Лисий хвост

Ветер перебирает мягкие весенние листья, шевелит нежные лепестки вишни на лужах и шелестит молодой травой, пробивающейся в местах, где больше всего солнца. Утренний туман скользит между черноватых деревьев, огибает тёмные камни у речушки, замирает и клубится над холодной водой, что со звоном бежит сквозь лесную зачарованную чащу. Утопая в сладком запахе весны, вдоль тропинки, сразу за тори, стоят покосившиеся от времени домики, с порванными ставнями-дверьми, просевшими крышами и сгнившими лесенками. В конце дорожки, больше похожий на небольшой дворец особняк. От него веет домашним теплом и огнём, вокруг вьются молодые сочные растения, предпочитая столбцы крыльца чёрным холодным деревьям. Птица тревожно вскрикивает, ломается под чужой ногой веточка, и туман испуганно рассеивается, пропуская чужака. Все вокруг наливается тишиной, но не приятной, а звонкой и неуютной. Что-то подкидывает юного кицунэ в постели, среди россыпи всколоченных золотистых волос появляются длинные лисьи уши, чуть рыжие к кончикам, с чёрной линией по краю. Он вглядывается в полумрак комнаты, ощупывая мир снаружи при помощи слуха и нюха, но полное отсутствие раздражителей напрягает ещё сильнее. Сапфировые глаза чуть прикрываются светлыми ресницами, когда парень улавливает нечто похожее на шаги по лесной подложке, но всю картинку разбивает громкое шуршание простыни. - Проклятье, - прошептали рядом. Бледная рука ударила загорелое плечо. Кицунэ легко перехватил второй удар, мягко сжимая тонкое запястье, и снова попытался прочитать тишину. - Какого хрена так рано? Проснувшийся сильно дёрнулся, завозился, и блондин навалился на него сверху, зажал руки у головы, придавил бёдрами к кровати, неотрывно вглядываясь в сероватое полотно стены. Парня снизу все вполне устраивает: горячая после сна кожа, сверкающие синие глаза на задумчивом лице, шея прямо перед носом. Бледно розовые губы чуть коснулись ярко очерченного кадыка. - Саске, я пытаюсь слышать. - Что опять? - Не знаю. Кто-то чужой на территории. - Небось опять Сакура или Шикамару, некому больше. - Нет, барьер не прерывался, это чужие. - Уже чужие? Кицунэ не ответил, спешно слез с кровати, стащив за собой простыню. Пола касаются попеременно девять длинных гибких хвостов, волосы у основания шеи становятся длиннее и отдают медным блеском. Брюнет лениво потянулся, прислушиваясь к собственным ощущениям, но если шестое чувство и зрение не отвечали, то нюхать и слушать он физически не мог, поэтому решил быть начеку. Мало ли, может и вправду опасность. Саске дошёл до двери, подвязывая пепельное Хакама, когда с треском створка разорвалась, и в лоб ему прилетело что-то жестяное и тяжёлое. Откинутый нехитрой атакой назад, он лишь почувствовал тёплые руки на талии, а потом они прыгнули в противоположную сторону. За спиной с шипением крутилась газовая граната. Удар о землю, толчок и брюнет оказывается верхом на лисе, который уже взял темп и спешит оторваться от взревевших на том конце посёлка джипов. Слышны крики людей, пролетают мимо дротики со снотворным, редкие пули. Лес протяжно стонет, расступается перед родными демонами и кидается под колёса чужаков. На тявканье лиса слетаются птицы, разрывая воздух щебетом. На склоне их догоняют, машина идёт в паре десятков метров, Саске видит как прицеливается солдат с винтовкой и дёргает кицунэ за ухо. Выстрел ударяется в мшистое бревно там, где только что была лапа. Слева протекает река, брюнет хочет направить лиса туда, но тот сам заваливается на бок и мчится через терновник - слышит всплески воды. Мокрый песок, шорох камней и тяжёлый прыжок. Пуля режет длинное ухо, царапает шею, взметая жёсткие шерстинки, и со свистом улетает. Демон, оглушенный приземляется грудью на груду камней, скулит. Эта минутная задержка лишила их выигранного времени - сзади снова рычат джипы и кричат люди. - Вставай! Давай! Саске хватает кицунэ за шерсть на морде, тянет и трясёт, пока зверь почти беспомощно сучит лапами. По воде начинает стучать очередь, отскакивает от камней и попадает в плоть. Тогда Наруто открывает глаза. Он видит как огромная тень, нависшая над ним, покачивается, на лице могущественного тэнгу отражается усталость и печаль. Он падает на колени, хватается за загривок, за его спиной безвольно опадают крылья, подобные ночному небу, чернильно огромные. Синеву затопляет пролитая кровь, по лесу проносится озлобленный лисий вой. С новой силой кицунэ срывается с места, почти стелется по земле, несётся неприкаянным духом, угрожает всему живому вокруг лишь своим рычанием. За перевалом горы их ждёт безопасность, там множество возможностей и свобода. Пули запутываются в длинных лапах, кицунэ взрывает грудью грязь, тэнгу падает рядом, едва живой, протяжно стонет. Лис поднимается с трудом, елозит в противной жиже, скулит и воет, тянется к телу брюнета, смыкает на нем челюсти и встаёт. Тяжёлая рысца едва уносит от погони, но за рыжей спиной схлопывается барьер, и люди остаются отрезаны от них. Наруто собирает всю силу в кулак, подъем на вершину старого вулкана тяжёл и бесконечен. Когда же наконец перед его синими, полными торжества глазами открывается вид на долину, тело немеет, мир плывет, а единственная мысль поддерживавшая сознание угасает. Демон падает, крутой склон благосклонно ставит преграду в виде каменных плит. Лис уменьшается в размерах, тает подобно капле меди на огне, тэнгу открывает глаза и старается перевернуться на живот. К коже липнет промоченная слюной и грязью одежда, в голове гуляет ветер, а спину и крылья прошивает перманентная боль, подобная живому пламени. Саске кашляет, давится кровью и глубоко вдыхает. Его обступают нечёткие силуэты, может демоны, может люди. Парень испуганно озирается, хотя и не может разглядеть лиц, отползает ближе к своему защитнику. Наруто лежит неподвижно, неестественно уткнувшись лицом в землю, скрюченный и изодранный с расправленными вокруг хвостами, похожими на рыжие ленты. Бледная ладонь проскальзывает под щеку, чуть разворачивает лицо, второй рукой брюнет старается повернуть всего его на спину, прижимается к груди ухом и мучительно жмурится, боясь не услышать стук сердца. - Ему нужна помощь, - чуть тихо сипит тэнгу. Раз они не нападают, значит могут помочь. Вот пусть и спасают, а Саске просто нужно немного вздремнуть. Совсем чуть-чуть. *** Тёплое дыхание опаляет макушку, шевелит тёмные волосы и пускает стаи мурашек вдоль позвоночника. Саске сонно жмурится, натягивает на нос жёсткое одеяло, подтягивает ноги и охает. Неожиданная боль растекается по спине, отнимает ноги, словно сковывает их льдом, поднимается к лопаткам... Рука касается источника боли. Под тугой перевязью бинтов потухает очаг, перестаёт дергать кожу. Тэнгу замирает, оглядывается на лиса, тот отвечает тяжёлым, синим взглядом, слабо улыбается, самыми уголками и даёт ладони скользнуть вниз. В этот момент распахнулась импровизированная дверь из ткани, и брюнет мысленно похвалил себя, что не поддался желанию поцеловать Наруто. Вместе с грузным старичком вошла тонкая девчушка, неся на руках маленький тазик и полотенце. Затем в палатку заглянула девочка постарше с целым мотком бинтов. Начали с блондина, девчонки вертели его с боку на бок, проверяли все места выше пояса, тыкали маленькие синяки и гладили ссадины. Парень с ними шутил, подкалывал, всячески отвлекал и забалтывал, и Саске был на грани ревности, когда в скрытой за улыбкой гримасе прочитал боль и усталость. Сам брюнет обошёлся перевязкой спины и настойкой из терпких трав, затем девочки вышли, и старик бережно перемотал ноги кицунэ, которыми тот почему-то ещё не шевелил. - Как ты? - спросил голубоглазый, когда и дедок покинул их укромный уголок. Тэнгу не ответил, аккуратно коснулся бинтов на руке, поднялся к ключицам, мимо шеи к подбородку, прижал костяшки пальцев к тёплой щеке и наклонился вперёд, приникая робким поцелуем. Смуглые пальцы чуть жёстко вцепились в чернильные волосы, притянули, лис почти кусался, грубо целовал любовника, пока тот неловко пытался не завалиться и не перенапрячь спину. - Я не сахарный, - прохрипел блондин, прикусывая кончик носа, целуя закрывшиеся веки. Его хватка разжалась, и парень упал рядом, прижимаясь к плечу, несмело вытягивая ноги. - Я просто... - Испугался, - закончил Наруто и чуть поудобнее устроился на спальном месте. - Да... дебил... - Сразу я. Как будто не ты говорил, что ничего такого не происходит. - Я сомневался. Это нормально. А вот ты, когда словил пулю, оказался бесполезен. Пришлось тебя прикрывать. - Разве это не значит, что мне чертовски повезло, ведь такой благородный тэнгу прикрыл мою задницу? Саске замолчал, не то смущённо потеряв слова, не то из вредности собираясь грубить, но так и не заговорил, убежденный, что не способен преуменьшить значимость последнего риторического вопроса. Оставалось ещё много нерешённого, такого как время, которое им дано на восстановление, незнание места пребывания, полная неизвестность будущего. Ну, ещё пятка зачесалась, но это потом.