***
Макс проснулся от далёкого звонка будильника и с трудом разлепил глаза. Правая рука за ночь нещадно затекла, а плечо неприятно тянуло. Хотелось снова укрыться сползшим одеялом и спать. В кои-то веки не нужно было вскакивать поскорее с кровати, чтобы смыть холодным душем очередной липкий кошмар. Но уроки сами на себя не сходят, и парню пришлось снова разлеплять закрывшиеся было глаза. Первым, что парень увидел, было ошарашенное лицо Авдеева. Тот в шоке переводил глаза с лица Макса влево, и парню даже стало интересно, что его так удивило. Совершенно проигнорировав будильник, на правом плече Макса спала Надя, поэтому оно так затекло. Морозов проморгался и замер, окончательно проснувшись. Он даже не представлял, как неуравновешенный Авдеев отреагирует на то, что главный мудак школы спал с его несовершеннолетней сестрой. Андрей, похоже, тоже пока не решил, как на это реагировать, он сидел на своей кровати, не проснувшись до конца, и огромными глазами смотрел прямо на них. Разбавляя неловкую вопросительную тишину, уже порядком проснувшийся Макс ляпнул первое, что пришло в голову: — Хочешь присоединиться? Можно было буквально увидеть момент, когда глаза Авдеева почернели от гнева, и комнату прорезал его голос: — Какого хрена?! Он в одну секунду оказался возле кровати Макса и подхватил на руки разбуженную сестру. Надя сонно осматривалась, пока не наткнулась взглядом на брата. — Андрюша,— сонно обрадовалась девочка и обвила руками парня за шею,— доброе утро. От этого, казалось, и так огромные глаза Авдеева расширились ещё больше. Макс искренне пожалел, что под рукой не было телефона, чтобы запечатлеть поистине впечатляющий кадр. — Надюш…- Андрей растерянно и нерешительно посмотрел на улыбающуюся сестру.- Ты что здесь делаешь? — Ой, а что, уже утро?— спросила та, зевая.- Я тут сплю. Максим мне вчера читал-читал, и уснул. Я хотела в комнату пойти, и тоже уснула. — Читал-читал…- всё также растерянно повторил Авдеев. Макс начал сомневаться, что у него всё в порядке с головой. — Знаешь, читать,— встрял он, устав наблюдать, как медленно одноклассник приходит в себя.- Книги. Такие, с буквами. Они ещё… Договорить он не успел: Андрей, со скоростью света ссадив Надю на свою кровать, уже нависал над ним, схватив его за ворот футболки и приблизив его лицо к своему. — Если ты что-то сделал или сделаешь моей сестре… — Андрюша, не ругай Максима, он хороший,— Надя стояла рядом, дёргала брата за край серой пижамной майки и виновато заглядывала в глаза,— это я его попросила мне почитать. Ты спал. — Почему ты меня не разбудила?— Авдеев, наконец, оставил футболку Макса в покое, и парень снова откинулся на подушки. Ситуация уже порядком его бесила, но вмешиваться не хотелось. — Ты же меня не будишь, когда приходишь вечером, а я сплю. И я не стала. Андрей устало потёр переносицу и вздохнул. Когда-нибудь он перестанет волноваться за сестру больше, чем бояться за свою жизнь. Когда-нибудь. Может быть. — Ты,— он ткнул пальцем на поднимающегося Макса,— ты и близко не подойдёшь к моей сестре, понял?! — Что, герой, боишься, что уведу?— Макс издевательски выгнул бровь. Андрей смерил его злым взглядом и сжал кулаки, но отвечать не стал. Видимо, решённый конфликт всё вернул на круги своя, и парни вновь вернулись к тихой ненависти. Или же Авдеев решил не марать руки, и если так, то Макс, который уже был противен сам себе, как никогда его понимал. Авдеев уже за руку уводил сестру из комнаты, оставляя Морозова наедине с глухой злостью. Как только они вышли, Макс схватил подушку и швырнул её в до сих пор спящего Рому.***
Пару дней длилось относительное затишье. Макс зло косился на Андрея, тот отвечал взаимной неприязнью. Даша окончательно забила на обоих, всё чаще пропадая с Викой в библиотеке. Юля, вроде как увлечённая Максом, всё больше огрызалась и дерзила, получая в ответ лишь игнорирование. Ромыч то пытался за ней ухаживать, то вдруг отступал, отчего Самойлова злилась ещё больше. Даже «подземный народец» сидел тихо и не высовывался. Третья четверть считалась самой тяжёлой, и Авдеев усердно зубрил что-то на своей кровати. Макс предпочитал отлёживаться и слушать музыку. Ромыч спал. Перевалило за полночь, когда дверь в спальню приоткрылась, и в комнату скользнула детская фигурка в белой пижаме с феечками. Парни, по привычке подобравшиеся, расслабились, когда узнали Надю. — Надюш, ты чего?— Авдеев подскочил к сестре, на что Макс только закатил глаза, но музыку в плеере выключил. — Андрюш, я уснуть не могу. Почитай мне? Авдеев предсказуемо кивнул, и Макс зло отвернулся. Его бесило, что Андрей исполнял любой каприз сестры, и обижало, что самому Максу никто в детстве так не потакал. Надя тем временем всунула в руки брата книгу и потянула его за собой. Уверенный, что они идут в Надину комнату, парень успел сделать два шага вперёд, прежде чем удивлённо остановился, смотря, как сестра запрыгивает на кровать к Максу. — Какого?..- Морозов вовремя заткнулся, заметив предупреждающий взгляд Авдеева.- Мелочь, ты что здесь забыла? — Не разговаривай так с моей сестрой!— предсказуемо возмутился Андрей. — Тогда забирай её и себя, и валите отсюда. На это Авдееву нечего было ответить, но Надя только улыбнулась Максу и завозилась, устраиваясь удобнее. От такой наглости Морозов потерял дар речи. А ещё он вдруг поймал себя на мысли, что не хочет, чтобы она уходила: рядом с девочкой было непривычно тепло и уютно, но в этом он не признался бы даже себе. — Андрюша, иди сюда,— Надя похлопала рукой по простыне рядом с собой, приглашающе откидывая одеяло. — Какое «сюда»?!— возмутился Макс.- Андрюша, иди отсюда! И ты тоже,— он перевёл взгляд на Надю, которая, однако, совсем не растеряла уверенности. — Ты же тоже не можешь уснуть,— вдруг спокойно сказала она, отчего Макс растерялся.- Это потому что тебе снятся кошмары, да? От этого наивного вопроса Морозов дёрнулся как от удара. Андрей с удивлением заметил, как расширились в испуге глаза, и как затравленно парень прятал взгляд. Что же такое ему снилось? Андрею тоже снились плохие сны. У всех они были. Только помимо страха за свою жизнь Авдеев боялся ещё за Надю. И за маму с папой. И за друзей, к которым успел привязаться. Но он никогда не задумывался, что Макс тоже может бояться чего-то так же сильно. «Или ещё сильнее»,— подумал Андрей, глядя в испуганные зелёные глаза. — Двигайся,— неожиданно даже для себя Андрей кивнул сестре и подошёл к кровати, явно намереваясь улечься. — Ты чё, ох…- Макс успел вовремя заткнуться, и исправился,— ты с ума сошёл? — Раз вы оба не можете уснуть, я вам почитаю,— как само собой разумеющееся объяснил Авдеев. Макс потрясённо смотрел, как парень спокойно садится на край кровати и с ногами забирается под одеяло, оттесняя Надю и самого Макса к стене. Кровать явно не была рассчитана даже на двоих, поэтому трое вмещались с большим трудом. Наконец, смирившись, Макс лёг на бок, подставляя Надиной голове согнутую в локте руку. Девочка обрадованно притёрлась к нему спиной, и Андрей смог влезть на кровать, больше не свешиваясь с края. Никто не произнёс ни звука, пока Андрей самозабвенно читал, громким полушёпотом проговаривая слова и с шелестом переворачивая страницу за страницей. Краем глаза парень видел, как всё больше расслабляется лицо Макса, как разглаживается складка на лбу, а на губах появляется лёгкая улыбка. Скосив глаза во второй раз Авдеев улыбнулся: слушатели спали, убаюканные рассказом. Макс бережно прижимал Надю к себе, а она вцепилась тонкими пальчиками парню в ладонь. Андрей тихо поднялся, аккуратно поправил сползшее одеяло, выключил ночник и перебрался на свою кровать. Оставлять сестру с таким Морозовым было на удивление не страшно.***
С той ночи что-то неуловимо изменилось. Андрей будто прозрел, увидев и устало опущенные плечи, и глубокие тени, что давно пролегли под глазами Макса. Авдеев до последнего не верил, что вечно нахальный, эгоистичный и грубый парень может чего-то бояться так сильно. У изголовья кровати Андрея неярко горел ночник, освещая книгу в руках парня. Он рассеянно скользил взглядом по строчкам, не улавливая смысла написанного. Когда парень в четвертый раз перечитал одну и ту же страницу, не осознав ровным счетом ничего, он со вздохом отложил книгу. Все мысли Андрея крутились вокруг Макса, а точнее, вокруг того, как сильно он изменился за каникулы. Парень старался думать о чем-то другом, но сознание упорно подкидывало ему картинки уставшего лица одноклассника, заставляя ломать голову над этой проблемой. В комнате, как и во всей школе, было тихо. Рома умиротворённо сопел в подушку; Макс сначала пытался слушать музыку, но вскоре тоже уснул; и только Андрей все никак не мог лечь. Сон не шёл, а потому парень снова и снова возвращался мыслями к ситуации с Максом, тщетно пытаясь представить, что же такого произошло, отчего Морозов стал сам не свой. Очевидно, только крайняя нужда заставила его пустить Андрея с Надей в свою постель, и заснуть рядом с ними. Часы показывали половину первого. Парень размял затекшую шею и, убрав книгу, погасил свет. В любом случае, решил Андрей, Макс сам расскажет, если захочет, а до тех пор это его не касается. Вдруг из темноты послышался сдавленный вскрик, и Андрей настороженно обернулся. Морозов завозился в кровати, и было не ясно, спит он или нет. Парень что-то пробормотал и затих, но через секунду снова глухо вскрикнул. — Макс?— шёпотом позвал Андрей, не вставая. Морозов не ответил. Он заметался на постели, отпихивая одеяло и чьи-то невидимые руки, и не переставал говорить, но слов было не разобрать. Андрей поднялся с кровати и обеспокоенно склонился над парнем. Тому снился кошмар, сильный достаточно, чтобы заставлять Макса испуганно вскрикивать, но недостаточно, чтобы его разбудить. Авдеев потряс его за плечо, но это не помогло. — Макс! Макс!!! Да проснись же ты! Морозов резко открыл глаза, слепо таращась перед собой. Андрей, безуспешно тормошивший его уже минуту, облегчённо выдохнул. — Ты как?— очень глупо было спрашивать это у полностью дезориентированного и ужасно напуганного парня, который только что вынырнул из кошмара, но вопроса получше у Андрея не нашлось. Макс не ответил. Он всё ещё видел перед собой широко распахнутые глаза ещё живого трупа; видел кровь, стекающую по его лицу, льющуюся из глаз и рта; видел ружьё в своих руках; видел, как раз за разом убивает человека, не зная даже его имени. И хуже всего было, когда в глазах отца он видел гордость, и впервые в жизни видеть её не хотел. Макс сжал пальцы в кулак, впиваясь ногтями в ладонь, но боли было ничтожно мало, чтобы прийти в себя и поверить, что кошмар закончился, чтобы можно было вздохнуть спокойно, не боясь захлебнуться чужой кровью. — Макс,— сжатой в кулак ладони вдруг коснулись тёплые пальцы, а плечо сжала крепкая рука,— всё хорошо, это был просто сон. Андрей видел, как парню было плохо: его трясло от пережитого страха, по щекам влажными дорожками стекали слёзы, но Макс их даже не замечал. Андрей коснулся руки парня, и дрожащие пальцы вдруг разжались, а расфокусированный взгляд остановился на лице Андрея. Тот нерешительно улыбнулся, неосознанно поглаживая кончиками пальцев пострадавшую ладонь. Он не знал, что можно сказать человеку, когда ты увидел его таким испуганным, с влажно блестящими глазами, слабого и беспомощного. Дрожь всё никак не проходила, но Макс чувствовал жуткую тянущую боль в правой руке, и, как ни странно, поглаживающие её тёплые пальцы. Парень недоуменно скосил глаза на сцепленные ладони и переплетённые пальцы и покраснел. Андрей тоже смутился и отвёл глаза, смотря куда угодно, но не на Макса. — Ладно,— он замялся, неловко высвободил руку и поднялся, по-прежнему пряча взгляд,— раз ты уже в порядке, я пойду?.. Макс вовремя прикусил язык, чтобы не попросить его остаться или, того хуже, не ляпнуть что-то вроде «я без тебя не усну». Он больше не маленький мальчик, и со своими проблемами должен справляться сам. К тому же Авдеев и так увидел слишком много. Только сидя на своей кровати, Андрей решился посмотреть на Макса и поразился, каким беззащитным тот сейчас выглядел. Парень, думая, что в темноте его не видно, подтянул колени к груди, обхватил их руками и спрятал покрасневшее от слёз лицо. Вспомнились слова Нади, что Макс тоже не может уснуть. Но ведь когда Андрей читал им, он спокойно уснул, и никакие кошмары его не мучали. Не дав себе времени передумать, Авдеев снова поднялся с кровати, схватил с комода оставленную книгу и снова подошёл к постели Макса. — Подвинься. Тот посмотрел удивлённо, но даже сейчас, когда явно нуждался в помощи, не смог промолчать: — А ты меня со своей мелкой не перепутал? В его голосе всё ещё были слышны недавние слёзы, и только это заставило Андрея не послать Макса куда подальше. Вместо этого он спокойно пихнул Морозова в бедро, заставляя освободить место, и сел, откидываясь спиной на стену. Несмотря на сарказм, Макс возражать не стал. — Нет, не перепутал,— Андрей раскрыл книгу на закладке.- Это программа десятого класса. Наде такое рано. Краем глаза парень заметил, как Макс в ответ вдруг усмехнулся, и Авдеев невольно скопировал улыбку. Это ещё не благодарность, но большего от Морозова ждать не приходилось. — На какой ты главе?— спросил Андрей, чтобы скрыть неловкость. — Смотря, что это за книга. — «Война и мир». — Я не читал,— Макс невозмутимо пожал плечами, а Андрей удивлённо вытаращился на парня, а затем только закатил глаза. — До понедельника нужно прочитать вот до сюда,— он открыл книгу почти на середине.- А раз ты сам читать не будешь — придётся мне читать тебе вслух, как в детском саду. — Да ты талантливый мальчик, я смотрю,— Макс и сам понимал, что нужно заткнуться, но он просто не мог остановиться. Не мог перестать злить тех, кто хотел ему помочь,— но даже ты не прочитаешь столько за одну ночь. Он криво усмехнулся, но глаза виновато блеснули. Андрей сейчас обидится или разозлится, а потом уйдёт. Когда-нибудь его поганый язык Макса погубит. Но Андрей лишь перелистнул страницы в самое начало и вдруг весело посмотрел на Макса. Как будто по-дружески. — Ну,— он пожал плечами,— до понедельника ещё шесть дней. Он начал читать, а Макс мог думать только о том, что сегодня его не будут больше мучать кошмары. А возможно и завтра. И все шесть дней. И что возможно Авдеева можно будет называть просто по имени. И болтать с ним, как с Ромычем. Может, ему даже можно будет доверить свои тайны. По крайней мере, все, кроме одной. Макс и сам не заметил, как, размечтавшись, провалился в сон.***
После той ночи они начали разговаривать. Вдруг находились и темы для бесед, и общие увлечения и интересы. Андрей оказался не заучкой и не выскочкой, а весёлым и интересным парнем. А Макс, перестав искать, к чему придраться, начал казаться не эгоистичным ублюдком, а самым обычным подростком со своими проблемами, надеждами и страхами. Скоро Андрей понял, что «запретных» для Макса тем было всего три: отец, Даша и кошмары. И если первые две были понятны, то о третьей Андрея так и подмывало поговорить. Он не мог понять, что такое тайное могло сниться Максу, что он никому об этом не говорил. И если с Андреем они были недостаточно близки, чтобы так откровенничать, то у Морозова всегда оставались Рома, Даша или Вика, но и они, как оказалось, ничего об этом не знали. В последнее время они все отдалились друг от друга. Рома всё чаще пропадал с Юлей; Вику, болезненно переживавшую смерть Олега, постоянно поддерживала Даша. Похоже, это означало полный отказ от парней, и Старкова абсолютно одинаково «остыла» и к Максу, и к Андрею. В любом случае, Морозов от потери девушки долго не страдал, а учитывая, что она не выбрала и Авдеева, остался даже доволен ситуацией. - Андрей, а когда Надя вернётся?- Алиса незаметно подошла со спины, пока парни были в наушниках, и от неожиданности оба вздрогнули. Авдеев, услышав имя сестры, насторожился: - Откуда вернётся? - От Гнома,- невозмутимо ответила девочка.- Она к нему в гости пошла, потому что ему скучно одному. Макс вопросительно посмотрел на Андрея, но тот был на удивление спокоен. - Гном – это Надин воображаемый друг,- тихо пояснил Авдеев, и уже громче добавил.- Алиса, а ты под лестницей смотрела? Прошлый раз Гном был там. Морозов хмыкнул, но промолчал. Его забавляло, как Андрей общается с детьми - как с равными. На взрослых парень реагировал настороженно, будто не зная, чего от них ожидать, а потому заранее не доверяя, а к детям всегда был открыт и добр. Это завораживало. Сейчас Макс даже понимал умиление Даши, когда они впервые увидели Авдеева. Тогда он разозлился, а сейчас сам едва заметно улыбался. Правда, если бы его поймали на этом, Макс всё бы отрицал. - Нет, они не под лестницей,- нетерпеливо ответила Алиса.- Надя пошла к Гному в гости, в его домик, он не в школе. Я думала, ты мне скажешь, когда она вернётся. - Алиса, стой, подожди,- Андрей напрягся.- Надя, что, пошла в лес?! Макс отложил телефон, тоже выжидающе глядя на девочку. Пусть Надя была и не его сестрой, но парень к ней привязался и смерти в лесу точно не пожелал бы. Особенно зная, что в этом лесу водится. - Нет, конечно!- воскликнула Алиса, и парни синхронно облегчённо выдохнули.- Ты же запретил ей ходить в лес. Надя пошла в подземелье. Парни застыли, ошарашенно глядя на девочку; Андрей, казалось, даже потерял дар речи. Макс мельком глянул на друга и быстро спросил: - А как давно она ушла? - После четвёртого урока. Макс прикинул в голове: два часа назад! Андрей, видимо, тоже сообразил, потому что резко побледнел. Нужно было сейчас же спускаться на поиски. А если в библиотеке кто-то есть? А если кто-то есть в подземелье? А если они её не найдут? Или, наоборот, найдут уже мёртвое тело? От нахлынувшей паники Андрей не мог трезво соображать, но ясно было одно: ему сейчас же нужно бежать. Но подорвавшегося было парня вдруг остановил Макс, придержав за запястье. Он внимательно смотрел на Алису, а затем вдруг спросил то, что Андрей должен был узнать ещё давно: - Алиса, а кто такой Гном? - Надин друг,- девочка нахмурилась.- Он живёт в лесу, исполняет желания и дарит Наде подарки. Макс посмотрел на ничего не понимающего Андрея, который уже вырывался, и явно не понимал, почему они до сих пор медлят. - Андрюха, блять!- Макс дёрнул парня за руку, чтобы привлечь внимание.- Воображаемые друзья не дарят подарки. Авдеев застыл, соображая, а затем, побледнев ещё больше, присел перед напуганной Алисой на корточки и даже выдавил из себя ободряющую улыбку. Макс не мог не восхититься его выдержкой: Андрей выглядел так, будто вот-вот грохнется в обморок, но у него хватало терпения успокаивать девочку. - Алиса, а скажи: ты сама встречала Гнома? - Да, один раз,- и ободрённая тем, что её так внимательно слушают, увлечённо продолжила.- Только он совсем не похож на гнома. Гномы маленькие и добрые, а он очень большой. И страшный. - Страшный и большой Гном из подземелья,- тихо повторил Макс, поворачиваясь к Андрею.- Помнишь того типа? Судя по тому, как покачнулся Андрей, он вспомнил. Не говоря больше ни слова, парни ринулись к библиотеке. На их счастье только что закончился шестой урок, и в помещении было пусто. Не мешкая, Авдеев быстро повернул рычаг и протиснулся в камин. Макс, с опаской косясь на дверь, нырнул следом. Каменная плита с щелчком встала на место, оставляя парней в холоде полутёмного лабиринта.***
Макс бежал за Андреем, не чувствуя под ногами пола и не видя ничего, кроме спины друга. Не хотелось представлять, что монстр, которого они видели тогда, мог сделать с наивной семилетней девочкой, но непрошеные мысли сами лезли в голову. Как вообще Надя могла подружиться с этим чудовищем? Даже для её большого сердца должны быть хоть какие-то рациональные ограничители. В висках набатом стучала мысль, что они могут не успеть. Макс старался думать о чём угодно, но не о том, что они могут прийти слишком поздно. Что тогда будет с Андреем, который и так уже потерял всё, что у него было? Не вовремя в голову пришла мысль, что против вооружённого пистолетом и чёрт-знает-чем ещё монстра у них ничего нет, и именно в этот момент парни услышали вдалеке приглушённый голос. Оба замерли на секунду; Андрей, первым узнав звонкий голос сестры, бросился вперёд. Макс – за ним. Парни неслись по коридору, одновременно пытаясь передвигаться как можно тише и как можно быстрее. Андрей раньше скрылся за очередным поворотом и встал как вкопаный, ошеломлённый увиденным. Макс, не успев затормозить, с разбегу врезался в его спину, и оба покачнулись, пытаясь сохранить равновесие. Максу не пришлось даже обходить замершего Авдеева, чтобы понять, что именно он увидел. Буквально в паре метров от них стоял Гном, но так его назвать мог или слепой, или сумасшедший, или Надя. Огромный и страшный – идеально точное описание. Только Алиса забыла упомянуть, что ростом Гном был выше двух метров, а вместо лица у него была будто очень неудачная гипсовая маска. Парни застыли, не способные пошевелиться из-за сковавшего тело ужаса, но тут из-за ноги чудовища вышла Надя. Все будто отмерли и задвигались одновременно. Девочка радостно улыбнулась парням и шагнула им навстречу; Андрей бросился к ней; а Гном одним быстрым движением выхватил из кармана пистолет, направляя его прямо Авдееву в голову. Макс сам не понял, как так получилось, но уже через секунду он стоял перед Андреем, закрывая его собой. Они застыли, боясь шевельнуться, чтобы не получить пулю. Монстр напротив застыл тоже, почему-то не торопясь стрелять. Первой заговорила Надя. - Гномик, не стреляй! Это Андрюша и Максим, они очень хорошие. Они друзья. Девочка повернулась к Гному и подёргала его за край пальто. Сложно было утверждать, но создалось впечатление, что тот скосил на неё глаза. - Надюш, отойди от него,- хрипло произнёс Андрей, осторожно отодвигая Макса в сторону. Он медленно шагнул из-за его спины, и пистолет тут же уткнулся в его лоб. Авдеев тут же застыл, а Макс неосознанно схватил его за руку, пытаясь утянуть обратно. - Гномик!- Надя взволнованно звала, убеждая монстра опустить оружие. Макс знал, что ей не удастся и жалел только, что вместо него пулю получит Андрей.- Гномик, они хорошие, не стреляй, пожалуйста! Гномик! Парни как в замедленной съёмке смотрели, как она дёргает его за рукав, и монстр вдруг опускает пистолет. Андрей растерянно смотрел перед собой, всё ещё видя направленное на него оружие, а Макс не менее растерянно смотрел на Гнома, неизвестно почему решившего их не убивать. Вдруг сзади послышался шум. Где-то вдалеке, так, что было не разобрать, зазвучали приглушённые голоса, а затем парни с ужасом услышали приближающийся собачий лай. Не оставалось сомнений, что их найдут, и, скорее всего, очень скоро. Макс и Андрей, не в силах обернуться, не могли оторвать глаз от чудовищного лица, поэтому не пропустили момент, когда Гном снова поднял свой пистолет. Морозов сжал пальцы на чужом запястье, которое так и не выпустил, но монстр вдруг мотнул головой и заговорил. Из кривого и будто склеенного рта доносилось только хриплое мычание, и парни не могли понять, чего от них хотят. - Отойдите,- Надя снова высунулась из-за ноги своего друга, кивая Максу куда-то за его спину. Морозов понял первым. Он крепче перехватил Андрея за руку и дёрнул на себя. Авдеев впечатался в Макса, и они вжались в стену коридора, когда один за другим прогремели выстрелы. Руки не слушались, чтобы зажать уши и не слышать этого грохота, и парни только стояли, оглушёно зажмурившись. В пяти метрах от них бесшумно упали замертво две собаки. Голоса приближались. Топот ног становился всё ближе, а значит, людям там было плевать, если их увидят. - Гномик, они пришли за тобой? Они плохие, да?- это было первым, что услышали парни, когда в ушах перестало звенеть. Надя испуганно жалась к чудовищу и заглядывала ему в лицо, и Макс с уверенностью мог сказать, что он уже ничего не понимал. Монстр что-то промычал и вроде бы закивал головой, а потом вдруг ловко подхватил девочку на руки и развернулся, оставляя парней позади. - Отпусти мою сестру! - Бегите сюда! Быстрее!- Надя обернулась, и Андрей бросился к ней, намереваясь вырвать её из лап чудовища. В который раз Макс удивился, как быстро забота о Наде отключает Авдееву мозг, и закрыл парню рот ладонью. Не хватало, чтобы помимо выстрелов ещё и слышали их голоса. Андрей возмущённо посмотрел на друга, порываясь кинуться спасать сестру, и Макс вынужден был потратить драгоценные мгновения, чтобы объясниться: - Он ничего ей не сделает,- быстро заговорил он.- Он может вывести нас отсюда. - С чего ты взял?! - Он убил псов,- Морозов мысленно надавал Андрею подзатыльников за тупость и потянул его за собой вслед уже скрывшемуся за поворотом Гному. Парни бросились следом.- Если собаки не его – то это не он пытался нас всё это время убить. Шум погони всё приближался, и Макс искренне надеялся, что инстинкт самосохранения в Авдееве всё же проснётся. Они бежали за чудовищем, на руках которого сидела семилетняя девочка, а за ними гнались вооружённые люди, чьих собак только что застрелили. А ещё Морозов так и не выпустил руки Андрея из своей и очень не вовремя надеялся, что потом они это обсуждать не будут.***
Ни разу в жизни Макс не бежал так быстро. Сзади в спину дышал Андрей, за ними гнались вооружённые люди, отставая буквально на несколько поворотов, а впереди огромными шагами шёл монстр с Надей на руках. Морозов буквально чувствовал, как Авдеев еле сдерживается, чтобы не броситься на помощь сестре, но продолжает бежать, не то убеждённый словами друга, не то включивший, наконец, мозги. Парни понятия не имели, в какой части лабиринта они находятся, и правда ли они бегут к выходу. Макс, уверенно убеждавший Андрея довериться Надиному другу, сам не знал наверняка, не ловушка ли это. Но ход они не сбавляли. С каждой секундой казалось, что погоне не будет конца, но вдруг Гном свернул в последний раз и затормозил. Макс с Андреем, держась от него на расстоянии, насторожились. Но чудовище, даже не обернувшись, потянулось вверх, и тяжёлые створки люка открылись, впуская в затхлое подземелье порыв свежего морозного воздуха. Солнце пряталось за тучами, но дневной свет всё равно слепил глаза. Сквозь слезы парни вылезли на поверхность и жмурясь обернулись на вход в подземелье, всё ещё открытый, а поэтому опасный. Гном, незаметно спустив Надю на землю, быстро наклонился к нему, закрывая своим горбом обзор. Когда он выпрямился, люк уже был закрыт на задвижку. Буквально в ту же секунду что-то врезалось в него с той стороны, и парни синхронно отпрянули. - Идём же, быстрее!- поторопила Надя, уже опять сидя на руках Гнома и обхватывая его за шею. - Надя, иди ко мне,- Андрей не отрываясь смотрел на сестру, не способный довериться чудовищу, но не зная, как подойти, чтобы не словить пулю или не подставить под неё девочку. - Так быстрее,- Надя, казалось, не замечала его волнения, или делала вид, что не замечает. Гном, не отвлекаясь, нёс её вперёд, уходя всё дальше в лес, и парням не оставалось ничего, кроме как следовать за ним. - Он ничего ей не сделает,- Макс пытался приободрить то ли Андрея, то ли себя.- Она ему доверяет, а ты доверяй ей. Парни, в отличие от Нади и Гнома, были одеты в одну школьную форму, и быстро мёрзли даже при беге, а ноги, обутые в ботинки, насквозь промокли. По возвращении они оба слягут с пневмонией, если их не пристрелят быстрее. Лес редел, и Гном вдруг вывел парней к тонкой речке, чудом не замёрзшей в конце января. Недолго думая, Гном ступал по камням, уходя всё дальше по течению, и недоумевающие парни последовали за ним. - Это чтобы злые собаки не нашли нас по следу,- с видом знатока поведала Надя с плеча друга. - Куда мы идём?- Андрей остановился, опасно балансируя на камне, и Макс, шедший за ним, схватился за него, чтобы не свалиться в ледяную воду. Гном тоже остановился и обернулся.- Школа в другой стороне. Куда ты нас ведёшь? Макс тоже посмотрел на Гнома, а тот в ответ снова лишь замычал, не способный говорить нормально. Вид это производило ужасный, и парни невольно отшатнулись. - Гномик ведёт вас к себе домой,- перевела Надя, неизвестно как его понимавшая.- Ему нельзя в школу, там его быстро найдут. - А нам - можно,- отрезал Авдеев, в упор смотря на монстра перед собой.- Надя, идём. Он протянул девочке руку, но та и не подумала слезать и идти с братом, а только сильнее прижалась к Гному и упрямо посмотрела на Андрея. - Я Гномика не брошу! Он нам жизнь спасает,- монстр снова что-то прорычал.- Я иду с ним. Макс предупреждающе схватил друга за руку, пока тот не начал злиться и не наделал глупостей. - Мы идём с вами. А теперь быстрее,- он посмотрел на Авдеева, взывая к его здравому смыслу, спящему под желанием любой ценой оберегать сестрёнку.- Если не поторопимся, то нам и следы заметать не понадобится. Ни Макс, ни Андрей не могли бы сказать наверняка, когда они оказались у входа в засыпанный еловыми ветками и надёжно припорошенный снегом деревянный домик. Издалека его было совсем не заметить, поэтому, если они скрыли свои следы достаточно хорошо, их здесь не найдут. Но все мысли отошли на второй план, когда за парнями закрылась дверь, и они остались с чудовищем лицом к лицу. Гном ссадил Надю на земляной пол и медленно обернулся. По лицу было не понять, что он думает, но пистолет он доставать не спешил. Только сейчас, при свете тусклой, зажженной им лампы, можно было нормально рассмотреть монстра, стоящего прямо перед ними. Больше двух метров ростом, он едва не доставал головой до потолка землянки. Он был одет в чёрное мешковатое пальто, доходящее ему до пят, на ногах были растоптанные мягкие ботинки. Левая рука была перемотана какой-то тряпкой. Сальные чёрные волосы длиной доходили до плеч, но не закрывали лицо, потому что на половине головы их просто не было. Но хуже всего было само лицо, потому что их у Него было два. Правая сторона будто съехала вбок, и там, где у нормального человека была щека, у Гнома был ещё один нос. Рот был растянут чуть ли не до мочки уха, а правый глаз почти закрывали волосы. Ресниц, как и бровей, у чудовища не было, и впалые узкие глаза казались чёрными дырами. По всему лицу бугрились наросты, а сама кожа шелушилась и скатывалась местами, лохмотьями свисая со щёк и подбородка. - Надюша, иди ко мне,- голос Андрея охрип, а сам парень неотрывно смотрел в уродливое лицо перед собой. Гном отошёл к стоящему в комнате столу, никак не реагируя, но во всей его фигуре было что-то тоскливое и скорбное, как у побитой собаки. Надя, наконец, послушалась. Она отошла от своего друга, но сделала лишь шаг и остановилась. - Дай руку,- она протянула ладошку брату, другой рукой держа пальцы Гнома. - Надюш...- Андрей растерянно смотрел на сестру, не рискуя прикоснуться к монстру. Макс вдруг подумал, что если бы Андрей знал, что стоит рядом с убийцей, он бы и на самого Морозова так смотрел. Или хуже. А ведь Надин Гном спас им жизнь. - Спасибо,- вдруг произнес Макс, уверенно глядя в глаза человека напротив. Улыбающаяся Надя протянула ему руку, и парень очень надеялся, что его пальцы не дрожали, когда девочка соединила их с Гномом ладони в рукопожатии. На ощупь Гном был тёплый и живой. А если закрыть глаза, то ничем не отличался от обычного человека. Макс с удивлением понял, что дрожит вовсе не его рука. Гном боялся! А ведь когда он направлял на них пистолет, этого не было. - Теперь ты,- Надя подошла к брату и потянула его за руку, подводя к другу.- Андрюша, это мой Гномик. Гномик, это мой Андрюша. Чувствуя в своей руке тепло и сухость чужих пальцев, Авдеев впервые осознал, что перед ним живой человек. Они пожали друг другу руки и поспешили разорвать контакт, но ощущение человечности никуда не делось. Парни, наконец, увидели, кто перед ними. И если Надя могла видеть это с самого начала,- она была самой счастливой девочкой на свете.***
На чердаке было тихо, холодно и намусорено. Андрей и Макс сидели на полу, соприкасаясь плечами, и молчали. Гном попросил никому о нём не говорить, и решено было не рассказывать даже друзьям. Макс поймал себя на мысли, что совсем не против делить с Андреем тайны. Когда они остались в хижине Гномика, единственным спокойным человеком была Надя. Она рассказала, как познакомилась со своим другом, какой он на самом деле добрый и как вылечил больную птичку. Андрей, поначалу подозрительно косившийся на незнакомца, со временем поддался любопытству и начал сыпать вопросами. Говорить Гномик не мог, но писал вполне прилично. Так они и общались: он писал на листке, а кто-то читал вслух. Так он рассказал свою историю. Андрей с Максом узнали, что его зовут Егор, что он брат Елены Сергеевны и что он вполне себе добрый, только несчастный. От новых тайн болела голова. Они провели таким образом какое-то время, пока их отсутствие в школе не стало бы заметным. Нужно было возвращаться; Андрей с Максом пообещали прийти ещё, а Надя своего друга бросать тем более не собиралась. Вернулись они тем же путем, постоянно оглядываясь и проверяя, не следят ли за ними. Но все было чисто, и Андрей с Максом, только появившись в школе, быстро отправили Надю в комнату, а сами ушли на чердак. Тем для обсуждения была масса, но разговор не клеился. Парни ежились от холода на продуваемом всеми ветрами чердаке, но не уходили. Ни одному не хотелось закончить этот день, просто разойдясь по кроватям. Первым не выдержал Андрей: - Спасибо,- на вопросительный взгляд Макса он пояснил,- что закрыл меня от пистолета. - А,- тот беспечно отмахнулся.- Случайно вышло. Забей. Но Авдеев видел, что друг смущённо покраснел. - Холодно. Может, пойдем спать? - Нет,- слишком поспешно ответил Макс, и смутился.- В смысле, ты иди. Я посижу ещё. Андрей промедлил секунду и остался. Что бы ни случилось у Макса, теперь они были друзьями, и Авдеев не мог оставить его наедине с проблемами. - Что тебе снится?- спросил он тихо, но Морозов все равно дернулся.- Не говори, если не хочешь, но кошмары у тебя сколько? Месяц? А если поделиться с кем-то – полегчает. Макс вздохнул и покачал головой. Может, он и расскажет, но точно не сейчас. - Да какая разница?- просто отмахнулся он.- Херня всякая. Нам всем сейчас кошмаров хватает,- Андрей заинтересованно повернулся, и Макс принялся объяснять.- Даше снится её мама, Вике — Олег и мешки для трупов. И Тёмыч. Он замолчал, и Андрей отвернулся. - Он всем нам снился,- добавил Макс ещё тише.- Ромычу, наверное, хуже всех. Он был совсем близко, когда Тёму убивали, и теперь думает, что это его вина.- Он пару раз во сне извинялся, плакал, говорил, что любит и не хочет отпускать… На середине фразы Андрей удивлённо повернулся к спокойному Максу: - В смысле «любит»? Хочешь сказать, что он…его… Он не знал, как сформулировать, но Морозов понял и так: - А хрен его знает. Не буду же я спрашивать. - Тебя это не волнует? - Нет. А тебя? Андрей задумался. Его друг возможно был геем. Удивляло ли это Андрея?- да. Касалось ли?- определённо нет. В голове промелькнуло воспоминание. Совсем нечёткое, далёкое и до боли счастливое, и Авдеев знал, что ответить. - Мама всегда говорила, что любовь у всех разная,- Макс напрягся, будто речь шла о нём и его любви. А потом он снова напрягся, только уже от своих мыслей. А Андрей, не замечая этого, ушел в воспоминания.- Просто я всегда думал, что гомофобнее всех окажешься ты. Что ж, Макс тоже раньше так думал, но он промолчал. - Знаешь, какие кошмары снятся мне?- вдруг спросил Андрей. Макс кивнул. Авдеев смотрел в стену и, казалось, полностью ушел в себя. Ему снились мама, папа и Надя на тонущей яхте, а он не мог или не успевал их спасти, никогда не погибая вместе с ними, вынужденный просто смотреть, как его любимые люди умирают. Макс подумал, что, расскажи он правду Андрею, тот не стал бы так же откровенно ему в чём-то признаваться. И не позволил бы даже приближаться к Наде, а к ней Макс уже привязался. - Мне снится, как я убиваю человека,- неожиданно даже для себя тихо произнёс Морозов.- Он хочет убить Машу, уборщицу, и у меня не остаётся выбора. И я убиваю его. Снова и снова. Он говорил, тщательно подбирая слова, чтобы не раскрыть, что это был не только сон. Андрей, если он достаточно умён, мог просто сопоставить факты и сам догадаться, но Макс уже не мог держать это всё в себе. - Макс,- от приглушённого голоса парень вздрогнул.- Ты – не твой отец. Ты не убийца. Морозов едва сдержал истеричный смешок. - А если бы был?- с вызовом спросил он.- Что бы ты сказал тогда? Он напрашивался; хотел, чтобы Андрей всё узнал, чтобы возненавидел его или презирал, лишь бы больше не чувствовать себя предателем и лжецом рядом с тем, кто ему доверяет. Но Авдеев только посмотрел на него в упор и без тени сомнения ответил: - Тогда я сказал бы, что ты защищал человека. Как сегодня защищал меня,- он улыбнулся, а Макс понял, что очень хочет его обнять.- Это было очень смело. Повисло молчание. Парни благодарно смотрели друг на друга. Макс подумал, что будь перед ним Даша, или Вика, или другая девчонка, он бы непременно её поцеловал.***
Они уснули вместе, а утром их разбудил Рома. В кои-то веки выспавшийся Макс сонно посмотрел на растерянного друга и ляпнул первое, что пришло в голову: - Дорогая, это не то, что ты подумала!- он обернулся на зевающего Андрея позади себя, а затем на недоумевающего Рому.- Я могу всё объяснить! - Я, наверное, обойдусь,- отмахнулся тот. Ночью, после всех откровений, после полного приключениями дня было совершенно естественно уснуть вместе, а сейчас оба не знали, как себя вести. Рома весело смотрел на краснеющие физиономии друзей и тихо посмеивался. - Через десять минут завтрак, кстати,- небрежно бросил он. - Что?!- парни засуетились, начиная одеваться.- Ты почему раньше не разбудил?! - Вы так сладко спали,- Павленко невозмутимо пожал плечами.- Ты, Макс, даже свой будильник выключил, и дальше отрубился. - Не помню такого,- злой от смущения Морозов судорожно искал свою рубашку.- Да где же она?! Чёрт! - Может, у Андрюхи, вон, спроси?- невинно предложил Рома, глядя, как Макс от его слов ещё больше покраснел. - Ром, тебе заняться нечем?- Авдеев вынырнул из выреза майки и рассерженно глянул на смеющегося друга. Вдруг он скосил глаза на свою кровать и растерянно вытащил из её недр белый комок. Глядя, как Павленко уже умирает от смеха, Андрей кинул комок Максу. Вчера они слишком хотели спать, и идея оставить школьную форму на постели Андрея казалась здравой. - Ещё одно слово…- предупреждающе начал Макс, разворачивая свою рубашку; Рома примирительно поднял руки. - Понял,- глаза его всё ещё смеялись.- Да и кто я такой, чтобы осуждать… Он еле успел уклониться от летящей в него с двух концов комнаты одежды и выскочил за дверь. На завтрак они всё же опоздали.***
Андрей сидел за общим столом в спальне, безуспешно пытаясь готовиться к контрольной по истории, и косился на такого же задумавшегося Макса. Они не говорили больше о вчерашнем дне, и вся эта тема висела над ними дамокловым мечом. Парни достаточно сблизились за это время, и с кошмарами стало легче, когда они спали вместе, но теперь приближалась очередная ночь, и Авдеев не знал, как предложить свою помощь, а Макс не знал, как её попросить. Тишину нарушил Рома, ввалившись в комнату и привлекая внимание своим взбудораженным видом. - Что-то случилось?- Андрей оторвался от дел и посмотрел на запыхавшегося одноклассника. - Я пригласил Юлю на свидание,- выпалил Павленко, почему-то виновато глядя на Макса.- Ты не против? Тот лениво перевернул страницу и выгнул бровь: - Она согласилась? - Да. - Благословляю вас,- по его спокойному лицу нельзя было понять, что парень думает, и Рома решил уточнить. - Она же тебе нравилась?.. И ты ей тоже. - Ромыч, она нравилась тебе, невозмутимо ответил Макс и усмехнулся.- И мы все желаем счас-тья-вам. Последние слова он с улыбкой пропел, и лицо Павленко перестало быть смущённо-виноватым. Но Андрей заметил, как парень грустно посмотрел на пустую Тёмину кровать; Авдеев незаметно кивнул Максу, привлекая его внимание. Морозов нахмурился, не зная, как приободрить друга, и, наконец, сказал: - Тёмыч тоже порадовался бы за тебя, если бы был здесь. Андрей отвернулся, подчёркнуто не смотря на парней, но краем глаза видел, как напрягся Рома. Он пытался понять, был ли в словах Макса скрытый подтекст, или он просто как всегда говорит, что думает. - Да,- наконец, ответил Павленко растерянно.- Да, наверное. Порадовался бы... Макс удовлетворённо кивнул, и Рома не стал больше задавать вопросы. Когда дверь за ним закрылась, Морозов подошёл к столу, садясь рядом с Андреем. - Пойдём, одного знакомого гнома проведаем? Хоть они и знали теперь, что у него есть имя, «Егор» как-то не прижилось. Авдеев задумчиво кивнул, а затем улыбнулся так, что Максу стоило усилий не улыбнуться в ответ, и он поспешно отвернулся. - Надо было сказать Ромычу, что хата свободна,- добавил он, поднимаясь.- Скину ему смс. - Возьму с собой пару книг,- произнёс Андрей задумчиво.- Обещал. - И когда только успел? С полутёмной кухни парни захватили консервов, хлеба и немного фруктов – достаточно, чтобы не вызывать подозрений. Не рискуя выходить через главные ворота, они пошли через камин. На часах было не больше десяти, когда парни отыскали в подземелье люк и скрылись в лесу.***
Макс цеплялся руками за кору деревьев, отчего под ногти забивался всякий мусор. Ноги заплетались: с тропинки парень сбился давно, и на пути то и дело попадались коряги и скрытые под снегом пни. Пару раз Морозов упал, но поднимался и продолжал бежать, будто за ним гнались. В висках стучала кровь, по лицу били ветки, мешая видеть, но глаза всё равно застилали слёзы. Макс пробирался уже почти на ощупь, ничего не видя перед собой, и не заметил, как шагнул с края оврага, кубарем катясь вниз. Гномик встретил их без пистолета: видимо, увидел парней раньше, чем они подошли к дому. Парни почти без проблем отыскали его землянку, но пришлось петлять вдоль по реке, как в прошлый раз, делая круг, а это заняло время. Еде он обрадовался, хотя его мимику понять было сложно, но за книги Андрея поблагодарил весьма искренне. В землянке была всего одна комната, все углы которой были заставлены пыльной мебелью, книгами и непонятно откуда взявшимися детскими игрушками. Парни с любопытством озирались по сторонам и с не меньшим воодушевлением расспрашивали хозяина обо всём. Гном говорил, а точнее, писал охотно, но тему семьи старался обходить стороной – видимо, детство у него было не лучшее. Также он не сказал, почему живёт в лесу, откуда у него посуда и продукты или кто помимо Нади знает, что он здесь. Зато охотно говорил о самой Наде и о том, как с они познакомились. Парни в общих чертах рассказали, что знали о творившемся в школе кошмаре, о том, что всё началось с пропавшего учителя, и что в этом во всём может быть замешан каждый. Ничего не подозревающий Макс с отвлечённым любопытством слушал, как Андрей читал последнюю записку о наблюдении за школой. От разглядывания лампадки на столе парня отвлекла очередная фраза; Макс напрягся и прислушался. - …видел женщину, уборщицу. Выбрасывала в озеро большой мешок… Морозов похолодел. Он в одну секунду пожалел и что рассказал Андрею про свой сон, и что родился на свет. Сейчас же всё раскроется! Если Авдеев не дурак – а он не дурак – то начнёт задавать вопросы. - В озеро?- парень ожидания оправдал.- Может, ничего криминального? Я не верю, что Маша может быть в чём-то замешана. Бледный Макс сидел позади и сжимал дрожащими руками кружку с чаем. Он не отрываясь смотрел перед собой, до ужаса боясь обернуться на Андрея и увидеть в его глазах понимание, а потом он даже не представлял, что. Как он посмотрит, когда всё узнает? Каких взглядов достоин Макс, который убил человека и скрывал это почти месяц? Тем временем Андрей, увлечённый новой информацией, разглядывал попеременно то записку, то Гнома, и не обращал на Макса внимания. - А когда это было?- вдруг тихо спросил он, и что-то в его тоне было такое, отчего Морозов понял: он обо всём догадался. Гном начеркал ответ, и Авдеев с нетерпением и со страхом ждал заветной даты. В его голове как пазл складывались обрывки разговоров, воспоминания и собственные наблюдения. Всё встало на свои места, когда он прочитал ответ. Новый год. Кошмары у Макса начались после каникул, а его сон всё объяснял. Он убил человека. Когда Андрей обернулся, Морозова в комнате уже не было. Снег забивался в уши, глаза, нос и рот; он был повсюду: мешал видеть и дышать, засыпался под свитер, опаляя морозом кожу. Макс летел вниз по склону, не разбирая уже, где верх, а где низ. В последнюю секунду до затуманенного сознания долетела мысль: «Хоть бы не в озеро». Наконец, когда земля оказалась снизу, а небо – сверху, парень открыл глаза. Над ним качались верхушки деревьев, а слева вверх уходил склон. Макс лежал на спине и чувствовал, как постепенно всё тело наполняется болью. Ныла буквально каждая клеточка, а ещё Морозов наконец-то почувствовал холод. Лицо было облеплено снегом, нос и уши – тоже, а глаза неприятно жгло, и парень не хотел вспоминать, почему. Андрей теперь всё знал, и от этого было не сбежать и не спрятаться. Лучшее, что он может сделать – рассказать всем, какой Макс урод. И никаких больше дружеских тайн, никаких улыбок Даши и Вики, никаких шуток Ромы. И никакого больше Андрея. Макс подтянул колени к груди, не обращая внимания на тающий на одежде снег, и бессильно заплакал. Он не пытался жалеть себя или оправдать; слёзы просто катились по щекам, капая на снег и застывая ледяными дорожками. Парень лежал в темноте, на снегу, в конце января, и в голове пронеслась сладкая мысль: «Остаться». - Макс!- от громкого голоса Морозов вздрогнул и не без труда обернулся. К нему, оступаясь и поскальзываясь, бежал Андрей. Его куртка была расстёгнута, а в руках парень держал пальто Макса. Как будто заботился. Запоздало до воспалённого мозга дошло, что Авдеев и правда здесь, он бросился догонять Макса, он и правда… волновался? Морозов с трудом сел на утрамбованном снегу; ноги и руки болели, спину саднило, а на лице он чувствовал мешанину из снега и слёз, но всё это отходило на второй план перед обеспокоенным лицом Андрея, который всё приближался. - Макс! Какого чёрта?! Рассерженный Авдеев смотрел зло, и у Макса заболело в груди оттого, что он мог ошибиться. Что Андрей не волновался за него, что он теперь его ненавидит, что сейчас подойдёт и ударит. И Макс даже не подумает сопротивляться. Когда Авдеев опустился на снег в полуметре рядом, Морозов только зажмурился, не собираясь больше убегать, но и не в силах увидеть в родных глазах ненависть. Когда он начал воспринимать Андрея как «родного»- парень предпочитал не задумываться. С закрытыми глазами не было видно лица напротив, и Морозов вздрогнул, когда на плечи вдруг опустилось что-то тёплое и мягкое, укутывая и согревая. - Макс, ты идиот,- голос Андрея был взволнованный, и Морозов открыл глаза. Лицо Авдеева было в нескольких сантиметрах, и парень вздрогнул от неожиданности. Андрей набросил на его плечи пальто и безуспешно пытался запахнуть полы, которые то и дело разносило ветром. Макс силился разглядеть его лицо, но не мог. - Ты…- изо рта вырывались хрипы, и Макс схватился за саднящее горло. - Ты грёбаный придурок!- снова разозлился Андрей. А затем он сделал совсем невероятное: взял лицо Макса в свои горячие ладони и принялся отряхивать налипший снег. От его пальцев по коже расходилось щекочущее тепло, и Макс заторможено смотрел, как прыгают вокруг тени, в которых угадывались очертания рук. - Какого хера ты сбежал ночью в минус тридцать в лес один?! Совсем придурок?! - Ты меня ненавидишь?..- едва слышно прошептал Макс, игнорируя злой голос Андрея. - Да я тебя сейчас прибью!- рассерженно отозвался тот, на ощупь находя обледеневшие ладони парня и обхватывая их своими в попытке согреть.- Захотел подохнуть, чтобы этим работу упростить? - Я не хотел…- не слыша ничего прошептал Макс. Зубы его стучали, а голос не слушался, но он должен был это сказать.- Я не хотел его убивать!.. Рыдания рвались из горла, и парень был благодарен сейчас темноте. Андрей не увидит его слёз, а сам он не заметит отвращения в его глазах. - Андрей,- впервые он назвал его по имени, никак его не коверкая; это было одновременно приятно и неправильно,- я…я не хотел… - Я знаю, знаю. Понял уже,- Авдеев вдруг подался вперёд и притянул Макса в объятья, обхватывая за плечи и прижимая к себе.- Это вышло случайно, я знаю. Ты не виноват, ты Машу спасал. Да? - Да,- выдохнул Морозов вместе с очередной порцией рыданий.- Он хотел её застрелить. Угрожал…пистолетом. А я… Я не хотел!.. - Знаю,- Андрей отодвинулся, ловя ледяные ладони, зависшие в сантиметре от его спины, и направил их под свою куртку. Затем снова обнял, зарываясь пальцами в мокрые от снега волосы на затылке, согревая своим теплом.- Знаю, тише… Всё будет хорошо. Макс уткнулся в основание его шеи и не мог прекратить плакать. Андрей гладил его по голове, успокаивая, как маленького, и от этого становилось ещё хуже. Морозов цеплялся замёрзшими пальцами за свитер на спине парня и со всей силы вжимался в тело Андрея. Как только истерика начала стихать, в голове начали как звёзды вспыхивать тревожные мысли. - Не говори никому,- голос был надломленный из-за слёз и хриплый от мороза; Макс не мог заставить себя отстраниться и говорил, не поднимая головы с плеча Андрея.- Пожалуйста… Не говори никому, прошу… - Макс… - Пожалуйста, Андрей!... - Макс. - Не рассказывай. - Макс! - Пообещай, поклянись! Никто не должен узнать! Пожалуйста, Андрей, я прошу тебя. Поклянись! - Я клянусь,- твёрдо произнёс Авдеев, удерживая лицо Макса в ладонях, а затем снова притягивая парня в объятья.- Клянусь… Морозов снова уткнулся в его шею, шмыгая хлюпающим носом и кладя подбородок на плечо. Голова была тяжёлой, тело болело, а ноги от долгого сидения на морозе, казалось, покрылись ледяной корочкой. Но ни за что на свете Макс не разорвал бы этих объятий. - Не говори никому об этом,- шёпотом повторил он, наконец, чувствуя обжигающие прикосновения пальцев к спине, лицу, шее, волосам. Андрей был повсюду, и это пьянило. - Хорошо,- тот отозвался не менее затуманенным голосом и тоже шёпотом.- Хорошо… Тогда ты тоже об этом никому не говори. Макс не успел ничего сообразить, как его щеки коснулись мягкие и горячие губы. Парень застыл, боясь поверить, что это правда. Оставив на щеке невидимый след, Андрей переместился ниже, целуя в краешек рта; затем сдвинулся снова, наконец, находя нижнюю губу и целуя её. Время застыло. Парни сидели на растоптанном снегу, но не чувствовали холода. Все ощущения собрались в месте соприкосновения их губ. Это даже не было настоящим поцелуем: встретившись, они замерли, не решаясь ни разорвать связь, ни сделать что-то большее. Парни были так близко, что даже в темноте могли разглядеть подрагивающие на ресницах снежинки. Андрей отстранился первым, но отодвинулся ровно на сантиметр – дальше не смог – к Максу тянуло с невероятной силой, и хотелось целовать его снова и снова. Он не отрываясь смотрел, как парень смаргивает недавние слёзы, а затем облизывает губы. Это было последней каплей. Они потянулись навстречу одновременно. Рты впечатались друг в друга, губы сцепились, и тишину нарушало только судорожное дыхание, когда языки встретились. Было голодно, жадно, мокро – совсем не как в первый раз. Парни не могли приспособиться друг к другу, сталкивались зубами, перехватывали инициативу, но лучше этого поцелуя и быть не могло. Они отстранялись, чтобы глотнуть воздуха, затем снова встречались, пока не начинали задыхаться. Наконец, Макс выпростал руки из-под куртки Андрея и обхватил его лицо холодными ладонями, отстраняя. Они смотрели жадно, дожидаясь, пока волна обожания не схлынет. - Что дальше?- тихий шёпот Макса в ночной тишине казался оглушающим. Оба будто очнулись, приходя в себя всё в том же лесном овраге, усыпанные снегом, замёрзшие и дрожащие от холода в промокшей одежде. Андрей покачнулся, поднимаясь на ноги, и Макс тут же почувствовал, как в действительности было холодно. Зубы стучали; дрожали руки; пальто, наброшенное на плечи, сползло, оголяя промокший свитер; волосы, в которые ещё секунду назад зарывались тонкие пальцы, растрепались; глаза саднило; губы припухли от поцелуев. Морозов подумал, как жалко, наверное, он сейчас выглядит. Будто ему было мало унижений, будто Андрей видел недостаточно его слабостей. А что теперь? Они вернутся в школу и всё забудут? Или Авдеев хорошенько подумает и пожалеет о своём поступке? Если уже не пожалел. - А дальше,- Андрей, не подозревая о терзаниях парня, поднялся и просто протянул ему руку,- мы идём к Гному и греемся, пока ты не заболел. Принимая его тёплую ладонь, сжимая её своими обледеневшими пальцами, Макс понял, что не пожалеет. Стоя рядом с Андреем, обхватывая его в объятьях и чувствуя, как сжимаются за спиной крепкие руки, знал, что ничего правильнее он ещё не делал. Они выбрались из оврага, постоянно поскальзываясь на снегу и помогая друг другу подняться, и побрели обратно, так и не расцепив руки. В такой темноте дорога была едва видна, парни ужасно замёрзли и устали, но даже страх заблудиться отходил на второй план. Они останавливались буквально под каждым деревом, снова начиная целоваться, пока, наконец, не вышли к землянке. Что будет дальше, не знал никто, но сейчас это было не важно. У них была эта ночь, и они были влюблены, а значит, ничего больше не имело значения.