Свинец или серебро (De plumb sau de argint)

Чего можно ожидать от обычного покойника? Да ничего, в худшем случае - запах разложения. Но можно ли назвать обычным иностранного лесопромышленника, подозреваемого в серии зверских убийств и вампиризме? Но все равно, Тудор Миклован и Михай Роман расслабились. Непозволительно расслабились, подойдя к телу врага слишком близко. При этом оставив винтовки с серебряными пулями на земле. Труп господина Ноккиля начал.... Дымиться. Нет, он не самовоспламенился - но из всех пор мертвого тела финна пошел чёрный дым - такой же, как на кладбище Антим и в сигуранце. Тудор Миклован на миг подумал, что вот сейчас он умрет самой глупой смертью из всех возможных - от уже мертвого противника. Но нет: газ оказался.... упругим. Упругим и нежным, как веревки из прочнейшего парашютного шелка. И за доли секунды струи вампирского газа спеленали Тудора Миклована с Михаем Романом. Буквально. До полной потери ими подвижности. Впрочем, дым оказался управляемым настолько, что не лез в носы и рты. Не обольщайтесь - лишь потому что это - пока - было не нужно фигуре, сгущающейся из тумана напротив пленников. И это был не приземистый светловолосый финн. Что примечательно - его тело как лежало на брусчатке, так и лежало. Нет, это был высокий, как баскетболист, молодой человек. Коротко стриженный гладко выбритый брюнет, одетый, подобно версальскому шаркуну XVIII столетия. Не хватало только белого парика с буклями и тяжелой шпаги у пояса. И с пронзающими, как кавалерийские пики, глазами. Мауриц Аурелий ван дер Граафе. Его фамилия оказалась говорящей: с графской непосредственностью он подошел к Михаю Роману, одним пальцем разорвал рукав его тулупа и жадно впился в руку коммуниста. Тудор даже зажмурился, чтобы не видеть смерть еще одного боевого товарища, но это было напрасно. - Я в восхищении! - произнес звучный голос с каким-то непонятным, легким, но явно присутствующим акцентом. - Господин Роман, что вы пили? Палинку?! О-ля-ля, да она делает мужскую кровь не менее вкусной, чем у пьяных жительниц Канн! Надо будет это непременно запомнить - а вас потом допить... Но это потом. А пока, господа, прошу в замок - на улице все же холодно! А дальше начались те чудеса, которых порядком перегруженный разум Тудора Миклована еще не видел. Вампир и его пленники... Взлетели в воздух. Безо всяких превращений - просто взмыли, как вольноотпущенные воздушные шары. И через несколько секунд влетели в открытое окно вернего донжона замка Борго. Которое сразу же само плотно закрылось монументальными ставнями. Но на освещении залы это ничуть не отразилось - на потолке горела яркая электрическая люстра. Было тепло - гигантский замковый камин был явно газовым, судя по цвету пламени. Сама же зала была обставлена полностью, с великой любовью и тщательностью, в том самом средневековом стиле, во времена которого замок и был разрушен. Что ж, всем известно, что Стурдзы любили Средневековье (даже покойный урод Дорин жертвовал солидные деньги Историческому обществу). Зала была пиршественной, с гигантской длины столом. И вот на этот стол опустилось тело Михая Романа. И, будто само собой, разложилось крестом господним. - Решили устроить пир, господин ван ден Граафе? - прохрипел Тудор Миклован, совершив жесткую посадку на пиршественную скамью, по правую руку от воссевшего на троне во главе стола кровососа. - Верите ли, нет - даже не планировал! - убийственно спокойно ответил Мауриц. - Само собой получилось. Саули считал, что охраны будет более чем достаточно - что же, он ошибся. И заплатил за свою ошибку самым ценным, что было у человека - жизнью. Вампир был чудовищно спокоен. На комиссара Миклована он смотрел так, как сам комиссар смотрел бы на юного шпаненка из подворотни. То есть видел его насквозь и ничуть не боялся. Впервые за свою карьеру комиссар Миклован не представлял для преступника ни малейшей объективной угрозы. И все это понимали. Даже распятый дьявольским колдовством на столе Михай Роман. - Саули? - переспросил Тудор. - Значит, финн реально существовал? - О, более чем реально! - ответил Мауриц. - Когда я познакомился с ним в Гельсингфорсе, он прогорел после очередной коммерческой авантюры и перебивался банщиком - в дешевенькой сауне, облюбованной местными гомосексуалистами. Тут не то, что вампиру - дьяволу душу продашь, чтобы оттуда выбраться, хе-хе-хе! - Продашь?! - Ну, тонкостей в этом ритуале достаточно, но вы, христиане, называете это "продажей души дьяволу". Человек жертвует своей душой, которая поглощается вампиром. Он, фактически, умирает - но как личность, а не как организм. В его теле поселяется вампир и полностью управляет его телом. С его, человека, абсолютного согласия - противный процесс человека убьет, вы это на примере Региса в сигуранце видели. Само собой, человек приобретает все способности высшего вампира, не теряя своих знаний и умений. Наоборот, к тому что человек ранее знал и умел, прибавляется то, что знает и умеет его хозяин. Яблоко, думал Тудор. Червивое яблоко: внешне совершенно съедобное, но внутри... - Да, как-то так! - кивнул ван ден Граафе. - Только яблоко от червя не получает абсолютно ничего, а человек от вампира - очень многое! - И что же вы дали Ноккиля? Ааа, хотя понимаю... Дело. Деньги. Власть. Вот что Мауриц Граафе дал несчастному Маурицу Ноккиля. - А... - Регис - жалкий чистоплюй, он знал об этом ритуале, но из принципа никогда не использовал. И даже не думал, что я его использую. К тому же, я прибег и к его примитивному камуфляжу - простому копированию чужой внешности. Сванте Гардениус - обычный горький пьяница, захлебнувшийся рвотой в стокгольмской подворотне. Но он обладал более чем шведской внешностью - и шведским паспортом. Лучший старт для начинающего скандинава. - Почему вы не остались в Швеции финном? - Потому что в Швеции финн есть человек второго сорта. Вести серьезные дела бы ему никто не доверил. Воистину это существо способно убить одним своим цинизмом!!! - Хе-хе, я способен убивать не только цинизмом! - широченно улыбнулся Мауриц. - Но об этом после. Продолжим нашу исповедь. Ваш следующий вопрос, господин комиссар? - Зачем вы импо.. - Тут Регис абсолютно прав. Я хотел создать человеческий виноградник - но не из Швеции, как думал этот осёл. Из всей Европы, без исключения. - Почему Италия? - Уточню: не вся Италия, а конкретно остров Сицилия. Плюс немного Калабрия. Климат и состав почвы идентичен туссентскому. - Всего лишь сицилийское вино?! - Конечно нет. С добавкой вампирского афродизиака, нашей старейшей туссентской разработки. Вам ничего не говорят названия "Сангреаль", "Короната", "Верментино", "Котэ-де-Блессюр"? - Нет. - Значит, Регис - настоящий болван! - препогано ухмыльнулся "Ноккиля". - Не раскрыть ударному помощнику замысел противника - это три четверти поражения... Он вам хоть про историю Туссента вообще рассказывал?! Нет, сука ты фанариотская, он мне ее в стихах напевал под скрипочку!!! - Так и думал! - подтвердил свою догадку Аурелий ван ден Граафе. - Хотя, было бы интересно послушать историю Туссента в стихах... Короче говоря, это - элитные туссентские вина. Готовятся по особым технологиям. Основная вкусовая добавка - специальный препарат на основе феромонов - каких именно, вам знать не надо. Эффект от употребления - долгосрочное спокойствие и очень сильное увеличение либидо. У обоих полов. Ну, понятно. Если бы Мауриц сумел напоить своим вином хотя бы Стокгольм - люди совокуплялись бы, как кролики, а Мауриц потом только глотки кусать успевал бы. Причем ни один нормальный человек от такого напитка не откажется, что по вкусу, что по последствиям... Стоп. Если бы сумел? - Регис натравил на мой склад в Стокгольме санитарную инспекцию. Вино уничтожили. Продолжать в Швеции было бессмысленно. - Поэтому Германия, Франция, Чехия, Италия и даже Венгрия? - Отвлекающий маневр. Польщу вашей национальной гордости, комиссар - моей конечной целью была Румыния. - Потому что она далеко от Швеции? - Нет. Потому что в ней есть места с такой же почвой, как и на Сицилии. К тому же Румыния - великолепно нищая страна, и гораздо более распущенная, чем эти чопорные сицилийцы и сицилийки. Сволочь, за "великолепно нищую страну" ты мне еще ответишь!!!!! - Отвечу-отвечу, господин комиссар! - зевнул Мауриц. - У вас есть еще вопросы? - Зачем вы занялись лесным бизнесом? - Ааааа саами не доккккаттттыветесь?! - издевнулся Мауриц, нарочно сказав свою фразу с ноккилевским финским акцентом. - Потому что вы были в теле потомственного финского лесоруба, конечно же! - яростно ухмыльнулся уже комиссар Миклован. - Не только. Главным образом - из-за Доринула Стурдзы. - Он... - Да, я пожертвовал ему anus нашего общего финского друга. - Зачем?! - Ради знакомства с мадам Лупеску. А деловое и интимное партнёрство с этим олухом - не более чем, как говорят зерриканцы, бак-шиш. Взятка, то есть. - А Лупеску... - не договорил Миклован. - А Лупеску всего лишь продала мне нужные виноградники в Бессарабии. Впрочем, как вы догадываетесь, сами по себе они мне нужны лишь поскольку-постольку. Кэлдерарь - не только торговец детьми, но и очень серьезный контрабандист. Его ребятки давно перетащили груз сицилийского вина на нужные склады через границу. - "Отмывание груза", ха-ха-ха!!!!! - Наконееееец-то! - довольно улыбнулся Граафе. - Ну хоть кто-то оценил юмор ситуации! Ваши бандиты отмывают деньги - я отмываю товары! И ведь все готово. Вино с афродизиаком в бутылках. Бутылки - на складе. Осталось только развернуть рекламную кампанию на радио и в печати - и меньше чем за год Румыния станет Туссентом на Земле, хе-хе! Ну уж хрену тебе тертого в мамалыгу, кровосос. - За каким хреном ты порвал в клочья этого несчастного идиота Стурдзу?! - Он хотел быть, как писал русский поэт, владычицей морскою, - невозмутимо ответил вампир. - Но пока он был полезен - что ж, можно было позволить ему и обезьянничество вроде питья крови детей, а затем и той великосветской шлюхи. Полезность исчерпал - зачем же сдерживаться после этого? Тем более, что я ему румынским языком сказал, что больше идиотств не потерплю... А дальше боярский гонор тупо затмил здравый смысл - если он в голове мосье Стурдзы вообще когда-либо был. - В общем, чистосердечное признание почти оформлено, господин вампир! - Тудор Миклован с этого момента старался говорить максимально нагло и напористо. - Один вопрос только остался. На черта вы мечете передо мной бисер, коль скоро я для вас свинья?! - Ну вы же убили Саули Ноккиля! - ответил Мауриц - В чьем же теле мне оставаться дальше? В своем - Регис найдет через минуту в любой точке планеты, он теперь на меня хорошо натаскался. В теле Михая Романа - но он никто, господин комиссар. Георге Молдован убит - но он сам виноват, нечего было пугать Саули. Методом исключения - остаетесь один лишь вы! Теперь главным было заговорить вурдалаку зубы, чтобы он только в последний момент заметил подвох. - Вы меня с кем-то путаете, милейший. Чтоб не Бог весть какой, но крещеный человек хлестал с вами кровь своего же вчерашнего товарища? Говорят, оценить по достоинству поэта может лишь поэт - а разделить с вампиром наслаждение его трапезой способен только другой вампир, не менее искушенный в сортах крови... Регис, прошу вас к столу, мы ждём!!! - выкрикнул Миклован на одном дыхании, стараясь успеть раньше, чем упырь-попаданец перекусит ему глотку. Приглашение было произнесено. Нарцисс Мауриц даже не осознал, как он прокололся - а ставни вылетели от одного мощнейшего удара. Секунда - и отлетела на конец пиршественного стола и голова ван ден Граафе. Отсечена она была уже когтями другого упыря, меньшего роста и с бакенбардами. Но с когтями и клыками тех же размеров. Пришло время битвы высших вампиров. Думаете, отсечение головы закончило бой? Оно всего лишь привело к превращению тела Маурица в газ - и телепортации его на другой конец зала. Но из сгустка газа вышел уже не человекообразный упырь... Помнится, Роман называл вампиров из подземелий нетопырями-переростками. Это были сущие цирковые карлики по сравнению с тем, в какую гигантскую летучую мышь, с какими крыльями, какими клыками и какого размера когтями превратился Мауриц Аурелий ван ден Граафе. Впрочем, и Эмиель Регис Рогеллек Терзиефф-Годфрой не отставал. Его размер даже превышал размеры господина Граафе. Но за Маурицем было преимущество в молодости. Микловану казалось, что он смотрит вблизи на дуэль двух аэропланов, где пилоты вместо пулемётов применяют старинные абордажные крючья с пиратского корабля. - Ох, чтоб тебя... - хрипло восхитился очнувшийся Михай Роман, разминая затекшие руки-ноги. Комиссар, бранясь себе под нос, как можно быстрее стянул подпольщика со стола - по зале уже начала летать мебель, и нужно было искать укрытие. - Что там происходит? - спросил ползущий следом за комиссаром коммунист. - Нормальным людям лучше не знать. Регис сам разберётся с этой швалью. А мы - в укрытие! - Тудор присмотрел тихий угол среди кресел и обломков бильярдного стола, куда и убрались компаньоны. Как раз вовремя... Мауриц уже изрядно истрепал Региса, лишив его возможности летать под потолком и крушить колонны. Клыкастый соратник Миклована сжался, принимая оборонительную позицию. Возможно, он хотел превратиться во что-то еще, но ван дер Граафе не дал ему это сделать. Стремительно обойдя Эмиеля сзади, он вырвал ему немалый кусок из правого бока - к счастью, не заметив, что в углу шумно вырвало Романа. Регис опрокинулся навзничь, то ли агонизируя, то ли притворяясь - кто их, нежить, разберёт? - Ну вот и всё, - сказал высший вампир голосом человека, у которого во рту застряла недожёванная отбивная. - Дела в этой вашей Румынии пора заканчивать. Романы врут - для вампира она не годится... Компаньоны неотрывно следили за его дальнейшими действиями. Как ни странно, искать их Мауриц даже не стал. Ван дер Граафе творил заклинание. Без пошлых пасс руками и не менее пошлой латыни, без глупого колпака в звёздах и цилиндра фокусника. Вампир просто вперился немигающими кошачьими глазами в дальний угол рыцарского зала и, не разжимая губ, не шевеля челюстями, испускал будто в самую душу невероятно тоскливый и одновременно пугающий до дрожи звук - не то многоголосый шёпот, не то змеиное шипение, не то "цульк" капающей в подземелье воды. Звук становился всё громче и громче, а воздух в углу - все разреженней и разреженней, и наконец в нём прорезался портал, о котором так много говорил Регис. Микловану и Роману оставалось только наблюдать из укрытия и восхищаться под нос: "Твою мать...". Холодный воздух рыцарского зала словно бы разошёлся по шву, оставив после себя зияющую прореху с клубящимися, подсвеченными изнутри, словно бы перламутровыми краями. А в прорехе уже не было мрачных серых стен, там шла своя жизнь, там был разгар лета, стрекотали цикады, простирались до дальних гор виноградники, как в молдавской глуши близ Бакэу, и уже казалось комиссару, что его лицо обдувает теплый ветер из солнечного ниоткуда. "Так вот ты какой, Туссент... - подумал Тудор. - Вот откуда ты пришёл, Эмиель Регис де Рогеллек Терзиефф-Годфрой". - На этом, господин комиссар, я с вами проща... - начал ван дер Граафе, готовясь шмыгнуть обратно на родину, но его пафосную речь прервала последняя серебряная пуля из запасов Миклована. Упырь согнулся в три погибели, прикрывая то, что и сказать-то зазорно, его тело медленно, но верно разворачивалось в сторону комиссарова укрытия. - Бездушный ублюдок! Знаешь, как щиплет, скотина?!!! - заревел он в гневе, но не успел приготовиться к новому прыжку. Регис, придерживая правый бок, встал на ноги, напружинившись, собрал оставшиеся силы и, на ходу принимая боевую форму, набросился на "Ноккиля". - Не поминайте лихом, господин комиссар! - воскликнул он. Вновь клубок из двух отвратительных тварей, визжа и разбрызгивая кровь, закатался по залам, и наконец ввалился в портал. Дверь в лето словно бы кто-то застегнул изнутри. Эмиель Регис ушел, не попрощавшись, и с вампирами на румынской земле отныне было навеки покончено. - Неужели... Нет. Всё. Теперь всё, - выдохнул вслух Миклован. Сыщик словно очнулся после липкого, полупьяного, дурного предрассветного кошмара из тех, что нередко мучают полицейских. Будто не было никогда ни "упыря с Дымбовицы", ни засады на кладбище, цепочки мертвецов, ничего не было. Остался лишь залитый закатным светом и кровью пополам зал. - Проклятье... Все-таки задел, сволочь, - шипел себе под нос Михай Роман, осматривая кровоточащую дыру, которую оставил в его руке господин ван дер Граафе. Коммунист, кряхтя, оторвал себе кусок рукава и с помощью зубов пытался перетянуть руку потуже поверх раны. - Все таки он успел поужинать, - печально сказал пришедший ему на помощь Миклован. - Ничего. В румынском мужике крови много. Всю не выдуют, сколько б ни хлестали... - Михай прервал речь и принюхался: - По-моему, здесь пахнет гарью. Осмотревшись, комиссар нашел источник запаха: разодранная сцепившимися вампирами электропроводка бессовестно искрила и подожгла портьеру в дальнем конце зала. Судя по потянувшему дымку и громкому, смачному треску, пламя уже перекидывалось на мебель. - Пойдемте отсюда, Роман. "Комиссары и коммунисты" заковыляли во внутренний двор, спеша к лифту прежде, чем он откажет. Каким-то чудом два израненных и утомленных человека успели тронуться вниз - и доехать до подземелий. Быстрее, чем расползающееся по замку пламя дотянулось до служебных помещений, где хранилось горючее для заправки электрогенераторов... - Не чаял уже, что всё так быстро закончится, - сказал Миклован, когда лифт приближался уже к подземельям. - Теперь отвезём вас в Бистрицу, к докторам - и... ГРРРООООХ!!! Лифт задёргался в считанных метрах до остановки, болезненно вывалив Миклована и Романа в туннель. Взрыв газа оказался столь мощным, что волна дошла даже до этих подземелий: с потолка посыпались разнокалиберные камни. Пол-лица Михая Романа превратилось в сплошной синяк, будто марксист и не покидал никогда камеру в сигуранце. Миклован попытался встать и застонал: левую ногу жестоко резануло, наводя на мысль о переломе. - Комиссар, давайте! - прохрипел Роман, выплёвывая пару лишних зубов и протягивая Тудору руку. - Никогда не думал, что буду спасать полицейскую шишку... Два раненых поползли к выходу, с трудом уворачиваясь от камней, сыплющихся от новых взрывов. Наконец стало сыро, холодно и темно. До леса у подножия скал Борго и днём-то с трудом доставало солнце, а уж на закате... - Теперь будем тут хромать в темноте, по снегу... Ащщщщ! - комиссар полиции вновь неосторожно наступил на сломанную ногу. - Одна радость: после взрывов весь вампирский зверинец точно завалило насмерть. - Всё равно не по себе, - ответил Михай. - О! Слышите! С юга волки воют... У меня патронов нет... - У меня нормальные ещё остались... Чччёрт! Да и пуганый здесь волк наверняка. То охотники... то упыри... - А те фигуры с фонарями - они кто? - настороженно спросил Роман. И действительно, из ущелья к ним выбредала группа людей. Миклован навострил уши. - Вампиры по-немецки не говорят. А вот господин Хитманн - вполне может... Комиссар поднял голову и увидел наконец весь масштаб учинённых Регисом и Маурицем разрушений. Замковый донжон осыпался, стена треснула, а вместо островерхой крыши с гербом Стурдзы на черепице в индиговом небе сумерек темнел громадный столб дыма. Всполохи пламени придавали пейзажу мрачное величие. - Guten Abend, господин комиссар! - раздался голос доктора. - Я вижу, вас с друзьями тоже потянуло на природу? - За каждую победу над природой... она нам мстит, - к месту ввернул Роман цитату из Энгельса. - Подскользнулись на скале - и вот результат. Не поможете добраться до Бистрицы?