возможность тщательно осмотреть места совершения преступлений и самих жертв. Нам стало ясно, что он, можно сказать, и не планировал свои преступления: он не проявлял ни осторожности, ни логики в выборе жертв и не пытался скрывать следы преступлений или хотя бы совершать их в разных местах. Его жертвы были зверски изувечены, изнасилованы и обезглавлены. Они все были азиатки, в возрасте двадцати с лишним лет, блондинки. Исходя из этого, мы составили психологический портрет преступника. Мы решили, что он — классический неорганизованный убийца с расстройством психики. Мужчина в возрасте двадцати или тридцати с лишним лет. Социально пассивный. У него нет друзей, он не общается с соседями и не проявляет интереса ни к каким видам социальной активности. С детства его воспитывали в строгости и сурово наказывали, и делала это, возможно, его мать. Среднюю школу он, вероятно, не окончил. У него нет столь значимых отношений с женщинами. Вполне возможно, что он импотент. Он либо безработный, либо занимается физическим трудом. Недавно пережил какой-то сильный стресс — например, вызванный принудительным увольнением с работы или разрывом отношений с женщиной. У него имеется тяга к насилию над женщинами, и он не в состоянии с ней совладать. Он живет, скорее всего, в радиусе одного километра от своих жертв. И зовут его, возможно, совсем не Джисон.       Юна улыбалась ему своей самой широкой улыбкой.       «Ох уж этот Тэ — что-то он стал слишком словоохотливым» — злился Кибом. — Почему вы решили, что он живет так близко от своих жертв? — спросила Юна. — Неорганизованные убийцы обычно никуда не ездят на автомобилях. Уж слишком глубоко они погружены в свои фантазии. С ними не бывает такого, чтобы они тщательно выбрали жертву, подъехали к ее дому на автомобиле, совершили преступление и затем тихонько уехали домой. Нет, они действуют исключительно импульсивно. — Ага, понятно. — Юна зачарованно смотрела на своего «учителя». — И в чем же вы ошиблись? — Ну, во-первых, он брал с собой орудие убийства. Большинство неорганизованных убийц используют то, что попадается под руку: они не планируют, что пойдут куда-то с оружием и кого-то прикончат. А вот Джисон носил мачете под своим длинным черным плащом и забирал его с собой после каждого убийства. Кроме того, он хранил кое-что на память о каждой жертве. Такое поведение нехарактерно для неорганизованных убийц, поскольку они обычно просто совершают преступление и сбегают. Однако самое существенное заключается в том, — продолжил Тэмин, — что его последняя жертва была вовсе не случайной. Его последней жертвой была та самая девушка, на которую он напал несколькими годами раньше, за что и был обвинен в попытке изнасилования. Значит, он явно спланировал свое последнее преступление. По правде говоря, те признаки, которые отличали его от типичного неорганизованного убийцы, и дали нам возможность его поймать. После того как было совершено нападение на последнюю жертву, самая обычная проверка фактов, имевших место в прошлом, вывела нас на человека, который нападал на нее раньше и который жил всего лишь через семь домов от нее. Как только мы его арестовали, обнаружили у него и мачете, и все те сувениры. — А что это были за сувениры? — спросила Юна, снова расплываясь в лучезарной улыбке. — Вот это тебе тоже знать нежелательно, — сказал Тэ. — А я хочу знать. Расскажи. — Он забирал их языки, — заметив замешательство Тэмина, безэмоционально ответил Ки, внутри наслаждаясь реакцией Юны. — Он отрезал их и хранил в обувной коробке под своей кроватью.       По-видимому, аппетит у нее теперь пропал. А ведь она еще не съела свой салат. — Как бы то ни было, — сказал Тэ, прокашлявшись, — моя главная мысль заключается в том, что мы поймали Юн Джисона вовсе не потому, что составили идеальный психологический портрет этого преступника. Нам просто повезло. Он совершил большую ошибку, снова напав на одну из своих жертв. С таким же успехом он мог бы прислать нам приглашение на почтовой открытке. — Это вовсе не означает, что от психологических портретов нет никакого толка, — возмутился Ки. — И это не означает, что у тебя еще нет психологического портрета нашего субъекта. — У меня его нет, Бомми. Мне необходимо собрать больше информации. — Тогда поведай мне хотя бы об одной характерной особенности нашего субъекта, Тэ, — попросил Кибом. — Всего лишь об одной. И не говори, что он высокоорганизованный, потому что, я думаю, это мы все и так понимаем.       Тэмин растерянно качнул головой. — Всего лишь одна особенность, — не унимался младший. — Он совершенствуется, — отвечает Тэ. — Организованные убийцы совершенствуют свои методы и оттачивают свое мастерство с каждым новым убийством. Наш субъект, пожалуй, всегда действовал довольно умело. Но если он существует на самом деле, то есть если на самом деле существует некий человек, который совершает убийства в различных населенных пунктах, устраивает при этом пожары и делает это так, чтобы пожары выглядели возникшими случайно, то тогда он превратил это свое, так сказать, хобби в хорошо отлаженный механизм, — Тэ громко выдохнул. — Он не станет сдавать нам самого себя так, как это сделал Юн Джисон, — сказал Тэмин. — Конечно же, мы должны как следует поработать, но при этом нам еще необходимо везение. — О господи! — подскочил Ки, отодвигая свой стул от стола. — Ты прав, Тэмин. — В чем я прав? Тебя вдохновили мои слова о том, что нам понадобится везение? Ну да, я знал, что я хорош, но чтобы до такой степени…       Кибом уже вышел из-за стола. Он быстро шагал, иногда переходя на бег, пока не остановил первое подвернувшееся такси.

***

Кибом снова сидел перед своим макбуком, стучал пальцами по клавиатуре и просматривал собранные данные, когда в офис заглянул Тэмин. — Бомми, ты всегда был склонен все драматизировать, — сказал он. — Ну какая муха тебя укусила? Ну что такого я сказал? Я ведь просто отметил, что наш субъект совершенствуется. — Это все, что тебе нужно было сказать.       Взгляд Ки устремился к большой карте Южной Кореи. На ней уже насчитывалось пятьдесят пять звездочек, обозначающих те места, в которых произошли пожары. Тридцать две из них — красные. Они символизировали серию пожаров, начавшуюся около года назад и закончившуюся в начале января тем пожаром, в результате которого погибла Сорим. — Где произошел первый пожар? — спросил Ки. — Первый..? Не уверен, что помню, — признался Тэмин.       Эти сведения не запечатлелись у него в мозгу так, как у младшего. — Янсамдон, город Кванджу, — сказал Ки. — Восьмое сентября две тысячи семнадцатого года. Это был первый эпизод активной преступной деятельности нашего субъекта по всей стране, которая началась в сентябре и закончилась в январе. Затем он вернулся на запад. — Ну и что? — спросил Тэмин. — Скажи, а мы уверены, что это и в самом деле было его первое убийство? — Нет, не уверены, — согласился Тэ. — Но ты ведь анализировал информацию, относящуюся к более ранним периодам, и не обнаружил сведений о каких-либо пожарах, которые соответствовали бы известным нам характерным признакам: одна-единственная жертва, обнаруженная возле места воспламенения в спальне, вроде бы случайно начавшийся пожар… — Именно так, — перебил Кибом. — Пожар, начавшийся случайно. Ничего из того, что не было признано возникшим случайно, я не анализировал. Я такое попросту пропускал. Потому что оно не соответствовало стилю совершаемых нашим субъектом преступлений. — Ну и что дальше?       Ки все еще стучал пальцами по клавиатуре, роясь в Национальной системе учета происшествий — базе данных, к которой он еще совсем недавно не имел доступа, поскольку был отстранен от работы. Тогда он рыскал по интернету, сидя дома. Сведения едва ли не прыгали на него прямо с экрана. Кибому нужно было быть осторожным и не спешить. Когда информации очень много, это похоже на тысячу отдельных кусочков одного огромного пазла, который ему нужно правильно сложить, чтобы получить интересующий ответ. — Итак, — сказал Ки, — ты был прав, когда сказал, что он, по-видимому, совершенствуется. Возможно, он не был таким ловким в самом начале, когда только начинал карьеру серийного убийцы. — Ага, понятно. Возможно, свой первый пожар он не подстроил так умело, как все последующие. Возможно, его первый пожар был классифицирован как поджог. — Совершенно верно, Тэмин. Вот почему это замечательно, что у нас есть Национальная система учета происшествий, в которой собраны сведения о поджогах и подозрительных пожарах. Готов поспорить, что он что-нибудь напортачил, устраивая свой первый пожар. А может, и не только первый. — И ты что, собираешься охватить всю страну в поисках поджогов, совершенных до того пожара в районе Янсамдон? — Не всю страну. Мы полагаем, что он живет здесь, на западе, верно? Поэтому я начинаю с запада.       Тэмин молча сидел позади младшего. Ки в конце концов повернулся к нему. — Это огромная работа, Ки. Даже если сузить сферу поиска до запада, придется обработать целую гору информации. Ты собираешься начать прямо сейчас? Уже одиннадцать часов. — Я высплюсь на том свете, — ответил Кибом. — Или когда мы поймаем этого типа.