Неидеальная

Возле западного выезда с базы собралось около сотни солдат — ворота были взорваны, охранно-пропускной пункт превратился в месиво металла и бетона, а те солдаты, кто был в патруле, связанные лежали возле обломков. Никто не мог понять, кто послужил причиной столь варварскому поступку, и никто даже не догадывался, кому понадобилось взрывать ворота. Арси со смесью злорадства и жалости наблюдала за мельтешением людей, и думала, что план Эмили работает идеально — внимание отвлечено, никто не обратил внимание на автоботов, спешно покидавших базу, и никому даже в голову не пришло проверять саму О’рэн, которая, по идее, должна сидеть в своей комнате, а не разъезжать по пустошам в компании медика алозначных, связиста и лидера. Конечно, фем была недовольна тем, что ее не взяли с собой, но аргументы Эмили смогли ее убедить в своей важности именно на базе. К тому же, ее брат тоже остался тут, как и Айронхайд. Последний, впрочем, был раздражен даже больше. Естественно, ведь если дипломатическая миссия провалится (в чем Арси сомневалась), автобот пропустит все веселье! Когда в ангар, подгоняемый криками и бранью, влетел Эппс, Би и Арси обсуждали возможность скорого окончания долгосрочной войны и те перспективы, что открывались им в дальнейшем. Конечно, разговор шел на кибертронском, что исключало любые плачевные последствия. Из присутствующих в помещении парочку мог понять только Айронхайд, который решил, что лучше уйдет в оффлайн, чем будет мучится ожиданием, и сейчас тихо-мирно стоял в темном углу ангара. — Где Оптимус? — с порога буквально закричал мужчина, привлекая внимание. Би развел манипуляторы в стороны, как бы говоря, что понятия не имеет. Арси меланхолично (набралась у Эмили за время общения) пожала плечевыми сегментами, даже не отрывая взгляда от фесплейта брата. — Дурдом! Когда Эппс ушел, почти убежал в сторону жилых ангаров, брат и сестра переглянулись. Прайм и команда уехали три часа назад. И все три часа царила полная тишина. Арси не знала подробностей плана, не знала всех ключевых моментов, но в одном была уверена точно — если Эми не сможет убедить десептиконов и автоботов работать сообща, всему придет конец. *** Эмили раздраженно выдохнула сквозь сжатые зубы, неотрывно следя за напряженными лидерами двух враждующих фракций. Она уже трижды повторила свое предложение, трижды успела выслушать оскорбления со стороны Старскрима, которого на дух не переносила, и трижды успела пожалеть, что вообще ввязалась во все это дерьмо. Девушка хотела плюнуть на все, правда хотела. Она сжимала в пальцах пистолет, думая, успеет ли пустить себе пулю в лоб до того, как Нокаут, стоящий по правую руку от нее, успеет перехватить оружие. Думала о том, что будет, если она все же успеет спустить курок. И прогнозы, выводимые в мыслях, ее совсем не радовали. — Давайте еще раз, — устало и как-то обреченно повторила Эмили, приковывая к себе внимание всех собравшихся. Джаз и Рэтчет смотрели на нее так же измучено и устало, впрочем, как и Нокаут с Саундвейвом, и лишь Старскрим, этот подлый, насквозь прогнивший кусок металлолома был доволен. — Я не прошу вас заключить мир и сразу же стать друзьями. Не заставляю вас перекраивать себя и свои принципы только в угоду другим, ясно? Я предлагаю вам, для начала, установить нейтралитет. Хотя бы попытайтесь! Только Старскрим открыл было рот, дабы в очередной раз вякнуть, на него было наведено сразу четыре пушки. Мегатрон и Оптимус просто перевели угрожающие взгляды на десептикона и тот, не найдя поддержки, как-то сжался и предпочел промолчать. — Я знаю, что ваша война идет миллионы лет, знаю, что забыть все то дерьмо не так просто, но, если не пытаться как-то исправить ситуацию сейчас, потом вы не исправите уже ничего. Вы все хотите вернуть свой дом, свою родную планету к жизни. Но без поддержки, без помощи вам не справится. Я знаю, что забыть все это невозможно, но… — Эми неопределенно повела плечами, не заканчивая мысль, но присутствующие и так поняли, что хотела сказать девушка. Прайм тяжело провентилировал, вспоминая вчерашний разговор. Пересмотрев все то, что он помнил, все те бесчисленные стычки с фиолетовозначными, с болью вспомнив имена погибших друзей и товарищей, автобот пришел лишь к одному, неутешительному выводу — если они продолжат сражаться, если продолжат уничтожать друг друга, то их раса навсегда исчезнет. И потому слова Эмили теперь не казались такими уж кошмарными, не претила сама мысль о заключении перемирия. Когда манипулятор автобота примирительно был протянут в сторону Мегатрона, все давно понимали, что война, начало которой было положено столь давно, наконец может закончится. Что сказать, после такого в глазах трансформеров слово Эмили приняло странно-особую значимость, объяснить которую не мог никто. *** Эмили тяжело вздохнула, потирая ноющее плечо — еще не до конца привыкшая к модернизированному телу, девушка не может четко распределять нагрузки и иногда, переусердствовав, может потянуть мышцы. Девушка проследила взглядом, как оба лидера, отойдя в сторону, о чем-то говорят — так спокойно и без напряжения, словно не было этих долгих распрей и битв. Их можно понять — оба устали, оба вымотаны и хотят покоя, но заключение перемирия — это лишь верхушка айсберга. Люди не примут их союз, как должно — Эми уверена, стоит только Прайму заикнуться о прекращении военных действий, направленных в сторону десептиконов, и главы государств объявят на трансформеров охоту, сгребая под гриф «предатели» всех. Это пугало, ибо без помощи людей Оллспарк им, увы, не найти. Первый рубеж, казавшийся девушке невыполнимой задачей, оказался преодолен, но ожидаемой радости было ничтожно мало — весь простор души занимал страх. Липкий, холодный, горькой патокой обволокший сердце и легкие. Его когтистые лапы, сжимавшие душу в ледяных тисках, медленно подбирались к мыслям, не давая связно думать и просчитывать следующие шаги. План, еще вчера казавшийся вполне сносным, теперь буквально трещал по швам, теряя свои краски. Эмили, словно глупая школьница, забыла, что она — преступница в глазах народа, которая защищала десептиконов и, стоит ей вернуться, как ее приговорят либо к смертной казни, либо к пожизненному заключению. И девушка не знала, что лучше. — Эмили? — Рэтчет, подошедший со спины, напугал О’рэн, и та вздрогнула, делая глубокий вдох — ей показалось, что автобот выдернул ее из вязкой смолы. Эми повернулась к медику, пытаясь улыбнуться. — У меня проблемы, — тихо роняет белковая, заставляя всех напрячься. — Что случилось? — поразительно-участливо спрашивает Старскрим, но Эми на его вопрос лишь презрительно усмехается, впрочем, не теряя сковавшего ее оцепенения. — Эмили? — спрашивает уже Нокаут, и тогда девушка, обхватив руками собственные плечи, отвечает: — Если я вернусь на базу, меня отдадут под суд. — За что? — Для людей я — предательница. Я же защищаю ваши интересы, — кивок в сторону стоящих полукругом трансформеров. Эмили уже сейчас не делит их на фракции, но лишь в мыслях, — Человечество никогда не сможет понять вас так, как понимаю я. Им никогда не доказать, что стоит лишь отдать вам Все-Искру и вы улетите. Никто не понимает, — девушка обхватывает голову руками, склоняясь к собственным коленям. Ее мелко трясет от понимания собственной беспомощности, от осознания своего жалкого положения. Трансформеры стоят молча, и лишь оба медика удивительно-ласково гладят белковую по спине, иногда переглядываясь. Они оба знают Эмили одинаково хорошо, — за время общения девушка раскрылась перед ними, как сильная духом, но одинокая девушка, душа которой испещрена тысячами шрамов. И сейчас все в этом Богом забытом месте могут видеть то, что О’рэн всегда старалась скрыть — внутреннюю боль, приправленную предательством и одиночеством. Первым заговорит решает, как ни странно, Прайм. Автобот подходит к груде камней, на которой все это время сидела Эмили, и наклоняется, всматриваясь в сгорбленную фигуру белковой. — Что мы можем сделать? — Пристрелите меня, — девушка поднимает голову, и все видят, как по бледным щекам катятся крупные, холодные слезы. Взгляд Эми отрешенный, пугающе-пустой, и лишь на дне расширенных зрачков густым туманом стелется отчаянье. Она не знает, как поступить дальше. Не может придумать ни единого плана, не появилось даже идей. Вновь виснет тишина — вязкая, приторно-сладкая. Саундвейву, не проронившему за все время ни слова, впервые хочется прижать Эми к себе, спрятать от всего мира в теплых манипуляторах и забрать с собой. Да, это определенно было бы… — Лорд Мегатрон, — десептикон, пользуясь общей задумчивостью, тихо подбирается к лидеру и, дождавшись его кивка, продолжает, — Эмили может пойти с нами. Его слова слышат все. Эмили удивленно поднимает взгляд, сталкиваясь с темно-вишневой оптикой Мегатрона и тот слабо кивает, давая свое разрешение. Оптимус и Джаз, стоящие возле белковой, переглядываются. Ретчет и Нокаут, уже понявшие, что отсюда автоботы уйдут втроем, решают, как можно будет связываться без подозрений — всем понятно, что люди будут искать Эмили, а потому нужно придумать план, как защитить единственную, кто смог разглядеть под железной броней живые души. *** Когда солнце мерно скрывается за полосой горизонта, автоботы покидают новоприобретенных союзников, возвращаясь на базу. А Эмили и десептиконы, просидев в укрытии еще полчаса, отправляются к кораблю, что замаскированный стоит совсем рядом. Эмили последний раз окидывает взглядом местность, усмехается своим нерадостным мыслям и позволяет Нокауту подхватить себя на манипулятор, а потом и сама перебирается на плечевые сегменты брони, удобно устраиваясь возле шеи, где под металлом по магистралям течет энергон. Возможно, она еще не скоро встретится со своими новыми друзьями-трансформерами с базы Пентагона на острове Диего-Гарсиа, но это не пугало ее так сильно, как должно бы. И Эмили не знает, хорошо это или плохо. Остается надеется, что не смертельно…