Будни в Академии. На свидание до дебюта!

      Выйдя в коридор, Рин обнаружила, что Мэй сползла вниз по стене и сидит, закрыв лицо руками. Плечи девушки не вздрагивали, стало быть, она начала брать себя в руки. Все же Мэй-чан очень чувствительна. Если она не станет более гибкой, то вылетит из Академии. Никто не будет с ней нянчиться — по крайней мере, никто из преподов. Рин опустилась рядом.       — Мэй, солнышко, ты как?       — Я... не знаю, что на меня нашло. Просто как-то это все... непонятно. Я вроде как чувствую постоянное давление, хотя на меня никто не давит. И от этого напряжение внутри только растет. И неуверенность в себе. И... в общем, плохо все.       Что ответить на такое, Рин не очень представляла. Она предпочитала на себя не давить и не давать окружающим это делать.       — Может, в тебе говорит перфекционизм? — хорошенько подумав, предположила Рин. И продолжила: — Ты не уверена в том, что сможешь идеально, так, как хочешь, исполнять рок и заранее боишься провала? И не хочешь поэтому начинать? Даже попробовать?       Мэй слушала, сплетая и расплетая пальцы и в целом выглядела задумчивой.       — Это... похоже на правду, — произнесла она.       Рин победно улыбнулась.       — А хочешь, я тебе еще одну правду расскажу?       Мэй кивнула.       — Ты уже начала. Когда первый раз увидела мою музыку. Это не остановить. Подумай об этом, у тебя есть что-то около получаса. Идем со мной.       Рин пружинисто вскочила на ноги и протянула руку Мэй. Их ждало небольшое приключение: Рин собиралась показать Мэй, насколько разным и многогранным может быть рок. Насколько честным, вдохновляющим, насколько пугающим и агрессивным. Впрочем, пожалуй, обойдется без последних двух.       Мэй приняла руку и поднялась. Спросила:       — А... куда мы?       — Сначала ко мне, потом гулять. Вечереет, самое время, чтобы выйти на улицу.       — А... это... утеплиться тогда?       — Думаю, вторая куртка у меня найдется, — и Рин, больше не слушая ничего вокруг, повлекла Мэй навстречу ее новой судьбе.       Мэй шла забавными маленькими шажками, как будто чувствовала себя жертвенной овечкой. Шаги Рин были быстрыми и уверенными, хотя она до сих пор не до конца представляла себе, что делать с Мэй. Толкнув дверь в свою комнату, Рин поздоровалась с пустотой:       — Славного вечера, Юки! — и пронеслась к шкафу, вытаскивать куртки.       Мэй стояла в дверях, пытаясь сообразить, почему Рин поздоровалась с кем-то невидимым. Это... может быть, соседки просто не оказалось на месте, а Рин не заметила? Пока Мэй думала, Рин уже закончила сборы и сейчас протягивала ей утепленную куртку и беспроводные вакуумные наушники.       — Идем дальше. Дальше, дальше, дальше! Скоро настанет твое время, Мэй!       Мэй то и дело ловила себя на мысли, что вся эта интересная жизнь — это какое-то кино или сериал или что-то такое хрупкое и недолговечное как мыльный пузырь: коснешься — лопнет. И предпочитала отстраняться, сфокусировавшись на ерунде вроде того, какую блузку надеть под форму, как будто слишком пристальное внимание к основному — ее жизни в музыкальной академии Саотомэ — может все разрушить. Но стоп. Если она ничего не будет делать, то... вылетит? Она не будет готова к отчетному концерту, не будет знать, о чем поют остальные члены SquadX, потому что не сможет это прочувствовать. Это... и правда мыльный пузырь. Она не хочет, чтобы ее сказка кончилась. Нет. Пожалуйста, не надо! Мэй будет хорошей девочкой, только путь это не кончается. Она будет стараться. Она поймет!       Мэй ощущала себя на дне колодца. Там, наверху, был свет, а ей оставалась только гулкая тишина, одиночество и холод. Если она не справится с заданием, все так и будет. Колодец пугал. Что может согреть ее? Стены колодца смыкались. Неужели нет никакого выхода?       — Ну вот и пришли, — голос Рин доносился как будто сверху. С поверхности. Оттуда, где солнце. — Ками, Мэй, да ты вся дрожишь! Ну-ка, иди сюда. Руки давай. Вот так. Теплее?       Мэй видела, как Рин спускает ей веревку. Веревка казалась надежной, крепкой, а еще как будто была источником света. Мэй отшатнулась, а потом, решившись, взялась за веревку и принялась подниматься. Туда, где ждала Рин. Голос, который звал ее, настаивал:       I don’t want to wake up alone       I need you to hear me now       I don’t want to do it alone       I need you here with me now*       Рин, которая мысли читать не умела, прислушивалась к настроению Мэй, положив руки ей на плечи. Рин сделала все, что могла, чтобы Мэй перестала трястись — не от реального холода, а от того, что творилось внутри нее. Сейчас девушка либо преодолеет свои страхи, либо нет. Рин сомневалась насчет плейлиста: она просто-напросто напихала туда своей любимой музыки. Стоит запастись мотивирующими песнями для каждого из участников группы — так, на всякий случай. Ин-ди-ви-дуальными. Вдруг еще кого-то убеждать придется? Хану, например.       Рин почувствовала руку Мэй на своей и привлекла девушку поближе. Обнимашки — это чудесно. Еще бы в глаза ей посмотреть. Мэй, как будто поймав желание Рин, развернулась к ней лицом.       — Это не очень тяжелая музыка, но это все равно рок, да? Мне нравится.       Что-то изменилось в речи Мэй. Кажется, девушка перестала запинаться. Прогресс однако.       — У этого парня знаешь, какой псевдоним? Айдол. Он не может не нравится, — улыбнулась Рин.       Мэй улыбнулась в ответ: немного смущенно, но искренне.       — Рин-Рин, а следующая песня какая будет?       — Только рандом знает. Великий рандом. Подождем немного?       "You're gonna go far, kid"* — загадала Рин.