«Всегда хотел(а) с тобой общаться, но не мог(ла) найти подходящего момента, чтобы начать диалог.»
Или:«Ты такая красотка! Я от тебя без ума!»
Двуличные мрази. Именно такая мысль пришла в голову девушке, когда она читала все эти сообщения, от которых буквально разило ложью. Где же они были, эти робкие, не умеющие найти с ней общий язык, бесхребетные существа, когда ее публично поливали обвинениями, что были подобны грязи? Почему ни один не подошёл и не заступился? Где же их искреннее желание быть друзьями для Эвы Мун? В который раз Эва убеждалась в том, что мир, в котором она живёт, погряз в болоте человеческой лжи и блевотной неискренности. В который раз девушка понимала, что популярность и красивая оболочка — залог успеха и спроса в будущем. Конечно, ей было приятно резкое внимание к своей далеко не популярной персоне, с которым она сталкивалась буквально на каждом шагу, но ко всему можно потерять интерес. Эва бы с радостью смыла с себя весь макияж, старательно нанесённый утром на лицо, который скрывал все неровности и недостатки кожи, делая акцент только на достоинства девушки. Мун бы с удовольствием сняла с себя тесные светлые брюки, так чертовски облегающие ее округлые бёдра. Она бы отшвырнула в разные стороны уже порядком надоевшие за весь день босоножки, которые визуально удлиняли ее ноги. Но ведь красота требует жертв. А спор — победителя. А Мун никак не хотелось отдавать звание победителя какому-то высокомерному мудаку. Маска для волос, которую рыжеволосая использовала в тот день, сотворила чудеса. Когда-то тусклые, почти безжизненные пакли превратились в густую, шикарно пахнущую шевелюру, от которой сходили с ума парни, ловящие этот аромат, стоило только Мун пройти мимо, и девушки, которые от зависти сжирали собственные ногти. Даже Нура (Боже мой, невероятно!) выглядела блекло на фоне Эвы. И никакая алая помада, подобная яркому пятну на бледном лице, уже не так привлекала внимание, как простые, медного оттенка густые длинные волосы. Мун не была стервой или высокомерной дрянью, у которой вместо обычного деревянного школьного стула стоял золотой трон, а на голове красовалась корона с кристаллами Swarovski, царапающая дешёвую побелку потолка. Ее не забирал после занятий самый популярный парень на своём спортивном Aston Martin. Ей не писали каждый день любовные письма, да и в своём кругу близких и друзей у неё не имелось людей со связями. Но почему-то каждый, вплоть до чертовых Пенетраторов, вдруг захотел с ней общаться. Словно в кромешной темноте неожиданно появился яркий свет, который заметили все. Даже сейчас, вроде бы просто стоя возле кабинета норвежского и ничего не делая, Мун успела словить на себе множество любопытных взглядов. И чертов шёпот, доносившийся отовсюду, от которого кожа трескалась от раздражения. Эве хотелось развернуться ко всем и гаркнуть, да так, чтобы все нахрен испарились и оставили ее в покое, но разве популярные девочки делают так? Они наоборот улыбаются, пусть улыбка выглядит натянуто. Они идут с гордо поднятой головой, плюя на общественное мнение. Такие девочки заводят новые знакомства, пусть даже и для собственной выгоды. Таким, как нынешняя Эва, нужна свита, и девушки, робко улыбающиеся ей, стоит только Мун пройти мимо, с радостью готовы ею быть. Она же — Эва Квиг Мун. Это другим известные всеми Пенетраторы отправляют приглашения в личные сообщения. Это другим они позволяют прийти на торжество выпускников после того, как какая-нибудь первокурсница раздвинет свои ноги, вымаливая заветное приглашение. Эва не просила. Ее попросили. Да и кто? Сам Кристофер Шистад, популярная школьная затычка, действующая рыжеволосой на нервы. Если обсуждали не Вильяма, козла Вильяма, променявшего таких всевозможных красивых девчонок на какую-то убогую и никому ненужную Нуру, то гребаную улыбку Криса и его идеально уложенную чёлку, которую он постоянно поправляет отточенным движением руки. Чертов Нарцисс. Мун искренне не понимала, почему этот идиот до сих пор жив, а не помер ещё от своей идеальной красоты, посмотрев на собственное отражение в зеркале? Ведь по легенде однажды Нарцисс увидел себя в отражении озера и так восхитился своей красотой, что любовался собой до тех пор, пока не умер. Так чего же Шистад ещё ходит и малахитовые глаза одним своим обликом выжигает? — Эва! Вильде неслась прямо к рыжеволосой, которая, услышав своё имя, обернулась на голос. Блондинка предстала перед подругой и так счастливо заулыбалась, что Мун на секунду испугалась за лицо Хэллеруд — того и гляди треснет от радости. — Поздравь меня, — девушка всплеснула руками от эмоций и быстро достала телефон, что-то активно ища в нем. Когда нахмуренная Эва взглянула на экран, который Вильде буквально впечатала в лицо рыжеволосой, последняя наконец поняла причину столь возбужденного состояния Вильде. — Сам Вильям пригласил, представляешь? — радостно тараторила блондинка, не переставая улыбаться. — Ты представляешь, он пригласил всю нашу компанию! Как здорово, правда? «Не то слово» — мрачно подумала про себя Эва, но всё же губы растянула в улыбке. Конечно же, актриса из неё вышла бы хреновая, но Вильде была настолько воодушевлена таким грандиозным событием, что не заметила фальши. Радовалась так, словно ее позвал к себе на день рождения сам Папа Римский, а не какой-то там мальчик с самооценкой «я чуть круче, чем Бог». — Я слышала, как девочки со второго курса обсуждали твоё приглашение на вечеринку выпускников, — светлые глаза с расширенными зрачками смотрели на Мун, которая вдавливала ногти прямо в кожу ладоней, стараясь унять раздражение. — Это правда, что тебя пригласил Крис? «Тебе бы таблетки пить, Эва, успокоительные. Тогда желание на людей бросаться пропадёт. Может быть.» Эва не без труда проглотила подступавшую к горлу желчь и пожала плечами. — Да, и что? Это какая-то сенсация? Широко распахнутые глаза уставились на Мун, словно девушка сказала какую-то невероятную чушь. Вильде выглядела шокированной и удивленной. — Эва! Это же особенная вечеринка, — начала говорить блондинка и таким тоном, будто объясняла маленькому ребёнку элементарные вещи. В данной ситуации — маленькой Эве. — На неё приглашены не все ученики. Она приватная, и чтобы получить приглашение, нужно быть в хороших отношениях с выпускниками. Понимаешь? — Не понимаю твоего восторга, — сухо ответила Мун. — Обычная вечеринка обычных парней. Что тебя так восхищает? Приглашение от Вильяма? Хэллеруд замолчала из-за резкого тона подруги, которая теперь не улыбалась и выглядела достаточно недовольной. Мун смотрела на блондинку, хлопающую глазами и хмурящуюся от непонимания, и чувствовала, что вот-вот сорвётся. Конечно, Вильде была под впечатлением от приглашения на вечеринку, ведь для неё это было действительно важно, однако в связи с последними событиями, случившимися с Эвой, рыжеволосой не хотелось срывать всех собак на наивной подруге, которая вечно была в поиске статуса «чуть круче, чем лузер.» А получилось вот так. Рыжеволосая тяжело вздохнула, вновь взглянув на притихшую Вильде, и положила руку на ее плечо, приобнимая. Блондинка выжидающе уставилась на Мун. — Зная, что вся моя команда идет веселиться, как же я могла упустить такой шанс и не пойти вместе с вами? Шистад просто не мог мне отказать! — высокомерно сказала Эва, гордо вскинув подбородок. Вильде улыбнулась. — Ты видела, как он смотрел, когда я шла, такая вся из себя? Волосы вот так, — Эва показушно откинула волосы назад, гордо подняв подбородок. — Бёдрами вправо, влево, — прошлась по коридору, демонстративно виляя бердами. — Ты бы устояла передо мной, Вильде? Думаю, что нет. Когда блондинка вновь заулыбалась, Мун почувствовала, как тяжелый груз упал с ее плеч. Ей не хотелось срывать всю свою злость на подруге, которую та абсолютно не заслуживала. Ну, почти, если не считать пары моментов, где Вильде по собственной глупости подставляла Эву. Основной причиной злости был человек, имя которого девушка не желала ни слышать, ни произносить. Как Тёмный Лорд, ей-богу. Эва взглянула на дисплей, проверяя остаток времени до звонка, после чего услышала голос Хэллеруд: — Я тебе не сказала ещё одну радостную новость. Зная эти «радостные новости» Вильде, Эва вовсе не чувствовала прилива счастья и радости. Ее наоборот переполняли чувства беспокойства и настороженности. — Какую ещё радостную новость, Вильде? — зеленые глаза сканировали лицо блондинки, которая поправила повязку на голове и ответила довольно: — Сегодня у нас совмещённый норвежский с третьекурсниками. Правда, здорово? Если бы Мун умела испепелять одним лишь взглядом, Вильде давно бы превратилась в жалкую кучку пепла, которую Эва с радостью развеяла бы по ветру. — Какая замечательная новость, — процедила рыжеволосая. — И что же ты раньше не сказала? — Хотела сделать сюрприз. Сюрприз выше всех похвал, ничего не скажешь. Звонок оглушающе разнесся по коридорам, призывая учеников заходить в нужные кабинеты. Мун сжимала пальцами лямку своего рюкзака, рассматривая постепенно наполняющийся людьми класс, и когда зеленые глаза наткнулись на шоколадные волосы, которые сегодня не были уложены и находились в легком беспорядке, Эва сжала лямку сильнее. Кристофер улыбался слишком приторно, разговаривая со своим дружком Элиасом, который закинул обе руки себе за голову, выглядя чересчур высокомерно. При каждом движении челка Шистада спадала на холёное лицо, которую он всячески откидывал назад. Эва почему-то была уверена, что этот урок она проведёт в полностью отсыревшем из-за обильной течки первокурсниц помещении. Элиас посмотрел на рыжеволосую, которая стояла возле двери, сверля ненавистным взглядом пустующее место за партой, что стояла перед партой Шистада, и губы Пенетратора растянулись в довольной улыбке. Которая вообще не понравилась Мун. — Тебе нужно особое приглашение, Эва? Садись на свободное место и не трать всеобщее время. Когда Кристофер услышал голос учителя, он обернулся, и взгляд его каре-зелёных глаз упал на Мун, которая выглядела так, словно съела что-то омерзительное. Пухлые губы украсила ухмылка, а глаза, глядящие нахально и без капли смущения, прищурились. Если кому-то и стоит гореть в адском пламени, так это только тебе, Вильде Хэллеруд Линн.***
Урок норвежского языка с мистером Йенсеном — самый скучный урок из всех, которые есть в школьной программе. Прошло только пятнадцать минут от начала занятия, а Эва уже чувствовала собственную усталость. Кончиком карандаша рыжеволосая постукивала по поверхности стола, при этом подперев кулаком голову. Ей безумно хотелось домой, а ещё — съесть что-нибудь сладкое. Рядом с девушкой сидел Свен — ее однокурсник, который всё это время косил взгляд своих карих глаз на рыжеволосую, старательно игнорирующую интерес к своей персоне. Эва поправляла длинные волосы, тем самым закрывая половину своего лица от соседа, который без стеснения пялился на неё, даже не замечая того, что его внимание было неприятным Мун. Брюнет подался немного вперёд, смотря через огненный водопад волос на лицо Эвы, которой хотелось взять свой тяжелый учебник по норвежскому и треснуть ему по голове, да так, чтобы вмиг пропало это маниакальное желание нарушать ее личное пространство. Когда рыжеволосая всё же взглянула на соседа в ответ, тот вовсе не испытал чувства стыда и неловкости от того, что его поймали с поличным. Свен растянул губы в довольной улыбке, немного придвинувшись к девушке. — Мне нравится, как ты пахнешь, — эти слова звучали так мерзко, что Мун передернуло. — Вишня, я прав? Эва уже потянулась рукой к учебнику, с целью всё-таки ударить надоедливого соседа, однако улыбка брюнета сошла на «нет», когда он почувствовал удар по своему стулу. Парень обернулся к человеку, который посмел прервать вдруг начавшийся контакт с Эвой, и его недовольный взгляд встретился с прямым — Кристофера, который подался немного вперёд, скаля зубы и шипя тихо: — Кажется, ты срываешь урок. Свен приподнял брови вверх, как бы спрашивая: «О чем ты, парень?», но Шистад лишь откинулся на спинку стула и высокомерно приподнял подбородок, не сводя прямого взгляда с лица брюнета. — Какие-то проблемы? — небрежно спросил Свен, не замечая напряжённости Эвы, которая прекрасно знала реакцию Кристофера на столь громкое заявление. Шатен прищурился. — У меня нет проблем. А вот у тебя, кажется, они есть. Первокурсник сел полубоком и непонимающе нахмурился. Его рот приоткрылся, но парня перебил низкий голос, пропитанный презрением и неприязнью: — Ты срываешь мой любимый предмет. Будь добр, захлопнись. — Занимайся своими делами. Я разговаривал не с тобой, — грубо ответил брюнет, и Эва прикрыла глаза, буквально ощущая напряжение, повисшее между этими двумя. Конечно, где-то глубоко внутри Мун хотелось, чтобы Свену хорошенько треснули по морде за неуважение ее личного пространства, но меньше всего она желала разборок. Из-за неё. — Прекратите уже оба! — громким шёпотом сказала девушка. — Вы мне мешаете! — Прости, Мун. Не хотелось прерывать вашего милого диалога, — едко протянул Шистад, но голос парня прервал громкий мужской бас, привлекающий внимание всех учеников: — Я не позволю проявлять такое неуважение к своим занятиям, мистер Шистад. Если у вас есть дела поважнее, можете обсудить их с мисс Мун за пределами этого кабинета, — мужчина скрестил руки на груди, сверля порозовевшее от стыда лицо Эвы и вмиг ставшее серьезным лицо Криса. — Такого хамства я не потерплю. Пожалуйста, покиньте кабинет. Оба. Кристофер сжал зубы, наградив переднюю парту убийственным взглядом. Поднявшись со стула и небрежно скинув все вещи в рюкзак, парень направился в сторону выхода. Мистер Йенсен выразительно посмотрел на Мун, которая, пряча лицо под волосами, так же стремительно ретировалась из кабинета. Стоило только двери захлопнуться за спиной, девушка сразу же направилась вдоль по коридору, сверля крепкую спину парня потемневшими от злости глазами. Стремительно сократив расстояние между ней и Крисом, рыжеволосая резко схватила шатена за предплечье и дернула на себя, заставив Шистада тем самым остановиться и развернуться. — Какого черта, Крис? — возмущённо спросила Эва, прожигая взглядом серьёзное лицо парня. — Пошла от меня вон, Мун, — дернул рукой Крис, освобождаясь от хватки девушки. — Из-за тебя урок сорвался, блять. Зеленые глаза расширились от услышанного. — Из-за меня? — рыжеволосая сделала шаг вперёд, опасно прищурившись. — У тебя какие-то проблемы с памятью? Ты первый полез с разборками на Свена! — О, уже защищаешь этого ушлепка? — Шистад неприятно ухмыльнулся. — Что-то я не замечал твоего удовольствия, когда он внаглую нюхал тебя. Лицо Мун приобрело пунцовый оттенок. Злость подобно кислоте разъедала внутренние органы. — А тебе ли не всё равно? — зеленые глаза ярко блестели. — Или мне уже стоит начать праздновать свою победу? — Эва приподняла брови, высокомерно смотря на шатена, который сделал шаг вперёд, сжимая зубы до такой степени, что желваки заиграли на лице. — Закатай свою губу, Мун. Я никогда не влюблюсь в девушку, которая выглядит как шлюха. Кажется, подобная ситуация уже встречалась в жизни рыжеволосой. И, если Эве не изменяет память, она происходила на этом же месте, с этим же человеком. Малахитовые глаза превратились в тёмный изумруд. Пухлые губы сжались в тонкую полоску, ноздри раздувались от ярости, что переполняла девушку. Кристофер медленно растянул губы в довольной и наглой ухмылке, ведь Мун молчала и ничего не отвечала на столь гадкие слова, брошенные им в ее же адрес. Шатен ощущал собственное удовлетворение от того, что смог поставить рыжеволосую на место, которую вот-вот разорвёт от переизбытка негативных эмоций. — Я оказался прав, Мун? — самодовольно спросил Кристофер, но ответом на вопрос послужила хлёсткая пощёчина, звук которой нарушил тишину пустых коридоров. Эва громко и часто дышала, сжимая зудящую от удара ладонь в кулак. Глаза сверлили профиль шатена, который медленно, очень медленно повернул голову в ее сторону. Потемневшие глаза уставились на розовое лицо девушки. — Ударь меня ещё раз, — низким голосом сказал Крис, прожигая взглядом рыжеволосую. Эта фраза несколько смутила девушку, но она по-прежнему сохраняла злое выражение лица. Шистад сделал шаг вперёд, заставив Эву отступить назад. Высокомерная улыбка вновь появилась на пухлых губах Кристофера. — Ну же, Мун, — ворковал шатен, продолжая надвигаться на отступающую девушку, которая сжимала трясущуюся ладонь в кулак. — Ударь. — Пошёл прочь, — прошипела Эва, не сводя глаз с алеющей от удара щеки. — Не нравится слушать правду, Эва? — неприятно тянул Крис, скалясь. Его щека горела, но парень игнорировал это ощущение, полностью сосредоточившись на рыжеволосой. — Не нравится слушать правду о том, какая ты маленькая шл... Этот парень слишком часто стал употреблять это слово в адрес Эвы, которая не желала больше слышать подобного рода оскорбления. Во второй раз удар был более ощутимым. Крис стоял напротив, отвернувшись от Мун, со стремительно краснеющей щекой. Его влажный язык прошёлся по губам, смачивая их, а глаза, такого тёмного оттенка сейчас, встретились с яркими зелёными. Мун охнула, когда сильные пальцы обеих рук схватили ее плечи и резко впечатали в холодную стену рядом с глухим шлепком. От Кристофера пахло уже знакомой Эве туалетной водой и сигаретами, а ещё у него был невероятно крепкий торс, которым он прижал хрупкое тело рыжеволосой к ровной поверхности, не давая вырваться наружу. Одной рукой Шистад вцепился в плечо Мун, другой же обхватил тонкую шею, ощутимо сжав ту пальцами. Его ноздри раздувались от злости, а дыхание — горячее, с ароматом мятной жвачки — обжигало и без того раскалённое лицо Эвы. Девушка уперлась ладонями ему в грудь, напрягая собственные руки, чтобы оттолкнуть и избавиться от такого напора, который мешал ей нормально вдохнуть, но сил у Криса было гораздо больше. Эва замахнулась, чтобы ударить Шистада в третий раз, но рука, сжимающая до этого шею, перехватила тонкое запястье. Обездвиженная, лишённая всех возможностей бежать, Мун была прижата к стене Шистадом, который был настолько близок к ней, что она могла с легкостью разглядеть на его лице мимические морщины. Кристофер прошёлся языком по сухим губам, вторя движению девушки, которая вдруг ощутила невероятную сухость во рту. Когда ее губы приоткрылись, выпуская наружу рваные вздохи, Крис вжался своим телом в тело Мун до самого предела. Губы, такие пухлые, со вкусом мяты и сигарет, впились в губы Эвы, которая от неожиданности охнула, тем самым позволив горячему языку парня скользнуть внутрь своего рта. Кристофер не целовал Мун. Он терзал ее рот своим, зубами кусая нежные губы, на которых появлялись кровавые раны от укусов. Его пальцы крепче окольцевали тонкие запястья девушки, на которых позже обязательно появятся метки в виде сливовых синяков. Рыжеволосая дергалась, старалась мотать головой, но Шистад не позволял девушке вырваться. Его настолько переполняла злость, что с помощью этого жесткого, наполненного страстью поцелуя он выражал все свои эмоции. Мун чувствовала нехватку кислорода, от которой кружилась голова и тяжелели веки. Ее губы наверняка уже превратились в кровавое месиво, созданное Шистадом, который всё сильнее и сильнее вдавливался в девушку, гортанно рыча в ее рот. Длинная, неуложенная как обычно челка щекотала лицо Эвы, но она не обращала на неё никакого внимания. Грудь шатена терлась о грудь рыжеволосой, и от этого соприкосновения ткань светлой майки Эвы немного сползла вниз, демонстрируя края ее нижнего белья. Кристофер уже и сам ощущал нехватку кислорода, от чего его лёгкие сжались до больных спазмов. Неизвестно, сколько бы ещё между ним и Эвой длилась эта борьба , если бы над их головами не прозвенел звонок, говорящий об окончании школьных занятий. Шистад отстранился от Эвы, которая открыла помутневшие глаза, уставившись на парня, и отпустил ее руки, делая несколько шагов назад. Его губы горели. Они были неприлично влажными и опухшими, а ещё тонкая кожица покрылась небольшими ранками от зубов Эвы. Шистад дышал рвано, словно пробежал марафон. Его глаза горели, а кожа лица покраснела. Схватив упавший в порыве гнева на пол рюкзак, шатен вытер губы рукой и быстрым шагом направился в сторону школьного выхода, оставляя шокированную Эву стоять на месте с такими же неприлично истерзанными опухшими губами. Ее волосы, до этого красиво уложенные, теперь находились в беспорядке, а выглаженная утром майка заметно помялась. Быстро подняв с пола рюкзак с учебниками, Мун понеслась в ближайший женский туалет, надеясь на то, что этого безумия никто не видел. Однако теперь Эва понимала причину женского влечения к этой хамской персоне. Просто Кристофер Шистад целовался слишком хорошо.