Сколько себя помню...

После уборки, Чимин застывает посреди кухни с полотенцем в руках и рассеянно осматривается. Что дальше? Джун не в настроении. Пришел уже таким из-за Мины, а Чимин потом еще добавил. Он толком не понимает даже, зачем ляпнул про минет. Совершенно точно эта мысль не была сформирована им осознанно. Он действительно брякнул скорее в рифму, чем серьезно, но когда Джун переспросил… Бля, мама, пошто ты такого идиота родила? А еще Чимина определенно напрягает, что от его недопредложения отказались. Чимин подходит к окну и залезает на подоконник. Время уже восемь вечера, на улице смеркается, да и прохладно, ветерок задувает в открытое окно. Хорошо, главное не пиздануться. Чимин отодвигается вправо, чтобы полностью уместиться, облокачивается на откос. Теперь у открытой створки оказываются ноги, а сам он у безопасной, цельной части. Только в бедро давит спинка диванчика. Нужно будет потом немного отодвинуть, а то подоконник узкий. И все-таки почему Джун отказался? Нет, Чимин понимает, что подача была не очень правильной. Совсем неправильной. Но, когда Джун спросил, как Чимин себе это представляет, Чим уже не думал про Хви. Точнее, не думал про их отношения с Тэёном. Он думал о вопросе Хвиин: почему они не спят? И это пожалуй верный вопрос. Джун рассказывал же немного про свою молодость. Про его подвиги и эксперименты, про походы в клуб и легкий секс. Он явно не монах, тогда почему сейчас не воспользовался ситуацией? Джун не любит, когда Чимин просит помощи и советов для Хви. И минет стал бы идеальным способом сбить с толку, отвлечь и засмущать. Да и потом Чимин бы точно не вспомнил про Тэёна и Хви, потому что такое сближение точно бы не имело к ним отношения. Только это знает Чимин. А если смотреть со стороны Джуна… Чимин вздыхает. Получается так, будто он юлит и отнекивается на постоянной основе, отодвигая свои и Джуна интересы, но готов услужливо открыть рот и вывалить язык ради посторонних людей и чужих отношений. Чимин подтягивает коленки к груди и кладет на них подбородок. А может, Джун вообще ничего не хочет? Даже если не брать в расчет эту тупую ситуацию. Ну целуются они, и что? Он Чимина даже не лапает толком. Такое ощущение, что дружеские отношения немножко перевалили за отметку недружеских и остановились. А дальше? С Чимином-то все ясно. После слухов в школе и насмешливых взглядов, он решил, что ему это не надо. По крайней мере в ближайшее время. Подумаешь, секс. Что в нем такого особенного? Обычная человеческая потребность. Можно и собственными силами справиться. Правая рука всегда в помощь, если хочется разнообразия, то поменять на левую, а ради изюминки задействовать две. И вот тебе секс с двумя «девочками». Здорово, ну. При этом можно быть уверенным, что ничего плохого не случится. Никаких переживаний, что можно сделать что-то не так и опозориться, как в Чиминов первый раз. Он тогда действительно перенервничал, испугался, что партнерше может не понравиться. Она же сразу сказала, что Чимин у нее не первый. А до этого Чим читал и про женскую анатомию, и секс в целом. А если бы он не смог довести ее до оргазма? Или сам бы кончил за минуту. Что тогда? Вдруг она подняла бы его на смех? Конечно, из-за этих долбаных мыслей и переживаний все сделалось еще хуже. Но Чимин переволновался. Понятное дело, чтобы просто потыкаться в дырку, много ума не надо, но он хотел взаимного удовольствия, а за неимением опыта не знал, сможет ли этого добиться. В итоге накрутил себя так, что вообще ничего не вышло. И, да, Тэ все замял. Чимин очень благодарен ему за это, но в собственной голове исправить и забыть не вышло. Все почему-то говорят и пишут про потерю девственности у девушек. Им больно, им страшно. Нужны цветы, романтика и благовония. Нужно расслабить, успокоить, добиться доверия, чтобы она не напрягалась и не зажималась. А почему нет такого же алгоритма для мальчиков? Или это Чимин такой особенный? Остальным хватает инструкции, как гондон на член натянуть? Остальным не страшно, что ли? Они не боятся накосячить? Не боятся навредить? Конечно, по сути, чем можно навредить, если все обоюдно, но мало ли? Девочки же такие нежные, особенно там. Да и насколько Чимин знает по теории, даже если не девочка уже, это не отменяет того факта, что нужна прелюдия, нужно ее завести. А как это сделать, если ты неуклюжая хуйня, которая даже целоваться толком не умеет. Чимин, наверное, слишком заморачивается, но блин. Он тогда так хотел, чтобы все прошло идеально, что походу сглазил. В его духе. После этого Чимин зарекся, что пока не будет уверен в себе, то и думать не стоит. Подростковый возраст, взбесившиеся гормоны? Ха-ха, блядь. Самовнушение сильнее всех этих выкрутасов тела. Может у других иначе, может, у кого-то реально сперма волшебная и если в голову ударит, то противиться нереально, но у Чимина не так. Он может себя контролировать и не трахать ногу хозяина при случае, как обычная псина. Джун как-то сказал, что Чимин просто слишком закомплексованный, ну и что? Кому от этого плохо? Окружающим? Навряд ли. А Чимину тем более похер. Он до недавнего времени не парился совсем. Ему не было нужды пересматривать свои взгляды. Да и с чего бы? Чимин по большей части дома сидит, по кому ему с ума сходить? По одноклассницам? С чего ради? Они к нему интерес не проявляют, он даже не со всеми здоровается. Да и внешне… Это Хви красивая, фигуристая. А в Чиминовом классе у половины лица в подростковых прыщах и неровном слое штукатурки сверху. Типа, не видно ничего, ага. Конечно, многим парням может и не видно, но у Чимина в подругах будущая модель и визажист в одном флаконе, а мать владеет салоном красоты, с таким тандемом невольно начинаешь подмечать детали. Чимин конечно не критик и ценитель. Но вот визуально он вполне способен различить, где хороший результат, а где не очень. Он же не раз бывал у мамы на работе. Видел, как клиенткам делают макияж перед всякими праздниками. И если эту картинку сравнить с его одноклассницами, то… Надо будет поискать какой-нибудь женский опрос и отдать голос за естественную красоту, да. И короче, плевать Чимину на секс. Было. Пока Джун не появился. Теперь Чимину, кажется, что и у его спермы есть волшебная палочка. Пусть сломанная и скотчем перемотанная, как у Рона. Пусть работает непонятно как и с перебоями, но, сука, работает. По большей части, конечно, когда Джун рядом, Чимину просто спокойно, хорошо и тепло, но периодами что-то переклинивает и его непричастность к похотливым животным дает трещину. И, скорее всего, если бы Джун проявил чуть больше инициативы, все Чиминово самовнушение и идеология вылетели бы в трубу. Так почему он ничего не делает? Кроме шуток и подъебов, которые заставляют краснеть. Он же явно не имеет таких загонов, как у Чимина. Совсем. Чего хочешь ты. Пока не ответишь на этот вопрос максимально честно, никакие жертвы мне не нужны. Его слова всплывают в памяти четко и ярко. А потом Чимин вспоминает, что было до этого. Когда Джун только предлагал пожить с ним недельку. Чимин же сам сразу сказал, что спать с ним не будет. Чимин. Сам. Сказал. Джун услышал. Он дал возможность разобраться. Понять, что Чимину нужно. Что он хочет, и от этого уже отталкиваться. А Чим баран. Привык, что Джун помогает во всем. С кошмарами, со страхами, с разборами полетов. Господи, да он все его заебы просто разжевывает и кладет в рот — Чимину остается только не подавиться. Но даже в этом случае Джун заботливо хлопает по спине. А тут, видите ли, самому надо разбираться. Надо принять решение. Самостоятельно. Без помощи. А если Чимин ошибется, если накосячит, что тогда? А если Джун просто понял, что Чимин к нему тянется, решил поддержать и ничего лишнего? А Чим тут пытается в позитив? Рисунки еще те. Может, Джун чувствует вину и не знает, как теперь от него отъебаться? Ага, поэтому попросил комнату разрисовать. Его, барана криворукого. Конечно. Единственное, в чем Чимин уверен, так это в Джуновом эгоизме. Хер бы он возился, если бы не хотел. Он, вон, сегодня удивлялся Чиминовой человечности и доброте, потому что сам не такой. Ему это несвойственно, так что Чимин сейчас просто пытается пойти на попятную, как любит делать. Только вот нельзя. Не в этот раз. Джун сказал, что его ответы зависят от того, что Чимин хочет услышать. Он сказал это тогда. Но дело не только в ответах. Дело вообще во всем. Возможно, он ждет банального «разрешения», чтобы действовать? И с этим Джун правда помочь не может. Иначе решение будет не Чиминово. Хвиин спрашивала, встречаются ли они? В каких отношениях состоят? А Чимин не смог ответить. Он не смог сказать, нравится ли Джуну. Но это не потому, что он не говорил, а потому что Чимин не воспринимал. Потому что не определился, потому что ждал действий от него. Как обычно. Он даже не смог дать точного ответа со своей стороны. Тупица, ну. Хвиин и та лучше. Неважно, что с Тэёном не ладится, что все хреново у нее и на горизонте не виднеется свадьба, зато она точно знает, что ей нужно. А Хви девчонка. Девчонка, которая поставила себе цель и прет к ней, как танк. А Чимин тут сопли размазывает. «Ах, принцессочка моя горемычная» — сто пудов. А Чимину между прочим даже Трубадура ждать не надо, он вон в соседней комнате сидит, пока Чимин хуйней мается. Он между прочим обещал, что станет взрослым и самостоятельным. Так? Так. И где? С приезда семьи с отдыха, Чимин делает все с точностью, да наоборот. А потом еще обижается, что его ребенком называют. И даже сейчас он рефлексирует уже сколько? Час. Отлично. И ни к чему толком не приходит. Или приходит? Чимин осторожно сползает с подоконника, пару раз приседает, чтобы размять затекшие ноги и уверенно топает в комнату. Заруливает в дверь и замирает. Джун спит. Лежит на спине в одних труселях и внаглую дрыхнет. Серьезно? Вот именно сегодня и именно сейчас? В сраных девять часов вечера? Ну уж нетушки. Чимин подходит к кровати, примеряется. Залезает, перекидывает через Джуна одну ногу, а потом плюхается задницей ему на живот. Ибо нехуй спать, когда он принимает важные решения. Джун просыпается сразу. Вздрагивает, в непонятках пытается подорваться, но с Чимином верхом не выходит. — Чи, какого хера? — Джун пару раз моргает, шумно выдыхает, кладет руки ему на бедра и немного подвигает. — Открою тебе тайну, если ты решил на мне попрыгать, то это делается не совсем так. — Этот момент мы обсудим позже, — Чимин удивляется своему спокойному голосу. Джун выгибает вопросительно бровь, подкладывает одну руку под голову, а второй скользит от бедра к колену и начинает поглаживать через джинсы. — С этого места подробнее. — В общем, это… — бодро начинает Чимин, потом прерывается и опускает взгляд на его ладонь. Джун тут же перестает, Чим опять смотрит ему в глаза. — Нет, все нормально, продолжай. Его пальцы опять приходят в движение, касаясь теперь более ощутимо и не только по коленке, но и чуть выше. — Во-первых, прости за минет, ну то есть я ляпнул не подумав и вообще не из-за Хви. Во-вторых, давай встречаться? И, в третьих, я тебя хочу, вот, — паровозик, который смог. Чимин выдыхает, и даже думает стереть со лба пот. — Интересно, с чего ты так резко решил? — спрашивает он как-то лениво похуистично. — Что? Либо Чимин чего-то не понимает, либо не понимает и начинает паниковать. Разве реакция должна быть такой? Конечно, Чим не ожидал, что Джун станет прыгать и хлопать в ладоши, но… Может, все-таки он хотел услышать, что Чимину ничего не надо? — Чи, это просто вопрос. Я хочу знать, насколько серьезно ты это говоришь. — А, ладно. Нет, не ладно. Точно? Джун, я это, ну… Если я тебе не нравлюсь, то скажи, пока я не начал реветь, потому что чувствую, что начну, — Чимин нервно проводит по волосам. — Я немного размышлял. Над всем. И пришел к тому, что хочу быть с тобой, или как это правильно назвать? Хочу попробовать. Отношения… — Чимин сбивается, прикусывает губу, мотает головой. Мысли хаотично разлетаются в стороны, слова не хотят складываться в предложения, и он не может нормально объяснить элементарные вещи. — Имею в виду что… Помнишь, ты сказал: «Так вышло, что ты мой парень», вот, но то для Мины, а потом же… Я подумал, что неплохо бы было, если это станет не шуткой и отговоркой, а правдой. Мне показалось, что ты этого решения от меня ждешь. Я не так понял, да? — Чи. Эй, посмотри на меня и успокойся. Ты все правильно понял, я просто не ожидал, что ты так быстро все разложишь по полкам. Поэтому интересуюсь, ты действительно навел порядок в своих мозгах и эмоциях или это минутное помутнение? — Скорее, минутное просветление, — Чимин слабо улыбается. — Так я тебе нравлюсь? — Господи… Ну, естественно. Никогда не замечал за собой мазохистских наклонностей, но да. — Почему тогда отказался от минета? — Ты издеваешься? Чимин улыбается шире. Бля, слышать этот вопрос от Джуна бесценно. — Немножко. Джун отвечает такой же улыбкой, а потом вскидывает бедра. — Слазь. — Зачем? — Как зачем? Раз Хви не имеет отношения к делу, я согласен на твое предложение. Так что сползай, устраивайся поудобнее и приступай. — Джун, я… — Что, передумал? — Нет, но… Я же не умею. — Все сначала не умеют, но с практикой приходит и опыт. Джун одновременно улыбается и говорит серьезно. Чимин не поймет, то ли шутит, то ли нет. — Может, не сегодня? — Ну вот… А я уж понадеялся. — Я не отказываюсь. Правда. Просто немножко времени, чуть-чуть, ладно? — Тебе огурцов купить или бананов? — Зачем? — Опыт нарабатывать. Чимин цокает языком и закатывает глаза. Джун хохочет, потом прихватывает край его футболки и тянет на себя. Чимин наклоняется, пытаясь не улыбаться слишком уж довольно. Упирается руками в подушку по обе стороны от его головы, опускается еще немного, вместе с тем скользнув по Джунову телу ниже, чтобы пересечься взглядами. Чмокает в кончик носа, тот смешно морщится, Чимин повторяет. Джун фыркает и сам целует, как полагается, запустив пальцы в волосы и немного надавливая на затылок. Первые касания едва ощутимы, Джун просто обхватывает своими губами его верхнюю, немножко сжимает, потом повторяет то же с нижней, втягивает ее в себя. Проводит языком и прикусывает. Чимин вздрагивает, но не отстраняется. Ему не больно, просто неожиданно. Джун смыкает зубы сильнее, потом двигает ими, пропуская губу сквозь тиски, оставляя влажные и едва саднящие ощущения. А следом останавливается. Опускает подбородок, заглядывает в глаза. Отпускает волосы и вместо этого уже двумя руками проводит по бокам, оглаживая ребра, и дальше, по талии, цепляет за края джинсов, забирается пальцами под пояс, а после возвращает ладони на спину, лезет под футболку, гладит поясницу, проходится по позвонкам и снова скользит кончиками пальцев под джинсы. Ремень Чимин не надевал, так что рука без особых сопротивлений проникает под ткань и сжимает задницу, а вместе с этим сжимаются еще Чиминовы пальцы на ногах и яйца. Чимин неосознанно выдает какой-то непонятный звук, то ли стон, то ли мычание, сам не понимает, и расширяет глаза. Джун, не давая опомниться, опять целует, одновременно сжимая пальцы на заднице и зубы на губе. Чимин вскрикивает. По телу в разные стороны прокатывается горячая волна. Лицо обжигает. Руки перестают держать, Чимин неуклюже стукается своим носом о Джунов и, подавшись в сторону, утыкается в подушку. — Чи? — раздается где-то рядом с ухом низкий голос. — Я т-тут. — Точно? И опять этот блядский голос, от которого волосы дыбом встают и мурашки бегают. И рука его все еще под джинсами. Уже не сжимает — поглаживает. — Почти. Ощущения до безумия странные, голова не соображает, все в тумане, жарко. Тело тяжелое, не пошевелиться, и одновременно напряженное до предела. И еще Джунова ладонь, горячая, скользит к середине, давит пальцами, забравшись в ложбинку между ягодиц и массируют вход через ткань трусов. Чимин закусывает наволочку и вжимается бедрами в Джуна, трется, чувствуя, что джинсы давят. Сильно давят, еще и натянуты из-за его руки. Джуну реакция, кажется, нравится, потому что останавливаться он не спешит. Нажатия становятся немного сильнее, а вместе с ними и Чимин быстрее ерзает. Воздуха начинает не хватать, и Чимин, приложив максимум усилий, опять приподнимается. Не открывая глаз, тычется носом Джуну в щеку, потом находит губы и прижимается к ним своими. Хочет еще его манипуляций с укусами. Джун понимает без слов, только на этот раз прикусывает сильнее, в тоже время шарит под футболкой, пощипывает кожу, водит ладонью по всей спине, давит на поясницу, ловит Чиминов язык, посасывает его и обводит по кругу своим. Чимин млеет. Выпячивает задницу а потом, наоборот, сильнее вжимается бедрами. Трется бесстыдно об Джунов живот, скользя то вверх, то вниз. Пытается просунуть руку, чтобы расстегнуть джинсы, но пальцы не слушаются, да и вообще ничего не слушается. Тело двигается по собственному усмотрению. В какой-то момент Джун вытаскивает руку из-под штанов и уже двумя сжимает задницу поверх джинсовой ткани. Впивается пальцами, впечатывает в себя и несколько раз двигает вверх и вниз. Чимин вскрикивает, напряжение достигает пика, он пару раз судорожно подмахивает бедрами и чувствует, как вместе с оглушающим расслаблением в трусах становится тепло и влажно. Силы и возможность двигаться сразу исчезают, Чимин распластывается сверху, опять уткнувшись лицом в подушку. Джун же сдвигает его немного выше. Одну руку опять запускает под пояс джинсов, вторую заводит куда-то за задницу. И судя по дальнейшим движениям, рваному дыханию и последующим судорогам, прошедшим по его телу, джинсы Чимина он тоже пачкает. — Чи, ты пиздец… — Ты вообще-то сам. — Пиздец чувствительный. Мне лень договаривать. — Это плохо? — Это отлично, дурашка. А теперь сползай с меня, в душ надо. — Минуту подожди. Джун хмыкает и обхватывает руками, обнимая. — Не засни только. — Угу. А дальше темнота.