Проблема

       — Сегодня Нура занята чем-то. Подробностей не знаю, но знаю то, что сегодняшний вечер проведу в одиночестве, — голос Вильяма на том конце провода немного отдавался эхом. — Завалишься ко мне? Выпьем по банке пива, поиграем в приставку. Ты же хотел, помнишь?        Конечно, Кристофер помнил. В тот день ему хотелось дружеской компании, а в итоге получилось, что Сатре приспичило устроить романтик, и она внаглую украла Вильяма, оставляя Криса планировать остатки своего дня совершенно по-другому. Тогда он решил поехать в зал, в котором уже давно не появлялся, где провёл за тренажерами несколько часов, усердно работая над своим телом.        Сейчас Шистаду не хотелось ничего: ни выпивки, ни компании друга, ни игры в приставку. Настроение парня опустилось ниже плинтуса и виной тому стала чертова Эва Мун. Наверное, это неправильно, но иногда Кристоферу хотелось, чтобы эта заноза свалила из города, а лучше из страны. Или нет, вообще на какой-нибудь другой континент, чтобы ею даже не пахло в Осло.        У него до сих пор саднила щека и губы были искусаны зубами. При каждом скольжении языка по ним Шистад чувствовал неприятное покалывание. На кой черт он к ней полез с этим гребаным поцелуем, он и сейчас понять не мог. Конечно, всё можно списать на невероятную злость, которая переполняла его тогда до самых краев. Но был ещё и момент, о котором Крису не хотелось даже думать.        Он поцеловал её, ожидая получить ответ (все ему отвечали, иногда девушки сами были инициаторами), но в итоге получил истерзанные зубами губы, которые опухли и горели адским пламенем. Где-то внутри ещё плескались остатки злости, разбавленные негодованием и... задетым мужским самолюбием, ведь ни одна девушка не отказывалась от его поцелуев. Ни одна девушка не поднимала на него руку, включая даже его собственную мать. Эта же особа просто стёрла все границы, разрушила его систему одним движением руки. По его лицу. И Кристофера это задело.        — У меня дерьмовое настроение, — ответил шатен, лёжа на кровати и потирая горячую щеку холодной ладонью. Та ещё пульсировала. — Давай в другой раз?        — Это какое-то издевательство, — простонал Магнуссон. — Ладно Нура. У неё, как у девушки, бывают бабские заморочки. Но ты-то куда?        — Не начинай, — Шистад перевёл взгляд на наручные часы, отмечая, что время близится к девяти.        — Ты не приедешь? — больше утверждал Вильям, нежели спрашивал.        — Нет, — твёрдо и сухо. Понятно.        — Ты такое динамо, Крис. Удивлён, что твоя мама родила мальчика, а не девочку.        — Ой, заткнись, — огрызнулся Шистад, игнорируя смех на другом конце провода. — Моя мать родила того, кого должна была родить.        — Ты — мальчик с заморочками девочки. Уверен, что ты...?        — Ещё хоть слово скажешь — и при встрече я врежу тебе. Каблук.        — Вот сейчас обидно было, — обиженно проговорил парень, а Крис повернул голову в сторону двери, за которой послышались голоса. Родители вернулись?        — Слушай, кажется, родители приехали. Я тебе позже позвоню, ладно?        — Окей.        Шистад нажал на отбой и бросил телефон на кровать, поднимаясь на ноги. Он подошёл к окну и отодвинул штору в сторону, рассматривая пустующий участок, отчего тёмные брови свелись у переносицы. Машина отца не была припаркована как обычно, и сейчас его любимое место было абсолютно свободно. Приехали на такси?        Крис вышел из комнаты и тихо спустился на первый этаж, взглядом выискивая родителей, но его лицо выразило ещё большее непонимание, когда глаза не увидели наличия чемоданов в прихожей.        — Я хочу, чтобы всё прошло гладко и без существенных потерь, — послышался приближающийся женский голос, заставляющий шатена развернуться и уставиться на женщину, которая спускалась на первый этаж, держа в руке какую-то папку. Когда глаза Маритте увидели сына, женщина поспешила завершить диалог с собеседником и убрать телефон в карман светлых брюк.        — Что у тебя с лицом? — женщина внимательно посмотрела на щеку парня, который на автомате положил на неё свою холодную ладонь.        — Ничего особенного. А где папа? Почему его машина не стоит возле дома?        Шистад однозначно махнула рукой, словно отогнала от себя вопросы Кристофера, и направилась на кухню. Парень пошёл следом за матерью.        — Вы же должны быть в Голландии, разве нет? — глаза шатена следили за движениями женщины, которая достала стакан и налила в него воды из фильтра, сразу же делая несколько глотков.        — Я только что из аэропорта, но прилетела домой буквально на некоторое время, — взрослая копия Криса кивнула на документы в файлах, на которые после взглянул шатен. Кристофер подошёл к столу и взял в руки папку, открывая и рассматривая ее содержимое. Его тёмные брови медленно нахмурились, когда он понял, что значилось в документах.        — Мам, это же документы на наш дом, — протянул Шистад и поднял глаза на мать, которая поставила стакан на место, помыв тот от следов помады, и кивнула головой, соглашаясь с сыном.        — Зачем они тебе?        — Возникли некоторые сложности, Кристофер, — Маритте бросила взгляд на наручные часы и схватила документы из рук парня, спеша в сторону коридора. — У меня сейчас нет достаточного количества времени, чтобы поговорить с тобой обо всем. Сделаем это, когда я вернусь домой.        Шатен с хмурым выражением лица пошел за матерью, которая уже обувала удобные туфли-лодочки чёрного цвета. Ее волосы цвета шоколада были уложены в красивую причёску, а строгий светлый костюм подчеркивал достаточно хорошую и стройную фигуру для её лет. Шистад встал возле матери, скрещивая руки на голой груди, в то время как Маритте выпрямила спину и подошла к сыну, глядя на его лицо осуждающим взглядом.        — Когда ты уже прекратишь распускать свои руки, Крис? — зеленые глаза выглядели слишком серьёзно, отчего на теле шатена появились еле заметные мурашки. Несмотря на свой ветреный образ халатного мальчишки, Кристофер очень уважал и любил своих родителей. Они всегда были для него примером. Построили свой бизнес, подняв тот с нуля, жили вместе уже почти двадцать лет, души друг в друге не чая, являлись примерными родителями и достаточно влиятельными людьми в Осло, о которых говорили с уважением и почтением. Без этих людей, Маритте и Эрина Шистадов, не факт, что Кристофер имел бы такой авторитет в школе да и вообще в городе. Они дали ему возможность учиться в хорошем учебном заведении, подарили прекрасную внешность, от которой страдали сотни девушек, а также наградили громкой фамилией, о которой люди говорили с блеском в глазах. Он не мог не ценить этих людей за то, что они для него сделали и делают до сих пор. Даже несмотря на свой образ сволочи и хама.        — Отдать бы тебя в армию, чтобы твои боевые искусства шли не во вред людям, а на пользу государству, — Шистад закатил глаза от слов матери, отворачиваясь, и та провела ладонью по больной щеке, опуская ее на подбородок. Повернув к себе лицо Криса, женщина выразительно посмотрела в тёмные глаза сына.        — Я прилечу домой и мы обо всем поговорим, хорошо? Я позвоню тебе, когда буду садиться в самолёт. Будь готов встретить меня в аэропорту.        Губы коснулись скулы Кристофера, а руки обняли крепкое тело, от которого пахло туалетной водой и сигаретами. Маритте уже не устраивала парню сцен по поводу курения, ведь какой в этом смысл, если этому лбу уже почти двадцать лет и он всё равно будет делать то, что захочет? Женщина отошла от шатена на пару шагов и улыбнулась уголками губ.        — Прошу тебя, не губи себя. Твой упрямый и эмоциональный характер настроен против тебя. Не ищи расслабления в этом, — зеленые глаза осмотрели почти зажившие ссадины на боках.        — Мам, я сам в этом разберусь, ладно? Не волнуйся. Я буду в порядке.        Телефон Маритте ожил, и женщина чертыхнулась, наспех целуя сына ещё раз.        — Меня таксист уже заждался. Всё, я побежала. Прошу, прислушайся к моим словам, Кристофер. Я говорю абсолютно серьёзно.        — Хорошо, хорошо, — закатил глаза шатен и тепло улыбнулся. — Буду домашним ребёнком. Домой приходить строго в восемь, домашнее задание делать с вечера, еду есть только полезную. И никаких рукоприкладств. Всё, я понял.        Шистад закатила глаза подобно сыну и улыбнулась широко, давая легкую затрещину смеющемуся шатену.        — Ты неисправим, — Маритте покачала головой и засунула папку в сумку. Когда за дверью раздался машинный гудок, женщина чертыхнулась во второй раз и открыла дверь, выходя на улицу. Кристофер провожал мать взглядом до тех пор, пока та не села в автомобиль и последний не сорвался с места, уезжая от дома Шистадов. Крис постоял на крыльце ещё пару минут, провожая взглядом белую машину, которая вскоре скрылась за поворотом, а после зашёл в тёплый дом. Когда дверь за спиной закрылась с негромким хлопком, Шистад сунул обе руки в карманы спортивных штанов и задумался. Тёмные глаза рассматривали ворс белого ковра в гостиной, в то время как лицо шатена постепенно приобретало серьезное и хмурое выражение. Он не понимал несколько вещей: почему его мать приехала домой так поздно, а потом уехала обратно; почему вместе с ней не приехал отец; и зачем она забрала документы на дом.

***

       Стоя между прилавками и рассматривая обширный ассортимент различных видов продуктов, Эва долго думала, чем сегодня ей стоит набить желудок. В последнее время она старалась следовать совету матери, которая пропагандировала правильное питание и полный отказ от соли. И если быть честной, это помогло Мун сбросить пару лишних килограммов. Ещё бы: сидя на одних фруктах и овощах, почти полностью отказавшись от фастфуда и сладкого, которого Эве так хотелось отчаянно есть.        Сегодня Эва решила провести вечер с Нурой, расслабившись после тяжелого и эмоционального дня за просмотром какого-нибудь сериала по Netflix, но белокурая отправила сообщение в директ, в котором говорилось, что сегодняшний вечер ей придётся потратить на Эскиля, который привёл домой одного из своих многочисленных дружков, и теперь они «весело проводят время», мешая Сатре. И опустошая ее скудные продуктовые запасы.        Конечно, Мун почувствовала, как настроенное на лучший лад расположение духа медленно опускается до отметки «паршивое», но показывать свое недовольство человеку, который старается 24/7 проводить с ней время — очень несправедливо и неправильно.

21:12 «Все в порядке) Эскиля сильно не бей хах И передавай ему и Линн привет от меня!»

       Сатре ничего не ответила. Просто просмотрела сообщение, отправленное Эвой, которая ещё долго смотрела на экран телефона, сжимая его пальцами.        — Эва?        Мун резко повернула голову в сторону и встретилась взглядом с Васкесом, который, увидев девушку, расплылся в радостной улыбке. Его забавные тёмные курчавые волосы сейчас не скрывала излюбленная шапка, и от этого брюнет выглядел ещё более милым, чем был на самом деле. Зеленые глаза посмотрели на упаковки с овощами, которыми были забиты прилавки, и густые брови приподнялись вверх.        — Решила стать вегетарианкой?        Эва усмехнулась и убрала телефон в карман джинс, пожимая плечами.        — Моя мама сказала, что правильное питание — залог хорошего здоровья, так что... Ещё это помогает быстро похудеть.        Юнас критично осмотрел фигуру рыжеволосой, которая от этого взгляда почувствовала легкое смущение. Тонкие губы брюнета скривились в насмешливой ухмылке.        — Зачем тебе худеть, Эва? У тебя хорошая фигура.        Мун закатила глаза и усмехнулась.        — Хорошая, но не идеальная.        Васкес нахмурился и посмотрел прямым взглядом на Эву, которая сейчас стояла с непонятным пучком на голове, в бордовом свитере оверсайз и тёмных джинсах с дырками на коленках. На ее лице практически отсутствовал макияж, что делало ее естественно красивой.        — Эва, — нравоучительным тоном заговорил Васкес. — Нет идеальных фигур. У каждого человека своё понятие идеальности. И это касается разных областей. Даже человеческих тел.        Девушка потёрла ладонью лоб и закивала головой. Конечно, в процессе общения она поняла, насколько умный и грамотный Юнас, но отчего-то Эве казалось, что на фоне него она кажется глупой и необразованной. От этого Мун было стыдно. Ей было безумно приятно слышать эти лёгкие комплименты от Васкеса, который, в отличие от других парней, не старался пожирать ее взглядом, стоило только Мун надеть что-нибудь обтягивающее. Приятно слышать тёплые слова, когда ты выглядишь сейчас как бродяга, валяющийся под мостом.        Юнас, заметив смущение рыжеволосой, решил перевести тему:        — Как прошёл твой день? Я видел тебя сегодня в школе, но не успел подойти и поздороваться. Ты словно испарилась.        Испарилась? Да, что-то похожее на неё. Она покинула территорию школы после произошедшего так быстро, как только могла. Неслась на автобусную остановку, сжимая пальцами лямки рюкзака, который от бега мотало из стороны в сторону. Наверняка Эва выглядела со стороны так, словно за ней неслась свора бешеных собак.        — Обычный день. Ничего особенного не произошло, — пожала плечами Мун, проглатывая неприятный ком в горле. — А у тебя как прошёл день?        Юнас взял в руки упаковку салата и покрутил ее, рассматривая.        — Скучный день, разбавленный промывкой мозгов учителем математики. Скоро экзамены, и он решил подготовить нас максимально хорошо. Боится, что кто-то завалит его предмет, — парень положил упаковку на место и вновь взглянул на Эву.        — Мистер Йенсен в последнее время мрачнее тучи. Выгнал меня сегодня с урока. — Тёмные брови Юнаса вопросительно изогнулись. — Я разговаривала с однокурсником, и его это взбесило, — пояснила Мун, решив не упоминать Шистада, из-за которого всё и произошло.        — Этот старик возомнил о себе черт пойми что. Со мной было то же самое, только пару недель назад, — Васкес опустил глаза на корзину, которую держала в руках Мун, и нахмурился, понимая, что кроме зелени и бутылки газированной воды там ничего существенного не лежало. — Ты собралась есть это? — брюнет ткнул пальцем на еду, и Эва посмотрела на свои покупки, кивая головой.        — Да, а что?        Васкес тяжело вздохнул и покачал головой. Со сведёнными у переносицы бровями Эва последовала за парнем, когда тот направился в сторону другого отдела, который оказался мясным. Юнас положил в корзину девушки стейк, затем прошёлся вдоль молочной продукции, хватая пакет молока, за которым далее в корзину отправились хлеб, спагетти, сыр и оливковое масло. Мун смотрела на всё это огромными глазами, не обращая внимания на Юнаса, который смотрел на девушку и довольно улыбался.        — Ты... — Эва открывала рот и закрывала, не зная, какие слова подобрать под описание данной ситуации. Но Васкесу не нужны были ее комментарии. Он не мог смотреть на мучения девушки, которая решила издеваться над своим организмом. А именно этим она и занималась.        — Правильно питаться — не значит есть одну траву и пить воду, Эва, — брюнет взял из рук девушки корзину и направился к кассе. — Надеюсь, ты умеешь готовить? Я тоже чертовски голоден.        Мун стояла на месте будто вкопанная, провожая взглядом спину парня, который как ни в чем не бывало начал выкладывать на ленту продукты, не обращая внимания на шокированное выражение лица девушки. Да уж, к такому повороту событий ее жизнь точно не готовила.

***

       Острый нож проходился по мясу, разрезая его на ровные кусочки, которые после отправлялись на разогретую сковороду с приятным шкварчанием. Эва закинула в кастрюлю спагетти, в то время как Юнас готовил соус для мяса. Его руки и волосы были испачканы мукой, и от этого зрелища Мун хотелось рассмеяться, но она старательно держала себя в руках.        Первый раз в жизни она готовит столь поздний ужин с парнем. До этого Мун готовила только с Нурой или с матерью, а сейчас всё выглядело очень странно и необычно. У неё еле заметно тряслись руки, когда она осторожно переворачивала мясо, обжаривая его с разных сторон. От жара, исходящего от плиты (или от смущения) ее лицо покрылось заметным румянцем. Юнас, заметивший некоторую скованность Эвы, сделал вид, что всё в порядке. Ему не хотелось смущать ее ещё сильнее.        Когда соус был готов, мясо прожарилось, а макароны сварились, ребята разложили еду по тарелкам, украсив всё прованскими травами. Аромат в доме Мун стоял невероятный, и от него желудок Эвы совершил порядка трёх сальто точно. Девушка села за стол, предварительно хорошенько пройдясь по нему губкой, и подвинула к себе тарелку. Ее рот наполнился слюной, а глаза загорелись в предвкушении.        Юнас тоже сел за стол и взял в руки вилку, насаживая на неё кусочек мяса, который положил в рот, от удовольствия прикрыв глаза.        — Получилось очень даже неплохо, — протянул Васкес, начиная активно жевать. — Если бы ты готовила так каждый день, я бы стал твоим частым гостем.        Эва улыбнулась и тоже приступила к еде.        — Я почти всегда одна дома. Мне не для кого готовить такие блюда, — пожала плечами.        — Если ты будешь готовить такое для меня, Эва, я стану самым счастливым человеком на свете, — брюнет улыбнулся, поднимая глаза на рыжеволосую, которая хохотнула, игнорируя жар на лице.        — Если тебя это сделает по-настоящему счастливым, почему нет?        Юнас улыбался, рассматривая сидящую напротив девушку, которая смотрела в тарелку, наматывая на вилку спагетти. Ее пучок порядком растрепался и несколько прядок рыжеватых волос спадали на лицо, делая Мун сейчас по-настоящему домашней. Бордовый свитер казался огромным, а от румяных щёк Васкесу хотелось улыбаться ещё шире, что он, собственно, и делал. Знала ли Эва, насколько красивой является? Даже не накрашенная, растрепанная и одетая в нелепый большой свитер, она была особенной. Юнас был уверен, что таких, как она, он ещё не встречал.        Между молодыми людьми повисло неловкое молчание, нарушаемое лишь соприкосновениями вилок с тарелками. Юнас доел свою порцию и встал со стула, подходя к раковине. Пока он мыл посуду, Эва украдкой поглядывала на него, пряча улыбку за стаканом с водой. Знает ли Васкес, что с этими кудряшками, запачканными мукой, он выглядит слишком забавно и мило? Кажется, таких парней, как он, рыжеволосая встречает впервые. Он очень умён и заботлив, умеет поднять настроение, а ещё умеет потрясающе готовить. Разве это не мечта любой девушки?        Когда Эва доела свою порцию, она подошла к раковине, возле которой стоял Юнас, и включила воду, начиная мыльной губкой водить по разводам на тарелке. Чтобы рукава не намокли, Мун засучила их, обнажая руки, на которых проявлялись синяки. Васкес нахмурил тёмные брови, рассматривая следы от пальцев, борясь с желанием задать вопрос: какой урод посмел оставить их? Он уже открыл было рот, чтобы всё-таки спросить, но Эва выключила воду и повернулась к Васкесу. Заметив перемены в его настроении, Эва опустила глаза на собственные руки и от неловкости натянула рукава обратно.        — Я не хочу говорить об этом, — сухо сказала Мун и отошла от Юнаса.        — Это же ненормально, — настоял Васкес, сохраняя хмурое выражение лица. С белыми пятнами на волосах и со сведёнными густыми бровями он выглядел комично, но смеяться Эве почему-то не хотелось. Разговор, касающийся Кристофера, вмиг изменил ее настроение. Как этот ужасный человек умеет так испоганить концовку прекрасного вечера, даже не находясь рядом с Мун?        — Я знаю, что могу показаться грубой, но это не твоё дело.        Васкес сжал губы, слабо качая головой, а затем пожал плечами.        — Кем бы ни был этот человек, Эва, он — конченый мудак, — небрежно выплюнул брюнет, и Мун отвернула голову, пряча грустную улыбку от Юнаса. Она и сама знала об этом и знала далеко не понаслышке. На свете нет наихудшего мудака, который смог бы переплюнуть Шистада. Этого почетного звания заслуживал только он.        Заметив закрытость Мун, которая скрестила руки на груди, отвернувшись от Юнаса, парень тяжело вздохнул. Конечно, это не его дело и ему должно быть плевать на личную жизнь Мун, но у него внутри всё переворачивалось от понимания того, что какой-то урод посмел применить свою силу к беззащитной девушке.        Эва продолжала молчать и смотреть в окно, а Юнас потирал ладони друг об друга, чувствуя неловкость и напряжение, повисшее между ними. Ему вовсе не хотелось, чтобы этот замечательный вечер завершался на такой ужасной ноте.        Васкес достал мобильник из кармана джинс, глядя на время, и, откашлявшись, заговорил:        — Уже поздно. Думаю, мне уже пора идти.        Эва повернулась к парню лицом и слабо улыбнулась, кивая головой.        — Спасибо тебе за вкусный ужин. Я была рада провести с тобой этот вечер.        — Тебе спасибо, Эва, — Юнас улыбнулся девушке и вышел из кухни, направляясь в прихожую. Мун последовала за парнем, наблюдая, как тот накидывает на плечи ветровку и обувает кроссовки.        Уже стоя на крыльце дома, Васкес развернулся к рыжеволосой лицом и сжал губы.        — Прости, что всё испортил. Но я просто не смог не прокомментировать это, Эва.        — Всё в порядке, — Мун качает головой. — Ты в этом не виноват.        Брюнет слабо кивнул. Спустившись со ступенек на дорожку, он начал медленно отдаляться от дома Эвы, в то время как девушка провожала взглядом спину Юнаса, сжимая пальцами дверную ручку, и чувствовала неприятное жжение в груди.        Когда Васкес услышал хлопок закрывающейся двери, его ладони самопроизвольно сжались в кулаки. В его голове остались воспоминания об уродливых синяках на нежной коже девушки, которая от стыда прятала их под тёмной тканью свитера. Его это не должно волновать, но... Юнас пообещал сам себе узнать, кто это сделал, и набить этому уроду лицо, чтобы впредь не смел поднимать руку на слабый пол.        Поднимать руку на Эву Мун.