Жёсткие диски картинок для тредов Себя оправдают на старых архивах Ты болен инфекцией, что пожирает Все нервные клетки и кожные ткани. найтивыход — самоубийство на джойреакторе
Какой-то туман обволакивает меня и не дает взглянуть вперед. Синее марево окружает и липнет плотным слоем, шипит и кажется каким-то… родным. Я не знаю где я, не помню что произошло и не понимаю что должна делать. Слишком тихо и не сойти с ума от оглушающей тишины помогает лишь шипение подозрительного тумана, сущность которого понять не выходит. Он кажется таким знакомым, родным, но я не понимаю, почему? И почему же я думаю, что это именно туман? Ах, точно! Память медленно начинает возвращаться ко мне и я с ужасом прикрываю лицо руками, падая на колени. Что же я натворила? Как я могла поступить так с ка-сан и миленьким братиком Еши? Да и ведь… Он скорее всего почувствовал, что я сделала что-то не так и начал паниковать. Какая же я глупая! — Ку-фу-фу, маленькая Тсукико-чан такая глупенькая. Да, я тоже это только что признала, мог не подтверждать. Стоп, прости, это был тот самый смех? Да быть того не может, это же знаменитый смех ананасового тумана! Так вот чье пламя окружает меня. Теперь отрицать то, что это именно пламя очень глупо. Кстати да, как он умудрился попасть в мой разум и почему? — Ты немного ошибаешься. Это ты пришла ко мне. И я правда не понимаю как. Я же ставил ментальный блок, его не могла пробить какая-то мелочь. Эй, это вообще-то обидно! — Знаю-знаю. Но ты правда мелкая. Я старше тебя и выше. Ой да пошел ты. Где тут выход? Мне еще ка-сан успокаивать и нии-сана, извиняться за глупость и вообще оживать. Ну, раз уж я могу копаться в чужом разуме, я точно должна быть жива. И вообще, почему я тебя не вижу? И тут же туман начал медленно, плавно и очень красиво рассеиваться. Ленивыми потоками крупицы пламени плыли вокруг меня и растворялись в воздухе, оставляя после себя лишь фигуру мальчика, который ростом вышел даже выше Ке-чана. Синие волосы спадали до плеч и совсем немного растрепались, а безумно красивые глаза цвета вечернего неба, такого темного, с только появляющимися крапинками звезд сощурились в насмешке. Губы исказились в доброй ухмылке, а из одежды на мальчике была лишь черная футболка и джинсы, ноги же были босыми. Кажется я впервые почувствовала себя педофилкой, так как разумом все еще была старше, но понимала, что внешность она… обманчива. Мною ненавидемый отец тоже… был привлекательным… Попытавшись сбросить очередное неприятное напоминание о прошлой жизни я улыбнулась ему. Да, немного натянуто и фальшиво, но мне и этого было достаточно. Мукуро, кажется, было более любопытно то, как я здесь оказалась (мне, если честно, тоже), а не то, как я выгляжу. — Может представишься? А то ты обо мне знаешь, хотя я не понимаю, откуда, а вот я даже имени твоего не знаю! — говорю пусть и не так уверенно, как хотелось бы, но с вызовом и небольшим превосходством. С его стороны слышится только смешок и он начинает подходить ко мне, вытаскивая руки из карманов брюк. Я глухо сглатываю, но стою на месте. Не мне и не сейчас его бояться. — Маленькое, хрупкое, невинное Небо… Как же тебя угораздило завести такую глисту в разуме? Знаешь, безумие довольно долго, но элегантно пожирает разум. Я видел, как люди сходят с ума… Ты этого не заслужила. Я не понимаю, о чем он говорит. Возмущена тем, что он проигнорировал мой вопрос, но упорно молчу вслушиваясь в его голос и понимаю, что хочу слушать его и дальше. Рокудо говорит тихо, с нотками печали в голосе, но вкрадчиво, игриво. И он… жалеет меня? С чего бы? Я не понимаю происходящего и удивленно замираю, когда он дойдя до меня, заключает в крепкие объятия и начинает тихо плакать. — Я так боялся встретить именно такое Небо. Мое Небо, почему именно ты? Почему участь гнить под покровом сумасшествия пала именно на тебя? Я не хочу, чтобы так было. Я хочу спасти тебя… Его боль такая сильная. Я не понимаю в какой момент обняла его в ответ и начала плакать. Я пыталась забрать его боль себе, не хотела, чтобы он ронял слезы из-за меня. В груди нещадно жгло, но я продолжала. С трудом давила улыбку и крепко прижимала к себе, не знаю как, забирала его боль и в какой-то момент… Я проснулась…***
Входя в дом Савад, в надежде вновь увидеть малышку Кико и весело провести день со своим первым другом, Кея совершенно не ожидал увидеть эту картину снова. Кее было всего три года, когда придя домой он услышал по-настоящему оглушающую тишину. Мальчик было подумал что дома никого нет и радостно побежал на кухню за конфетами, которые мама ему категорически запрещала есть, но при входе с ужасом остановился. На полу кухни лежала его мать в траурном черном платье, в том, что надевала пару дней назад на похороны отца. Под ее телом растекалась внушительных размеров лужа крови и грозилась стать еще больше. Испуганный ребенок подбежал к еще теплому телу и пытался растормошить свою последнюю надежду на счастливую жизнь, но не понимал, что делал только хуже, позволяя слишком уродливому порезу на руке разрываться сильнее, а крови вытекать обильнее. Тогда маленький Хибари Кея слишком быстро повзрослел, а пришедший слишком поздно дядя стал тем, кто начал строить характер будущего тирана, не способного на эмоции… …Но сейчас он понимал, что его охватывала паника. С трудом собирая мысли в единое целое, находя крупицы здравого смысла он поднял слишком легкое тельце на руки и поспешил в гостиную. Найти ее было не трудно, также как и уложить девочку на мягкую софу. Боясь не успеть найти аптечку он снял с себя тонкую черную кофту на замке и рукавом крепко перевязал кровоточащую рану. Только тогда он более менее успокоился и побежал искать необходимые бинты, спирт и желательно нашатырь или что-то такое же пахучее. Найти белую коробочку было довольно трудно, но радовало то, что все необходимое было. Тут же подбежав к Тсукико он достал свежие бинты и отвязал свою кофту, которая сильно пропиталась кровью. Но ему было плевать на одежду, сейчас радовала лишь остановившаяся кровь. Аккуратно сложив кусочек бинта в маленький квадратик он обмокнул его в спирт и начал протирать кровавые разводы вокруг воспалившегося пореза, выглядящего слишком отвратительно. Шрам останется и будет выглядеть не очень хорошо… Бинты тщательно закрыли рваную рану и сжали ее достаточно сильно, чтобы не позволить крови пойти вновь. Кея был доволен проделанной работой и тут же достал нашатырный спирт, приближая его к носу девочки, совершенно не обращая внимания на звук открытой двери… Pov Тсукико В себя меня привел отвратительный запах, напоминающий аммиак и я почувствовала, как поморщилась и с трудом начала пытаться открыть глаза. Сквозь тьму и писк в ушах я слышала обеспокоенные голоса и это сильнее заставляло меня скорее открыть глаза, объясниться и успокоить. Конечно, я понимаю, что это практически невозможно, но все же надеюсь, что меня не сочтут сумасшедшей. Хотя, Мукуро же сказал, что где-то у меня завелся червячок безумия. Думаю, это было неизбежно, ведь я умерла как раз тогда, когда начала медленно сходить с ума. Кошмары, странные голоса и тени. Да, это мое кредо… — Это твоя плата за счастье, Мумеи… Ну что же, вполне ожидаемо. Ничто не бывает просто так, а мне обещали то, чего у меня никогда не было. И я не должна это потерять. Поэтому сейчас я должна открыть глаза. Я обязана. Открывать глаза очень больно, кажется что в них насыпали не маленькую горсть песка и подправили еще парочкой капель альбуцита*. Кошмар. Но я все же их открываю и пару раз проморгавшись виновато смотрю на… Кею. Что он здесь делает? Он не должен был этого видеть, черт возьми, я виновата еще и перед ним и… Тут мой взгляд упал на лежащую на полу черную кофту с мокрым пятном. Так значит это ты меня спас, ёжик? Я не заметила, как начала плакать сквозь боль в глазах и это действие ударило еще и в ослабленное от потери крови тело. Голова начала очень сильно болеть. Казалось кто-то внутри активно царапает черепную коробку и пытается прогрызть путь наружу. Больно, черт подери, как же больно. На меня начали смотреть с большим беспокойством и ка-сан, кажется, что-то сказала о скорой. — Н-нет, мамочка, пожалуйста, не надо. С-скоро… скоро прой… пройдет. — Ками-сама, как же жалко звучит мой голос и как же сложно произносить слова. — Но Кико-чан, ты потеряла слишком много крови… — Кея, прошу, не смотри так на меня, мне становиться больнее. А ты даже представить себе не можешь, как мне больно. Не только физически, милый. — Пожалуйста… не надо… Скоро все… кха-кха… — Я резко закашляла и случайно дернула забинтованной рукой, от чего он тут же пропитался алой кровью от открывшейся раны. Ч-ч-черт! — Не надо скорой… Я все объясню… Я не понимала что делаю, это была не я… — я говорила сквозь слезы и то и дело всхлипывала. Не то от боли, не от отчаяния или чего-то вроде того. — Моя маленькая, — Нана присела и со слезами на глазах обняла меня, то же самое сделал и нии-сан, который все это время отчаянно хватался за Кею, как за свою последнюю поддержку, а тот в попытке защитить обнимал его в ответ. Будь я сейчас в состоянии, я бы пошутила, как романтично они выглядят друг с другом, но… Сейчас совсем не время, я понимаю. — Ки-чан, зачем? Я же люблю тебя. Если ты уйдешь, я же умру вместе с тобой, Ки-чан. Я уже умираю. Я в который раз заплакала. Сейчас уже навзрыд, прятала лицо в маминой груди и рыдала, размазывая слезы по ее белой вязанной кофточке и отчаянно цеплялась пальцами целой руки в мягкую ткань. Братику было больнее чем мне, он ощущал все острее, ведь он дорожил мной. Я подчинилась своему безумию, я чуть не умерла. Я чуть не убила маму и братика. Я чуть не лишила их своего глупого, безумного Неба. Я глупая! Глупая! Глупая! — Простите! Простите меня! Умоляю, простите! — Кико…— Такова твоя участь перерожденной, Мумеи. Тебе суждено сойти с ума, но обрести невероятное счастье, данное не каждому.