Первый закон автоматики

Когда Джон спустился с балкончика вниз, тяжело опираясь на плечо инспектора Лестрейда, Шерлок все еще сидел на корточках возле упавшего автоматона. — Ты сможешь починить его? — тут же спросил Шерлок, кажется, вовсе не обратив внимания на состояние Джона. Автоматон-убийца еще работал. Несмотря на помятый корпус и некоторое количество деталей и шестеренок, раскатившихся вокруг него по полу. Но, бегло оценив повреждения, Джон понял, что это ненадолго. — Нет, Шерлок. Логический механизм слишком сильно поврежден и не подлежит восстановлению. Шерлок вскинул руку и ударил автоматона в грудь сжатым кулаком с такой силой, что высек из нее несколько искр. От неожиданности Джон с инспектором вздрогнули почти одновременно. А потом Джон уставился на Шерлока, вытаращив глаза. Он злился. Шерлок злился. По-настоящему. Как… человек. — Шерлок… ты… успокойся, — пробормотал Джон, уже почти не удивляясь, что говорит это машине. Тот резко обернулся и замер, глядя на Джона. — Эмоция? — наконец спросил Шерлок. Джон молча кивнул. — Неудобно, — помолчав еще немного, констатировал автоматон. — Еще неудобнее, чем питаться. Ты сможешь это исправить? Джон нервно рассмеялся. — Мы что-нибудь придумаем, Шерлок… Потом. Внутри автоматона-убийцы в последний раз щелкнуло, он неловко дернул рукой — и отключился. Навсегда. — Нам надо бросить его на перерабатывающий конвейер, — сказал Лестрейд, оглядывая останки механизма. — И никому никогда не говорить о том, что здесь произошло. Шерлок сидел в своем кресле в квартире на Бейкер-стрит и придирчиво изучал свежую газету. Когда именно это кресло успело стать креслом Шерлока, Джон не взялся бы сказать. Подобные вещи происходили в присутствии автоматона будто бы сами собой. Моргнуть не успеешь — а он уже не только влез, куда не просят, но и уверенно там обосновался. Джон давно уже решил, что проще всего с этим смириться. — И что ты собираешься делать теперь? — поинтересовался Джон, аккуратно намазывая масло на тост. — По поводу?.. — поинтересовался Шерлок в ответ, неохотно отрываясь от газеты. — По поводу этого… дела. Автоматона, который убивает людей, и… всего остального. — Дело закрыто, — сухо заметил Шерлок. — Убийца найден и больше никого не убьет. — А что насчет того, кто его создал? Мориарти, так ты сказал… И тот автоматон называл его так же: мистер Мориарти. Шерлок скрипнул плечом и снова развернул газету. — Возможно, если бы ты не разбрасывался автоматонами-убийцами направо и налево, у нас было бы больше информации для дальнейшего расследования. Но, увы… — Шерлок, погоди-ка… Ты что, обижаешься на меня? — Обижаюсь? Нет. Понятия не имею. Возможно. Ты обещал устранить проблему с моим эмоциональным блоком. — Шерлок, — осторожно начал Джон, не зная, как лучше подобрать слова, — понимаешь… Я не могу ее устранить. — Уверен, что ты не прав. Моя конструкция, конечно, довольно сложна. Но ты хороший механик. — Шерлок, я не о том… Я не могу починить то, что не ломалось. Автоматон отложил газету в сторону и посмотрел на Джона, нахмурившись. Точнее, сдвинув пластины на лбу. Нет, все-таки нахмурившись. Боже… — Хочешь сказать, я буду вынужден пребывать в таком состоянии все время? — Ну, радуйся, что, по крайней мере, есть тебе не придется, — усмехнулся Джон. — И спать тоже. — Пожалуй, я предпочел бы есть, — очень серьезно заметил Шерлок. — Ну, большинство людей с этим как-то справляется, Шерлок, знаешь ли… — Большинство людей крайне плохо соображает. И теперь я, кажется, начинаю понимать, почему. — О, не беспокойся. Поскольку ты не человек, развитие эмоционального блока никак не скажется на работе твоего логического механизма. — Ты уверен? — спросил Шерлок с искренним беспокойством. — Более чем. — Ладно. Хорошо, — он замолчал, задумчиво щелкая шестеренками. — Но если это начнет сказываться на мне дурно, ты должен будешь отключить мне механизм самообучения в эмоциональном блоке. Джон неожиданно поперхнулся кофе и закашлялся. — Шерлок, — спустя некоторое время выдавил он, утирая с глаз выступившие слезы. — Я не буду этого делать. — Почему? — невозмутимо спросил Шерлок. — Что тебя так… поразило в моем решении? Оно разумно. Джон молча запыхтел в чашку с кофе и осторожно отпил новый глоток. — Снова не можешь объяснить? — Не могу, Шерлок. — Ладно. Тогда я попрошу Спиди. — Нет! — Джон… Я не понимаю. Если тебе, по каким-то причинам, не-приятно вносить в меня изменения самому, почему бы не позволить сделать это кому-то еще? — Мне неприятно, что в тебя внесут изменения, кто бы это ни сделал, глупая ты автоматика! — раздраженно ответил Джон. — Вот как? — Да. Вот так, — эта беседа изрядно действовала Джону на нервы. — Ты… Просто ты нравишься мне таким, как есть. — Я думал, тебя раздражает лаборатория на кухне. — Раздражает. — И то, что я бужу тебя по ночам. — Да. — И… — Хватит! Эмоции — это не лаборатория на кухне. Это… совсем другое. — Полагаю, Джон, ты сам не понимаешь, чего хочешь. — Я прекрасно понимаю, чего хочу, Шерлок. — И чего же? — Я… — Джон набрал в грудь побольше воздуха, чтобы, неожиданно для себя, все-таки произнести вслух то, чего он не собирался говорить никогда. — Я хочу, чтобы мы с тобой были друзьями. Шерлок моргнул и мерно загудел механизмом, обдумывая сказанные Джоном слова. — Чтобы быть твоим другом, мне придется ходить с тобой в паб по пятницам, как это делает Билл? — наконец спросил он. Джон удивленно поднял брови. Джон открыл рот. Потом закрыл. Потом хихикнул. — Нет, Шерлок. — Тогда какие обязательства это на меня накладывает? — Очень важные, — Джон рассеянно почесал затылок. — Да, определенно, серьезные обязательства. Но я не думаю, что их выполнение потребует от тебя усилий. — Так что мне нужно будет делать, Джон? — Оставаться самим собой, Шерлок. Просто оставаться самим собой.