Проблема

       Вильде слишком громко смеётся, запрокидывая голову назад. Она выпила всего лишь около шести бокалов вина, а её уже развезло. Хэллеруд скачет по гостиной, виляет бёдрами и трясет белокурыми волосами под музыку, не подозревая о том, что выглядит слишком вульгарно. Сана улыбается и всякий раз закатывает глаза, наблюдая за подругой. Крис Берг смеётся вместе с Вильде, изредка отпивая вино прямо из бутылки. Нура незаметно переписывается с кем-то в телефоне, а Эва выдавливает из себя улыбку и трёт пальцами последствия одной неприятной ночи, которые неприятно жгли на коже, напоминая о себе.        Сегодня была пятница. И Мун готова была гортанно заорать, ведь она терпеть не может этот день недели. Все её неудачи случались именно в чертову пятницу. Бокал с вином у Мун был всё ещё полон, и Нура, подняв свои светлые пронзительные глаза на подругу, заметила странности в ее поведении. Эва поправляла длинные волосы, спадающие на лицо, за ухо и опускала глаза на алкоголь, выглядя как-то потеряно. И Сатре это беспокоило.        — Эва, — позвала блондинка подругу, и девушка вздрогнула, услышав своё имя. — Ты не покажешь мне, где туалет? Кажется, я немного перебрала, — алые губы украсила улыбка.        Мун встала с дивана и направилась в сторону коридора, собираясь уже повернуть направо, чтобы показать Нуре дверь туалета, но холодные пальцы схватили руку Эвы и потянули на кухню. Нура закрыла дверь и повернулась к ничего не понимающей Мун.        — Что с тобой происходит?        — Я в порядке, — нахмурилась она, смотря на подругу в ответ.       Нура склонила голову набок и выразительно подняла вверх светлые брови. Эва тяжело вздохнула и отошла от блондинки к окну, схватившись пальцами за края подоконника. Зеленые глаза смотрели вперёд, на дома, находящиеся на противоположной стороне улицы, а зубы терзали пухлые губы.        — Эва, — Сатре подошла к девушке и положила руку на плечо, аккуратно сжав. — Что происходит? Ты можешь мне рассказать.        — Я... не знаю, — на выдохе ответила Мун, опуская голову вниз, от чего медные волосы упали на лицо, скрывая его от любопытных и заботливых глаз цвета чистого неба.        — Тебе станет легче, если ты всё мне расскажешь, — мягко настаивала Нура, поправляя длинные волосы Эвы. — Эва?        Мун обернулась к Сатре и поджала плечи, опуская зеленые глаза в пол. Её бледное лицо выглядело нездоровым, и Нура действительно стала беспокоиться за состояние своей лучшей подруги. Зная взрывной и взбалмошный характер Мун, блондинка просто не узнавала сейчас в тихой и замкнутой Эве ту самую пятничную оторву.        Мун положила голову на плечо Сатре, и последняя стала аккуратно и нежно гладить волосы девушки, тем самым успокаивая и оказывая поддержку.        — Я всё ещё чувствую себя паршиво после того школьного случая.        — С Шистадом? — уточнила Нура.        Эва кивнула.        — Он унизил меня перед всей школой. Выставил как какую-то последнюю шлюху, — голос девушки дрогнул. — Как я его ненавижу, Нура.        — Он поступил как последний мудак, — согласилась Сатре, — но это выглядело так, словно он приревновал тебя к своим друзьям.        Эва отстранилась от Нуры и непонимающе посмотрела на неё.        — Приревновал? С чего бы ему ревновать меня? Этот человек всем своим гнилым существом терпеть меня не может. Постоянно унижает, старается сделать как можно больнее.        — Стал бы парень, который, как ты говоришь, ненавидит тебя всем своим гнилым существом, так бурно реагировать на какой-то слух? Было бы ему наплевать, он бы просто проигнорировал это. Какая ему разница, кто спит с его дружками?        — Ты точно говоришь про мудака Криса? — нервно рассмеялась Мун, поправляя волосы. — Больше похоже не на ревность, а на задетое мужское эго.        — Не исключено, — улыбнулась Сатре, радуясь смене эмоций на лице подруги.        — Если его странное поведение — лишь провокация, то просто забей, Эва. Понять этого идиота сложно, но ломать голову, чтобы разгадать ту или иную причину его поступков — глупо. Не стоит тратить время впустую на каких-то мудаков.        Слушая речь подруги, Эва почувствовала, как тяжелый груз переживаний и самоуничтожения упал с плеч, дав наконец вдохнуть полной грудью кислород, которого все эти дни так не хватало. Она потянулась к Нуре и крепко обняла её, получая взаимные и не менее крепкие объятия в ответ. Такой прекрасный и трепетный момент прервала ворвавшаяся как ненормальная на кухню веселая Вильде, которая подлетела к подругам со счастливой улыбкой и показала им экран телефона.        — Сара приглашает нас на вечеринку по случаю дня рождения одной из девчонок их автобуса, — протараторила блондинка, не контролируя высокую тональность своего голоса.        Нура и Эва переглянулись.        — Они организовали что-то вроде девичника, на который приглашены только девушки из нашей школы. Сара попросила принести ещё алкоголь, если мы всё-таки придём к ним.        — Только девушки? — прищурилась Сатре, лукаво улыбаясь.        Хэллеруд быстро закивала головой, широко улыбаясь.        — И никаких парней? — продолжила Нура, вновь получая в ответ кивок. — Хочешь пойти, Эва?        — Если там не будет никого из Пенетраторов, то я обеими руками «за», — уверенно произнесла Мун, улыбаясь подругам.        — Тогда решено: идём на девичник к Саре! — торжественным тоном сказала Сатре и засмеялась, услышав счастливый визг Вильде.

***

       Девичник, организованный Сарой, на который Мун пришла с подругами, проходил в трёхэтажном коттедже, что располагался в одном из самых благополучных районов Осло. Девушек, приглашённых на вечеринку, было очень много, Эва даже удивилась их огромному количеству. Она и подумать не могла, что на этот девичник придёт почти вся женская половина школы. Алкоголя было много и без принесённых трёх бутылок «Asti Martini», взятых из дома Мун, но Сара, встретившая девушку с остальными девчонками, только довольно заулыбалась и приняла алкоголь, сразу же относя его в бар, который находился на большой и просторной кухне на первом этаже.        Эва рассматривала танцующую пьяную толпу, которая смеялась и громко подпевала популярным песням, и чувствовала необходимость в расслаблении. Нура была права: не стоит загоняться из-за какого-то самовлюблённого придурка, который уважает и ценит только себя и никого больше.        — Эва, — к Мун подлетела Вильде, которая поставила красный пластиковый стаканчик на столик и потянула подругу на середину комнаты. — Пошли танцевать!        И Эва танцевала. Она крутила бёдрами, взмахивала длинными волосами, которые не стала собирать в тугой хвост, и широко улыбалась, забывая обо всех проблемах, которые легли на её хрупкие плечи тяжелым грузом. Мун расслаблялась. Мун было хорошо.       Счастливая и раскрасневшаяся от танцев, она зашла на кухню и открыла дверцу бара, доставая полюбившееся ей белое вино. Не без труда открыв бутылку, Эва поднесла её к губам и сделала несколько больших глотков, от наслаждения прикрывая зеленые глаза. Раньше она редко пила, только пару бокалов шампанского на Рождество с друзьями, но поступление в старшую школу поменяло привычки девушки. Ей понравилось пить вино, хоть раньше она думала, что эту кислятину могут только пить аристократичные неженки, строящие из себя непонятно кого. Ей понравились шумные, но веселые вечеринки, на которых можно уйти в отрыв и забыть обо всех своих проблемах. Ей нравилось внимание парней (какой девчонке это может не нравиться?), но она старалась выглядеть как друг, а не как глупая и легкодоступная шлюха, от алкоголя теряющая контроль и дающая лапать и трахать себя где попало.       Эва поставила бутылку на столешницу, и довольная улыбка украсила пухлые губы. Царящая вокруг атмосфера приводила её сознание в мягкую вату, но Мун это вовсе не расстраивало. Она, собственно говоря, этого и добивалась. Ингрид, зашедшая на кухню за новой порцией алкоголя, ухмыльнулась, когда посмотрела на выражение лица девушки, стоявшей возле столешницы с вином.        — Милое платье, — произнесла она, доставая с полки бутылку мартини.        — Спасибо, — ответила Эва и проводила взглядом шатенку, которая направилась обратно в гостиную, где играла громко музыка, но та случайно столкнулась в проходе с Нурой. Сатре натянуто улыбнулась Ингрид и обошла ее.        — Я выпила всего-то половину бутылки, а опьянела так, будто влила в себя целый ящик, — захихикала Мун и вновь присосалась к горлышку.        — Эва, — Сатре обернулась в сторону гостиной, но после посмотрела на подругу, взгляд которой был расфокусирован.        — Черт, такое вкусное, — бормотала Мун, делая глотки алкоголя, от которого становилась всё пьянее и пьянее.        Взгляд Сатре был несколько взволнованным. Эва поняла это, когда всё-таки оторвалась от вина и внимательно посмотрела на подругу. Она нахмурились.        — Нура, всё в порядке?        Девушка нервно крутила в руке телефон, который время от времени оповещал о входящих сообщениях, и то открывала, то закрывала рот. Вмиг повисшее между ними напряжение напрягло Эву. Она подошла к Сатре и пыталась заглянуть на экран, но блондинка старательно его закрывала рукой.        — В чем дело?        — Десять минут назад мне... написал Вильям, — начала говорить Сатре. Её светлый взгляд бегал по лицу Мун.        — Что он тебе написал? — Эва даже немного отрезвела, стоило ей только услышать имя главаря Пенетраторов.        Нура молчала. Эва буквально слышала, как сильно бьется от волнения сердце ее подруги, почти раздирая грудную клетку, и не понимала поведения Сатре. Она... паникует?        — Нура, — настойчиво произнесла Мун, стараясь выглядеть как можно серьезнее. — Что он тебе написал?        — Пенетраторы... — вновь заговорила девушка, но её слова прервал шум, доносившийся из гостиной.        Музыка немного стихла и послышалось улюлюканье, которое привлекло внимание обеих девушек. Эва уверенным шагом направилась на источник шума, в то время как Сатре семенила следом за подругой, нервно кусая алые губы.        Если бы Вильде была где-нибудь поблизости, Эва бы её придушила собственноручно, потому что наблюдать за тем, как девушки пускают слюни на паркет и оголяют свои формы перед теми, кто пришёл и кого Мун так ненавидела, было самым мерзким для неё зрелищем.        Вильям и другие Пенетраторы, что сумели одним только своим появлением произвести фурор на школьниц, прошли в гостиную. Элиас и Боркис сразу же «накинулись» на девчонок, обнимая тех и принимая из их рук красные стаканчики с алкоголем. Тео двинулся к стерео-системе, меняя играющую Кэти Пэрри на какую-то клубную музыку, которая сразу же ударила по пьяным мозгам толпы, от чего та пришла в движение.        Ощущая нехватку кислорода в легких, жар на лице и покалывание в груди, Мун развернулась к застывшей Сатре, которая, заметив взгляд Эвы, наконец-то на выдохе договорила:        — ... здесь.       Дерьмо.