Ночь на корабле

      Корабль - не то место, где он желал бы провести свою жизнь. Лучше уж знойная жара или лютый холод, нежели качающаяся в шторм галея, над которой развевались паруса с трёхглавым драконом Таргариенов. Кого-то из членов команды мутило, кого-то так сильно, что они не рисковали покинуть своих кают, пытаясь пораньше заснуть, но Джон Сноу находил в атмосфере корабля, попавшего в шторм, родственные настроения.       В груди тяжелело от мысли, что он собирается сделать, пока ноги сами несли его к каюте королевы Дейенерис по темным качающимся коридорам. Он не спешил. Не смел, обдумывая то, что собирается сказать, когда встретится с Ней.       В своих мыслях Сноу сам усмехался над собой. Он уже король, отставной лорд-командующий Ночного Дозора и мужчина, вошедший в пору возраста, когда не принято робеть словно мальчишка, чтобы сделать женщину своей, но ощущение неизвестности и надежды мутило его разум. Что если ему показалось тогда? А что если нет?       Его речи были уверенными там, в Драконьем Логове, когда он говорил Дейенерис о том, что присягнул ей на верность и не собирается лгать в этом даже если на кону помощь в войне с Белыми Ходоками. Он был спокоен, когда они уединились в ожидании Тириона Ланнистера, отправившегося на переговоры, и был почти уверен в расположении, которое оказывала ему Дейенерис, но вечер и уединённая дорога пробудили в Джоне сомнения. Они с Дейенерис встречались не больше, чем следовало двум союзникам... до того, как она пришла к нему в его каюту после того, как они добыли мертвеца и пожертвовали одним из её драконов. Её рука в его руке, которую он не пожелал выпускать. Взгляд распахнутых фиолетовых глаз, в которых стояли слёзы, и единство скорби, которую они оба испытывали - Джон вспоминал всё это снова и снова, смотря на то, что произошло между ними тогда как нечто ядовитое, но прекрасное.       Стража не охраняла её покои. Кто тронет драконью королеву на её собственном корабле посреди ночи? Северный правитель на ватных ногах подошёл к двери, неотрывно смотря на символ её дома, которым было украшено красное дерево. Предок его отца склонился перед её далёким предком, захватившим Вестерос, и снял свою корону, лишившись титула Короля Севера. То же, спустя сотни лет сделал и Джон Сноу.       "Променял Север на драконов и сиськи" - вот что будут говорить о нём, если она примет его этой ночью. Если...       Джон занёс руку для того, чтобы постучать, и покачал головой, отрицая правильность своих желаний. Разве должны они думать о чём-то, кроме войны? Не ещё ли одна измена то, что он любит эту женщину вместо того, чтобы вместе с Давосом этой ночью размышлять о том, как Тириону удалось уговорить Серсею принять предложение прежних врагов? Но всё в короле кричало о том, что он должен повиноваться. Джон размял холодные влажные пальцы, сжав и разжав их, при этом не отводя взгляда от двери. После костяшки соприкоснулись с деревом ровно два коротких, но звучных раза.       Белая королева будто ждала его, открыв прежде, чем сердце Сноу выпрыгнуло из груди. Она была одна, сама встретив его, и остолбенела, встретившись с взглядом короля. Он боялся того, что скажет ей, о чём они будут говорить, если им придётся говорить о том, зачем он пришёл, но Дейенерис лишь молчаливо шире распахнула дверь и в глубине ее глаз он прочел ответ на свой немой вопрос. Этот ответ придавал Джону сил. Протянув ладонь вперёд, он оттолкнул дверь, решительными шагами войдя в помещение и закрывая за собой двери. Он остался внутри, в каюте, залитой мягким светом многочисленных свечей, и по его коже пробежали сотни пауков, когда они приблизились друг к другу, также молча и не отводя друг от друга взора и пальцы Дени обняли его шею. Сноу поцеловал её первым... или она первой - неважно.       Этой ночью Север и Юг, Волк и Дракон были едины, не смотря на те горести, что ожидали их в будущем.