Дивергент

      Истерика все никак не прекращалась, и я продолжала прижиматься к груди Алека, который ласково перебирал мои рыжие волосы. Я не хотела думать о том, откуда в нём взялось столько заботы обо мне. Возможно, это всё временная фикция, но я чувствовала, что всё происходящее искренне. И я была безмерно благодарна брюнету за это. Не знаю, сколько раз я сказала ему «спасибо» за последние пару дней, но, мне кажется, этого всё равно мало.       Ещё мне не давала покоя мысль о том, что Гулливер расскажет правительству о том, кто я. Он ведь прекрасно знает об этом, поэтому не упустит возможности растрепать эту новость, чтобы избавиться от меня.       — Они ведь теперь найдут меня и убьют… — хрипло прошептала я, пытаясь восстановить дыхание после нескольких минут истерики.       — Нет, — чётко сказал парень, слегка отрывая меня от себя. — Я не допущу этого.       Его взгляд голубых глаз был, как никогда серьёзен и уверен. И я почему-то верила. Хотела верить, что этот ранее чёрствый человек может проявить сострадание. Странно, но я думала, что Алек наоборот был бы не против того, чтобы меня скинули с обрыва, как и мать Алин.       Алин. Вот кто может мне сейчас помочь.       Не думая о последствиях, я сломя голову побежала в корпус, где набивали татуировки. Правда, это были другие рисунки, не такие как у Алека, Иззи, Джона и Джейса. Я у немногих видела подобные узоры по всему телу и совершенно не понимала, что они значат. Но одна из новеньких однажды проболталась, что ей делала тату некая азиатка по имени Алин. И не могло быть сомнений, что это именно та, кто мне нужен.       Я слышала оклик брюнета у себя за спиной, но было плевать. Потом всё объясню. Только бы не побежал за мной.       Прибежав в нужное место, я пыталась привыкнуть к другому освещению. Было довольно темно, но горели красные лампы, которые, честно говоря, не увеличивали видимость. Несколько раз проморгавшись, я всё-таки начала что-то видеть. Народу было немного, только сами татуировщики, потому что было довольно рано. Обведя взглядом зал, я наконец-то нашла женскую фигуру с тёмными волосами. Девушка стояла ко мне спиной, поэтому она не заметила, как я подошла и вздрогнула, когда окликнула её.       — Что ты здесь делаешь? — нахмурившись, спросила она.       И опять татуировки. Но они совершенно не совпадали с теми узорами, которые я видела раньше у некоторых. У девушки есть рисунок птицы на шее, цветочного венка на предплечье. Наверняка, у неё есть ещё, но их не видно за чёрной кожаной курткой.       — Я пришла поговорить с тобой, — тихо и неуверенно ответила я.       Казалось, что девушка совершенно не рада меня видеть. Хотя, с чего бы вдруг? Но я же ей ничего не сделала. Откуда такая агрессия?       — Ты не подумай, что я враждебно настроена, — пояснила она, наверное, подумав, что я испугалась. — Просто ты сделала неправильный выбор, уйдя в Бесстрашие. Они найдут тебя, как нашли мою мать, — голос девушки снова дрогнул.       Наверное, это было неправильно с моей стороны, но я попросила Алин рассказать мне подробнее об этой ситуации. Я понимала, что брюнетке надо выговориться, поэтому покорно слушала её, чувствуя, как у самой бегут мурашки по коже.       — Я не знаю, как ей удавалось так долго скрываться от остальных. Я была одна из немногих, кто знал о том, что Джиа — дивергент. Мама очень боялась, что и я могу стать одной из них, но, к счастью, этого не случилось. Она рассказывала, что тоже быстро справлялась со вторым этапом подготовки в Бесстрашии, но тогда этому не придали особого значения, потому как не было так много сведений об особенностях дивергентов. Три года назад правительство решило пересмотреть истории тестирований, чтобы узнать, у кого какие были результаты. Всех, у кого было несколько фракций, убили. Её просто сбросили со скалы, — рассказала Алин, уже вытирая слёзы со своих щёк.       У меня у самой глаза были на мокром месте. Хотелось обнять девушку, успокоить, но меня остановила мысль о том, что, скорее всего, такое не особо приветствуется в Бесстрашии. Вспоминая реакцию Алека на то, как я его впервые обняла, я невольно слегка улыбнулась.       — О тебе никто не должен знать, Клэри, — сказала азиатка, заправляя рыжую прядь моих волос за ухо, которая выбилась из хвоста.       — А что если уже знают? — тихо спросила я, снова вспоминая о голубоглазом брюнете, который, без сомнений, всё понимал.       — Тогда ты уже труп.       Глаза расширились, рот приоткрылся, руки мелко задрожали, а по телу пробежали уже такие знакомые мурашки. Внутри всё похолодело, а в голове набатом крутилась эта фраза.       Уже труп. Прекрасно.

POV Алек

      Я и опомниться не успел, как Клэри со всех ног побежала куда-то. В голову сразу стали лезть ужасные мысли о том, что ей захотелось повторить судьбу Джулиана, но я постарался их отогнать, встряхнув головой. Маленькая девочка не настолько глупа, да ей и не за чем было это делать. Я знал, что рыжая боялась того, что главы Бесстрашия вычислят её, но я пообещал и ей, и себе, что не допущу этого.       Потерять её было бы слишком больно.       Я несколько раз пытался окликнуть девушку, но она не оборачивалась, продолжая бежать по коридору. А мне ничего не оставалось, кроме как побежать за ней. Но вскоре рыжая макушка потерялась из виду, и мне пришлось остановиться.       В голове была абсолютная сумятица. Предположений, куда могла деться Клэри, не было совершенно. Разве что только к Джону или Саймону, но этот вариант отпал, когда я понял, что те пошли на патруль изгоев. Вдруг в голову пришла идея того, кто ещё знает о том, что Клэри — дивергент. Я был уверен, что её тестирование проводила Алин, а она работала в тату-салоне. Может, я и ошибался, но проверить всё же стоило. Попытка — не пытка. Просто это было единственное логичное предположение.       Впервые со мной было такое, что мне было тяжело идти. Ноги дрожали, как и руки, колени подкашивались. И такая реакция на происходящее совершенно не радовала. А где же твоя выдержка? Куда подевалась твоя ледяная стена, выстроенная таким упорным трудом, Алек? Разрушилась к чертям, стоило мне увидеть эти рыжие волосы до лопаток, зелёные глаза и маленькую фигурку.       И, к сожалению, я не хотел снова строить её, потому что мне это нравилось. Нравилось испытывать эмоции, чувствовать что-то. Давать себе душевную свободу. И Клэри и её присутствие давали мне это.       В очередной раз завернув за угол, я оказался в большом красном помещении, которое резало глаза. Но это было главным, потому что моей задачей было найти девушку и просто успокоиться. Просто выдохнуть, зная наверняка, что Клэри жива. И я сделал это, как только увидел Алин вместе с Моргенштерн младшей. И я сделал это, как только взял её за руку и притянул к себе, заключая в крепкие объятия, которые мне были так нужны.       Моя маленькая девочка обрела надёжное плечо, до которого даже не доставала.