Драбблы по Гамильтону

Вашетт G Не ER

Лафайетт только прибыл из Франции, ему позволили присоединиться к армии Америки, и сейчас он встретится с генералом Джорджем Вашингтоном. В груди всё трепетало от восторга и волнения, он так давно ждал этой встречи! И сейчас она состоится. Он многое слышал о генерале, и еще раньше поставил себе цель во что бы то ни стало встретиться с ним. Вашингтон обычно не волновался перед тем, как встречать новичков. Но сейчас, почему-то, сердце трепетало. Он отчаянно старался не смотреть на юношу, ожидающего его, до того, как слезет с лошади и окажется перед ним. Он кинул мимолётный взгляд на него, и понял, что не зря волновался. Он был красив, высок, не так высок, как, конечно, сам Джордж (конечно, Джордж же чуть ли не великан под метра два), но этот самый Жильбер быстро заставил сердце старого генерала растаять. И вот, лошади останавливаются, с самого большого коня на Лафайетта глядит величественный человек, самый величественный, которого он когда-либо видел. Внутри всё перевернулось, и француз выпрямился, подняв голову и глядя на Вашингтона. Тот слез с коня, и медленной, такой же величественной походкой, направился к Жильберу. Он и правда высок, как о нём и говорили. А от одного взгляда в глаза француза, глядящие прямо в душу, Вашингтон чуть не вздрогнул, силой заставив себя не расплыться в улыбке. - Генерал Жорж Вашингтон! - Эти слова сорвались с губ француза, когда он шагнул к Джорджу. Не успел генерал и слова вымолвить, Лафайетт поцеловал его в обе щеки, восторженным взглядом глядя на него. Этого мужчина точно не ожидал. Его лицо залилось краской, а сам он пару секунд растерянно моргал, однако, быстро взял себя в руки, чуть не закусив губу от нахлынувших на него эмоций. - М-мари Жозеф Поль ив Рош Жильбер дю Мотье, маркиз де Лафайетт к вашим услугам! Л-лучше просто Жильбер или Лафайетт, - слегка смутился француз, мысленно причитая насчет своего имени. Хотя, может именно это имя, "имена всех святых" помогают ему в бою, ведь дерется он просто прекрасно. Внутри все вздрогнуло, когда он поцеловал генерала, почему-то это оказалось неожиданно приятно, особенно если глядеть на самого Вашингтона. Легкий шок в глазах, широкие плечи и грудь, несомненно сильные руки и крепкая шея. Если бы можно было нарисовать величественность, она бы выглядела именно такой, точь в точь так же, как Джордж!... Француз слегка прикусил губу, подавив улыбку, и вновь поднял глаза и голову на солдата. - Благодарю за представление, Жильбер, - Джордж скорее взял его руку в свою, чем пожал её. С такой силой, которой обладал генерал, он очень боялся навредить французу, который одновременно казался и таким сильным, и таким хрупким, по сравнению с Вашингтоном. Лафайетт закусил губу. Рука генерала была тёплой, сильной, и её очень не хотелось отпускать. Видимо, Вашингтону тоже не хотелось отпускать руку француза, по крайней мере, его рука теперь мягко легла на плечо Жильбера. - Я очень рад, что Вы присоединились к нашей армии. Мне доложили о Вашей силе в бою, и я уверен, Вы не ударите лицом в грязь. Внутри все просто перевернулось: Так о нем говорит сам Джордж Вашингтон! Сглотнув, он просиял и ответил: - Я весьма польщен, mon general, но не смею отрицать этого, как бы самодовольно не звучали мои слова! И когда он успел стать его генералом? С первого взгляда, скорее всего. Привлекательный французский акцент был еще более заметен сейчас, из-за волнения Лафайетт иногда делал ошибки в словах, но было видно, что тот из кожи вон лезет, дабы показать все свое мастерство. Джордж слегка ободряюще приулыбнулся Жильберу, хотя и у самого него всё вздрогнуло: Этот акцент был просто божественен, генерал такого никогда еще не слышал. Он, конечно, встречал французов раньше, но этот голос... Он был особенный. А ещё это "mon general"... Это звучало так прелестно, что Вашингтону вдруг захотелось схватить Лафайетта и не отпускать от себя никуда. - Это не самодовольно, Жильбер, это заслуженно. Басовитый голос генерала чуть ли не с ума сводил. Он был просто прекрасен, мужественный, и опять же, величественный. Француз еле-еле держал себя в руках, широко улыбаясь. - Вы не хотите пройти в мой кабинет? Там и продолжим наш разговор. - Предложил Джордж. Лафайетт еще шире улыбнулся, услышав слова генерала. Его сейчас похвалили или еще нет? Кажется, нет, но эти слова всё равно заставили его сердце подпрыгнуть. Внутри он визжал от восторга и радости: Настолько был Вашингтон прекрасен. - Оui, и-извините, y.. yest... я не против... - Вновь улыбнулся Жильбер, мысленно сгорая от стыда. Он никак не мог вымолвить это американское "Yes", хоть оно и было таким простым. Оно получалось с трудом, с ужасным акцентом и почти неразборчиво. Зато легко выговаривал "Declaration", прекрасная замена, особенно сейчас. Но в любом случае, сейчас важно не это, сейчас важен сам Джордж. Иммигрант молча молился: Он знает, что не сможет вымолвить такое имя, вместо этого получится французское "Жорж". - Всё в порядке. Идём? - Не дождавшись ответа, Вашингтон развернулся на пятках, и направился к своему кабинету, заложив руки за спину. Лафайетт слегка покраснел, явно глазами извиняясь за произошедшее. Но генерал ничего не сказал, даже не посмеялся, уже хорошо. Он еще и тактичный, ох.. Сердце француза просто трепетало при одном взгляде или мысли о Вашингтоне. Он так не волновался даже когда в свои 13 стал лейтенантом! Жильбер кивнул и энергично пошёл за Джорджем. Он был ниже, и успевать за широким шагом мужчины было всё равно что бежать. Но он держался, завёв руки за спину и шагая за генералом, во все глаза любуясь им. Такое у него было впервые, он ни разу так ни на кого не смотрел, особенно с первой встречи, с первого взгляда! Этот генерал явно особенный. Двухметровый Вашингтон вдруг вспыхнул, понимая, что Лафайетт за ним почти не успевает. Что и говорить, у Джорджа был слишком широкий шаг, так ещё и быстрый. Он постарался как можно незаметнее замедлить шаг. Его, конечно, разрывало от нетерпения, когда он шёл медленно, но смотреть на то, как француз в отчаянии пытается поспеть за ним, не хотелось. Француз слегка улыбнулся, заметив, что Вашингтон замедлил шаг. Теперь Лафайетт мог не бежать. Мысли роились в голове: Все постоянно говорили, что если ты идешь рядом с генералом, тебе придется БЕЖАТЬ, натурально БЕЖАТЬ, чтобы успеть за ним, ведь он мало кого ждет. Но сейчас он замедлил шаг. От осознания того, что сам генерал Джордж Вашингтон сделал ради него исключение, его лицо залилось краской. Дойдя до кабинета, Жильбер сел на свободное место, на которое кивком указал генерал. Джордж выглядел слишком эстетично - приходилось прикусывать губу, сдерживая улыбку, и отводить взгляд, дабы не выдать себя. Хотя, кажется, уже то, как он кусает губы и улыбается, его палит. На самом деле, это делало его еще красивее.. Вашингтон и сам попытался не кусать губы, глядя на разнервничавшегося Лафайетта. Почему-то хотелось его прижать к себе, обнять и успокоить, дабы он не боялся. Такое желание у него возникало только при встрече с юным Гамильтоном, но это было другое. Гамильтон был маленьким комком бесконечной энергии, которую хотелось и нужно было защищать, не то он натворит беды. А француз казался спокойнее. Однако, его чувства к Александру и к Лафайетту явно отличались. Жильбер сглотнул, вновь уловив взгляд генерала на себе. Его сердце вновь радостно подпрыгнуло: Что же это такое, почему так сложно отвести взгляд от Вашингтона?... Он раньше не думал, что его может ВОТ ТАК сильно потянуть к мужчине. - Я.. я многое слышал о вас!... - Зачарованым голосом и почему-то шепотом произнес Лафайетт. Он не знал, почему и зачем сказал это, но это крутилось у него на языке и молчать он не мог. - Правда? - Усмехнулся генерал. - Так многие говорят. Однако, очень немногие из них являются теми, о которых слышал и я. И знаете, Вы являетесь одним из таких. - Честно ответил Джордж, склонив голову набок и наблюдая за реакцией француза. Лафайетт даже вздрогнул всем телом, когда вгляделся в довольное, ухмыляющееся лицо генерала, и особенно когда услышал этот одновременно и мягкий, и мужественный голос. Ах, господи, как он прекрасен!... - Я всю жизнь мечтал встретиться с вами. - Так же зачаровано выдохнул Жильбер, почему-то сжав ткань одежды возле сердца, то ли дабы показать свою преданность, то ли просто от такой внеземной красоты сидящего перед ним мужчины. Глядя на это, Вашингтона почему-то очень сильно расперло счастьем, и он не выдержал, улыбнувшись и прикусив губу. Джордж опустил голову, стараясь спрятать слишком широкую улыбку. Француз был слишком прекрасен. Эта попытка спрятать свою улыбку была настолько почему-то красивой, что хотелось видеть ее постоянно. Жильбер и сам расплылся в улыбке от такого.