Проблема

       — Надеюсь, тема сегодняшнего урока вам была понятна, — произнес мужчина после звонка, отряхивая руки от мела, после чего отодвинул учительский стул и сел на него.        Ученики быстро убирали учебники и тетради в рюкзаки и сумки и неслись хаотичным потоком в сторону двери, дабы покинуть класс математика поскорее, пока тому не пришло на ум оставить кого-то из ребят на беседу тет-а-тет. Этого никто не любил, кроме отличников, которых в старшей школе можно было пересчитать по пальцам. Эва закрыла молнию рюкзака и уже почти вышла из класса, когда голос учителя «врезался» в ее спину, вынуждая Мун замереть прямо в дверном проёме:        — Эва, задержись на пару минут.        Вот именно поэтому никто из учеников Ниссена не задерживался на своём месте дольше, чем на минуту после звонка, пулей вылетая из душного класса. Эва поправила волосы рукой и повернулась к учителю, сделав несколько шагов к рабочему столу мужчины. Его очки повисли на кончике носа, а глаза глядели на девушку так, словно мужчина желал расстрелять Мун прямо на месте. Тонкие морщины возле глаз стали заметнее, когда Йенссен улыбнулся ничего не понимающей девушке:        — Вижу, пособие, которое я дал тебе, сотворило чудо, — учитель протянул руку и взял тетрадь, которую открыл на нужной ему странице. Когда Эва подошла к столу ближе и склонила голову, устремив взгляд на свою тетрадь, ее глаза потрясённо распахнулись.        — Вы поставили мне «6»? — неверяще спросила Эва, а мужчина кивнул головой, выглядя гордым из-за того, что смог пробудить в первокурснице желание к знаниям.        — Да. Ты прекрасно справилась с уравнениями и неравенствами. Твоя работа заслуживает оценки «превосходно».        Сейчас Мун на мгновение показалось, что ещё бы минута без воздуха — и она бы пала плашмя прямо на грязный пол, и это был бы, наверное, первый в истории человечества случай, когда ученик умер от идеальной оценки за самостоятельную работу. Ее зеленые глаза заблестели от эмоций, а губы растянулись в широкой и счастливой улыбке. Девушку распирало от эмоций, и если бы не стол, то она бы накинулась на учителя с крепкими объятиями. Но вряд ли бы это было правильно и разумно, если учесть, кем они приходились друг другу. Субординация как никак. Математик, видя состояние девушки, понимающе кивнул головой и улыбнулся.        — Надеюсь, на экзамене ты меня не разочаруешь?        — Что? Нет, нет, ни в коем случае! Господи, спасибо большое! — на эмоциях затараторила Эва и покачала головой, всё так же широко улыбаясь.        — Хорошо, — довольный собой учитель положил обратно тетрадь в общую стопку и сплел пальцы в замок. — Тогда ты можешь быть свободна.        Мун вылетела из класса и понеслась по коридору, пребывая в состоянии эйфории. Учеников уже было меньше, в школьных коридорах встречались лишь те единицы, которые ждали следущего звонка, чтобы пойти на дополнительные занятия для подготовки к экзаменам. Эва спустилась на первый этаж и свернула на повороте, подходя к двери женского туалета, который с сегодняшнего дня также был и мужским по каким-то техническим причинам. Некоторые отреагировали на новость с отвращением, но были и такие, кому услышанное пришлось «по вкусу». В особенности это касалось влюблённых парочек, которые при любой возможности стремились уединиться в туалете. Именно поэтому дежурные учителя стояли подобно вышибалам возле дверей, пропуская в уборную мальчиков и девочек по отдельности. Сейчас Эве повезло, и ей не пришлось ждать, пока учитель проверит туалет на наличие парней. Она толкнула от себя дверь и подошла к раковине, покрутила ручку крана, и вода с шумом устремилась в раковину, исчезая в сливе. Эва подставила ладони под струю и наполнила их прохладной водой, которой ополоснула порозовевшее лицо. Зеленые глаза смотрели в зеркало напротив, и широкая улыбка вмиг озарило лицо. Это была первая замечательная новость за весь день.        Остановив поток воды, Эва вытерла мокрые руки бумажными полотенцами. Зашла в свободную кабинку, закрывая за собой дверь на щеколду. Не успела она опустить стульчак и положить рюкзак на грязный от следов от обуви пол, как входная дверь в туалет для девочек с шумом распахнулась, вынуждая Эву замереть на месте.        — Вонючие суки! — услышала Мун гневный мужской голос, в котором узнала его обладателя — Тео. Девушка смотрела на стену напротив, отделанную светлой плиткой, на которой присутствовало большое количество грязных слов, и даже не замечала, с какой силой ее пальцы вцепились в ткань рюкзака.        — Тихо! — прошипел другой голос. Послышались шаги, а затем в помещении раздался тихий щелчок закрывающейся входной двери туалета. — Остынь, бро. Побереги свою злость для благих целей.        — Посмотри на меня! — Тео швырнул в стену свой рюкзак, и от этого грохота Мун, стоящая в кабинке словно какой-то шпион, невольно вздрогнула. — Эти твари напали на меня, а ты хочешь, чтобы я остыл?!        — Я хочу, чтобы ты остыл сейчас, но у тебя ещё будет время выпустить пар на этих ублюдках.        — Гребаные мудаки, — парень схватился за голову, начиная расхаживать широким и нервным шагом по туалету. Когда он проходил мимо кабинки, в которой Эва, застывшая как статуя и ставшая невольным свидетелем личного разговора, вжималась в стену и старалась лишний раз не дышать, Пенетратор с силой ударил кулаком по двери следующей кабинки, вынуждая дверь с грохотом удариться о внутреннюю стену кабинки.        — Сколько их было?        — Четверо, — процедил Тео. — Но били двое. Остальные стояли в стороне и наблюдали за происходящим.        — Как они наткнулись на тебя? — голос Мун казался до боли знакомым, поэтому, чтобы не выдать своего присутствия, она тихо и осторожно приблизила лицо к небольшой щелке между дверью и стеной, чтобы посмотреть на собеседника Тео. И огромный ком подступил к горлу, когда она наконец поняла, кем являлся этот человек.        — Я шёл от дома Андреаса. Был в хлам пьяный, вообще не соображал, куда иду, с какой целью. Прихватил с собой бутылку водки. Помню, что свернул с главной улицы к старому парку и там наткнулся на этих упырей. Я хотел по-тихому свалить с их поля зрения, но Сальная башка заметил меня и начал свистеть мне, мол: «Гляньте, парни. Пенетраторской блевотиной потянуло!». И я понял, что смысла валить уже нет, да и какого хера этот урод о себе возомнил?! Тогда-то они и начали лупасить меня, швыряя как мешок с дерьмом туда-сюда. И вот, результат на лицо, — Тео едко рассмеялся, но тут же с шипением схватился за бок, чувствуя острую боль в отбитых рёбрах. Мун даже поджала губы, представляя, какую боль сейчас испытывает парень. Даже сквозь маленькую щелку было видно, что видок у старшекурсника был неважный: на лице ссадины, под наплывшим глазом образовался сливовый синяк, нос, кажется, съехал в сторону, а губы распухли, словно на днях Тео заскочил к пластическому хирургу и вколол себе ботокс в губы. Что творилось под слоем одежды, оставалось только предполагать.        Боркис раздраженно втянул воздух через нос и резко ударил кулаком по стене рядом. Его лицо ожесточилось, а светлые глаза налились кровью.        — Тебе не кажется, что этим паршивым сукам надо преподать урок?        Тео хмыкнул, как бы молча отвечая на вопрос друга. Боркис мстительно улыбнулся, тыча в парня пальцем:        — И мы преподадим. Не сомневайся в этом, бро, — блондин подошёл к однокурснику и осторожно положил руку на его плечо, отчего тот поморщился, но терпеливо ждал следующих слов Боркиса. — Надо сказать нашим, пусть готовятся к грандиозному событию этого года. Ты же знаешь, что мы за своих друзей готовы башку оторвать?        Тео, польщенный этими словами, благодарно улыбнулся. Эва, притихшая в туалетной кабинке, наблюдала за тем, как оба парня выходят из уборной, а когда за их спинами дверь закрылась, почти сразу же вылетела из туалета, как ненормальная несясь по коридору школы. Ей было необходимо предупредить Нуру о предстоящей драке. А точнее — о предстоящей бойне.

***

       Сатре сидела на скамейке с Саной, когда Мун подлетела к ним, раскрасневшаяся и растрепанная. Рюкзак, мотающийся за спиной во время бега из стороны в сторону, упал со шлепком на асфальт, и две удивлённые пары глаз уставились на девушку, которая согнулась пополам, уперевшись руками в колени.        Нура, держащая в руке стаканчик с зелёным чаем, рассматривала подругу настороженным взглядом. Сана тоже выглядела удивленной, но эмоции на ее лице были не столь яркие, как у блондинки. Сатре осторожно улыбнулась и заглянула Эве за спину:        — За тобой гналась свора собак, Эва? Ты не стёрла подошвы своих кроссовок, пока бежала? — Сатре старалась шутить, чтобы разрядить обстановку, и даже Бакуш приподняла уголки губ в подобие улыбки, однако Мун, часто и тяжело дышащая, на шутки подруги не повелась. Эва выпрямила спину, и от взгляда зелёных глаз Нура вмиг потеряла весь позитивный настрой. Она напряглась.        — Эва, что-то случилось? — Нура хмуро смотрела на подругу. Алые губы сжались в тонкую полоску.        — Я была в туалете, — начала говорить Мун, и Бакуш довольно хмыкнула, ухмыляясь:        — Ты зашла в туалет и застала там кого-то из парней с членом в руке?        Сатре прыснула, скрывая лицо за светлыми прядями волос, но Эва по-прежнему не реагировала на шутки подруг, выглядя весьма озабоченной чем-то серьезным. И две девушки, сидящие на скамейке, в молчании переглянулись.        — Эва, — серьезный, с нотками стали голос Саны вынудил Мун взглянуть на мусульманку. — Что произошло в туалете? На тебе лица нет.        Мун приложила ладонь к пылающему лицу и начала делать глубокие вдохи ртом, стараясь выровнять сбившееся дыхание после небольшой пробежки. Сана и Нура терпеливо ждали, когда подруга начнёт говорить. И ждать им пришлось недолго.        — Я не думала, что они зайдут в туалет, — словно начала оправдываться Эва, на что Бакуш цокнула языком, перебивая рыжеволосую:        — Кто — «они»?        — Пенетраторы.        Нура заметно напряглась. Разговор о школьных бабниках, с которыми Мун пришлось столкнуться в туалете, вызвал реакцию у девушек такую же, как если бы они начали говорить о венерических заболеваниях или о постельных клопах. Сана поправила свой чёрный хиджаб, который идеально покрывал ее голову, оставляя лицо открытым, а Сатре дернула плечами, бросая взволнованные взгляды то на Эву, то на мусульманку. Последняя закинула ногу на ногу и сцепила руки в замок, с видом аналитика подавшись вперёд; тёмные глаза без стеснения смотрели на Эву, которая наконец успокоила неровное дыхание, приобретая нормальный цвет лица.        — Они что-то сделали тебе?        Сана никогда не начинала издалека, предпочитая всё спрашивать в лоб. Она могла перебить собеседника, требуя того говорить конкретнее о чём-либо, потому что Бакуш знала точно: нет смысла терять время на слова, которые не имели какой-то важности. Эва коснулась пальцами верхних пуговиц, которые были расстёгнуты у основания шеи. Легкая испарина покрывала светлую кожу.        — Я случайно услышала, о чем они говорили, — пояснила Мун и облизнула сухие губы.        — О половом созревании? — Бакуш выглядела серьезной, но карие глаза слегка щурились, выдавая веселье мусульманки.        — Они собираются устроить бойню с якудза, Сана! — почти выкрикнула Мун, взмахнув руками. Ее зеленые глаза с укором глядели на Бакуш, лицо которой в один миг стало непроницаемым. Нура окаменела. Тонкие пальцы сжали стаканчик с такой силой, что бумажный конус слегка помялся, теряя свою идеальную форму. Стальные глаза Сатре широко распахнулись.        — На Тео напали четверо якудза, — снова начала говорить Мун, взмахивая руками от эмоций. Лицо вновь приобрело розовый оттенок. — Они с Боркисом зашли в туалет спустя пару минут после меня. Я стояла тихо, старалась лишний раз не дышать, поэтому меня они не заметили, разговаривая о своих планах совершенно открыто. Боркис собирается сказать другим о произошедшем. Видимо, Тео пока никто из ребят не видел, — и губы Эвы дёрнулись от напряжения. Обеспокоенный взгляд устремился на Нуру, которая выглядела шокированной, обескураженной и испуганной. Все знали о вражде Пенетраторов и якудза. И все прекрасно помнили, какие бывают последствия после их «встреч». Старшекурсники Ниссена однажды приехали на занятия, и их внешний вид вызвал на лицах учеников полнейший шок. Ещё бы — на лицах парней не было такого места, которое бы не украшал синяк или глубокая рана. В их массовых кровопролитиях были задействованы не только ноги, кулаки и головы. Биты, кастеты, даже пустые бутылки — всё это тоже принимало участие в драках парней. И от осознания этого было страшно.        — Ты должна сказать Вильяму, чтобы он остановил их, — уверенно произнесла Эва.        — Не должна, — резко проговорила Сана, и обе девушки с недоумением посмотрели на мусульманку, которая с таким же невозмутимым видом продолжила: — Ты обязана сказать ему. Пусть Вильям и был когда-то сволочью, которая разбила Вильде ее хрустальное сердце, которое мне абсолютно не жаль, он смог сделать тебя счастливой, и я ему верю. А ещё знаю, что он не станет ставить себя перед выбором: ты или его тупоголовые дружки.        — О чем они ещё говорили, Эва? — Нура с мольбой в глазах смотрела на рыжеволосую, которая опустила обе руки и просто ответила с обреченностью в голосе:        — Они говорили о том, что предстоящие разборки будут чем-то грандиозным, масштабным. — А затем добавила: — Они говорили о мести, Нура.        И теперь Бакуш хмурила тёмные брови, с напряжением глядя на блондинку, плечи которой опустились, а спина ссутулилась. Рука мусульманки легла на предплечье подруги и в жесте поддержки слегка сжала.        — Ты должна сказать ему. Всё будет хорошо.        Сатре поджимает обведённые красной помадой губы и серые глаза с благодарностью смотрят на девушку.        Все будет хорошо?        Она на это надеялась.

***

       Кожа лица стала бледнее, а тёмные круги под глазами — заметнее. Когда в последний раз Юнас нормально спал? Он уже не помнил. Родители продолжали с осуждением в глазах провожать спину уходящего на занятия сына, который предпочитал не оборачиваться и не бросать позитивное: «Мам, пап, хорошего дня!». Позитивные дни в доме семьи Васкес ушли в небытие, когда их сын после реабилитации вновь взялся за старое. Наркотики. Что он в них нашёл? А Юнас бы на этот вопрос и не ответил. Он и сам не знал, что в них такого. Отрава и есть отрава, но как она затягивала молодой разум парня! Как она помогала оставить все проблемы позади...        Юнас сидел на лавочке в тени деревьев и с пустотой в глазах смотрел на окна дома Эвы, в которых горел свет. Ее силуэт изредка мелькал в окнах гостиной, и от каждого появления девушки в зелёных глазах брюнета вспыхивал огонь желания. Желания чего? Дружбы? Общения? Ненависти? Она так хотела быть его другом, была порой нелепой, но веселой. А что стало потом? Потом Эва случайно увидела их с Эриком на улице, увидела, и в их с Васкесом общении образовалась трещина, которая с каждым днём становилась больше.       «Я старался быть хорошим другом,» — мысленно говорил себе парень, вперив взгляд в окно комнаты Мун, в котором погас свет. «Но ее выбор пал на этого Кукольного мальчика!». От одного воспоминания о Шистаде руки парня сжались в кулаки. На костяшках была ещё засохшая кровь, только его или этого долговязого Пенетратора — неважно, — внутри всё ещё полыхал огонь ненависти. Эдмунд хорошо приложил Тео об асфальт. Пару раз вдарил тому по рёбрам, после чего поднял как котёнка (ещё бы, в якудза почти сто килограммов мышц и силы) и швырнул Юнасу, которому тоже прилетело по лицу от пусть и пьяного, но выносливого Пенетратора. Однако и Васкес нанёс ему несколько ударов, отсюда, как следствие, сбитые костяшки рук.        Васкес швырнул в сторону почти истлевшую сигарету. Накинул на голову капюшон, скрывая во мраке улицы своё бледное лицо, после чего поднялся со скамейки и, шаркая ногами, скрылся в тени высоких деревьев, отдаляясь от дома Эвы Мун.        Если бы Эва знала, что по вечерам за ней ведётся скрытое и оттого пугающее наблюдение, она бы задергивала плотно шторы, лишний раз не включая без надобности свет.

***

       — Ты точно хорошо себя чувствуешь? — голос на том конце провода вызвал на лице Эвы улыбку. — Денег хватает на карманные расходы? Может, тебе ещё выслать? Эва, если тебе нужно...        — Мам, мне хватает, — ответила она, перебивая женщину, которая тяжело вздохнула, принимая поражение. Спорить с дочерью было бесполезно. — Расскажи лучше, каков он, Брюгге? Там красиво?        — Город красивый, — согласилась Анна-Марит, — но я не знаю французского! А эти бельгийцы только и делают, что говорят по-французски. Ох... Сложно общаться с местным населением.        Мун засмеялась. Тряпкой провела по кухонному столу, после чего начала мыть столешницу возле раковины.        — Когда приедешь?        — В конце мая, — с грустью ответила женщина, и Эва поджала губы, кивая сама себе. И почему она не удивлена?        — Ясно.        — Как учеба? Ты хорошо учишься? Готовишься к экзаменам?        — Да, — Мун придержала плечом телефон, выжимая двумя руками мокрую тряпку. Капли с шумом стекали в раковину. — Улучшила результаты по математике, я и испанский больше не враги, — улыбнулась, когда услышала смех матери. Господи, как она скучала по этому прекрасному звуку! — В общем, всё налаживается.        — Это хорошо, пото...        Связь резко прервалась, и девушка-оператор сообщила, что нужно немного подождать, пока связь не наладится. И Эва ждала. Минуту, две, три. Однако гудки продолжают давить на стенки черепной коробки, нервируя. На десятой минуте ожидания Эва сбросила вызов. Написала сообщение матери, что всё хорошо и не стоит беспокоиться о прерванном звонке. И после того, когда она нажала на «отправить», ей мгновенно пришло сообщение о переводе денег на карту.        — Мама! — с укором протянула Мун, закатывая глаза. В этом вся Анна-Марит.        Девушка выжала из тряпки воду, расправила ее и повесила на край раковины, чтобы та высохла. Проверила чайник на наличие воды, после чего поставила его на плиту. Тот с шумом начал нагреваться. Эва бросила взгляд на приоткрытое окно. Ветер слабо касался занавески, отчего та слегка распахивалась. В помещении приятно пахло цветущей сиренью и вечерней свежестью. Девушка подошла к окну, поправила занавеску, слегка отдернув ее в сторону, но рука замерла на месте, когда зелёные глаза заметили автомобиль, который свернул с главной дороги и теперь медленно ехал по улице в сторону дома Мун. Эва быстро зашторила окно и, выждав пару секунд, через маленькую щелочку выглянула на улицу. И да, машина парковалась практически возле ее дома. Яркий свет фар погас, и автомобиль почти растворился в вечерних сумерках.        Эва чувствовала, как начало покалывать кончики пальцев, как рот непроизвольно сжался в тонкую полоску, как вены на шее пульсировали от раздражения. И спрашивается, какого хрена ему надо? Опять. Она нервно отдернула занавеску и вышла из кухни, хлопнув ладонью по выключателю. Не включая в комнате свет, упала спиной на кровать, раскидывая обе руки в стороны. Буквально через минуту ее телефон, который перед тем, как лечь, она швырнула на прикроватную тумбу, ожил, и Эва в буквальном смысле застонала. Она игнорировала все входящие сообщения, продолжая лежать на кровати, предпочитая считать себя мертвой для внешнего мира, но когда в комнате раздался звонок, не выдержала.        — Если человек не отвечает на сообщения, если он не поднимает трубку, то это значит, что абонент на том конце провода ему не интересен! — выпалила Мун, даже приняв сидячее положение.        — Выйди на улицу.        Эва нахмурила брови и смешок слетел с ее губ.        — Зачем?        Шистад вздохнул так, словно девушка не понимала элементарного, а потом произнес спокойным, несколько монотонным голосом:        — Я же приехал сюда не для того, чтобы поболтать с тобой по телефону, Эва. Я бы мог это сделать, где угодно.        — И зачем ты приехал? — любопытство всё равно взяло над ней верх, однако девушка по-прежнему старалась сохранять голос ровным. Даже холодным.        — Выйди и узнаешь.        — Я не стану играть в твои глупые игры! — сказала Эва, но Кристофер ее уже не слышал. Все эти слова она произнесла в тот момент, когда он сбросил вызов. Мун отстранила телефон от уха, посмотрела на яркий экран, а после хлопнула ладонью по одеялу, оставляя мобильник на кровати, и встала. Эва схватила со спинки стула легкую кофту на молнии, накидывая ее на плечи. Быстрым шагом покинула комнату. Стоя в прихожей, она с пару секунд решала, стоит ли переобувать свои домашние тапочки в привычные конверсы, но потом махнула рукой. Она же всего лишь перекинется с ним парой слов, пошлёт его куда подальше, может даже пнет, чтобы перестал докучать ей. И уйдёт домой, гордо расправив плечи. Да, именно так она и сделает.        Эва распахнула дверь и спустилась по ступенькам, ступая на небольшую дорожку. Запахнула кофту, забыв про молнию, и обняла себя за плечи, приближаясь к машине Кристофера. Парень стоял возле капота, который служил ему опорой. Чёрная футболка и джинсы, рваные в области колен, как всегда выгодно подчёркивали его стройное тело. Новая стрижка делала лицо парня несколько худым. Он развернулся к Эве лицом, когда она встала напротив. Ее распущенные волосы слегка трепал тёплый ветер, но кожа ног, на которых были надеты короткие спальные шорты, всё равно покрылась ровным строем мурашек.        — Ну, — нетерпеливо проговорила Мун, выразительно выгибая брови. — Ты хотел поговорить? Говори.        Кристофер растянул губы в небольшой усмешке. Одна его рука потянулась через открытое окно в салон автомобиля и достала оттуда картонную подставку с двумя стаканами из Starbucks. Он протянул один из них Эве, и та в недоумении смотрела на его руку, в которой он держал стакан с ее именем.        — Это не отрава, Мун, — цокнул языком Шистад и закатил глаза. — Всего лишь карамельный латте. Сделай лицо попроще.        — Ты позвал меня, чтобы... попить кофе? — неверяще пискнула Эва, щуря зеленые глаза.        — Долго я буду его держать? — Шистад выгнул бровь. — Через пять секунд я отпущу стакан, и карамельный латте загадит наши ноги. Один, два, три...        — Ладно! — Эва выхватила стакан из руки парня, и тот прикусил губу, скрывая довольную ухмылку.        Она с недоверием глядела на стакан, в котором кофе был ещё горячим и приятно согревал ладонь, а затем посмотрела на шатена. Тот с невозмутимым лицом начал отпивать кофе из своего стакана. Тёмные глаза время от времени встречались с ее, зелёными.        — Слушай, — нервно усмехнулась Мун. — Если это твой очередной план из-за нашего глупого спора, то тебе лучше уехать прямо сейчас и оставить меня в покое.        Девушка бросила взгляд на лицо Криса и заметила, как его аккуратные брови сводятся у переносицы, образовывая на коже складку. Шистад отстранил от лица стакан и посмотрел на девушку так, будто не понимал, о чем она говорит. И Эва вновь засмеялась. Нервно.        — Так, — она поставила стакан на капот, совершенно забывая о картонной подставке для кофе, и посмотрела на парня, который с таким же выражением лица ответил на зрительный контакт. — Не делай такое лицо! Ты же знаешь, что я имела в виду.        Шистад прекрасно понял смысл сказанных ею слов, но вместо этого решил сделать вид, словно слышит об этом впервые:        — Нет.        — Ладно, я поняла, — с сарказмом в голосе произнесла рыжеволосая и сделала шаг в сторону дома. — Ты снова решил поиздеваться надо мной. Так и знала, что это была глупая мысль — выйти сюда.        Она сделала ещё один шаг, но замерала на месте, когда услышала голос парня за спиной:        — Я приехал сюда поговорить с тобой. А не издеваться.        — Тогда это зачем? — Мун развернулась к шатену лицом и указала на стакан с латте на капоте. — К чему вообще? У тебя полно свободного времени, раз ты решил прокатиться до Старбакса и купить для меня кофе? Серьёзно, Крис? Кофе?        Шистад поставил свой стакан на капот подобно Мун и отстранился от автомобиля, расправляя плечи. На серьёзном лице не было ни намёка на издёвку.        — Я приехал поговорить. Кофе был лишь предлогом.        — А если я не хочу с тобой говорить? — Эва взмахнула рукой, и кофта распанулась, открывая вид на майку с тонкими бретелями, под которой не было ничего. Крис успел заметить горошины проступающих через ткань сосков, но решил не акцентировать на этом своё внимание. Эва, успевшая заметить взгляд парня, смутилась и вновь запахнула кофту. К лицу прилила кровь.        — Сядем в машину? — предложил Крис, а Эва таращилась на него как на умалишённого.        — Что?        — Господи, Эва! — засмеялся Шистад и провел ладонью по коротким волосам. Без челки он выглядел непривычно взрослым. — Я не собираюсь тебя убивать. То ты думаешь, что я в кофе подсыпал яда, теперь считаешь меня каким-то извращенцем.        — Технически ты таким и являешься, — колко подметила Мун, и шатен закатил глаза от этих слов. — Ты позвал меня поговорить, Крис, но за всё это время, пока я стою здесь, ты так и не сказал самого главного. О чем ты хочешь поговорить?        Шистад засунул обе руки в передние карманы джинсов. Уперся бедром в капот машины и вздохнул как-то... обреченно. Его взгляд опустился на ноги Эвы, и язык против воли прошёлся по губам, увлажняя их. Эва сделала вид, словно не заметила этого жеста.        — Знаешь, — Крис повёл плечом и посмотрел в сторону. — Я долго думал о своей жизни, о том, как веду себя, и вообще думал о себе. О своём внутреннем мире. О том, к чему иногда приводят меня мои же действия. Слова.        Мун обняла себя руками, против воли внимательно слушая каждое слово парня, который продолжал говорить с серьёзным, даже несколько отрешенным видом:        — Я знаю, что веду себя как полный кретин, Эва. Мне не нужно об этом напоминать каждый раз. Я знаю об этом. И я много думал в последнее время о том, как веду себя с тобой, хотя, по правде говоря, ты даже этого не заслуживаешь. Просто... — Шистад вновь посмотрел на Эву, которая выглядела потрясённой сказанным. — Просто в этом весь я. Я не знаю, почему, но мне доставляет какое-то странное удовольствие ссориться с тобой. В этом есть что-то... притягивающее. Наверное, потому что другие девушки предпочитают просто вешаться мне на шею, а ты готова эту шею свернуть? — и они оба усмехнулись, считая последние слова правдой. — Ты странная, но эта странность делает тебя... другой.        — Ты сам пришёл к этому выводу или Вильям промыл тебе мозги, сказав, что ты — козел, который ведёт себя с девушками отвратительно?        Карие с зелёными вкраплениями глаза уставились на девушку. Мускулы на лице парня напряглись.        — Ты... ты знаешь? — с трудом спросил Шистад, и Эва пожала плечами. Кожа щёк отчего-то вновь запылала.        — Нура сказала.        Кристофер поджал губы и кивнул. Его спина немного ссутулилась.        — Я тоже долго думала, Крис, — произнесла Эва, и Шистад снова поднял на неё взгляд. Посмотрел исподлобья. — Думала о том, почему ты унижал меня, втаптывал в грязь, словно я что-то мерзкое. Я думала и не понимала: почему? Что я сделала такого, за что ты меня так ненавидишь? А потом поняла.        — И что же ты поняла? — низким голосом спросил парень. Нижняя челюсть его напряглась.        Эва приподняла подбородок, с неким вызовом посмотрев на шатена, который терпеливо ждал ее слов. И сказала с легкой горечью в голосе:        — Поняла, что ты всё это время вёл себя как обиженный мальчик с завышенной самооценкой, с которым одна девочка решила вести себя не так, как это делают другие. Словно эта девочка наступила на песочный замок мальчика, которого это действие задело. Ты же знаешь, о каком мальчике я говорю?        Кристофер ухмыльнулся и отвёл взгляд в сторону. Конечно, он понял. Тут нужно быть полным дураком, чтобы не понять смысла слов Мун. Между ними воцарилось молчание. Где-то на главной улице ездили автомобили, изредка издавая звуковые сигналы, у кого-то на участке лаяла собака. А Эва слышала гулкие стуки своего сердца, которое от этих откровений стало бешено стучать в груди. Она осторожно встала возле парня, подобно ему упираясь бёдрами в капот машины, и слегка вздрогнула, когда Шистад повернул голову в ее сторону, невзначай коснувшись своим плечом плеча Мун.        — Я помню, — вдруг произнес шатен, и Эва подняла голову, устремляя взор зелёных глаз на расслабленное лицо. Всё-таки Кристофер превосходил ее по росту.        — Что помнишь?        — Помню ту ночь в загородном домике. Помню тебя.        Эва прикрыла веки, тяжело вздыхая. Вспоминать тот кошмар совершенно не хотелось, но упоминание о той вечеринке, а точнее — что случилось на той вечеринке, вызвало неприятные мурашки на коже.        — Так поступил бы каждый, — сказала она, на что Кристофер хмыкнул неодобрительно.        — Так поступила ты. Никто даже не обратил внимания на то, что я пропал с их поля зрения. Заметила только ты.        — Если честно, в ванную комнату я зашла случайно. И увидела там тебя. Ты... — Эва поморщила лицо, — был в ужасном состоянии, Крис. Я так испугалась, что решила: если ты там умрешь от передоза, то я умру от разрыва сердца. Так сильно я испугалась.        — Переживала за меня? — ухмыльнулся шатен, на что получил шлёпок по плечу.        — Если бы я была бессердечной сукой, то бросила бы тебя там умирать. Но я... я не смогла.        — Теперь ты понимаешь меня? — на вопросительный взгляд парень пояснил: — Поняла, почему я не мог бросить тебя на растерзание тем же якудза или оставить на улице, когда ты бежала от какого-то придурка?        И до Мун наконец дошло. Она понимающе поджала губы и отвела взгляд в сторону, слыша смешок парня. Два идиота, которые находят проблемы на свои задницы, а затем спасают эти самые задницы друг друга. Банальность. Смешная банальность. И тут Эву как будто ударило током. Она резко развернулась к шатену и посмотрела на него так, что ему стало жутко.        — Что опять? — недовольно спросил Крис, даже выпрямив спину. В его глазах читалось неприкрытое раздражение. — Ты снова во что-то вляпалась, Мун?        — Нет, — резко ответила Эва и ткнула в него пальцем. — Нет, это ты вляпался, Шистад.        — О чем ты вообще говоришь? — не понимал Кристофер, хмурясь.        И Эва произнесла одно слово, от которого у Шистада напряглись все мышцы на теле. Его лицо ожесточилось.        — Якудза.