Сквозь время

Блестящий корпус Железной Гибели сверкал на палящем солнце, ослепляя вышедшего из кабины мастера времени. Сипло выдохнув, он закрылся свободной рукой от яркого света и медленно пошел к неработающему двигателю, рассматривая его и пытаясь найти какие-то внешние повреждения, которые они могли не заметить в темноте. Однако таковых так и не нашлось, так что было ясно, что проблема где-то внутри. «Мне что, придется лезть в эту штуку?..» — он поморщился от одной только мысли об этом, предчувствуя, что это будет не самым веселым занятием. Дотронувшись до металлических пластин, Экроникс тут же одернул руку, шипя и смотря на моментально покрасневшую кожу пальцев. — Оверлорд дери! Да на этом можно жарить яичницу с беконом! — он начал искать среди брошенных на песок инструментов защитные перчатки или хотя бы какую-то ткань, но ничего такого, конечно же, не нашлось. — Отлично… Все продумано, мать твою. Я же тебе это еще припомню, брат. Тяжело вздохнув, мужчина посмотрел на свою футболку и стянул ее с себя, берясь через нее за горячий металл и отчаянно дергая тяжелый корпус. Рэй и Майя действительно постарались и сделали его прочным, но спустя двадцать минут он дал слабину и немного приподнялся, позволяя знатно уставшему мастеру заглянуть внутрь и увидеть целое ничего, так как там было ужасно темно, а фонарика у него, как назло, не было. Зря он оставил часы в кабине. Они были единственным искусственным источником света в этом мире. Младший близнец не привык жаловаться на несправедливость судьбы, но сейчас ему действительно хотелось выть от неоспоримого факта того, что их жизнь совершенно не сахар. С трудом успокоившись, он поднял инструменты с песка и начал медленно пролезать с ними под горячий корпус, чувствуя, как металл прикасается к нежной коже груди, а после и живота, обжигая и словно разрезая ее. Он все также ничего не видел, различая лишь очертания хитросплетенных проводов, но это уже было неплохим началом. Вздохнув, Экроникс тут же закашлялся, чувствуя подступающую тошноту и закрывая нос и рот предплечьем. В двигателе Железной Гибели неимоверно воняло чем-то гнилым, а нагретый воздух был настолько сухим, что горло моментально пересыхало от одного только вдоха. — Откуда этот омерзительный запах?! — мужчина щурился, всматриваясь в тьму и ища причину вони. Неужели кто-то случайно уронил сюда тухлую рыбу, и она сдохла повторно на этой жаре? Мастер времени с трудом взял себя в руки и глубоко вдохнул через рот, задерживая дыхание и начиная искать причину поломки. Почти все провода были не в самом лучшем состоянии, но остались целыми даже после того, как двигатель отвалился от основного корпуса; детали тоже оставляли желать лучшего, но находились в дееспособном состоянии, что означало, что проблема в чем-то другом. Но в чем? Выдохнув, злодей сделал еще один глубокий вдох и начал пробираться дальше, чувствуя что-то… мягкое и вязкое? Неужели какая-то утечка? Что же, эту проблему сможет выявить компьютер, когда он наконец увидит двигатель. Заметив несколько штекеров, горе-инженер подергал каждый из них, смотря на загорающиеся над ними лампочки и слыша громкий системный голос, оповестивший пассажиров о нахождении двигателя и запуске его диагностики. «Ну наконец-то», — подумал он, осматриваясь по сторонам. Теперь внутри было немного ярче, так что он мог сразу найти и устранить какие-то неполадки, чтобы больше не возвращаться в это зловонное место. Заметив что-то странное среди проводов, Экроникс осторожно раздвинул их и тут же громко закричал, оглушая самого себя и в панике начиная выбираться из темного и тесного пространства. Он хватался за первое, что придется, пытаясь как можно быстрее вылезти наружу и даже забыв от страха об омерзительном запахе, из-за чего к горлу вновь подступила тошнота. Вывалившись на горячий песок, мужчина обнял самого себя, резко вставая на колени и выплевывая из себя единственное, что осталось в его желудке. Руки, живот, спина и даже лицо были исцарапаны и запачканы кровью и песком, а совсем рядом с ним лежали вывалившиеся трупы полусгнивших змей, на которых он отчаянно старался не смотреть. Отдышавшись, мастер стихии встал с песка и громко закричал, начиная отпинывать от себя мертвых существ, плача, не в силах справиться с нахлынувшими эмоциями. Он совсем забыл, что их багровая армия стала частью Железной Гибели, забыл, что они разъединили их в тысячи маленьких змей, подчиняя своей воле через шлемы. И только сейчас он вспомнил, что среди них была и Макия… Посмотрев на несколько красных хладнокровных, лежащих совсем рядом с ним, Экроникс закрыл глаза, в глубине души надеясь, что эти змеи не разжалованный командир армии, а кто-то из безмозглых воинов. Может же он хотя бы надеяться, что она выжила? — Что ты здесь устроил? Не кричи так больше, — вышедший из кабины Кракс медленно шел к нему, кривясь, когда его ботинок вляпался во что-то вязкое, и с отвращением смотря на мертвого потомка Великого Поглотителя. — Первый Мастер… Я надеялся, что эти твари успели расползтись. — Я убил их… — младший близнец трясся в истерике, пытаясь задушить самого себя в объятиях. — Я убил ее и других воинов. — Эй, что ты такое несешь? Кого ее? — Макию! Старик лишь цинично махнул на это рукой, видя, как брат начинает плакать, тут же подходя к нему, чтобы крепко обнять и прижать к себе, как когда-то в детстве. — Успокойся. Ты никого не убивал, — он гладил родственника по волосам, пытаясь успокоить его и незаметно для себя тоже начиная плакать. — Экроникс, ты ни в чем не виноват, слышишь? Это я. Все это случилось из-за меня. Мужчина лишь стиснул зубы, прижимаясь к дряхлому телу старшего близнеца и пытаясь перестать плакать. Но он больше не мог сдерживаться, больше не мог отрицать, что все плохо, как ни посмотри. Как бы они ни верили в лучшее, ни старались вернуться, им больше нет пути назад. Единственный и неизбежный выход — смерть среди тех, кого они погубили своими безумными действиями. Их будущее наполнено лишь большими страданиями, это он знал и без видений.

***

— Я вижу что-то… вредное, — Борг скучающе вертел в руке ложку, смотря на сидящего напротив мужчину. Тот задумчиво стал осматриваться по сторонам, ища загаданный предмет. Он напряженно думал и хмурился, сложив ладони вместе и уткнувшись в них лицом. Сейчас он походил на какого-то злобного гения, который явно был недоволен чем-то и желал отомстить миру за его несправедливость. Однако Сайруса лишь рассмешил этот наигранный образ, так как он прекрасно знал, что его собеседник совершенно не злой и уж точно не коварный. Он пытался таким быть, но слишком переигрывал, что и выдавало его. — Я понял! Это Кракс! — мужчина указал на увлеченного какими-то расчетами брата, слыша подтверждение своей догадки и победно улыбаясь. — Что же, теперь я! Я вижу… — Я вижу что-то, что мне совершенно не нравится, — прошипела подошедшая к ним женщина, пугающе смотря на уронившего ложку инвалида. — Сэр, я не понимаю, почему Вы занимаетесь этими глупостями, а не помогаете своему брату. — Привет, Макия! Он прогнал меня, сказав, что я делаю все не так. Приказал следить за Боргом, чтобы он вдруг куда-нибудь не укатил. От нас же так легко сбежать инвалиду! — Следи за выражениями, Экроникс! — изобретатель направил на злодея поднятую ложку, хмурясь. — Прости, отважный ниндзя в коляске. — Не извиняйтесь перед своим врагом! Вы должны сломать его унижениями и своим презрительным отношением! Он должен бояться и ненавидеть Вас всей душой, но быть покорным из-за страха, — генерал выхватила из чужих рук несчастный столовый прибор, демонстративно разламывая его на пополам. — Это будет с тобой, если будешь угрожать командиру, — она довольно посмотрела на то, как бизнесмен вжался в кресло, улыбаясь и поворачиваясь к младшему близнецу. — Видите, сэр? Мужчина лишь скептически посмотрел на это все, через пару секунд понимая, что от него ждут подобного запугивания и начиная искать хорошую «жертву» для показательной казни. На столе изобретателя были лишь старые сломанные очки, сгоревший двигатель Железной Гибели и так и не открытая коробка конфет, которую, между прочим, он выбирал целых десять минут, пока испуганный продавец не вручил ему самые дорогие сладости, умоляя уйти. Схватив плоскую коробку, он состроил зловещую гримасу и начал с особой жестокостью срывать прозрачную упаковку, бросая ее на пол и даже притаптывая ногой. Подняв крышку, мастер времени с хлопком кинул ее на стол и задумчиво стал выбирать конфету, в конце концов беря круглую с самым красивым узором и съедая. — Вот, что с тобой будет! — грозным голосом выкрикнул он. — Ты съешь меня с довольным лицом? — Сайрус странно улыбнулся, с трудом сдерживая смех. — Тебе дать коляску, чтобы подкаты лучше были? — Ты… А… Ну… Макия, он не боится, видишь?! — Да… И я вполне понимаю его, — вермилион закрыла лицо ладонью, тяжело вздыхая. — Сэр, я думаю, вам стоит взять на себя роль жертвы, чтобы лучше понять ее психологию. Чего вы боитесь больше всего? Что заставляет вас дрожать и биться в немой истерике? Ответы на эти вопросы станут ключом к пониманию, как запугивать и доминировать! Выслушав чужую речь, Экроникс задумчиво закрыл глаза, вспоминая, что же может его напугать так сильно, чтобы он расплакался. Это не простые угрозы переломать все кости или убить. Нет. Он являлся воином, поэтому не боялся подобного, ведь смерть была для него честью, особенно если она произошла бы в бою с врагом, а вот убийство… Он вздрогнул, вспоминая прошлое и один из болезненных моментов в его жизни. Когда-то в детстве он хотел поймать бабочку. Он долго пытался это сделать, и вот, спустя долго время, его мечта наконец сбылась. Красивое насекомое сидело у него на ладони, расправляя свои прекрасные голубые крылья и… превращаясь в труху. Мужчина до сих пор не знал, как это произошло, но его способность почему-то сработала в самый ненужный момент и запустила необратимый и мгновенный эффект старения. Бабочка превратилась в пыль, которую унес сильный порыв ветра. Он уже не помнит, почему впоследствии решил, что его способности могут только убивать, но зато в его памяти хорошо сохранились слова Гармадона, говорившего о том, что любая стихия способна и на созидание, и на разрушение. С тех пор он стремился познать эти силы, понять, как избежать разрушения, но сохранить равновесие в их мире. Его записи с изучениями стихий, их побочных эффектов и их возможностях наверняка бы хранились в храме Кружитцу и дальше, если бы он не сгорел. Неожиданно он вспомнил сражение с Ву и то, как в того попала сила клинка времени, как он радовался тому, что ненавидел в себе почти всю жизнь. Он ведь буквально убил бывшего товарища, обрекая его на ускоренное старение. Но почему же он совершенно не жалел об этом тогда, а теперь готов раскаяться? Почему, когда происходят такие вещи, он действительно ведет себя как злодей? И почему он не ведет себя так при Броге, который сейчас взволнованно смотрит на него и что-то спрашивает? — Экроникс, хватит тут сидеть без дела! Мне нужна твоя помощь! — Кракс легко потряс его. — Да-да… Сейчас, брат. Встав, мастер времени медленно пошел за старшим близнецом, оставляя Макию и Сайруса наедине. В воздухе витала какая-то странная атмосфера отчаяния, которую почувствовала даже генерал, вздрагивая и морщась. Стрелки на старых часах перескочили на два часа вперед, что совершенно не радовало бизнесмена, отвлекшегося от раздумий на очередную угрозу расправой, если он не будет нормально работать, когда ему принесут хорошие материалы и инструменты.