Дэя Эллохар: Потерянное прошлое.

Завершив с неотложными делами в Империи, я решила наведаться в контору. Естественно, что без приключений не обошлось и вот, как итог — гуляю по Ардаму с партнером чуть ли не посреди бури. А потом что-то произошло. Что не знаю, но я сразу ощутила это как-то интуитивно, а еще кольцо на моем пальце вдруг сильно нагрелось, настолько сильно, что я остановилась и попыталась снять перчатку… чтобы мгновенно забыть про нее, услышав стон Юрао… В следующее мгновение дроу начал заваливаться на меня, хрипя и пытаясь указать вперед… Попыталась смотреть в том направлении и ничего не увидела. Совсем! А Юрао хрипел, и я не могла понять, что происходит, но одно понимала четко — нужно действовать! Мгновенно перестраиваю зрение и вдалеке вижу силуэт, но сейчас не до него! Дальше четкие движения без единой ошибки, чтобы устранить проклятие «Поцелуй Смерти» И на этом спасение можно было бы считать почти завершенным, если бы я не услышала приближающиеся шаги с той стороны, куда указывал Юрао. Пришлось, не прекращая зачитывать заклинание, дернуть узелок на правой руке, надеясь, что сейчас Эллохар придет на помощь. Увы, но кажется мне нужна помощь. — Кто ты такая?! — хриплый, искаженный голос. Я вглядываюсь в темную фигуру над нами и слышу: — Адахея норвеэммосоэ… С ходу определяю — проклятие «Неутолимый голод», шестой уровень, отсроченного действия, заставляет живых пожирать мясо. Любое. Страшная вещь, лишающая разума, чувств, оставляющая лишь ужасающий голод и желание рвать зубами плоть. Запрещено к использованию. Ух, пи… пики точеные тебе в глотку! Мерзавец! Чуть прикрыв глаза, начинаю шептать заклинание противодействия… и едва не сбиваюсь, услышав фразу, которая в проклятие «Неутолимый голод» совершенно не входит: — Анахема адаэнесе эт дактум даэнас секеэ ородусмун фиерри! Я могла ошибаться, но интуиция уверяла в обратном — это была она! Та самая формула! Тот самый катализатор! И я его услышала! И четко определила энергетические потоки, вкладываемые в каждый звук! Я ее услышала! Завершаю заклинание противодействия, и почти сразу, пока голос напавшего на Юрао еще звучит в голове, мысленно проговариваю: «Анахема адаэнесе эт дактум даэнас секеэ ородусмун фиерри… Анахема адаэнесе эт дактум даэнас секеэ ородусмун фиерри… Анахема адаэнесе эт дактум даэнас секеэ ородусмун фиерри…». Запомнила! А фигура в темном, не осознав, что ее проклятие уничтожено, чуть наклонилась ко мне и прошипела: — Приятного аппетита, деточка! И тут до меня доходит истина — эта мразь прокляла меня «Неутолимым голодом», чтобы я сожрала Юрао?! Я была возмущена до глубины души, и проклятие острого поноса сорвалось с языка само: — Тэека акахаа махэхэере! — заорала я, перекрывая вой взбесившейся метели, а потом как за язык кто-то дернул, и я произнесла ту самую формулу-катализатор, вплетая энергию в соответствии со схемой кристаллов, которую сегодня перерисовывала уже дважды: — Анахема адаэнесе эт дактум даэнас секеэ ородусмун фиерри! Вспыхнуло синее пламя! Ярко, неистово, отрезая меня от скорчившейся темной фигуры… * * * — Адептка Риате, у вас совесть есть? — насмешливо поинтересовался ехидный усталый голос Эллохара. Совесть? Наверное, есть, но она меня сейчас не волновала. Приподнявшись над Юрао, я обхватила его лицо руками, вглядываясь в посеревшие черты лица. Особенное внимание уделила губам — они не почернели! Значит, есть шанс… Или нет?! Я прикоснулась к его бледному рту пальцами, тут же поняла, что на мне перчатки, а значит, определить, холоднее они остальной части лица или нет, я не смогу. Освобождать руки не стала — дотронулась губами до щеки, затем до его губ… Холоднее! — Риате, это уже наглость, — шутливых ноток в голосе моего брата больше не присутствовало. Что же мне делать? Сдохнет же! — Риате! — рявкнул магистр. — Да заткнитесь вы! Мне надо подумать! Я пыталась вспомнить что-то подходящее, но вспоминала все заклятия противодействия, которые переписала из книги Тесме. И как озарение — четвертое из них очень напоминало то самое прочитанное мною двенадцатое, но в нем имелись изменения в седьмом и четвертом энергетическом потоках. — Эврика! — Заорала вдруг я, от чего стоящий рядом Рен, покосился на меня не очень добрым взглядом, а я, вновь обняв лицо партнера ладонями, начала стремительно шептать слова и формулы. Эллохар снова остановился надо мной, и я услышала тихое: — Дэя, в себя приди! Махнула ему рукой, чтобы отстал, и продолжила. Заканчивая, увидела, как уходит с лица партнера эта серая бледность, как открываются золотые удивленные глаза, а потом Юрао хрипло завопил: — Дэя, беги… он сзади… он… — и осекся, осознав, что никого уже нет. — Дэя! — Юрао сел, изумленно глядя на меня. — Дэя, что произошло? — Да так, всего-то очень скоро в Темной Империи на одну мразь станет меньше… Лично придушу, — и уже слегка успокоившись — По его замыслу я тебя сожрать должна была. — Это как? — не понял дроу. — Проклятие «Неутолимый голод», — злым голосом ответила я, — и плюс этот самый катализатор, чтобы проклятие отсроченного действия вступило в силу немедленно… Изощренный способ убрать одного не в меру любопытного дроу, да? Идиот… Юрао посерел снова. Я встала и осмотрела помещение, в которое нас приволок магистр Эллохар, продолжающий стоять рядом. Он-то стоял рядом, а вот чуть дальше располагался стол, за которым обнаружились четыре неизвестных магистра в придворной одежде, семь гоблинов, также в одежде, подчеркивающей их высокий статус, и уже знакомый мне наследник империи гоблинов. И до меня дошло, почему медлил Эллохар, — дворцовые стены гасят магию, магистр не сразу ощутил мой вызов… — Лорды, — разбирательства с присутствующими магистр Искусства Смерти решил взять на себя, — прошу прощения, но адепты… Эх, сами понимаете, все мы когда-то были адептами. Прошу нас извинить, я доставлю молодежь в школу и мгновенно вернусь. Поднялся с пола и Юрао, встал, аккуратно оттеснил меня от лорда Эллохара и так, словно невзначай, сказал: — Ну, мы ушли, да? — Нет, вы останетесь, — продолжал издеваться магистр. — Да, знаете ли, нам штаны протирать некогда, дел невпроворот, — не отстал от него Юрао. — Ага, сдохнуть там повторно не в меру достойное занятие, Юр, — съязвила я. — Домой пойдешь и будешь там сидеть, чтобы одного не в меру героического дроу не прибили. Не твой уровень, смирись! Надо сказать, что выражение лица Рена я так понять и не смогла, увы. — Мы, Ночные стражи, знаем толк в героической смерти, — ничуть не смутился мой партнер. Вспыхнуло синее пламя. Когда оно угасло, мы оказались в странном круглом помещении под облаками, и директор школы Искусства Смерти вернулся к прерванному разговору: — Это я заметил, что толк в героической смерти вы знаете, Найтес. Красиво у вас получилось — смерть в объятиях возлюбленной… сплошная романтика. Несмотря на улыбку, взгляд у лорда Эллохара какой-то неприятный стал, пустой. — «Возлюбленной»?! — издеваясь, протянул Юрао. — Нет, магистр, притащить любимую женщину на место преступления — на это только вы, поклонники Смерти, способны, а мы с партнером расследование вели. Я вообще-то тоже поклонник Смерти, но да ладно. — Да неужели? — директор Школы Искусства Смерти обошел дроу и, пристально глядя на меня, задал вопрос: — С первого раза ты не понимаешь, да, Риате?! — Понимаете… — попыталась начать вежливо. — Понимаю, — оборвал меня магистр. — Не визжи только, пожалуйста. Последнее, что я запомнила, это как Юрао бросился ко мне, но на его пути, откуда ни возьмись, возникли два адепта Смерти и дроу не успел ничего сделать. Зато успела все еще злая я, глядя на светящуюся ладонь, которую лорд Эллохар протянул к моей голове. — Тэека акахаа аэт гмесеа! — выпалила на одном дыхании, а после взяла руку, прижала к своему боку и завалила Рена на пол, перекинув демона через спину. — Твою ж! — Тяжеленный какой! А с виду и не скажешь! — Извините, я это так, по привычке! Мгновенно вскочила, отпустив и руку и ее владельца, а тем временем длань магистра угасла, а сам он округлившимися глазами взбешенно посмотрел на меня и только выдохнул: — Ну, Риате! — Простите, пожалуйста, — И ни капли сочувствия и былых извинений, потому что до меня дошло что попытался сделать этот гад белобрысый, — Но "Рука Смерти" мне категорически не нравится! — глядя на белеющего лорда, только что одаренного мною острым приступом ревматизма. — Ну, Риате! — прошипел он, пытаясь встать, но стоило пошевелиться, как заскрипели все суставы моего чересчур шаловливого брата. Иш, чего удумал! — Зззараза! — прошипел директор, пытаясь разогнуться. — Ну простите! — беспомощно развела руками, не скрывая ехидства в голосе. — Какая есть! — Ага, ты меня еще целовать начни, — с глухим стоном произнес застывший все в том же положении, в смысле — с протянутой рукой и лежа лорд Эллохар, — а мне потом Тьер апокалипсис устроит… Бездна, как же это снимается?! Лет двадцать не сталкивался… Какое же там заклинание противодействия то?! Неожиданно вспыхнуло адово пламя. Когда в сравнительно небольшом помещении появился Бессмертный, нам с Юрао легче от этого не стало. Эллохару почему-то тоже, потому как он недовольно скривился. — Что у вас происходит? — глухим голосом потребовал ответа магистр Тьер. — Магистр Эллохар, не дергайтесь, так и быть, сама сниму. — смилостилась я. Присев на корточки, я закрыла глаза и нежно прикоснулась к груди Рена, представляя, что проклятие осыпается, словно надоедливая паутина. После он удивленно посмотрел на меня и лишь после этого ответил вопросом на вопрос Риану: — А у вас? — У нас? — переспросил Риан. — У нас девять Заклинателей, ты просил связаться, если там Оратус мелькнет. А что у вас? — А у нас… — Эллохар жестом приказал исчезнуть адептам Смерти, — у нас… погода меняется. — Естественно, меняется, в Ардаме метель вызвали, — голос Риана становился подчеркнуто спокойным. Эллохар скривился окончательно, а после самым безобразным образом на меня нажаловался: — Твоя адептка меня прокляла. Лорд Тьер развернулся ко мне, но при этом все так же оставался с непроницаемой маской на лице. — И не снимет, — сказал вдруг Эллохар, — но поверь, жалеть об этом не стоит. Бессмертные перед боем — страшное зрелище. Браво! Меня только что косвенно назвали страшилищем, а я даже оскорбиться не могу! Правда, затем Рен произнес совсем неожиданное: — Тьер, я бы на твоем месте взял Риате с собой, адептка нехилое проклятие сняла со своего остроухого. Да и чую, что Высшая Проклятийница она. От таких помощников не отказываются. — С нами трое проклятийников в звании магистров, — голос лорда Тьера мне совсем не нравился, — ты идешь? Эллохар мрачно на меня кивнул, Тьер хрипло ответил: — Я удерживаю портал. — Понял, иди, — лорд Эллохар вполне ожидаемо помрачнел. — Влад! Почти мгновенно открылась дверь, вошел стройный, затянутый в мундир адептов Смерти вампир. Чем-то он мне одного знакомого напоминает… — Позаботься, — приказал директор Школы Искусства Смерти и шагнул в адово пламя. А Риан медлил. Затем осторожно подошел ко мне, ласково погладил по щеке и тихо сказал: — Я вернусь очень скоро. Повода для беспокойства нет, просто нам важно получить их живыми. — Молча кивнула, вглядываясь в непроницаемо-черную маску. — Я скоро буду, — правильно понял он мой встревоженный взгляд, — даже не переживай. — Спасибо, — шепнула я, прильнув к его ладони. — За что? — Искренне удивился он. — За то, что услышал, родной. После этих слов я отошла на несколько шагов, позволяя ему уйти, чем он не воспользовался, спросив: — А… Хочешь фейерверк посмотреть со мной? — Успеешь? — спросила несколько удивленная я. Вот же выбрал время для приглашения! — Вернусь как раз к началу. Так ты «за»? — Если не опоздаешь, — ответил весьма неоднозначно. А Риан ушел, развернувшись и исчезнув в адовом пламени. И почти сразу огонь угас. Едва мы вышли, из комнаты, сопровождаемые Владом, над головами разнеслось: «Внимание, адепты! На территории школы два новых объекта — человеческая девушка и дроу. Запрещено к использованию. Повторяю, это не учебная проверка, запрещено к использованию». — Юр, давай в кабинете подождем лучше, — хотелось скорее дождаться магистров, сплавить Юрао и убить того мага-ублюдка. А еще несколько напрягало то, что я не человек. Как бы. Палиться все же не стоило. Но партнер горел желанием изведать неизвестное, и мы отправились вперед. Сзади неслышно шел вампир. Кстати, не он один ходил неслышно, здесь все так передвигались, и для дроу полнейшей неожиданностью было выйти в галерею, где бродило адептов сорок… беззвучно! Мне же, привыкнувшей к Ордену Бессмертных, было это не в новинку и я подстроилась под здешний стиль. Естественно партнер ответа на вопрос: «Как это ты так сделала?» не получил. — Извините, Влад, а возрожденный дух смерти у данного учебного заведения имеется? — Да, его зовут Тараг. — Тараг? — переспросила я. Ошибиться не хотелось. Возрожденные сильно ценят свое имя и от ошибок бесятся. И тут воздух замерцал, и я услышала мягкое: — Именно так, госпожа Риате. — Милейший, а где у вас библиотека? — Влез Юрао, правильно меня поняв. Перед нами мгновенно появилась сверкающая схема здания… помимо трех верхних имелось десять нижних этажей, и дух сообщил: — Первый наземный, корпус девять, номер сто двенадцать, не перепутайте с инфекционной лабораторией. И исчез. И схема исчезла. А мы остались… глядя на бесшумно, словно призраки, вышагивающих адептов Смерти. Хорошо, что я не забыла ничего. Легко будет слиться с окружаюшей средой. — Библиотеку искать будем? — уточнила я у Юрао. — Оно нам надо? — шепотом переспросил партнер. Наверное, он подумал о возможности перепутать с лабораторией. Эх, трусишка! — Влад, проводите пожалуйста лорда Найтеса до кабинета Эллохара. Я хочу прогуляться до полигона. — Дэй! Я тебя одну не пущу! Я с тобой! — мгновенно возмутился партнер. — Тогда иди за мной, я схему запомнила. *** В итоге я решила идти не на полигон, потому как по дороге нашла внутренний дворик, где и начала рассуждать о случившемся с партнером. Синее пламя взметнулось неожиданно, но адепты Смерти среагировали молниеносно — двор опустел. Ну, а я решила спрятаться с ними заодно. Мгновенно раскрыв белоснежные крылья, и плевать на маскировку, подлетела до какого-то окна и села на подоконник, прикрывшись иллюзией. Рен, шагнувший из огня, остановился и с явным подозрением во взгляде огляделся. Широкий круглый каменный двор был пуст, кроме дроу, что не понял, почему все разбежались и остался в полном одиночестве сидеть на лавочке. — Куда делась безголовая адепточка, офицер Найтес? — А… а она только что тут была… — растеряно произнес мой партнер. Логично, ему же никогда не приходилось прятаться на скорость. — Потеряли! — Театрально взмахнув руками, произнес мой черезчур харизматичный брат. Переигрывает. — Ну, ничего, сейчас найдем! Внимание Рен уделил подрагивающим палочкам тростника, словно движимым течением по направлению к дальнему концу пруда, те же палочки, но поменьше, поднимающиеся из земли, так же нервно подрагивающие, совсем не в такт ветру… Нахмурился. Единственное, чем остался доволен директор школы Смерти, так это: Шестой курс — похвально, кусты не дрожат и это плюс, однако они и не шевелятся, это минус, ибо погода ветреная. Все двадцать семь кустов дико колючего ядовитого шиповника, начали активно имитировать склонение ветвей под воздействием бури. — Ветрено, а не ураган, — прошипел магистр, а я начала судорожно сдерживать смех. Кусты замерли, а после начали качаться соответственно ветру, ситуации, обстановке… — И куда вы поползли?! — прорычал директор школы. Я сейчас свалюсь отсюда! Ой, не могу! Уползающий шестой курс был вынужден остановиться. — Всем, построится, — с трудом сдерживаясь, приказал Эллохар. Тех, кому сильно не повезло, оказалось достаточно — семеро шестикурсников, десять пятикурсников, шестнадцать третьекурсников, сорок девять с первого курса. Глядя на мокрых, испачканных в грязи, покрытых листьями и подавленных осознанием степени неприятностей адептов, мой брат задумчиво произнес: — С возрастом умнеете, это похвально, — адепты переглянулись. — Это в смысле не нужно было строиться? — спросил один из первокурснков. — Нет, — задорно ответила я, спорхнув с крыши, приземлившись и убрав крылья. — в смысле маскировка паршивая. — Именно так, — весело согласился магистр, оборачиваясь, а после вновь нахмурился — А тебя я не увидел. Хорошо прячешься, может в мою школу хочешь? Освоишься быстро! Глядя на его счастливую улыбку, адепты побледнели, а горгульям заметно поплохело. Я в такой же интонации ответила ему: — Мне одной академии пока хватает, но если надумаю… — Ловлю на слове. Но, знаешь, что, адепточка? — Ну? — Риате, ты меня пугаешь, — протянул лорд Эллохар в своей привычной манере. — А вы меня злите, — не стала молчать я. — Ну это само собой, — самодовольная ухмылка, и насмешливое: — Так куда вас, господа частные сыщики? Мне не понравился вопрос. Я ожидала появления Риана, и, если его нет, это плохо. — Ой, и кто это у нас губы кусает? — Магистр рассмеялся. — Твой Тьер вечерней пробежкой наслаждается, Риате. Любит он, понимаешь ли, побегать. Но ты не переживай, как нагуляется, к тебе прибежит. Настороженно посмотрела на Эллохара, тот продолжал издеваться: — А может, и не к тебе, а то что с тебя взять, Риате, кроме очередного выяснения отношений. Ну-ну, кто бы говорил! Я демонстративно закатила глаза, картинно вздохнув. — Ага, — Эллохар явно ситуацией наслаждался, — так значит, я прав, и повышенная агрессия у Тьера с тобой связана. Жестокая, видела бы ты, что он с Заклинателями сотворил, устыдилась бы. Я не устыдилась, я разозлилась и прошипела: — Знаете что!.. — Что? — издеваясь, переспросил магистр. — Перенесите нас в Ардам! — потребовала я, поднимаясь. Но кое-кому все еще было весело, и этот кое-кто поинтересовался: — А может, в спальню Тьера, а? Мне не сложно. — Прокляну, — хмуро пообещала я. — Да так прокляну, что не снимете! Кстати, при недавно полученной формуле вполне реальная угроза. Эллохар хохотать перестал, а я решила на сегодня его добить: — И вы солгали, Магистр! Риан там явно не просто бегает и после пробежки не ко мне придет! Да, я видящая! Еще что-то интересует? Ах, да! Спряталась я на крыше, прикрывшись банальной иллюзией и даже не скрыв запах! Так что стареете! И демонстративно собралась уходить. Магистр же, меня игнорировал и скомандовал серьезным тоном Юрао: — Передай Шейдеру, чтобы не высовывались, пока метель не утихнет. А она утихнет, только когда все будет кончено. Свободен. — Повернулся ко мне и снова с издевкой: — А ты в академию, прелесть моя, не в меру разговорчивая, за тобой Дара присмотрит. В следующее мгновение меня охватило синее пламя, вызывая в душе отклик давней, приевшейся тоски, смешанной с болью…