Проблема

       — Она восхитительна.        Вильям медленно перебирал ногами, засунув обе руки в карманы темной толстовки, и счастливо улыбался. В его карих глазах играли блики фонарных столбов, а слабый ветер развивал непослушные волосы, создавая на голове бардак.        — Я никогда не встречал таких девушек, Крис. Она такая милая, хрупкая. Мне хочется просто забрать её с собой и спрятать от всех.        Шистад плёлся рядом с другом, слушая рассказ о том, какой Вильям Магнуссон влюблённый и сопливый романтик, потерявший здравость своего ума из-за одной простой и неприметной девчонки. Кристофер улыбался краем рта и не понимал, как его другу, заядлому тусовщику и одному из главных бабников Осло, удалось попасть в это ненавистное Шистаду ванильное розовое болото. Нет, конечно, он был искренне рад за Магнуссона, ведь тот стал выглядеть гораздо счастливее — вон, у того даже не сходит с лица широкая улыбка, демонстрирующая все его белоснежные, несмотря на курение, зубы. Но внутри у Криса скребли кошки, ведь теперь, когда у Вильяма появилась такая замечательная и прекрасная Нура, компания лучшего друга станет редким жизненным явлением.        — Мне нравятся её колючки, которые она выставляет напоказ, когда я рядом. Она не такая, как другие. Не лезет ко мне в трусы, не смотрит как заворожённая в рот и не достаёт бесконечными звонками и сообщениями. Она... не старается понравиться мне.        — Да-а, бро, — протянул шатен и похлопал парня по плечу, ухмыляясь, — ты по уши влип. Один раз тебя затянет в это болото под названием «любовь» — и всё, пиши пропало.        — Я чувствую себя счастливым, Крис. Как будто даже дышать стало легче.        — Ой, всё. Сейчас блевану где-нибудь от этого сопливого дерьма.        — У тебя с Ибен было так же? — парень посмотрел на Шистада, который перестал улыбаться во весь рот и отвёл взгляд в сторону, на пару секунд замолчав.        — Ибен хотела затянуть на моей шее петлю и сделать ручным и домашним мальчиком. Если бы не её стремление вырвать мои крылья свободы под самый корень, быть может, всё было бы... по-другому.        — Ты говоришь как сраный поэт, — засмеялся Вильям, получая толчок в плечо. — «Крылья свободы». Что за хрень вообще?        — Ты понял, о чем я! — возмутился Шистад, не сдержав улыбки. — Ты скоро со своей любовью какать радугой начнёшь!        Магнуссон вновь рассмеялся от слов Кристофера, который ухмылялся, но продолжал отводить глаза в сторону. Упоминание Ибен было как горькое послевкусие, оседающее на языке. Да, девушка была главной красавицей первого курса в прошлом году, она привлекала внимание парней своими пухлыми аккуратными губами и стройной фигурой. А ещё она была смешной и умной, и Крис — падкий мальчик на красивых девочек — повелся, даже не успев заметить, как ограничил свою свободу, к которой так привык, серьезными отношениями. Они душили парня, ограничивали во всем, и постоянное присутствие вроде бы любимой девушки начало раздражать его. Ибен устраивала скандалы, когда замечала взгляд Криса на других девушках, ее ревность была подобна тяжёлому камню в отношениях, от чего те медленно, но верно шли ко дну. В какой-то момент Шистаду надоело это, ему хотелось вновь ощутить вкус свободы, по которому он успел соскучиться.       Поэтому однажды, переборщив с выпитым количеством алкоголя на вечеринке, Крис уделял своё внимание почти что каждой девушке, что в итоге привело к многочисленным изменам, которые поставили жирную точку в его серьёзных, но непродолжительных отношениях.        — Одноразовые надоедают, — Вильям пнул ботинком валяющийся под ногами камень и тяжело вздохнул. — Хочется стабильности. Этот калейдоскоп из влюблённых лиц наивных шлюх меня достал.        — Зато они не трахают мозг своей ревностью, — Крис проследил взглядом за отскочившим в сторону камнем и пожал плечами. — И не требуют чего-то большего, чем просто секс.        — Когда-нибудь тебе захочется семьи и детей.        — Пошёл к черту, Вил, — рассмеялся Шистад, пихнув друга. — Я ещё слишком молод, чтобы засорять себе голову подобной фигней.        Магнуссон спокойно улыбнулся и просто пожал плечами, решив больше не продолжать тему об отношениях, от которых Кристофер бежал как от огня. Они абсолютно разные люди, и каждый из них смотрел на любовь со своей колокольни, поэтому ни Крис, ни Вильям не навязывали друг другу своё мнение.        Крис застегивал молнию своей куртки, когда Вильям обернулся на свист, привлекающий его внимание. Пятеро парней медленной походкой приближались к Пенетраторам, которые обернулись на звук, и когда они поняли, кто идёт к ним навстречу, выражение лиц у обоих со спокойного сменилось на агрессивное.        Якудза.        Кристофер прищурил свои глаза, когда его взгляд встретился с ухмыляющимся лицом светловолосого парня, сальные кудри которого — Шистад был уверен — блестели на свету уличных фонарей. Те встали напротив парней и с нескрываемым презрением смотрели на них. Пенетраторы отвечали взаимностью.        — Вильям, — блондин довольно улыбнулся, смотря на серьезного Магнуссона, который, в отличие от напряженного друга, стоял абсолютно спокойно. — Какая приятная встреча. Рад тебя видеть.        — Не могу сказать тебе того же, Эрик.        Светловолосый ухмыльнулся, перекинувшись взглядом с рядом стоящими друзьями, и протянул насмешливо:        — Крис, как ты себя чувствуешь после нашей последней встречи?        Шистад облизал губы и задрал подбородок, ответив таким же насмешливым тоном:        — Как видишь, жив и здоров.        — Это прекрасно, а то мне в тот вечер почему-то показалось, что до дома ты не дойдёшь. Просто не сможешь.        Эрик противно рассмеялся от своей шутки, и его смех подхватили остальные якудза. Кристофер, глядя на парней, лишь ухмыльнулся, демонстрируя им свои зубы:        — Кто же виноват в том, что вы как трусливые гиены нападаете своей сворой на одного и считаете это своим достоинством?        Эдмунд, услышав яд в голосе Шистада, сделал шаг вперёд, но Эрик выставил руку, останавливая своего друга. Парень неприятно улыбался, а светлые глаза странно блестели. Магнуссону не нравился взгляд блондина.        — Да, мы погорячились тогда. Но кому понравится, когда у тебя из-под носа такую горячую девчонку уводят?        Кристофер сжал ладони в кулаки, спрятанные в карманах куртки, и выпрямил спину, чувствуя напряжение во всем своём теле. Упоминание об Эве было подобно выстрелу в тишине. Оно было таким же резким, неожиданным, неприятным. Перед глазами шатена сразу же появились заплаканные зеленые глаза, которые смотрели на него, ища в Крисе защиту, поддержку.        — Знаешь, — парень сделал шаг вперёд, смотря Кристоферу в глаза, — мне понравился её острый язычок. Только вот... — блондин наклонил голову вбок, улыбаясь Шистаду прямо в лицо, — не будь она такая крикливая, всё прошло бы гладко. Жаль, твоя девушка оказалась слишком шумной.        — Она не моя девушка, — процедил шатен, делая шаг навстречу якудза и игнорируя взгляд Вильяма.        Эрик с наслаждением наблюдал за Пенетратором, который с каждой секундой терял самообладание и становился всё агрессивнее и агрессивнее. Когда Крис подошёл к блондину почти вплотную, тот выплюнул ему в лицо слова, довольно скалясь:        — Жаль. Если бы она была твоей девушкой, я бы с удовольствием нагнул её прямо там.        Вильям дернулся вперёд, когда Шистад резким и сильным толчком толкнул блондина, который довольно ухмылялся, с наслаждением провоцируя парней на драку. Эрик демонстративно отряхнул место на своей куртке, словно Шистад его испачкал чем-то мерзким, и отвернулся от Пенетраторов, шагнув обратно к своим друзьям. Кристофер сверлил взглядом спину парня до тех пор, пока Магнуссон не положил свою руку на напряженное плечо друга, и это было большой ошибкой, потому что Крис, отвлекшийся на касание, пропустил неожиданный сильный удар в лицо, от которого он почти упал на мокрый асфальт.        Между парнями завязалась драка. Они сбивали костяшки рук до крови, когда их кулаки врезались в лица друг друга. Одежда буквально трещала по швам. Якудза было пятеро, но Пенетраторам это не мешало валить их на асфальт и бить ногами. Они были в меньшинстве, и кто бы знал, чем бы всё закончилось, если бы рядом не проезжала полицейская машина, издавая характерный звук сирены.        Якудза бросились бежать. Крис и Вильям, понимая серьёзность ситуации, тоже рванули с места драки прочь, игнорируя боль во всем теле. Шистад свернул на какую-то улицу, тем самым отрываясь от Магнуссона, что было даже лучше, ведь так полиции было бы сложнее их найти. Шатен тяжело дышал, продолжая быстро бежать. Его светлые кроссовки наступали на лужи, разбрызгивая грязную воду во все стороны, а топот ног отдавался эхом на пустых улицах, которые проносились перед глазами как в ускоренной съемке.        На повороте парень чуть не попал под полицейскую машину, которая быстро затормозила, издавая неприятный визг колёс. Шистад рванул в противоположную сторону, игнорируя ехавшую следом за ним машину. Силы постепенно покидали Криса. Ему нужно было быстро скрыться от полиции, чтобы не оказаться пойманным и отвезённым в участок для очередного разбора полетов. Если он попадёт в руки полицейских, об этом сразу узнают родители, а если до них дойдёт информация про драку, то Шистаду нехило влетит.        Оторвавшись от хвоста и закончив петлять между домами, Кристофер наконец-то остановился и оперся о колени руками, жадно глотая кислород. Перед глазами плясал рой точек, а во рту образовалась Сахара. Шистад не без труда выпрямился, чувствуя ноющую боль в рёбрах, и повертел головой по сторонам, не без радости осознавая, что эта улица ему уже знакома.       Разносившаяся по пустым улицам сирена становилась всё громче и громче, именно поэтому шатен возобновил движение, изредка оглядываясь назад. В окнах двухэтажного дома горел свет, и Крис надеялся, что он не принадлежит одной ненавистной особе, от которой проблем было больше, чем пользы. Однако этот дом принадлежал именно ей.        Вовремя всплывшие в сознании слова про окно стали его спасением от проезжающей по улице патрульной машины. Кряхтя и терпя боль, Шистад выпрямился и обвёл комнату, в которую влез через открытое окно, заинтересованным взглядом. В принципе, ничего особенного он не увидел. Обычные обои с постерами, незаправленная постель с лежащим на ней включённым ноутбуком, приоткрытый шкаф, из которого торчали вещи, грозящиеся вывалиться оттуда прямо на пол. Книги, фотографии, разбросанные шмотки. И вишня, от которой Кристоферу хотелось вывернуть свой желудок наизнанку. Шатен подошёл к кровати и развернул к себе ноутбук, на экране которого застыл поставленный на паузу сериал «Друзья». Шистад поморщился. Просмотренный всем миром и ставший банальностью, сериал вызывал такое же чувство тошноты, как и гребанная вишня. Почему-то Крис был уверен, что вся его одежда, его волосы и кожа успели стать с этим запахом одним целым.        Юноша подошёл к рабочему столу и взял в руки фотографию в рамке, на которой были запечатлены маленькая Эва и её мама. Пухлые и розовые щеки ребёнка вызвали тёплый смех у парня.        — И куда делся этот милый ребёнок? — спросил сам себя шатен, рассматривая маленькую Мун.        — Убери свои грязные руки от моих вещей.        Шистад обернулся на голос девушки, продолжая сжимать пальцами рамку. Ему хотелось ответить что-то едкое, болезненное, унизительное, но всё, что он смог сделать, это только застыть на месте, проглотив собственный язык.        Эва стояла в дверном проёме комнаты, сжимая трясущимися руками темно-синее полотенце на груди. Её длинные мокрые волосы лежали на влажных плечах, и капли, стекающие вниз, падали на мягкую ткань. Глаза Эвы смотрели на Шистада, не отрываясь ни на секунду, и парень отвечал ей тем же, продолжая держать в руке фотографию. Мун трясло. От холода. От напряжения. От взгляда. Его глаза бессовестно блуждали по ее телу, вводя в оцепенение и смущение, и, наверное, Эве мог бы понравиться этот взгляд карих глаз, но не сейчас. Не в этой жизни точно.        Она ещё ощущала этот липкий и мерзкий позор на своей коже, вылитый на неё этим ужасным и гадким человеком.        —Какого черта тебе нужно в моем доме? — её голос дрожал, а пальцы, сжимающие ткань полотенца, побелели.        Крис поднял глаза с хрупких выпирающих ключиц на её порозовевшее лицо и сглотнул скопившуюся во рту слюну с привкусом крови.        — Пришёл сюда, чтобы продолжить меня унижать, только теперь в приватной обстановке? — Эва старалась держаться, но её голос дрожал от нервного напряжения.        Крис молчал.        — Что, захотелось убедиться в моих профессиональных навыках? Готова тебя разочаровать, Кристофер. Тобой я брезгую.        Взгляд Шистада похолодел. Парень небрежно швырнул фотографию на кровать и сделал шаг вперёд, приблизившись к Эве, которая напряглась, ожидая от этого человека всё что угодно, но Крис лишь растянул губы в высокомерной улыбке, которая не сулила ничего хорошего, и произнёс низким голосом:        — В Осло нет столько алкоголя, чтобы я смог напиться и позволить тебе лечь в свою постель, Мун.        Губы девушки плотно сжались, а глаза сверлили побитое лицо, находящееся напротив.        — Пошёл вон, — тихий шёпот, от которого мурашки побежали по травмированной коже.        Парень хмыкнул. Обойдя Эву, он направился на выход из её комнаты и, лишь на пару секунд остановившись в дверном проёме, бросил через плечо сухое и несколько грубое:        — Может, я и совершил ошибку, Эва, но пряча под свитерами и водолазками эти уродские метки на коже, ты не станешь святой.        Когда парень покинул комнату Мун, а после и её дом, громко хлопнув дверью напоследок, девушка прислонилась спиной к холодной стене и сползла вниз. Её глаза были закрыты. Грудь вздымалась от быстрых и тяжёлых вдохов. Она старалась успокоиться, но желание выпустить на волю свои эмоции было сильнее.        Она разрыдалась.