Дэя Эллохар: Потерянное прошлое.

Полет завершился в спальне магистра падением на его же постель. Жалобно мяукнул Счастливчик, которого мое приземление потревожило, но затем кошарик попросту перебрался ко мне ближе и блаженно замурчал, устроившись у меня под боком. Некоторое время лежала, пытаясь прийти в себя. Поведение магистра оказалось выше моего понимания. Волнуется? Или прибить хочет? Вспыхнуло адово пламя! Лорд-директор явился в одеянии Бессмертного. И стоило ему только заговорить, как стало ясно, что тьма на лице исключительно для того, чтобы меня не пугать. — Я тебе сейчас скажу одну вещь, а ты, пожалуйста, выслушай и сделай выводы. Говорят, когда женщина становится матерью, весь ее мир переворачивается с ног на голову. Мама рассказывала, что стоило ей взять меня, новорожденного, на руки, и она возненавидела весь свет. Потому что раньше это был просто мир, а теперь она воспринимала его как врага для такого маленького и беззащитного меня. Так вот, Дэя, мой мир тоже перевернулся. Основательно и бесповоротно! И то, что для тебя просто прогулка с этим дроу или поездка домой в почтовом экипаже, для меня пытка — я усилием воли стараюсь не представлять те тысячи ситуаций, в которых ты можешь погибнуть! Потому что ты маленькая и беззащитная, а весь мир жесток и опасен! И тишина. Осторожно сползла с постели, встала и переспросила, так как суть я уловила, но очень отдаленно: — Это из-за лорда Норга? — И так как Риан продолжал молчать, я решила объяснить: — Если бы это было поветрие, мы с вами… с тобой оба заразились бы. Так что я была уверена, что имею дело с проклятием. А заклинание противодействия я знала, и потому… — Хватит! — Голос магистра был совершенно спокоен, но что-то от этого «хватит» холодом повеяло. Бр! И может, стоило промолчать дать Риану перебеситься, но нет, я молчать не стала: — Я сделала то, что считала нужным. И я оказалась права. А если бы даже и нет, то мы заразились бы раньше. — Дэя! Умолкла ли я? Нет! — Знаете что? — нервно сдернув котенка с постели, прижала Счастливчика к груди и потребовала: — Верните меня в академию. И лучше прямо сейчас, пока мы оба не наговорили того, о чем потом лично я буду жалеть! Жаль, лицо Риана было скрыто черной непроницаемой маской, и увидеть его реакцию на свои слова я не смогла. Вспыхнуло адово пламя. Магистр подошел ко мне медленно, но в то же время решительно протянул руку… взял Счастливчика за шиворот и резким движением забросил в пламя. — Мяв! — проорал котик. — Что вы… — начала я. — «Ты», — мрачно поправил лорд-директор. — Что? Адово пламя угасло, оставив Счастливчика где-то в неизвестном мне месте. — Хватит постоянно говорить мне «вы», — глухим, неестественно спокойным голосом произнес лорд Тьер, — хватит, Дэя. Не нужно в очередной раз подчеркивать, что я для тебя посторонний! И что-то было в его словах, вынудившее осторожно сделать шаг назад. Только один, потому что дальше была постель. — Лорд-ди… Риан, — я нервно вздохнула. — А можно без этого «лорд-директор» хотя бы в моей спальне?! — Вы меня нервируете. Магистр промолчал. Огромная темная молчаливая фигура. — Я тебя очень прошу, просто отпусти меня в академию, — спокойно попросила я, — потому что я не знаю, что так сильно разозлило тебя, но и мне в этот вечер твое поведение очень не понравилось. Молчание, но в трех шагах от меня адово пламя все же вспыхнуло. Правда, чтобы дойти, требовалось миновать безмолвную преграду в лице лорда-директора. И тут молчание было нарушено злым вопросом: — Что тебе не понравилось? И я все же это сказала, глядя в непроницаемо-черную маску, за неимением возможности посмотреть магистру в глаза: — Ваше отношение к подавальщику в «Золотой арфе». Он просто хотел сделать приятное посетителю, ничего предосудительного юноша не совершил, а ваше отношение… — Прежде чем ты продолжишь про отношение, — говорил лорд Тьер тихо, но у меня вновь все внутри задрожало от ощущения опасности, — позволь заметить, что тот вертлявый полуэльф служит в данном заведении более двадцати лет. И какая мне разница? — Я же, — продолжил магистр, — эту ресторацию посещал неоднократно на протяжении десятка лет и весьма часто был в сопровождении леди. И ни одной из них данный «юноша» не пытался «сделать приятное». И я даже больше скажу, родная, ни на одну из них он не смотрел так, как позволил себе смотреть на тебя. Как объяснить тому, кто привык на всех глядеть свысока, что простых людей высокомерие обижает? Я не была удивлена поступком темного эльфа, мне и самой иной раз хотелось порадовать приятных посетителей, а уж ему-то, много лет наблюдающему, как леди «наступают» на прически тех, кто сидел в нижнем зале… — Это было проявлением вежливости и радушия, — попыталась я донести эту мысль до Риана. — Ничего более. Да он в любом случае вам не соперник!.. Сказала я и осеклась. — «Тебе», — прорычал магистр. Мама всегда говорила, что иной раз с мужчинами лучше всего срабатывает правило: «Отойди в сторону и сотвори благо». — Мы поговорим позже, когда… ты и я успокоимся, — решила, пока мы с ним не погрызлись. — Сейчас ты меня просто не слышишь. Я осторожно обошла магистра, но, едва подошла к огню, вспомнила про свитер. Меховая накидка с капюшоном так и осталась в ресторации, но свитер, тем более подаренный леди Тьер, я решила вернуть. Торопливо стянув одежду, я вывернула вещь, сложила и сказала спине Риана: — Это твое, забери, пожалуйста. Иногда вполне обыденные слова приводят к страшным последствиям… Лорд Тьер в мгновение вспыхнул огнем! Весь! В тот же миг пламя, ведущее в академию, угасло, а затем я услышала рев: — ЧТО?! Я не успела ответить — пылающий огнем магистр стремительно развернулся и в два шага оказался возле меня. — Не… — моя попытка объяснить ситуацию была задушена на корню. Поцелуй, властный, сильный, наполненный какой-то злой решимостью, почти болезненный, но у меня не было даже шанса вырваться, и мы горели в огне вдвоем. Буквально. Языки пламени обжигали лишь немногим больше прикосновений Риана, и огонь ревел все сильнее, как голодное пламя лесного пожара… Я кожей ощущала, как тлеет одежда, я задыхалась от невозможности сделать вдох, я… — Хватит, — взмолилась, едва он прервал жестокий поцелуй, — хватит, пожалуйста, лорд-директор, вы… — Кто? — хрип. И пламя взревело втрое сильнее, а магистр сжал волосы, вынудив меня запрокинуть голову, и забыл обо всех своих обещаниях напрочь. Я же не собиралась лежать бездушной куклой, хотя что-то внутри стремительно оборвалось и начало ныть. Отрастив когти, я отрезала прядь волос, за которую держал меня магистр. Отрезанные волосы стремительно потускнели и стали снежно-белыми. Я же резко ударила рукой в кадык и коленом в пах. Последний удар не получился, но из-за удара в шею, магистр болезненно застонал, а я смогла перегруппироваться ему на спину и, заломив ему руки, сломала обе ноги, а после просто сбежала, используя белое пламя… Сбежала я не очень предусмотрительно в академию. Но там были бинты и мазь от ожогов. А мне было больно, ожоги сильно пекли… Но это не в первой. Сильнее всего резала мысль о том, что он не в первый раз делает мне больно… А потом придет извиняться и я его прощу… Ага! Размечтался! Замечательно не было. И не будет! Все было плохо. Очень, очень, очень плохо. У меня горела вся кожа, и непонятно, от чего больше, от новой порции чрезмерно страстных поцелуев или от ожогов. Впрочем, это одно и то же. Так что замечательно совсем не было, было очень страшно и больно. Он ведь обещал, что больше никогда и не за что… Клялся… Бинты я взяла вместе с мазью и полотенцем в душ. Не знаю, сколько я простояла под ледяными струями воды, но успокоиться у меня получилось. Правда в голове был полный Хаос. Кисти и шею пришлось перебинтовывать. Остальное я просто покрыла мазью и села на пол, прижавшись спиной к прохладной стене, опершись локтями о колени. Я ведь правда пытаюсь ему верить, а он… кровавые слезы невольно потекли по щекам… Показатель истиной боли у Фениксов… Трижды «Ха!». Бред! Ну не может же быть он моей истинной па…рой… Или может?.. Теперь понимаю, почему мне больно. Сильнее ранят именно самые близкие. И тоска накрыла с новой силой. Через некоторое время я услышала, как кто-то постучал в дверь… ванной, так что личность была тут очевидна. — Можно? — почти шепотом произнес магистр, приоткрывая дверь. — Нельзя! — рявкнула я, но когда он меня слушал? — Дэя, — тихий, полный сожаления стон. — Я просто свитер вернуть хотела, — от осознания несправедливости случившегося по щекам вновь потекли слезы, а ведь я совсем недавно успокоилась — а вы… Зачем мне такая любовь? Зачем? Я прошу остановиться — он не слышит. Я говорю — он не понимает. Он говорит — я его не понимаю. Он привык, что ему подчиняются, а я не могу это терпеть! Я просто устала… просто хочу кого-то, кому я смогу открыться без остатка и он не осудит, как деда например. — Дэя, — он аккуратно приоткрыл дверь и вошел, плотно ее закрыв — Дэя, я… — Просто не подходите ко мне, пожалуйста. — Я не кричала, но была на грани этого. — Я вас очень прошу, пожалуйста, и не трогайте меня больше. Лорд Тьер протянутую ко мне руку опустил, но не отошел. — Дэя, — то, что он раскаивается, было видно, вот только мне от этого не легче, — Дэя, прошу тебя… И все, я начала плакать снова, не сдержав и горьких слов: — Я вас просила… А вы… вы просто не слышите меня! Вам плевать… как и всем… Что же вы меня тогда вообще сразу не прибили?! Прирезать милосерднее было бы! Несмотря на то что сквозь слезы я толком не могла рассмотреть свою руку, попыталась стянуть кольцо, чуть не вскрикнула от боли, когда ободок прошелся по воспаленной коже… и кольцо я все же не сняла. Просто… не хочу его снимать. Мне дорог Риан и я считаю его своим… Может он сможет понять это? — Дэя, — раскаяния в голосе магистра стало гораздо меньше, — я же просил… — Я ТОЖЕ! — срываюсь на крик, почти истерический. — Я тоже просила вас, вы меня услышали? Под моим вопросительным взглядом лорд Тьер молча опустил глаза. Он был весь мокрый, с волос вода капала, и в темных прядях застряли две льдинки, а у меня огнем горела вся кожа, и я не могла остановить слезы, которые все лились и лились. — Уйдите… пожалуйста, услышьте меня хоть раз. — Тебя нужно вылечи… — НЕ НАДО! — вновь сорвалась на крик, с трудом оборвала себя и проговорила уже тише. — Просто уходите, я вас очень прошу, я… Тело печет все сильнее, боль невыносимая. Вспыхнуло адово пламя. Ушел… Снова решила принять душ. Вновь долго, очень долго стояла под прохладной струей воды, а когда вышла, решила глянуть в зеркало. Зря. Некогда красные волосы стали снежно-белыми и длиной до плеч. В глазах плескалась Тьма и лишь яркий красный зрачок был виден. Поплотнее обернувшись полотенцем, вышла из ванны и увидела сидящего на моей постели магистра. Лорд Тьер сидел сгорбившись, и вскинул голову он, лишь услышав мои шаги, но… Но говорить с ним сейчас я не могла. — Прости, — слова давались ему с трудом. Я промолчала. — Северные женщины отличаются от южных, — почему-то продолжил Риан. — Северные мужчины тоже… — с горечью ответила я. Он вновь опустил голову, глядя куда-то в пол, и глухо произнес: — Я не хотел причинить тебе боль. Вновь молчу, говорить о том, что мне от этого не легче, не хотелось. Это очевидно. — Прости… Я молча прошла к окну — сердце болело. Действительно болело. Словно что-то тупое и холодное вбивали в него. Думала ли я о том, чтобы попытаться разорвать помолвку? Наверное, каждая здравомыслящая девушка на моем месте думала бы лишь об этом. А я не могла. Не могла даже представить, что в моей жизни больше не будет моего любимого ворона. И я смотрела на буйство метели за окном, на снежинки, что швырял ветер в окно, и понимала — если Риан уйдет из моей жизни, я жить уже не смогу. Не так, как раньше в любом случае… — Дэя… — магистр подошел так близко, что тепло его тела я ощущала отчетливо, но все равно не касался, — не молчи только. — А смысл говорить? — тихо спросила я. — Ты меня все равно не слышишь. Мой ворон отошел, но вскоре вернулся, укутав меня теплым одеялом и осторожно обняв. Не сразу поняла причину его прикосновений, но потом дошло — я не сказала «вы», а Риану многого не требовалось. — Я сорвался, — и голос уже не такой убитый, как прежде, — прости меня. Прости, я действительно не хотел… Я просто не ожидал, что ты так отреагируешь… — А как я должна была реагировать? — переспросила я, все также не смотря на него. Он прижал меня к себе и промолчал. — Хорошо, — мне была интересна данная тема, — а как реагировала бы южанка? Магистр ушел от ответа и задал свой вопрос: — Я сильно испугал тебя? Пожав плечами, я честно ответила: — Мелькнула мысль, что Бездна призовет. — Дэя! — на этот раз и раскаяние и раздражение. Я судорожно вздохнула и закрыла глаза. День выдался сложный, а семейная жизнь, похоже, будет и вовсе не простой. — Ты молчишь. И уходишь от моих вопросов. Постоянно. — тихо прошептала я. — То есть? — Я хотела бы просто, чтобы ты меня слышал. — Я буду, — не верится уже в это, — Можно вопрос? — Риан обнял чуть крепче. — Ты не вернула мне кольцо, потому что уже представила родителям? Что-то где-то провалилось в Бездну! И кажется, это была я! Стремительно развернувшись и глядя в непроницаемо-черные глаза магистра, я, не сдерживая ярости, приказала: — Вон. Из моей. Комнаты! Лорд-директор отступил на шаг, но уходить не торопился. — Вон из моей комнаты! А что касается вашего кольца и моей помолвки, — срываю украшение с пальца, — забирайте! Кольцо полетело в лорда-директора, ударилось о его грудь и упало к ногам. — Я не боюсь своих родителей! — почти крик. — И никогда не боялась. Не хотела огорчать, это да, но и только! И мне все равно, что будет судачить родня! А теперь вон из моей комнаты! Он даже не пошевелился. Стоял, в полном изумлении глядя на меня, и не шевелился. — Ненавижу вас! — в сердцах произнесла я. Лицо магистра заметно потемнело, но мне уже было все равно. — Вон отсюда! — приказала я лорду Тьеру, являющемуся членом ордена Бессмертных, Первым мечом империи и племянником императора. Риан заметно сглотнул и хрипло ответил: — Нет. Бездна, за что мне все это?! — Темных вам, лорд-директор, — не глядя на него, с трудом выговорила я и, скинув одеяло, прошла к шкафу. Теплый халат поверх влажного полотенца, тапочки я не искала, все равно из-за слез не увижу ничего, так босиком я к двери и направилась. Дойти мне не дали. — Отпустите меня! — потребовала, едва руки магистра обняли меня за плечи. — Отпустите немедленно! — Нет, прости, — хриплый голос, но полный уверенности в своем решении. Я рванулась, как всегда безуспешно, и сквозь слезы уже попросила: — Отпустите, пожалуйста. — Нет, Дэя, — прошептали мне в волосы. И уже не сдерживая ни слез, ни судорожных рыданий, я все же спросила: — За что вы так со мной? За что? Вы что, действительно считаете, что у меня гордости совсем нет?! А он молчал, крепко сжимая меня в Объятиях, и сквозь слезы я прошептала: — Как вы могли так обо мне подумать? Как?! Неужели в ваших глазах я настолько полное ничтожество? Настолько слаба? И его сдавленное: — Я не это имел в виду, Дэя. — А что тогда? Что?! Как мне вообще стоит понимать ваш вопрос? Риан промолчал. — Неужели вы действительно думаете, что я бы согласилась выйти за вас исключительно из-за страха перед родителями?! — с горечью спросила я. И его тихий ответ: — Прости… но что я еще мог подумать после того, что совершил? Я боялся, что ты возненавидишь меня. — Ненавижу! — честно призналась я. Он развернул, обнял, прижал к себе и, успокаивающе поглаживая по спине, прошептал: — Я люблю тебя. — «Так» не любят! — горько сказала, все также избегая глядеть на него. — Я не знаю, как любят другие, — глухо произнес Риан, — но Бездной клянусь, никто и никогда не будет любить тебя сильнее, чем я. «Никто и никогда не делал мне так больно, как ты», — подумала я, но вслух этого не сказала. Да и не смогла бы из-за начавшейся истерики. Мы, фениксы, народ твердый и крайне терпеливый, но стоит дойти до предела… — Повторяю последний раз, лорд Тьер, — несмотря на начинающуюся истерику, холодно произнесла я, а Риан вздрогнул. Да, он никогда не видел меня такой. — Либо вы меня сейчас же отпустите, либо обзаведетесь лишними травмами. — Не пущу, — упрямо произнес мой ворон или… уже не мой. Тогда мои когти удлинились и я занесла руку для удара, расцарапав ему щеку и плечо, но дальше не смогла, потому как мою руку просто напросто перехватили, вместе со второй, упрямо повторив: — Не пущу… Тогда я посмотрела на него и произнесла голосом, что был скорее присущим мертвому, нежели живому: — Ты молчишь. Всегда. А я, как наивная дура жду. — Уже после первых слов он замер, — Я ведь знаю. И о золотом эльфийском вине и о том, почему камень черный… — Напрягся, но не перебивает, — И даже о том, какой реакции вы от меня ожидали! — Его руки сжимали мои запястья, но это не было больно. Скорее осторожно, — А я устала. Просто устала. От всего. От недомолвок в том числе. Даже если я вам все расскажу вы мне скорее всего просто не поверите. А ведь я правда люблю. — Лорд Тьер легко вздрогнул, а я почувствовала, как его сердце пропустило удар, — Для меня это даже не первая любовь, а влюбленность, а вы… Именно поэтому я предпочитаю молчать… А вы… Не понимаете… Вы же клялись, что не сделаете больно снова… Я же ведь слышала… — Еще один судорожный всхлип… еще… И я просто не могла остановиться… все никак не могла. — Дэя, — полный отчаяния голос, — Дэя, прости меня. Истерика по второму кругу. Я так в жизни не плакала. Разве, когда мама… Он сразу отпустил руки, а я кинулась ему на шею, как маленькая… И когда он уложил в постель и лег рядом, все пытаясь успокоить, я никак не могла остановиться. Даже теплые руки, едва касающиеся кожи и гладившие спину не отвлекали от всего. У меня просто сдали нервы. — Дэя… родная, тише… — а голос убитый, прямо как тогда, когда Адиз стал умертвием… Он странный, впрочем кто это говорит? Я? Я сама странная. Секунду назад хотела, чтобы он ушел, а сейчас в мыслях лишь то, чтобы он также бережно обнимал и не отпускал ни за что… Хотя, достаточно одного вызова Императора и он уйдет… уйдет, как всегда. И я пойму. У него своя жизнь, у меня своя, но… я уже не могу без него… Впрочем даже без истинной пары можно жить, но мой мир уже перевернулся… Слишком поздно, но я этого никогда не скажу тебе, любимый. А может и скажу, но ты должен уметь слышать… Я подожду… У меня нет выбора… * * * Когда я проснулась, в спальне никого не было. Смутным воспоминанием промелькнула прошлая ночь, магистр, оставшийся со мной до утра… Я свернувшаяся на постели и заснувшая со слезами на глазах… Его ладонь, сжимающая мои мокрые руки… И его тихое: «Прости меня, родная» перед самым рассветом, когда он все же ушел. Снова. А еще на моей левой руке вновь находилось обручальное кольцо, но я точно могу сказать, что не надевала его. Через несколько минут с такой же уверенностью я могла утверждать, что уже и не сниму, — кольцо не снималось! Никак! Масло и мыло также не помогли. Ну Тьер-р-р! От терзаний собственной руки отвлекло нарочито громкое: — Дэ-эя! Запахнувшись в полотенце, я выбежала из душевой и увидела Дару, восседающую на окне со Счастливчиком на руках. — Слушай, он так быстро растет. — Дух смерти почесала котенка за ушком, тот выгнулся, замурчал. — Как-то чересчур. Ты, кстати, в курсе, от чего носители возрожденного духа могут расти с такой скоростью? И перевела взгляд на меня, застыв. А я невзначай вспомнила, что вчера волосы-то я себе укоротила, а цвет вероятно сейчас должен быть белым… — Потому что на улице спит ночью? — предположила хмурая и злая я. — Потому что эмоциями питается, — сообщила Дара и, наклонившись, опустила котенка на пол. Смешно перебирая лапками, кошарик потопал ко мне. — Ну, рассказывай! И да, с какого перепуга ты с волосами химичила? Молчу. — Риате, ты издеваешься? — Дара спрыгнула с подоконника. — Ладно, про Тьера не рассказывай, но про поездку домой-то можно! И про волосы! — Можно. — Я направилась к шкафу. — Твои чемоданы в гостиной, — сообщила Дара, — могу принести. В двери настойчиво постучали. Набросив халат, я пошла открывать и, едва распахнула створку… — О мой нос меня не подвел. — Верис торопливо прошла мимо меня, сама двери закрыла, и я услышала радостно-возбужденное: — Ну, рассказывай. Кстати, с чего ты решила имидж сменить? Знаешь, мужчинам нравится, когда можно погладить длинные волосы, невзначай проводя вдоль позвоночника, — с намеком протянула она. Из спальни приплыла Дара и выдала: — Я была первая. — Да? — Верис перекинула вперед недоплетенные волосы и взялась доплетать конец косы. — И как? Она уже хоть что-то сказала? Мм-м, — оборотень втянула носом воздух, — Тьером пахнет вся, значит, что-то у них точно было! — Не уверена. — Дара до этого висела над полом, а сейчас уселась прямо на воздух. — Тьер с рассвета все столбы на тренировочном поле искромсал, а затем занялся рассмотрением поступивших за время его отсутствия жалоб. И вот после этого обе с осуждением уставились на меня. Решила, что буду молчать до последнего, и направилась к дорожным сумкам, сложенным у двери. Зато когда я их открыла… сумки были мои, а вот вещи в них… — Да, сомневаюсь, что это покупала Дэя, — произнесла Дара, когда я вытянула ярко-алое сплетение кружев сложно угадываемого для меня назначения. — Не твой стиль, Риате, у тебя все теплое и закрытое. — На вещах едва уловимый запах незнакомой мне эльфийки и леди Тьер, — заметила Верис после очередного вдоха, — кажется, будущая свекровь позаботилась о новом гардеробе для невестки. Я же, расстроенная до крайности, открыла две другие сумки — моих вещей не осталось! Вообще! Как и нервов! Все! Хватит с меня! Я не железная! Мне надо и расслабиться порой!