POV Wonho
Когда утром понедельника я вбегаю в класс и вижу Че Хёнвона, моё сердце чуть не ухает вниз — такие вот ощущения. Я допустил ошибку, а наказан был Че. Должно ли это меня волновать? Нет, а почему-то волнует, и это бесит. Я не могу отвести от Хёнвона взгляда, слежу за ним весь день, сам не понимая, зачем, просто не в силах выпустить его из своего поля зрения. Что-то говорить или делать уже было бессмысленно, наверняка Че будет шарахаться меня. Да и не стану же я перед ним извиняться. Но Хёнвон ведёт себя как-то странно, будто и не страдает вовсе — слишком хорошо выглядит и слишком равнодушно на меня смотрит. А потом случается то, чего я точно не хотел. Джухон решает исполнить мое недавнее желание и взяться за Че лично. Я не могу его остановить, не выходит подобрать слов, и гложущее чувство вины накрывает меня уже до сумасшествия. Сгрызаю ногти на обоих мизинцах под самый корень, в уголках уже начинает кровить. В какой-то момент злюсь из-за дикости своего поведения настолько, что мне хочется всё-таки лично прибить этого костлявого, и перестать, наконец, загоняться. Я ещё несколько пытаюсь заставить себя отговорить Джухона, но все попытки крошатся в песок на первых словах. Наверное, я настолько странно себя веду, что Ли уже считает меня сумасшедшим. Плевать. Таким темпом я досиживаю до самого последнего урока. Хочу собрать своих ребят и поехать в нашу заброшку, но после звонка всех как ветром сдувает. Сон Хёну на последнем уроке был, но быстро куда-то свинчивает, в отличие от Джухона, который исчезает сразу после большой перемены. Хёнвон покидает класс вместе с Ю Кихёном, и, глядя на их отдаляющиеся спины, я почему-то вздыхаю спокойно и тоже решаю уйти. Хочется, конечно, проследить за ними, но это уже точно какая-то дикость для меня. Че и Ю исчезают из моего поля зрения лишь на несколько минут, но, когда я заворачиваю за школьные ворота, к моему ужасу, вижу, что Ю идёт уже один. Я останавливаюсь, как вкопанный, оборачиваюсь, всматриваюсь в лица толпы учеников, покидающих территорию школы, но среди них нет Хёнвона. Чувство тревоги тупыми когтями мерзко царапает изнутри. Я разворачиваюсь и несусь обратно в школу, по пути доставая телефон и набирая номер Джухона. Гудки есть, но он не берёт трубку. Я оббегаю весь школьный двор, затем снова возвращаюсь в здание. Коридоры успели опустеть, где-то остались лишь дежурные, надраивающие полы в классах. Я звоню снова и снова, без перерыва, но в ответ по-прежнему раздаются гудки. Здравый смысл пытается отговорить меня, подкидывает веские и логичные доводы, уверяет, что я веду себя глупо. Ну, подумаешь, немного напугал костлявого. Ну, подумаешь, что ни за что. А прямо сейчас с ним, возможно, Ли Джухон творит неведомые вещи, пытаясь выудить информацию, которой Че совершенно точно не владеет. Подошвы моих тяжёлых ботинок скрипят о линолеум, когда я резко останавливаюсь и поворачиваю голову — дверь в класс, где проходил последний урок, приоткрыта, внутри пусто, свежевымытый пол блестит от влаги, а на спинке стула Че висит какая-то вещь. Я кидаюсь туда, хватаю её и разворачиваю — школьный пиджак с именным значком «Че Хёнвон». Костлявый точно где-то здесь, в этих стенах. Я сжимаю в руке его пиджак, выругиваюсь, снова набираю Джухона. Без конца названивая Ли, я возвращаюсь на первый этаж и решаю еще раз осмотреться. Дежурные ушли, тишину нарушают лишь мои собственные тяжёлые шаги и сбившееся дыхание. Постепенно мой слух улавливает ещё какие-то звуки, и спустя несколько секунд я их узнаю — это песня «Rammstein — Feuer Frei», которая стоит у Джухона на вызов от меня. Я кидаюсь на звук, и он приводит меня к раздевалке у спортивного зала. Не проверяю — закрыта ли дверь, выбиваю с ноги и то, что я вижу за ней, навсегда отпечатывается в моём сознании. Я совсем не впечатлительный, меня нельзя назвать ранимым или мягкосердечным, но внутри всё переворачивается. Разорванная рубашка, голые дрожащие плечи, всклоченные волосы, свежая кровь на уголках распухших губ. Расстёгнутые штаны. Че всего трясёт. Джухон отпрыгивает от него сразу, уставившись на меня, и Хёнвон опускается на холодный пол. Он злобно смотрит на меня и слизывает языком кровь с нижней губы. — Вонхо? — Ли удивлён. — Какими судьбами? Музыка стихает, очередной звонок без ответа автоматически сбрасывается, а я всё ещё прижимаю телефон к уху. — Как тебе зрелище? — хрипло спрашивает Че и закашливается. — Нравится? Пришёл присоединиться? — он снова заходится кашлем, а Джухон переводит задумчивый взгляд на него. — Ты вовремя. — О, а это неплохая идея, красавчик, — оживляется Ли. — Как тебе, Вонхо? Я сильнее сжимаю пиджак в руке, еле сдерживая себя от острого желания впервые врезать другу. Хёнвон пытается кутаться в лохмотья, оставшиеся от его рубашки, и отползает подальше от Джухона, забившись в угол. — Вставай, — холодно произношу я, наконец выдавив из себя слово. — Поднимайся. Они оба удивлённо смотрят на меня. — Вонхо, ты что, злишься? — осторожно спрашивает Джухон, а я, не обращая на него внимания, прохожу в раздевалку и швыряю в Че его же забытым пиджаком. — Вставай, я сказал! — повышаю голос, но Че никак не реагирует, продолжая сверлить меня взглядом. — Эй! Вонхо! — Ли подходит и кладёт руку на моё плечо. — Почему ты злишься? — Я не злюсь! — огрызаюсь на него так, что тот аж опешивает и убирает руку. — Ты чего…? Че отползает ещё подальше, а затем поднимается с пола и, шатаясь, выскальзывает из раздевалки. — Что ты делаешь?! Он уходит! — возмущённо кричит Джухон, а я всё ещё закипаю и еле сдерживаюсь, чтобы не взорваться. — Он мне больше не нужен, понимаешь? — шиплю я, сквозь зубы, подойдя к Ли вплотную. — Не трогай его. — Нет, не понимаю, хён. Тебе не нужен, а мне — нужен. Ты не подумал об этом? Я снова сжимаю кулаки, набираю воздуха и открываю рот, чтобы ответить, но сдерживаюсь и медленно выдыхаю. Чёрт с ним, с Джухоном, я разворачиваюсь и выбегаю в коридор в надежде догнать Че. Он не смог уйти далеко, его тоненькие ножки петляют, он пошатывается и сносит все встречающиеся на пути косяки. Я c лёгкостью догоняю его и, схватив за плечо, разворачиваю к себе, тут же получая звонкий шлепок по лицу. — Лучше бы ты избил меня… — с ненавистью проговаривает Хёнвон, а я стою в немом шоке, всё ещё не веря, что меня только что ударил какой-то тощий сопляк, к которому я продолжаю испытывать дикое чувство вины и даже не хочу бить его в ответ. — Но вот это всё… — он хватает себя за подранную рубашку на груди и чувственно дёргает, — это слишком низко даже для такого ублюдка, как ты. Я молчу и не двигаюсь, смотря на него широко раскрытыми глазами, а Хёнвон продолжает свой путь. В этот раз я не спешу его догнать, хоть и отпустить вот так просто не могу. Мне хочется кричать от несправедливости. Какого чёрта, Че Хёнвон? Теперь он думает, что это я натравил Джухона. Но я ведь этого не желал! «Делайте с ним всё, что хотите» — всплывают в памяти мои же слова, брошенные перед уходом в тот вечер, когда я сильно его избил. Я хватаюсь за голову. Чёрт! Ладно, я. Но ведь я не думал, что Джухон будет делать с Че… что-то подобное. Даже представить не мог. Да, костлявый слишком красив для парня, но и Ли никогда не был обделен женским вниманием: вокруг него всегда крутилась куча девушек разных возрастов и социальных статусов, а ещё я знаю, что такие, как моя называемая невеста, очень в его вкусе. Всё это дико, и страшно представить, чем могло закончиться, если бы я не следил сегодня за Хёнвоном. Че подозрительно спокоен и податлив, он ведь мог кричать и звать на помощь, но вместо этого тихо терпел. Ноги снова ведут меня следом за ним, но я не хочу догонять его, не хочу приближаться и что-либо говорить. Просто иду, соблюдая дистанцию, пока Че бездумно бродит по вечернему городу. Сначала я был уверен, что он направляется домой, но уж слишком странный получается путь — иногда он по нескольку раз обходит вокруг зданий, переходит дороги, где попало, игнорируя светофоры, возвращается назад. В его движениях нет смысла. Как и в моих. Хожу за ним до самой темноты, пока Хёнвон, наконец, не скрывается за калиткой какого-то обшарпанного домишки. Я стою ещё немного, всматриваясь в окна, где так и не зажёгся свет, пока меня не отвлекает звук пришедшей смс.Шону: «Ты где? Приходи, Джухон сам не свой»
Я убираю телефон обратно в карман и чертыхаюсь, потому что вариант поехать на заброшку отваливается вместе с этим сообщением. Я не хочу никого из них сейчас видеть, тем более Джухона. Мне нечего ему сказать, а вот сорваться на нём я могу — как плюнуть. Хочется напиться до такого состояния, чтобы потерять возможность думать. С этими мыслями я нащупываю пачку сигарет в кармане, закуриваю и иду в сторону круглосуточной палатки с едой, где аджумма продаст мне алкоголь без лишних вопросов о возрасте. Я не люблю алкоголь, вкус паршивый, да и мне необходимо всегда оставаться трезвым, но иногда я пренебрегаю этим, как, например, сегодня ночью. Такой вот парадокс — парень, вроде меня, который считает алкоголь невкусным. Несколько стопок соджу обжигают горло, это так неприятно, но я вливаю ещё, лелея надежду впасть в беспамятное состояние. Телефон, лежащий рядом, несколько раз сигналит смс-ками, но у меня нет желания их читать, тело уже порядком расслабило под градусом. Следом за смс идут входящие звонки, мобильный громко звонит стандартной мелодией, вибрирует и ползёт по поверхности пластикового столика. — Эй! Ты вырубишь свою шарманку?! — возмущается мужской голос рядом со мной, и я поворачиваюсь на него. Через столик от меня сидит компания из пяти или шести человек, все они, судя по форме, — ученики старшей школы «Тэджом», с которой у нас периодически бывают стычки. Я выпиваю содержимое стопки и ударяю ею по столешнице так, что всё остальное подпрыгивает. — Не вырублю, — говорю в ответ и с вызовом смотрю прямо на них. Драка сейчас — то, что нужно мне. Идеальная встреча. Парни встают со своих стульев и двигаются ко мне, разминая руки, а я предлагаю им выйти из палатки из-за уважения к аджумме, которая держит это место. Они соглашаются, и как только мы отходим в узкий переулок между двумя строениями, завязывается драка. Я чувствую прилив энергии, чувствую, как вместе с разбитой губой выходит вся моя злость, как приливает адреналин — противников больше, а я слишком уязвим из-за выпитого, не самое мудрое решение в моей жизни. Но даже в таком состоянии я многого стою и могу хорошенько помять двоих из них. Парень, который докопался ко мне в палатке, начинает паниковать, я ощущаю это и самодовольно улыбаюсь, демонстрируя окровавленные зубы. Двое других снова кидаются на меня, атакуя с двух сторон, приходится согнуться, чтобы избежать новых ударов и скинуть их с себя, но присоединяется третий, и мне кажется, что я вижу блеск металла в чьих-то руках сквозь сумерки улицы. Но мне не показалось, потому в следующую секунду острая боль пронзает где-то в районе живота, парни шарахаются от меня и затихают. Я так и стою, согнувшись, картинка плывёт перед глазами и раздваивается. — Возомнил себя принцем? — раздаётся надменный голос сверху, а за ним следует удар по ногам, выбивающий меня из равновесия. — Я буду щедр к тебе и позволю спокойно сдохнуть здесь, а не в какой-нибудь канаве. Приятного пути в ад, Шин Хосок. Я пытаюсь сфокусировать взгляд на отдаляющихся фигурах, запомнить каждую, но силы покидают с пугающей скоростью. Кожу живота и бёдер греет горячей кровью, я прикладываю руку, но уже не чувствую, где именно находится рана. Остатки сил я трачу на то, чтобы выбраться из темноты переулка как можно ближе к оживленной улице, пока расплывающаяся картинка окончательно не погрязает во тьме.POV Hyungwon
Я не знаю, что делают в таких ситуациях, когда хочется содрать с себя кожу от отвращения и стереть память, чтобы не сойти с ума. Я не помню, как добрался до дома, но зайдя внутрь и прислонившись спиной к закрытой двери, понимаю, что дрожу. Наверняка, мне просто холодно, потому что рубашка испорчена. Как же мне её жаль, до такой степени, что аж слезы наворачиваются. Всё из-за рубашки, да. Кажется, теперь моя жизнь точно кончена. Я проиграл, даже не начав, в самом первом раунде. Я ударил его. Я ударил Шин Хосока. Он убьёт меня, наверняка. Но, пожалуй, это будет наилучшим раскладом моего будущего, потому что после произошедшего в школе жить вообще не очень хочется. Я не знаю — как. Тишину нарушает тиканье часов, дома темно, мама ещё не вернулась с работы, но я должен поскорее уйти, чтобы не попасться ей на глаза. Сейчас не смогу ничего скрыть, даже лёжа в постели. Я отправляю ей смс о том, что снова остаюсь у одноклассника, и ноги действительно приводят меня к дому Ю Кихёна, но я так и не решаюсь нажать на звонок. Прийти к нему сейчас — это рассказать о произошедшем в школе, а я всё ещё не могу поверить в это сам. И сейчас всё равно, где ходить: по тёмным улицам или более оживлённым. Редкие люди, встречающиеся на пути, странно косятся на меня и обходят стороной. Осматриваю себя и решаю, наконец, снять порванную рубашку, оставшись в одном пиджаке. Я целенаправленно ухожу довольно далеко, чтобы случайно не встретить никого из школы, и забредаю в оживленный район города, где жизнь шумит даже в это время суток. Везёт. Вокруг много ночных магазинчиков, забегаловок и палаток с уличной едой. Медленно перебираю ногами, осматриваясь и думая, что было бы неплохо спрятаться куда-нибудь и прождать там до утра. — Ученик! Ученик! — зовёт приятный женский голос, и я не сразу понимаю, что это обращение ко мне, пока женщина не хватает меня за рукав. — Прости, пожалуйста, ты же из старшей школы Ёнсе? — Д-да… — я напрягаюсь и испуганно кручу головой по сторонам, но женщина берёт мою руку и вкладывает в неё телефон. — Здесь был парень из твоей школы, он ушёл с кем-то и оставил свой мобильный. Передашь ему, ладно? — быстро проговаривает она и убегает после обратно в палатку, торопясь на зов клиента. Я смотрю на телефон — самая дорогая модель, но без чехла и прочих отличительных знаков. И что мне с ним делать? Я тупо смотрю на него ещё какое-то время, без единой мысли в голове, а затем продолжаю путь, зажав чужой мобильный в руке. В своём коматозе я успеваю забыть о нём, но через какое-то время телефон напоминает о себе громким звонком. Я поднимаю руку, чтобы посмотреть на экран, и тут же разжимаю её, роняя звенящий аппарат на асфальт. Ему всё равно на удар, он продолжает пиликать и зловеще сверкать этим «Ли Джухон». Я пячусь назад, в панике не сводя взгляда с светящегося экрана, пока не упираюсь спиной в стену какого-то здания и не сползаю вниз, хватаясь за голову. Звонок обрывается, и я могу вздохнуть поглубже. Но успокоиться мне так и не удаётся, краем глаза замечаю какое-то движение на земле немного дальше от себя. Я напрягаюсь, свет фонарей не достаёт туда, поэтому разглядеть источник движения трудно. Слышится какой-то странный хрип, больше напоминающий бульканье. Что за чертовщина? Приходится подняться и осторожно подойти ближе, совсем немного, чтобы рассмотреть фигуру человека, лежащую в скорченной позе на боку. Я замираю в полном шоке, когда вижу лужу багровой крови под ним. Человек переворачивается на спину и сдавленно кашляет, а я ахаю, потому что узнаю в нём Шин Хосока. — Боже мой… — шепчу, падая на колени рядом. — Что же мне делать?.. Я, сидящий возле истекающей кровью причины всех своих бед, должен ответить на свой вопрос сам.