Криминальный Барон

       — Мне нужна полная группа к концу недели. Будет дело. Обеспечь готовность, или я найду замену.        Голос, самовлюблённый, но недостаточно, чтобы навредить самому себе, весьма прозрачно намекнул, что от меня требуется. В словах моего нового босса без труда прослеживалась логика — кому нужен лидер, не способный найти и объединить за собой несколько человек? Группировка заинтересована в эффективности — понты не монетизируются.        — Будет сделано, — внутри меня эти слова встретились с сопротивлением, которое, тем не менее, оказалось быстро подавлено.        Я только-только поднялся по карьерной лестнице. Произвести правильное впечатление на шефа и узнать его получше — важное задание, которое определит, суждено ли мне упасть обратно вниз. Или же подняться выше.        Мужчина средних лет в очках и лёгкой щетиной кивнул, откидываясь на спинку своего кресла. Очевидно, он был не в самом лучшем расположении духа. На улице, всё-таки, глубокая ночь, которая должна была закончиться для нас обоих ещё несколько часов назад, но судьба решила иначе. Удивительно, что он вообще был здесь, в своём офисе, как ему нравилось выражаться, а не где-нибудь в тёплой постельке роскошного номера в пятизвёздочном отеле. Второй удивительный факт заключался в том, что меня к нему пустили, несмотря на всю засохшую кровь, отмыть которую мне так толком и не удалось. Во многом благодаря нехватке времени и естественному желанию перевесить мишень на спине на кого-нибудь другого. Воровство технологий — серьёзное преступление, способное устроить политический инцидент, и её кража, даже у другого вора, совершенно не превратила меня в благородного разбойника.        В который раз окинув меня оценивающим взглядом, он открыл ящик своего стола и достал оттуда четыре пачки купюр, прямо как в каждом первом фильме про гангстеров. Вскоре они оказались на другой стороне стола, прямо предо мной, не брошены, но аккуратно положены. Ровно двадцать тысяч льен смотрели мне в глаза и нашептывали самые разные словечки. Признаюсь честно, столько за раз я ещё в руках не держал.        Естественно, я не набросился на них, как полуразумная обезьяна.        — Твоя плата, — шеф где-то откопал необходимость пояснить ситуацию, — в следующий раз прибирай своё дерьмо сам. Считай, сегодня тебе повезло.        Похоже, даже верхушка не горит желанием разваривать с эту кашу. Разве их можно обвинить?        — Конечно. Всё равно больше не собирался.        Мужчина кивнул и махнул рукой в мою сторону:        — Можешь идти.        Кивнув, я поступил как было велено, не забыв, конечно, про деньги. Они грели руки, захотелось незамедлительно поперикидывать их с одной в другую, но игры могут и подождать. Быстро спрятав их во внутренние карманы пиджака, я направился к выходу. Глаза сразу же упали на охранника, державшего при себе несвойственное ему оружие. Моё оружие. Мы обменялись взглядами, не самыми доброжелательными, но и далеко не самыми враждебными за сегодняшний день. Очевидно, лишние проблемы нужны были никому из нас, а потому заветная трость вскоре оказалась в руках своего законного владельца.        Передо мной открылась дверь. Сервис в этом крыле заведения превосходил самые дерзкие ожидания. К сожалению, вина никто не предложил, да и ковровой дорожки было не видно, не говоря уже, что дверь захлопнулась сразу же, как я сквозь неё прошёл, но всё равно. В этой дыре обычно и стакана чистого не дождёшься, а тут такой уровень.        Я прочистил горло, не поддаваясь желанию взять и закурить здесь же. Сначала работа. Только закончить и осталось.        Поправив пиджак и на всякий случай проверив наличие добычи на её месте, я пошёл вперёд, в общий зал, где до сих пор царила музыка. Несмотря на поздний час, в клубе всё равно было людно. Молодёжь, решившая, что она достаточно взрослая, дабы идти наперекор родителям, плясала в общем припадке. Вероятно большинство из них к этому времени находилось в полусознательном состоянии под воздействием алкоголя, если повезёт, а то и чего похуже. В голову закралась мысль попытаться отыскать в этом свинарнике кого-нибудь стоящего, попробовать его завербовать. В конце концов, что, если не юность, толкает людей на авантюры, но от идеи я вскоре отказался. Как будто у меня и так обрыганов мало.        «У меня», однако, всё равно приятно щекотало самолюбие, раздувая его до неслыханных до сего момента размеров. Теперь я тут главный. Мне решать когда, кого и где… По крайней мере, в определённых пределах. Пока что.        Осторожно разминая по пути раненое плечо, я подбирался всё ближе и ближе к знакомой группе людей. Ну и нелюдей тоже, но кого интересуют детали? Их осталось всего трое, один из которых, фавн, едва заметив меня своими большущими локаторами, заметно дёрнулся. За его встревоженным взглядом проследил Вайти, отреагировавший на мою долгожданное появление поспокойнее.        — Заждались? — я махнул рукой в сторону свободного офиса. — Пойдёмте, обсудим выплаты.        Не светить же купюрами у всех на виду, правда? Хорошо, что в убежище всегда есть место под небольшие мероприятия. Даже джентльменам удачи вроде нас иногда нужно проводить совещания и строить планы.        Мужчины, быстро уловив, куда дует ветер, не заставили себя долго ждать. По крайней мере, все, кроме фавна, чьё имя я так и не потрудился узнать. Он явно не был в восторге от пребывания со мной в одном помещении, и, честно говоря, мне его тревоги были кристально понятны. В конце концов, мы уже успели познакомиться с ним поближе, куда плотнее, чем ему когда-либо хотелось. Но, с другой стороны, он всё ещё чтил бренный мир своим присутствием, не это ли повод для радости. Я вот знаю как минимум трёх доходяг, которые таким успехом похвастаться не могут.        Вина? Ну, может быть, где-то там, где солнце давно не светит. Раскаяние? Несомненно… Было бы, не попытайся хоть один из них снять с меня скальп первым. Ответственность? Мне ещё спасибо сказать надо, что улицы стали чуточку чище и безопаснее.        Всё просто прекрасно.        Услышав, как дверь позади захлопнулась, я натянул на себя деловую улыбку.        Естественно, я уже имел представление, как поделить свои– Прошу прощения, наши финансы. Им обещали не меньше тысячи? Они получат почти в четыре раза больше, дабы поняли, на кого работать выгодней. Вот такой я щедрый.        — Итак, тот самый момент, ради которого мы все и собрались, — пробежавшись взглядом по помещению, я не заметил особого счастья в глазах своих товарищей. Они, несомненно, рады узнать, что их труды не пошли насмарку, но без привычного энтузиазма. Оно и не удивительно — денёк, ночка, если точнее, выдалась та ещё.        Но это легко исправить.        Нащупав и вытащив из кармана три пачки купюр, я бросил их на стол, на всеобщее обозрение.        — Пятнадцать тысяч льен, — предложил я никому ненужные пояснения, — по три тысячи семьсот пятьдесят каждому.        Средний показатель настроения резко взлетел и превысил таковой по больничке. Это легко отражалось на их лицах — если глупые ухмылки и выпученные глаза считаются за показатель, конечно. На эти деньги можно было арендовать приличное жильё и ещё остаться с парой монет в кармане.        И это всё здорово, конечно, но осталось решить ещё одну проблему.        — Вайт, хочешь отсчитать?        Пацан посмотрел на меня с удивлением, но согласился. Может быть он был и не самой светлой лампочкой в помещении, но хотя бы не грозился вырубиться в ответственный момент. Несомненно, пареньку явно не хватает опыта, вполне возможно, что он уже решил соскочить, пока не поздно, но всё это можно исправить. Если людей с фавнами что и объединяет в этом мире, так желание жить чуточку лучше, чем сосед. Деньги и власть — краеугольный камень целого мира. Конечно, немного отталкивало, что он фавн, репутация у них скверненькая, но никто не идеален. Если он способен заставить этот воз с дерьмом шевелиться, то я готов закрыть глаза на пару-тройку недостатков.        К счастью, кошак-переросток умел считать до ста — без труда поделив добычу на четыре равные части, он настороженно поглядел на меня. Его доля буквально находилась у него в руках, но забирать её он не торопился.        Моё эго подросло ещё немного.        — Ну, чего зависли? Налетайте, нечего стесняться! — если им нужна команда, то кто я такой, чтобы её не дать?        Деньги исчезли со стола в течение пяти секунд, я утянул свою часть последним.        Кто-то, в частности тот, что туповатый, начал их пересчитывать, от нетерпения сбиваясь со счёту, в отличие от другого фавна, тревожно пялившегося на меня. Будь у него хвост, он бы его поджал.        На самом деле, он пялился так настойчиво и неприкрыто, что мне стало даже как-то неуютно.        — Ты хочешь что-то сказать?        Мужчина заметно дёрнулся, когда к нему обратились, а я убедился в корне проблемы.        Полагаю, побывав на пороге смерти, взгляды на жизнь меняются. Особенно в отношении человека, тебя туда отправившего.        — …Я ухожу, — выдавил он всё-таки из себя спустя томительную пару секунд. Вайт, нашедший новость достаточно удивительной, чтобы оторваться от пересчёта наживы, неуверенно уставился на сородича.        По крайней мере, хоть кто-то из этих дурачков осознаёт масштаб проблемы. Одному мне много каши не наварить, вторая голова всё равно понадобится, и чем больше, тем лучше, чего нельзя сказать о нашей убер-команде. С другой стороны — меньше знаешь, крепче спишь, — избыток серого вещества вынуждает язык задавать неудобные вопросы, уши слышать больше, чем говорится, а руки реализовывать самые разные непредсказуемые, сумбурные и откровенно опасные идеи. Вроде переворота с целью захвата власти и расправы над бывшим угнетателем.        Вот ведь дилемма.        — Понятно, понятно. Не смею тебя задерживать, бери свою долю и выметайся, — я махнул рукой в сторону выхода слегка пренебрежительней, чем было необходимо, но зато искренне! В его уходе были как свои минусы, так и плюсы. К примеру, детектор неприятностей у него явно был настроен тоньше, чем у большинства, что однажды, потенциально, спасло ряд незадачливых задниц, включая мою. С другой стороны, трусу можно довериться только при быстром и решительном отступлении, в остальном его профессиональная ценность приближалась к уровню социальной.        Раскрыв рот, будто собираясь что-то сказать, он передумал на полпути и ограничился кротким кивком, после чего присоединился к товарищам за столом и уже потянул руку в сторону общака, но был бесцеремонно за неё же остановлен.        Глаза фавна расширились то ли в ужасе, то ли в удивлении, но напрасно:        — И держи язык за зубами. Никому же из нас не нужны лишние проблемы, правда?        Естественно, я не выбил ему мозги сию же секунду. На сегодня бойких заварушек было более чем достаточно, — кровь с рукавов я стирать буду ещё долго, — увлажнять почву ещё больше не было никакой необходимости.        Мне пришлось удовлетвориться нерешительным кивком. Рассчитывать на что-то большее не приходилось.        — Замечательно. А теперь поторапливайся и исчезни, чтобы я забыл про тебя быстрее.        По крайней мере, он был исполнительным, когда ситуация того требовала. С задачей ему помог Вайт, закончивший пересчитывать деньги и даже поделивший их на равные стопки, по крайней мере с виду. Однако, шанс того, что он решит предпринять попытку нас всех нагреть, был крайне мал на фоне недавних событий, потому я даже не удосужился перепроверить результат его работы. Весьма беспечное решение, если посмотреть со стороны, но сонливость и банальная усталость давали о себе знать. Больше всего на свете сейчас хотелось оказаться в душе, желательно тёплом, а следом и в кровати, желательно мягкой, а не разбираться с кучей детишек-переростков.        Когда на столе осталась последняя пачка драгоценных бумаг, я не помедлил и спрятал её к сородичам, тайно покоившимся во внутреннем кармане изорванного пиджака. Об их существовании никто и не подозревал.        Ловкость рук, закрытость рта, никаких свидетелей — и оно так и останется.        — На самом деле, это всех вас касается. День выдался тяжёлый, насыщенный, так что проваливайте по своим норам. Но особо не расслабляйтесь — к концу недели появится ещё работёнка.        Командовать людьми было мне в новинку, по крайней мере группой, но ощущение определённо того стоило. Забудем на секундочку о качестве упомянутых кадров, не будем портить настроение, лучше сконцентрируемся на власти и неприкосновенности. По крайней мере, лица двух из них подсказывали, что они скорее подчинятся, нежели начнут качать права.        И это просто волшебно!        Ожидаемо, пока я хмылился, «коллеги» перекинулись сухими прощаниями и побрели прочь. Очень скоро я остался в одиночестве, один на один со своим эго, так раскатисто смеющимся. Все тело болело, пострадавшее плечо вдвойне, думаю, пара рёбер тоже находилась далеко не на пике своего существования, но какая разница, если я жив, а пара уродов — нет? Раны затянутся, кости срастутся, опыт усвоится, а моя жизнь пойдёт в гору. Всё-таки, как говорится, «что не убивает, то делает меня сильнее». А бесславно сдохнуть, огненную пыль им в глотку, возможностей у меня было предостаточно.        Раскинув руки в сторону, я сделал пару шагов назад, пока не упёрся в старую, изорванную софу и не шлёпнулся на неё. Вальяжно расположившись на ней, как на своей, я наконец-то позволил себе выдохнуть и закрыть глаза. Смешались чувства страха, самоуверенности и удовлетворённости. Сердце забилось чаще, но хуже от этого не стало.        Покой.        В голове промелькнула мысль, что неплохо было бы закурить, но лень и усталость взяли своё.        К чёрту душ, к чёрту кровать. И так сойдёт.        Деньги в карманах грели лучше любого одеяла.        А если на них кто-то решит позариться… Теперь у меня есть, что им показать, не правда ли?        Убежище было притоном для отбросов мира сего, но даже оно сейчас казалось комфортнее места, что я зову домом. Горячей воды нет что тут, что там, так какая разница?        Да и кто здесь осмелится позариться на вооружённого, покрытого засохшей кровью человека, даже если он и спит? Местная шпана только мелочь по карманам тырить и способна…        Хех… Ирония        В итоге, я спал крепче любого младенца в городе.

***

       Воздух был затхл и откровенно прокурен, но показался он мне чище, чем в любом лесу. После хорошего, крепкого сна даже утро казалось мне чуточку ярче и оптимистичнее. Возможно, сон здесь вовсе и не причём. Душевного спокойствия ради я ощупал карманы, хотя и был уверен, что никто так и не посмел покуситься на моё имущество, каким бы скромным оно не было.        Первой проблемой, пришедшей мне в голову, был во-о-он тот здоровый слон в помещении — моя одежда была, в лучшем случае, здорово потрёпана, если не полностью уничтожена. Для ношения непригодна абсолютно, особенно учитывая недавние продвижения по карьерной лестнице. Встречают, как говорится, по одежке, а провожают по уму, а так как последнее ещё только предстоит утвердить, то ничего иного не остаётся, кроме как взять своё внешним видом. Если короче, то на сегодня у меня запланирован шопинг.        Но сначала нужно что-то придумать с кровавыми пятнами повсюду. Химчистку, в отличие от услуг «уборщиков», босс не оплатил.        Жмот.        Добраться до уборной, — единственного места с рабочей раковиной помимо барной стойки, — было не так сложно, как реализовать свою задумку. Без использования химических средств засохшая кровь отходила очень неохотно и не до конца. Дошло до того, что после пары десятков минут тщетных попыток добиться своего я сдался и решил оставить всё как есть — мало ли откуда на мне эти пятна. Краской измазался, трудяга. Со всей этой рваной одеждой со стороны покажется, что кровь моя, а я сам — жертва какого-нибудь ограбления. Никто и бровью не поведёт. Всем плевать.        Таким образом, добившись весьма относительных успехов в своём начинании, — совсем очевидные пятна я затёр или хотя бы прикрыл, — мною было решено наконец-то начать новый день. И хотя сделать это хотелось с чего-нибудь тепленького в желудке, найти новые шмотки всё-таки было приоритетнее.        Не должно занять много времени. Как сложно найти приличное ателье в столице? Достаточно всего лишь заскочить в Район Знати и выбрать первый попавшийся бутик. А вот подобрать и стильное, и удобное шмотьё одновременно — задачка посложнее, нередко требующая сторонних модификаций. Возможно, пора подыскать себе портного на постоянную основу, м?        То были мечты, и я ни на минуту не позволял себе об этом забыть. Деньги обнадёживали и грели душу, но они имеют неприятную привычку заканчиваться быстрее, чем можно от них ожидать. Когда-нибудь, когда вопрос материального благосостояния решится, можно будет подумать и о роскоши, а сейчас? А сейчас придётся довольствоваться тем, что я могу себе позволить.        …Но сегодня довольствоваться всё-таки чуточку больше, чем завтра.        Не забыв прихватить трость, кровь с которой сошла намного более охотно, я направился к выходу из этого свинарника. Музыка приелась уже настолько, что даже не замечалась.        Меня провожали лица. Одни усталые и незаинтересованные, — для них я просто ещё один проходимец, — другие же с явным любопытством в глазах. Возможно, их привлекал мой внешний вид, а может быть за ночь успела расползтись пара лестных слушков, кто знает? Факт оставался фактом — они все смотрели на одного единственного человека, и им был я.        Мне это нравилось.        Гордость, искажённая, покорёженная, запела изнутри, придавая походке невиданную лёгкость и упругость. Настроение взлетало всё выше и выше каждую секунду, вынуждая меня чувствовать себя… Живым. Не отбросом, не падальщиком, не лжецом, не убийцей, но живым и очень даже человеком.        Пусть смотрят сколько душе угодно~        Даже воздух на улице, неизменно затхлый и гнилой, показался мне необычайно приятным.        Лёгким движением руки я вытащил сигарету из заканчивающейся пачки. Её я обязательно обновлю и, даже больше, угощу себя табаком на порядок более качественным, чем этот мусор в бумажной оболочке. Но прямо сейчас сойдёт и он.        К счастью, ни одного болвана на улице не оказалось. Минута покоя посреди океана чувств и эмоций. В конце концов, в нашем деле нужен спокойный, чистый разум, не затуманенный поспешными иллюзиями. Витать в облаках могут позволить себе только папины детки и дураки, а я, к горечи и счастью, не являлся ни тем, ни другим. Всё хорошее рано или поздно закончится, так пусть же закончу его я на своих правилах, хоть и парой минут ранее.        Сначала одежда. В этом сомнений не было. К счастью, мне известен один джентльмен, способный совместить красоту с эффективностью. Старый пёс берёт немало, но я могу себе позволить.        Какой цвет лучше мне подойдёт? Может быть, пора отказаться от чёрного, он неинтересный, и взглянуть на что-нибудь новое? Возможно, белый в купе с оранжевым? Стиль, в конце концов, наглядно демонстрировал, кто какие выбрал себе роли.        Вопреки своим же мыслям пару десятков секунд назад, я оторвался от стены и решительно зашагал вперёд по знакомому маршруту, решив докурить по пути.        Или же остановиться на чёрно-красном? Дилемма. Мне идёт всё.        Я шёл и шёл, едва ли уделяя внимания мелочам, выработанным за пару лет активной подпольной деятельности. Осмотреться вокруг одними глазами, глянуть в первое попавшееся отражение и проверить спину, прислушаться и выделить посторонние звуки: всем перечисленным я наивно пренебрёг, так и не справившись со своим стеклянным замком высоко в облаках.        Поэтому, когда то, что осталось от моего рукава, кто-то с силой дёрнул, рукоятка трости издала жалобный скрип.        Немедленно провернувшись вокруг своей оси, я сам схватил наглеца за руку, успешно выворачивая её в процессе.        — М! Гх-х!        Но в этом не было необходимости. Едва ли нахал представлял собой какую-то угрозу даже будь у него оружие в руках.        Это меня не остановило, и я приложил ещё больше усилия с одной лишь целью — причинить боль.        Злость была мне знакома не меньше, чем страх.        Маленькое, безвредное существо закряхтело и забилось в панике, тщетно пытаясь освободиться, но тем самым сделало себе только хуже. В голове вспыхнула идея раз и навсегда проучить нахалку, но здравый смысл успел взять верх. Потянув момент ещё пару секунд, я расслабил хватку, позволяя засранке наконец-то освободиться.        Репутация была если не всем, то очень многим в криминальном мире, и марать её по первому же поводу было слишком расточительно.        Ненавижу детей.        — И чему же мы сейчас научились, позволь узнать? — даже не думая скрывать раздражение, начал я. — Никогда. Ко мне. Не подкрадывайся.        На кого я был зол больше — на неё, заставшую меня врасплох, или же на самого себя, позволившего это? Как подбитый щенок, она попятилась назад, прижимая больное место. Страх в её глазах не разглядел бы только слепой, но оно и не удивительно. Дети улиц одними из первых учатся чувствовать тонкую грань между необходимой храбростью и несусветной глупостью.        Убежать, однако, она не убежала.        — Ну, какими судьбами? Я отдал тебе кошелёк, если собралась заявить, что в нём ничего не было, то подумай ещё раз.        Потому что я ни за что не поверю, что у осла не было при себе денег. Были, ещё как были, наверняка даже больше, чем я представляю.        Девчонка тряхнула головой, решив не рисковать и не пытаться сделать из меня дурака. С заметным сомнением, она сделала шаг вперёд и начала медленно шевелить руками, стараясь ограничиться простыми и понятными жестами.        Я. Ты. Рот. Закрыт.        Ну ещё бы. Радуйся своему везению — я могу быть уверен, что ты будешь держать язык за зубами.        — Молодец, хорошая девочка, так держать, ты пришла сюда, чтобы тебя похвалили?        В ответ она ссутулилась, указала на себя и развела руки в сторону.        А что должно значить?        Не заметив моей сконфуженности, она продолжила совершать жесты, большинство из которых для меня так и остались загадкой.        Руки в сторону. Я. Руки к себе. Ты. Я. Взмах кулаком.        — …Ты хочешь драться со мной? — мне не удалось сдержать хохот, когда её лицо исказилось в изумлении и тревоге одновременно. — Прости, но как бы весело оно тебе не казалось, глумиться над детишками мне не по вкусу. Найди себе другого дружка.        Не дожидаясь ответа, я развернулся и пошёл своей дорогой.        Смотри чего удумала, совсем уже с голоду сбрендила. Неужели уже успела посеять все свои деньги?        В голову забрела шальная, даже дикая мысль дать ей ещё немного, но она была задавлена уже на следующую секунду. Если я начну раздавать свои богатства кому ни попадя, то от них очень скоро ничего не останется. А для участия в благотворительных акциях я ещё недостаточно известен.        Сделать мне удалось буквально пару шагов. Чертёнок выскочил передо мной с выражением на лице, будто это я только что сделал безумное предложение, а не она.        — Ну что ещё? — и она, честно говоря, начинала раздражать. — Уйди с дороги, или я запру тебя в ближайшем помойном ведре.        Нет, серьёзно, я в няньки не записывался, исчезни уже!        Но ей следовало отдать должное — несмотря на всю серьёзность моих слов, она это прекрасно понимала, с дороги так и не ушла. Качнув головой, решительно ткнула в меня пальцем.        Возможно, опять прикидывается дурочкой, чтобы спереть у меня что-то?        И хотя это было маловероятно, я решил следить за её ручонками чуточку повнимательней. Просто на всякий случай.        Её жесты стали более резкими и быстрыми, что совсем не помогало мне их расшифровать.        Ты. Руки в сторону. Я. К себе. Очередной удар, потом ещё один и ещё.        — …Я тебя не понимаю, размахивай руками сколько хочешь.        — Гр-р! — она издала гортанный звук, больше всего походящий на рык. Страх на её лице уступил место злости, и, поддавшись ей, девчонка сделала то, чего я от неё не ожидал — прохрипев что-то ещё раз, она резко кинулась вперёд, явно не собираясь останавливаться.        Угрозы она не представляла. Что может мне сделать поганка немногим выше моего пупка ростом. Защекотать до смерти? Толкнуть? …Пырнуть заточкой?        Я напрягся, исходя из чистого инстинкта. Часть меня засмеялась над самим собой, — испугался какой-то шмакодявки, — и я, честно говоря, был готов с ней согласиться.        Шугаться маленьких детей — этого-то моей жизни и не хватало.        — Ну всё, доигралась, дрянь, — такое хорошее начало дня оказалось испорченно, да ещё и в какой манере.        Но перед тем, как я успел наложить на неё руки и выполнить обещанную угрозу, девка неистово принялась тыкать пальцем в мой живот. Опасливо пятиться назад ей это совершенно не мешало.        Глянув на заинтересовавшую её область, я не обнаружил ничего сверхъестественного. Никаких новых ран и лишних колотых дырок не наблюдалось, одна лишь пелена, ни что иное, как воплощение моей души, если верить слухам, потихоньку затухала, переливаясь тусклым оранжевым цветом.        И меня осенило.        — …Ты хочешь, чтобы я раскрыл твою Ауру?        В моём голосе соприкоснулись нотки насмешки, удивления и скептицизма. Мне почти захотелось рассмеяться. Но почему «почти», если захотелось, и именно так я поступил?        Девчонка мгновенно изменилась в лице — самодовольство быстро уступило место тревоге. Она звучала абсурдно и сама того не понимала.        — Погоди-погоди, — пробормотал я и не пытаясь остановить хохот, — дай мне закончить…        Она раскрыла рот, как будто могла что-то сказать в мой адрес, но в итоге лишь заскрежетала зубами. Средний палец оказался намного многословней.        — Ну просто чудо, чувства юмора тебе не занимать. Не думала на счёт карьеры комика? Думаю, из тебя выйдет отличный пантомим.        Кто такие мимы и почему панто-, она явно не представляла, что сказалось на её выражении, хотя она и приложила попытку спрятать своё невежество. Впрочем, одного моего тона было достаточно, дабы понять, что ничего лестного в её адрес я не сказал.        Вероятно, именно по этой причине она предприняла попытку нанести мне тяжкие телесные повреждения посредством удара ногой в коленную чашечку.        — Ну, ну, зачем так агрессивно. Тебе не учили, что насилие — не выход и вообще последний способ разрешить ситуацию?        Рыкнув что-то, она попыталась ударить меня ещё раз, но увернуться не составило труда и сейчас, однако, решив поучить нахалку уму разуму, я схватил её ногу и резко потянул на себя. Как результат мы имеем одного весёлого меня и одну бродяжку, о которой того же сказать было нельзя.        Это смешно! Никогда бы не подумал, что издеваться над детишками будет так весело!        — Да, дорогуша, видок у Вас тот ещё. Мне кажется, или это грязь на Вашем лице? А на платье только посмотрите. Неужели Вас обобрали по в наши благородные края?        Бессильная злость на её лице мне была давней знакомой. Ещё совсем недавно она была званым гостем чуть ли ни каждый вечер, но посмотрите на меня теперь. Проецирую свои комплексы на других — полноценный член общества! А кто-то там ещё что-то про бандита говорил.        Девчонка попыталась подняться, но неловким движением ноги она отправилась обратно за землю, наверняка чертыхаясь про себя.        Пускай же. Это одна из суровых правд жизни. Сильный всегда стоит на головах слабых, живёт за счёт них и всегда стремится увеличить их количество. В тот момент, когда он прекращает расширять своё влияние, он подставляет себя под удар и в результате неизбежно прекращает своё существование. Слабых много и все они ждут возможности.        Потехи ради пресекая очередную попытку нахалки встать на ноги, я придавил её к земле своей тростью, выжимая из её горла жалкие звуки, иначе как скулежом описанию не поддающиеся. Естественно, мне пришлось держать себя в руках, дабы случайно её не искалечить. Стоило мне наклониться немного вперёд, мы наконец-то поравнялись лицом к лицу. Её — в злости и муках, и моё, едва сдерживающее ухмылку. Любовь с первого взгляда, не иначе.        — А теперь скажи мне, почему же это я должен тратить своё драгоценное время на кого-то вроде тебя?        Последовало сопротивление, тщетная попытка избавиться от внешнего давления. Она шипела, плевалась, пыталась ударить и просто сбросить трость, но разница в физической силе была слишком велика. Стоило мне надавить немного сильнее, как она тут же сложилась пополам, а злющее и бойкое выражение на лице сменилось на куда более жалостливое.        Так и привыкнуть недолго.        В итоге она бросила мне под ноги до боли знакомый кошелёк. Чёрный, качественный и, что самое главное, пухлый. Если она и взяла из него что-то, то явно немного.        — И что у нас тут? — наконец убрал я трость с её живота, и она немедленно отскочила в сторону. Я же не побрезговал наклониться и подобрать кошелёк, но скорее от любопытства, нежели жадности.        А содержимому было чем удивить — много не мало пятьсот льен покоились внутри. Вчера чьи-то усилия были определённо переоценены.        Я наиграно присвистнул:        — У кого-то была прибыльная неделя. Сама заработала или кто-то пыхтел вместо тебя?        Естественно, она не ответила, только оскалилась. Но прекрасно осознавая, что это она пришла ко мне, а не наоборот, быстро сменила тон, если так можно выразиться.        Она указала на себя, потом кошелёк и в конце на меня, чем весьма непрозрачно описала свои намерения.        — Согласна потратиться на внешкольное образование? Как по-взрослому, — хлопнув, я закрыл кошелёк и небрежно бросил его в её сторону, — недостаточно. Добавь ещё тысячу — и мы поговорим.        Её глаза едва не вылезли из орбит, когда я озвучил цифры. Не какие-то пятьсот льен и даже не в двое больше, а целых полторы. О таких суммах она только и слышать могла, а я, такой бессовестный, требую их от бедняжки.        Тут же она запротестовала, обескуражено топнув ногой. Из хаотичных и прерывистых жестикуляций можно было предположить, что на такие расходы она готова не была, а я вообще придурок и шарлатан, «давай хотя бы тысячу?» Но так дела не делаются.        — Ну уж нет, дорогуша. Если считаешь, что всё так просто, то дерзай — найди дурачка, который замарает руки дешевле. Но я сразу дам тебе подсказку — дешевле ты нигде не найдёшь. Аура -- это тебе не в куклы играть, далеко не каждый её имеет и уж тем более не собирается марать руки о шмакодявку вроде тебя. Или ты рассчитываешь, что за этими копейками выстроится очередь из желающих? Предложение действительно сутки, кстати говоря.        Судя по её лицу, несмотря на буквально уличную жизнь, о принципах работы внешнего мира она знала весьма немного. Как правило, в её возрасте детишки смотрят на Охотников, как на героев, с восторгом и восхищением, идеализируя каждый их шаг, но конкретно для неё слово «Охотник» значит примерно ничего. Они не шастают по подворотням в поисках преступников, не отлавливают беглых сирот и уж точно не занимаются благотворительностью. Они где-то существуют и что-то делают, но какая ей от этого разница? Её реальность намного реалистичнее.        И это совершенно не повод относиться к ней как-то иначе.        — Такова жизнь, — насмешливо говорю я, — нет денег, нет товара. Да и сдалось оно тебе? Занималась бы чем занимаешься, а там глядишь и приличная работёнка появится.        В ответ она нахмурилась. Привычная жизнь ей явно не сильно была по душе, и тут её понять можно. Кому понравится ковыряться в помойках ради объедков? У всех есть гордость, а у кого-то ещё и амбиции. Чем последние ограничиваются у неё.        Она бросила ещё несколько жестов, даже открыла рот в тщетной попытке что-то сказать, но осознав, что я окончательно утратил нить разговора, она сдалась. Злобно посмотрев на меня, девчонка подобрала кошелёк и умудрилась выразить всю свою фрустрацию и негодование в одном единственном жесте.        Показав средний палец, она спешно убежала куда-то, оставив меня ухмыляться в одиночестве.        Невоспитанная нахалка.

***

       Бесполезный мусор!        Со злости я пнула железную банку, из-за чего та с характерным свистом улетела в стенку.        Полторы! Сумасшедший, полторы! Да он вообще представляет, сколько можно жить на эти деньги? Еда, одежда, да даже новый дом! Не старый матрас, а новый, с подушкой и одеялом! Конченый!        Злость и обида вынуждали меня делать глупые вещи, вроде толкаться и обзываться, но что я могла поделать? У меня нет столько денег! Никогда не было! Даже эти пятьсот льен казались огромной кучей, а он хочет так много!        Заскрежетали мои зубы, которые я сжала чуть ли не до боли.        Но мне нужна эта светящаяся штука! Мне нужна Аура! Мне нужно стать такой же сильной, как и он!        Возможно, стоит поискать кого-то ещё? Но я не представляю где… И мне не нужен никто другой. Торчвика я уже видела в деле, он может дать мне всё, что нужно, искать ещё одного такого же слишком опасно и займёт слишком много времени.        Горечь и обида требовали, чтобы я плюнула на него и всё-таки нашла альтернативу, но в голове я уже давно всё для себя решила. К тому же, вполне возможно, что он не врёт и дешевле мне действительно никого не найти…        В итоге, проблема свелась к обыденной и совершенно неновой. Мне нужны были деньги, много денег и как можно быстрее. Тысяча льен, много не мало.        …У меня никогда не было так много.        Заметив в последний момент, я до крови прокусила губу, о чём сразу же пожалела. Боль отрезвляла, но едва ли была желанным гостем.        У меня появилась цель, какой бы обычной она на была. И, что самое важное, у меня было представление, как её достичь. За годы жизни на улице я научилась не только побираться, рыжий узнал это на собственной шкуре.        Собравшись с мыслями, я побежала в Район Знати, в знакомое место, нередко обеспечивавшее меня пропитанием. Местные редко щедрились и добровольно расставались со своими деньгами, гораздо чаще не по собственной воле, но вот приезжие были совершенно другими. От них можно было ожидать какой-то подачки. Сегодня я, впрочем, направлялась совсем не за ними.        Минуя хорошо знакомые улочки, я без труда и в кратчайшие сроки добралась до нужного места. Богатые дома, ухоженное окружение, магазины и забегаловки на все вкусы и случаи жизни, вывески, сверкающие по ночам. Патрули полиции. Всё в этом районе говорило о статусе людей, в нём проживающих. У них было всё и даже больше. Утрату пары монет они точно не заметят, проблемой было только эти монеты накопить.        На ходу я прикинула свои возможности. Иногда срабатывало просто сесть на видном месте и ждать. Среди десятка людей всегда находился один мягкосердечный, не способный просто так пройти мимо, но полиция не позволяла уличному мусору задерживаться на ухоженных улицах слишком долго. В итоге выходило достаточно на еду, но не более того.        Вторым вариантом было воровство. К нему я прибегала несколько реже, чем к первому — этот вариант предполагал возможную угрозу, а я хоть и знала пару-тройку трюков, не могла похвастаться безупречной статистикой. Когда меня ловили за руку, как правило, мне удавалось убежать или отделаться лёгким испугом, но не всегда… Не все люди делают скидок на возраст или рост своих обидчиков. Сегодня, однако, я воспользуюсь именно им.        Глаза выхватили цель. Молодая пара в странной одежде и с фотоаппаратами. «Туристы», как назвал их рыжий. Моя основная цель. Не очень большое количество людей вокруг, никакой полиции. Время действовать.        Руки прижаты к груди, колени дрожат, паника и ужас, застывшие на лице. Привычные средства, привычное исполнение.        Неожиданно выскакивая паре на встречу, я набираю скорость и буквально врезаюсь в одного из них, без понятия кого. Руки, будто ища опору, хватаются за одежду, опасно близко к карманам и нащупывают свою цель. Пара ошеломлена, издаёт непонятные звуки и вцепляется уже в меня, оттягивая, но уже поздно. Я получила, что хотела. Соорудив ещё более испуганное лицо, я поднимаю руки вверх, демонстрируя их пустоту. Они смотрят секунду и наивно верят, заметно расслабляясь и, видимо, уже заканчивая воображать себе какую-то картину с маленькой перепуганной девочкой в главной роли. Их лица смягчаются и они начинают произносить слова, которые я слышала сотню раз. «Не бойся», «Успокойся», «Где твои родители?», «Ты потерялась?». Вскоре они заметят, что лишились своих сбережений и начнут задаваться совсем другими вопросами, и поэтому мне нужно скорее уходить.        Слезливо отмахнувшись от очередных глупых слов, я пячусь назад. Они пытаются меня успокоить и остановить, но без лишней траты времени я срываюсь на утёк, вновь прижимая руки к груди. Конечно же не потому что мне страшно или холодно, или голодно, а потому что в них, под рукавом, в подшитом кармане, во все стороны болтается чей-то кошелёк. Швы давно начали расходиться, а потому едва ли были способны выдержать большую нагрузку.        Забежав обратно в закоулки города, я позволяю себе отдышаться. Если они не совсем дураки, то уже заметили пропажу и, вероятно, вот-вот оповестят об этом полицию. На той улице ей появляться больше нельзя, а ещё пара таких случаев -- и весь район окажется на ушах. Нужно поторопиться и урвать как можно больше, но любопытство так просто не отпускает.        Бегло оглядевшись, я убедилась, что рядом никого, и заглянула внутрь.        Разочарование.        Оно ни в коем случае не было неожиданным, даже наоборот — никто в своём уме не будет таскать в кошельках большие деньги, но этот улов меня совсем разочаровал. Сто льен бумагами и немного мелочи. Достаточно, чтобы забыть про базовые нужды на неделю, намного меньше, чем можно ожидать от «туристов». Обворовывать их намного опаснее местных. Полиция заботится о них намного лучше.        Я быстро прикидываю, сколько раз придётся повторить свой трюк, чтобы накопить достаточно денег. Тысяча это десять раз по сто, значит пять плюс пять минус один… Загибая пальцы я пришла к выводу, что девять, если не удастся выхватить больше. Слишком долго, на это уйдёт слишком много времени и меня поймают… Но и других идей у меня не было. Если бы я была большой и сильной, чтобы просто отобрать деньги у других… Подобных примеров я могла насчитать очень много.        Ни большой, ни сильной я, правда, не была.        Опустошив кошелёк и выбросив его в ближайшее ведро, я не без паники начала думать, но в голову ничего нового не приходило, а времени становилось всё меньше. Больше стоять на месте было нельзя, и я отправилась дальше, выискивать следующую цель.        Череда коротких перебежек, и ею оказался одинокий мужчина, высоко задрав голову, шедший по довольно оживлённой улице. Его одежды немного выделялись на фоне прохожих причудливыми штуковинами, вроде длинного воротника и рукавов, а походка подсказывала, что он вряд ли остановится, если на его пути кто-нибудь появится.        Толстосум обыкновенный — вот мой вывод.        Таких, как правило, лучше обходить стороной. Меньше всего на свете их беспокоят другие люди, только собственный карман. Многие бандиты и уличные бродяги обвиняют в своих невзгодах именно их. У них больше денег, чем они знают куда потратить, но жизнь на улицах из года в год лучше не становится, только наоборот — их «корпорации» растут и получают ещё больше влияния и денег. И без конца, раз за разом.        …Так, по крайней мере, говорят на улицах. Что такое «корпорации» и как они связанны, я представляю смутно, но гарантированное наличие денег в их кармане — это неопровержимый факт. Куча шума и вони сразу же после обнаружения пропажи — тоже факт, но с ним мне придётся мириться. Вполне возможно, что этот индюк решит все мои проблемы!        Сглотнув, я выдвинулась вперёд, на ходу приводя себя в подобающий вид. Многие взрослые не могут спокойно смотреть на плачущих детей. Этот недостаток слишком растратно не использовать.        Он был впереди меня. Проблема, которая не позволяла мне быть неожиданной. Единственным вариантом было налетать со спины, но это было неубедительно, а значит вдвойне опасно. Выбора, правда, у меня всё равно не было.        Нужно покончить с этим и убираться отсюда.        Набрав скорость, я пронеслась мимо него и в последний момент «споткнулась», растопырив руки в стороны и хватаясь за любую доступную опору. Ею, конечно же, оказался этот мужчина, охнувший от неожиданности. Совершив резкий поворот вокруг своей оси, я остаюсь без опоры, полностью впечатываясь в незнакомца.        Его удивление быстро сходит на нет. Я едва успеваю вытянуть что-то из его кармана, как он тут же отталкивает меня от себя, из-за чего я окончательно теряю равновесие и падаю назад. Но мимолётная боль меня не беспокоит, добыча уже была в моих руках.        Мужчина озлобляется и становится недовольным. Он начинает ругаться и плеваться, рассказывать, как «такие как я» только портят воздух, что нас нужно отлавливать и запирать подальше от нормальных людей. Его слова меня злят, но времени не было — нужно уходить.        Но стоило мне только подняться на ноги, как он замечает пропажу. Ощупав свои карманы, он становится ещё злее, краснея. Он во всю глотку зовёт полицию, и она немедленно оказывается поблизости.        Где они бывают, когда обворовывают кого-то, кроме богачей? Или заставляют людей днями стоять на коленях на площади, только чтобы вечерами отбирать всё выпрошенное?        Я слышу свисток и пугаюсь ещё больше. Мужчина пытается схватить меня за руку, но я отскакиваю и начинаю бежать прочь, но за мной уже увязался другой мужчина. Он кричит, чтобы я остановилась и сдалась. За кого он меня принимает? Я не дура.        На всех парах, сбивая по пути всё, от чего не удалось увернуться, возвращаюсь в знакомую аллею, но погоня, как вскоре выяснилось, не прекратилась. Полицейский оказался на зависть настойчивым. Он вновь приказал остановиться, а я, несмотря на панику и усталость, продолжила бежать. Становилось тяжело дышать, топот ног позади помогал не замедляться, но судьба всё равно вставляет палку в мои колёса — споткнувшись обо что-то, я стремительно падаю. Немедленно подскакиваю на ноги, чуть-чуть пошатываюсь и тут же оказываюсь схвачена — той пары секунд полицейскому хватило, чтобы сократить дистанцию и дотянуться до меня.        — Попалась! — гаркнул он мне прямо в ухо. — Нельзя воровать у других людей! Не дёргайся!        Я продолжила изо всех сил сопротивляться, хотя и догадывалась, что это бесполезно. Он был намного сильнее меня и уже успел схватить. Всем телом я рвусь в сторону, а ему было достаточно повести рукой, чтобы попросту оттащить меня обратно.        Возможно, разумнее было бы подчиниться и дать ему расслабиться, но страх и паника никак этого не позволяли.        Сделав сильный рывок, он второй рукой схватил меня за плечо, окончательно удержав на месте.        — Сейчас ты вернёшь тому человеку украденное, — начал он, хмурясь, — извинишься, а потом я отведу тебя домой. Ты из детдома?        Как будто, посмотрев на меня, нельзя было сказать наверняка.        Я не вернусь в этот свинарник!        — Если не скажешь сама, то мне придётся отвести тебя в участок.        Очевидно, я не отвечаю, да и не ответила бы даже будь такая возможность. Ни отправляться обратно в детдом, ни в полицейский участок у меня не было никаких намерений. Мне нужны были деньги и прямо сейчас!        Не прекращая сопротивляться, свободной рукой я потянулась к своему оружию. Мужчина совершенно не обратил на это внимания, без особого труда сдерживая любые мои усилия вырваться, но всё меняется, когда я делаю резкий рывок ему в грудь и со всей силы вонзаю отвёртку в ногу. Её у меня оказалось немного, но более чем достаточно, чтобы заставить его взвыть от неожиданной боли. Много не мало, но внутри оказалась почти половина лезвия. Пока полицейский не пришёл в себя, я рывком вытаскиваю её наружу, чётко отличая влажный, рваный звук от вскрика.        Немного брызг попадают на меня, а я пячусь и не знаю куда смотреть — с изумлением на собственную окровавленную руку или со страхом на раненого человека? Сердце бьётся со страшной скоростью, и мне не удаётся собрать мысли в кучку, но спустя пару секунд одна всё-таки просачивается.        Легче, чем я думала.        Разъярённо выкрикнув что-то, мужчина вновь пытается меня схватить, но в этот раз мне удаётся ускользнуть. Тело будто само знает, что нужно делать — отскакивает назад, немедленно разворачивается и начинает бежать. Куда? Как долго? Я не знаю. Всё внимание приковано к минувшему ощущению, клеймом отпечатавшимся в памяти. Страх, отчаяние, радость, вина, гордость. Что-то ещё и всё разом. Одна мысль меняется на другую.        Я выжила.        Прихожу в себя в каком-то дворе, хотя и быстро вспоминаю каком. Не так далеко, но за мной больше никто не гонится. Можно перевести дух. Подкашивающиеся ноги лишний раз подсказывали, что идея была весьма неплоха.        Скатившись по стенке на землю, я, кажется, улыбаюсь, глядя на свои же руки. Не потому что всё-таки стащила чей-то кошелёк, а потому что смогла уйти. Честно говоря, посреди всего этого круговорота деньги мне даже в голову не приходили. Какой от них толк, если меня опять запрут в комнате? Всё отберут в любом случае. Деньги имели смысл только если была возможность их тратить.        И говоря о деньгах…        Неспокойными руками я вытащила из рукава награбленное и расслабленно вздохнула. В последний момент испугалась, что вытащила что-то другое, — футляр под очки или пачку сигарет, как случалось ранее, — но удача, похоже, всё-таки была на моей стороне. Не особенно толстый или тонкий, но определённо причудливый и приятный на ощупь — передо мной оказался кошелёк. Очевидно не пустой, что радовало, но недавно я научилась не радоваться раньше времени.        Раздался приятный щелчок замочка и время ликовать, спустя слишком долгую секунду, наконец наступило. Триста пятьдесят льен, никакой мелочи.        Я воодушевлённо охаю, хотя в тайне и не рассчитывала на меньшее.        Если сложить предыдущие деньги с этими, то выходит почти половина нужных. Столько мне не удавалось достать никогда, если не считать вчера. Этого хватило бы на целый месяц сытой жизни, а то и немного дольше. Но стоили ли они риска?        Но мне пришлось стиснуть зубы и отказаться от идеи бросить всё. Как долго у меня получится выживать, побираясь по улицам? Я хочу носить чистую одежду, есть досыта и не пахнуть, как мусорное ведро. Спать в кровати, как все эти толстосумы, а не на порванном матрасе! Мне нужно что-то сделать, иначе я никогда не выберусь из этой помойки!        Ещё мне нужно было убираться отсюда. Пусть и раненый, но полицейский мог отправиться вслед за мной.        Поморщившись, я поднялась на ноги и опустошила кошелёк, отправив в том же направлении, что и первый.        И хотя мне удалось каким-то чудом набрать половину суммы, до вечера ещё предстояло найти столько же. В богатый район соваться больше было нельзя, а значит придётся рисковать в других, и едва ли это более прибыльно или безопасно. Народ редко когда носит с собой больше пары десятков льен.        Легко уж точно не будет.

***

       Я вышел из бутика в приподнятом настроении. С губ сам по себе сорвался какой-то мотив, свистом раздаваясь по округе. Новый пиджак сидел как вылитой и лучше бы так оно и оставалось — денег я отвалил за него больше, чем следовало. Но только поглядите на качество! Определённо стоило целого дня ожидания!        После долгих раздумий, я остановился на белом. Чёрный низ, белый верх, отвратительный зелёный галстук, никак не подходивший моим волосам. Печальная необходимость, с которой приходится мириться — это цвет нашей, так называемой, Семьи, визитная карточка и опознавательный знак в одном лице. Честное слово, он больше бы подошёл какой-нибудь уличной банде головорезов, а не, опять же, «крупной» преступной организации. Кто я, правда, чтобы открывать свой рот? Пока что.        Пока что…        Эти слова грели душу, несмотря на свою абстрактность. Как долго «пока что» займёт, чтобы превратиться из идеи в реальность? Годы, пожалуй. Нельзя так просто взять и стать криминальным авторитетом за один день. Разве что в паршивых недоношенных книженциях, неожиданно ставших популярными в последнее время.        Что? Даже преступники читают время от времени, по крайней мере те, которые умеют это делать. И это даже не шутка — иной раз удивляешься, как этот сброд научился внятно разговаривать, не то что читать и писать.        Но не будем о грустном, почему не о весёлом? Мне также удалось полнить запасы сигарет и даже на более-менее качественный бренд! Одна из них уже находилась между зубами.        Действительно, отличный день. Единственным пятном была неприятная пустота в животе, с которой я, казалось бы, уже разобрался несколько часов ранее. Что же, пора устранить и эту оплошность. Мало что ли в городе забегаловок? Одна приличная уже пришла на ум.        Находился я в районе, где меня находится не должно по определению. Местные не очень хорошо переносят, когда всякая чернь вроде меня появляется у них на глазах, хотя и поделать с этим ничего не могут. «Все граждане Вейла, независимо от статуса, расы и пола равны и в одинаковой мере отвечают перед законом» — примерно это написано в кодексе. Никакого общественного расслоения и расизма, одни только мир, жвачка и рок-музыка.        Хех. Конечно.        На бумаге всё просто прекрасно, но на деле всё как обычно. Богатые эксплуатируют бедных, а наличие хвоста или ушей гарантирует общественное порицание. Старый добрый род человеческий. Не успокоимся, пока не перебьём друг-друга.        Как хорошо, что даже из этого можно извлечь выгоду.        Но опустив пессимизм и подведя итог, день прошёл более чем хорошо. Мне удалось добиться всех поставленных целей, от выспаться до закинуть мормышку в подпорченный пруд с подгнившей рыбой. В смысле, прикинуть пару более-менее вменяемых идиотов, готовых замарать руки. Дело шло к закату, и единственной нерешённой проблемой всё ещё была пустота в желудке. Я продолжал идти к своей цели, которая, к сожалению, находилась дальше, чем хотелось бы. Добраться до кафешки по шоссе и улицам заняло бы слишком много драгоценного времени, поэтому я не побрезговал и пошёл другими путями. Нормальные герои, как говорится, всегда идут в обход.        Улицы Вейла, на которых мне так посчастливилось вырасти, за годы своего существования изменились незначительно. Всё те же серые коробки с дерзкой, но неудавшейся попыткой повторить готический стиль, вездесущий мусор уже в пяти метрах от главной улицы, граффити. Единственное, что действительно менялось с завидной частотой, так это лица. Люди приходят и уходят, куда-то торопятся и бегут, стараются не оказаться на последнем месте в гонке со временем. Исчезают без вести. С безнадзорных улиц особенно часто, не всем достаточно просто не оказаться на последнем месте. Меня, естественно, это не касалось. Если кому-то действительно хочется заполучить кусочек меня на память, то милости прошу, но придётся попотеть.        И лишиться почки, печени или чего поважнее, но кому сейчас легко?        У меня есть сила!        Однако, несмотря на моё самоуверенное заявление, кусочек моей тушки, видимо, кому-то всё-таки заиметь захотелось.        За мной следили из-за угла. Пристально, как хищник выслеживает свою добычу, не отводя глаз. Я бы рад сказать, что у меня пробежались мурашки по спине, если бы сталкер не оказался мне хорошо знаком… По крайней мере внешне.        — …Да что с тобой не так? Влюбилась? Прости, но у меня есть стандарты и тебе до них не хватает лет десяти.        Пара разноцветных глаз одарила меня весьма пресным и усталым взглядом. Их же обладательница, поняв, что её прикрытие раскрыли, во второй раз за сегодня предстала передо мной. Контраст, впрочем, замечался с первого же взгляда. Едва ли не с ног до головы покрытая в грязи, стоя в своих изорванных лохмотьях, она что-то крепко прижимала к груди.        Это кровь на её руках?        Мне не удалось скрыть удивления и, вероятно, неможко, чуть-чуть тревоги.        — …Во что ты ввязалась на этот раз?        …Это была кровь, ага. Чья-то чужая, если судить по расположению.        Девочка не ответила, продолжив сверлить меня взглядом. Она сомневалась в чём-то и, честно говоря, заставила сомневаться меня.        Просто так кровь на руках не появляется, она ранила кого-то. В зависимости от времени, места и тяжести я вполне могу захотеть оказаться от неё подальше. Лишние проблемы мне совершенно ни к чему, за мной и без того следы не остыли.        — Если ты думаешь, что я буду разгребать твои косяки, то ты ошибаешься. Где заляпалась?        Девочка перевела взгляд на свои конечности, лениво их осмотрела и пожала плечами, как будто так и не разглядела на них ничего особенного. Однако перед тем как я успел вновь озвучить своё требование, она осторожно начала двигаться мне на встречу, косясь то на меня, то на мою трость. Уроки, как-никак, извлекать она умеет.        — Ты с кем-то подралась? Тупые дети, только и вопросы решать и умеете. Тебе язык зачем дан, как думаешь?        Она сильнее нахмурилась в ответ, но не остановилась. Я напрягся, когда она оказалась на расстоянии вытянутой руки, готовый отправить её прилечь на землю по необходимости. Пиджак был белый, абсолютно новый, а стало быть и чистый. Ни грязь, ни уж тем более кровь красивее его не сделают.        К счастью, нахалка была достаточно благоразумна, дабы не совершать очевидных глупостей.        Она посмотрела на меня вновь, неуверенно.        — И что дальше? Хочешь автограф или преследуешь меня с другой целью? Если думаешь, что, надоедая, тебе удастся меня разжалобить, то ты ошибаешься. На самом деле, эти прятки мне порядком надоели. Я назвал тебе цену. Не трать время попусту и иди займись чем-нибудь полезным.        В подтверждение своим словам я собрался было показательно уйти, но чертовка мне не позволила. Нет, она не расставила руки в сторону, пытаясь имитировать стену и даже не попыталась схватиться за меня. Она бросила в меня что-то, и я инстинктивно это поймал.        Знакомый кошелёк, заметно, однако, прибавивший в размерах.        Я приподнял бровь, стараясь не выглядеть особо удивлённым.        — …Хочешь сказать, что уже набрала полторы тысячи льен?        Это даже звучало нереалистично. Как мелкая шмакодявка может за день найти половину месячной зарплаты среднего трудяги? Смешно. Наверняка набила кошелёк игрушечными купюрами или фальшивками. Вот только откуда им у неё быть…        К счастью, пиджак остался чист и всё ещё в своём первозданном состоянии. Второй хорошей новостью были перчатки, в силу профессиональной привычки находившиеся на мне практически всегда. Чем меньше отпечатков оставлено, тем сложнее лентяям из участка найти преступника. Совсем уже расслабились в последнее время, на что идут деньги честных налогоплательщиков?        К ещё большему удивлению, деньги внутри ни на фальшивки и уж тем более ни на игрушки не походили, а кровавые отпечатки на паре купюр по сто льен немного проливали свет на своё происхождение.        — …Ты что, прибила какого-то зажравшегося сноба?        Она качнула головой и начала жестикулировать. Дорога, деньги, погоня, схватили, оружие? Урывками я понимал, что она пытается сказать, но полной картины составить так и не удавалось.        — Ты пырнула кого-то, когда его чуть не схватили после погони? И полиция была замешана? Хах, значит тебе повезло удрать со всеми конечностями на месте. Полиция наверняка их спугнула, кто бы за тобой ни гнался.        Девчонка качнула головой вновь и принялась что-то пояснять. Спустя пару тщетных попыток, я всё-таки уловил нить разговора:        — …Полиция гналась за тобой? И ты ранила полицейского?        Она наконец кивнула и не пытаясь скрыть усмешку. «Впечатляет, не так ли?» было написано на её лице.        — Какая ты большая и страшная, — я устало закатил глаза, — а ещё явно туповатая. Честно говоря, у меня было более светлое представление о тебе до этого момента.        Своего разочарования я тоже скрыть не пытался.        — Ты осознаёшь, что после нападения он имел полное право использовать оружие? У них у всех есть пистолет, шокер и дубинки, — сложив пальцы пистолетиком, я приставил его к её лбу, — если бы тебе не повезло… «Бум!», и ты всего лишь красное пятно на асфальте.        Она отшатнулась, когда я надавил сильнее, и распахнула глаза. О последствиях своих действий она явно задумывалась не сильно, чего уж говорить о перспективе оказаться пристреленной за мелкое воровство.        И неожиданно весь её задор куда-то испарился, а передо мной оказался обыкновенный напуганный ребёнок. По всей видимости, она и думать не думала о возможных наказании и расплате за содеянное. Более того, и угрызения совести её не тревожили. Она ранила другого человека, судя по количеству крови, не поверхностно, и отправилась воровать дальше, как ни в чём не бывало.        У неё явно не всё в порядке с головой.        Жестокость и прагматизм были закономерным результатом взросления вне домашнего уюта. В бессердечном капиталистическом мире ты либо идёшь по головам, либо служишь ступенькой для кого-то другого, все средства хороши, но напасть на человека с заточкой и ранить его без зазрений совести в таком возрасте, и всё ради пары сотен монет? Даже у бандитов есть рамки, за которые опускаться нельзя.        Теперь она испугалась, но едва ли от осознания результатов своих действий. Однажды она попробует прыгнуть выше головы, а в итоге её лишится. Меня не сильно волнует, хотелось бы верить, но оставлять её без присмотра попросту опасно для окружающих и её самой.        …А также выгодно в перспективе.        — …Значит, всё-таки набрала нужную сумму. Впечатляет. Нет, честно, впечатляет, даже несмотря на твой очевидный жирнющий недостаток в отсутствии базового понимания словосочетания «здравый смысл». Я не ожидал, что у тебя получится.        Полторы тысячи льен за день. Сумма, которую редко кто видит в глаза, находилась в руках маленькой всеми забытой девчонки. Для такого нужен талант и сотни часов практики.        — Как человек своего слова, не смей считать иначе, я не посмею его нарушить.        Выражение на её лице расцвело, как Изумрудный Лес весной. Ненароком можно было подумать, что ей согласились купить долгожданную игрушку, а не открыть Ауру. Может быть, она одно от другого не отличает?        Я огляделся вокруг. Местечко было далеко от эталона романтики, эстетизма или хотя бы чистоты, но и мы не аристократы. Оно скрывало нас от любопытных глаз, а значит по функционалу ничем не отличалось от любой другой дыры города.        — Подойди ближе. Нет, своими руками ко мне прикасаться не надо, фу, фу! Стой смирно!        Не без капли брезгливости, я снял перчатки с рук. Девчонка повиновалась, выпрямившись по стойке «смирно». Её глазёнки нетерпеливо блистали, а счастливая лыба трансформировалась в милейшую коварную по мере приближения моей руки к её голове.        — Итак… Что там надо говорить? Абра-кедавра? Нет-нет, кажется было по длиннее… Я — кость меча своего? Что-то про сталь и тело? Может ты знаешь?        Конечно не знала, а потому и пялилась на меня сначала озадаченно, а вскоре возмущённо и откровенно недовольно.        — Это была шутка. Что, не поняла? Совсем классику не читаешь? Ну что за дети пошли, вот в моё время…        Она попыталась пнуть меня в отместку. Видимо, помимо показушного цинизма, безразличия и отсутствия какого-либо намёка на воспитание, современная молодёжь также отличалась и кастрированным чувством юмора.        Я во всём виню компьютерные игры.        — Ладно-ладно, не морщись, морщины появятся. Расслабься и стой смирно.        Что говорить я знал. Ритуал, каким бы он не был, был неизменим и един для всех, а потому хорошо известен. Ничего сложного, просто пара причудливых слов, недолгая играя в кошки-мышки и вуаля — новоиспечённый перспективный охотник готов умирать во благо человечества. Ну и фавнов.        Расположив руку на её макушке, я сконцентрировался. Экспертом по Аурам меня назвать нельзя было даже с максимальной натяжкой, но школьная программа мне была известна. Потенциально, любой может стать Охотником, пока у него есть душа. «Качество» последней — вот настоящий критерий оценки. Запасы Ауры и её Проявление были у каждого разные и полноценного научного обоснования этот факт так до сих пор и не получил. Это такая шутка природы или богов? А может-таки зависимость «качества» от чего-то? Заставляет задуматься, а не поэтому ли среди альтернативно занятых граждан так мало борцунов за право человечества на существование?        Как бы то не было, сначала Ауру нужно было пробудить. Я направил частичку своей к крепко спящей её и глубоко внутри почувствовал отклик. Слабый и едва слышимый, он таился и ждал. Я не придумал ничего умнее, кроме как надавить сильнее, и глаза девчонки широко распахнулись. Однако, у меня не было возможности её разглядеть — манипуляции с Аурой никогда не были моей сильной стороной, а потому даже такая, казалось бы, малость давалась с большим трудом.        Нужно сконцентрироваться…        — Ну поехали… Только пройдя этот путь, мы достигнем бессмертия… М-м… Сквозь него мы станем образцом добродетели и славы… Дабы подняться над всеми, недосягаемые и нестрашимые смертью…. Угх…        Девчонка совсем прекратила ёрзать, а я наконец дотянулся до самой её души. Необычайно крошечной и в то же время огромной, тусклой, но ослепительно яркой. Вечной и такой хрупкой. Поток странных ощущений успел овладеть моими мыслями, пока я не понял, что его большая часть мне не принадлежит. Отличить одно от другого, казалось, не представлялось возможным, как ураган они смешивались и продолжали вертеться, одно меняясь на другое. Я хватаюсь за них, как за спасательный круг…        — …Короче говоря, я освобождаю твою душу и бла-бла-бла…!        …И рывком вытаскиваю наружу.        Девчонку покидает воздух, и она беспомощно хрипит, схватившись за грудь. Хриплю и я, хотя и держусь получше. Неожиданно слабость берёт верх, пуская голову кругом, будто после тяжёлого и долгого рабочего дня.        Слегка отдышавшись, я посмотрел на свои руки. Они до сих пор горели, совершенно не ощущаясь моими.        Что-то шлёпнулось на землю, и гляжу, как девчонка поступает точно также, осматривая себя с ног до головы.        Такого определённо не было при моём открытии. Я отчётливо вспомнил что-то инородное и грубое, перевернувшее меня с ног на голову, но оно не шло ни в какое сравнение с новым опытом.        — Ну что же… — начал я, отдышавшись. — …Это определённо что-то новенькое. Жива-здорова?        Слабый кивок послужил мне ответом. Не похоже, что ей было больно или дискомфортно, чего нельзя сказать об усталости. Девчонка выглядела, как будто вот-вот рухнет. Мне и самому теперь хотелось лишь поскорее оказаться в норе поглубже и беззаботно заснуть. Кто бы мог подумать, что все эти ритуалы такие истощающие?        — Отлично. Надеюсь, ты довольна, потому что товар возврату не подлежит, претензии не принимаются.        Пошатываясь, она всё-таки нашла силы и поднялась на ноги. Судя по лицу, определиться, довольна она или нет, ей мешали слипавшиеся глаза.        — На твоём месте я бы не пытался пока ничего с ней делать, — прокомментировал я её безрезультатную попытку спроецировать ауру, — ты слишком истощена, чтобы выдавить хоть что-то. Пожуй что-нибудь и иди спать.        Издав глухой звук, она кивнула и, посмотрев на меня ещё пару секунд, побрела вперёд, уставившись в землю.        На этом закончилась облигационная часть. У меня деньги, у неё аура. Залог же на будущее ещё предстояло обеспечить, и самым простым способом это сделать всё ещё оставались материальные блага.        — …Хотя притормози-ка.        Девчонка вяленько обернулась, не понимая, что от неё ещё нужно. Она удивилась, когда в неё полетел знакомый кошелёк, но поймать его успела, а теперь пялилась на меня в недоумении.        — Не хочу возиться с мелочёвкой. Считай это небольшим презентом.        Естественно, кошелёк был набит солидным количеством монет. Может быть, с них и можно было насобирать более-менее приличную сумму, но тратить драгоценные силы не хотелось. Всю бумагу я, естественно, заблаговременно изъял.        — К тому же, мы пропустили важный шаг в наших с тобой отношениях, не думаешь? Можешь целиком и полностью винить в этом меня, тебя-то манерам явно никто не учил.        Она нахмурилась, не понимая, к чему я всё это несу.        Я сделал шаг вперёд, немного наклонился и вытянул руку.        — Роман Торчвик, к Вашим услугам.        Девчонка с сомнением смотрела на мою руку, но в итоге всё-таки её пожала.        — По правилам вежливости, ты должна представиться сама.        «Я не могу говорить», пересекла она руками возле горла, но вскоре её посетила идея. Подобрав первый попавшийся осколок какого-то кирпича, она с мерзким звуком начала что-то шкрябать. Одна закорючка продлилась другой, та третьей и вскоре из них собралось что-то цельное.        — Нио…. Политан…? — разобрал я кривые буквы. — Ниополитан?        Какое странное имя. Почему не Парфе или Гранита?        — Ну что же, Ниополитан. Будем знакомы.        Не проявив и капли интереса, она просто кивнула. Возможно, была слишком заспанной, чтобы разглядеть предложение в моих словах, а может слишком глупа. Это было не так важно, в итоге она придёт ко мне вновь. За советом, за уроком, за деньгами: это тоже неважно. Главное, что я не потеряю ничего, возможно даже приобрету. Выгодная инвестиция в будущее, не более того.        Покончив с любезностями, я ухмыльнулся и приподнял руку:        — Увидимся, коротышка.        Ниополитан ушла, вновь продемонстрировав недоверие напоследок. Я остался один с окровавленными банкнотами в руках. Посредственный знак, честно говоря, не одобренный банками мира, но последний, к счастью, широк и в нём всегда можно было найти альтернативу.        Подводя итог, сегодняшний день оказался довольно интересным.        Ну, а теперь можно над упомянутой альтернативой и поразмыслить.