twilengers

Питер выходит из школы через пятнадцать минут. Ноги ватные, а руки все еще подрагивают. Хочется повалиться на землю, свернуться калачиком и проспать несколько дней подряд прямо так, на холодном асфальте, покрывшись коркой льда, как все эти лужи, до зимы (хоть зимой тут прекратится дождь?). Кое-как доковыляв до пикапа, Питер тяжело опирается на капот. Трясущимися руками вытаскивает из кармана плеер. На то, чтобы распутать наушники, сил не хватает, поэтому MP3 приходится положить в нагрудный карман — на большее провода, скрученного в такой узел, которому позавидовали бы даже опытные моряки, не хватает. Повинуясь недавно приобретенной привычке, Паркер оглядывается. Тони стоит у выезда с парковки и не сводит с него напряженного взгляда. Питер вздыхает. У него сейчас нет сил играть в гляделки и гадать, что же не так со Старком на этот раз. Мальчик отворачивается, непослушными руками пытаясь хоть немного распутать проводочки. Голос Трэвора Пауэрса совершенно не помогает взбодриться. Питер снимает наушники, убирая все в карман рюкзака. И именно в этот момент он слышит визг покрышек и чей-то испуганный крик. А дальше все происходит как в замедленной съемке на кассете с потертой пленкой. Черный фургон несется на него с огромной скоростью. За рулем Флэш, его лицо перекошено паникой. Он выворачивает руль, дергает за рычаг передач и, скорей всего, жмет на все имеющиеся в машине педали, но фургон не останавливается и даже не меняет курса. «Чертов гололед», — спутанные мысли скачут по черепной коробке, подгоняемые страхом. Он быстро прикидывает, что убежать уже не успеет и пытается запрыгнуть на капот, чтобы максимально избежать удара и быть хотя бы отброшенным на землю, а не расплющенным между двух машин. Но слабые еще руки подводят даже несмотря на адреналин, бьющий в голову, и Паркер, лишь поскользнувшись, падает на землю. Собственное сердце, кажется, стучит так быстро и громко, что вот-вот пробьет грудную клетку. Питер в ужасе смотрит на летящий на него черный бок. Внезапно его хватают, дергают куда-то в сторону, и Паркер оказывается прижат к дверце своей машины, ударяясь затылком. Прямо перед глазами маячат каштановые пряди, запах хвои и смолы бьет в нос. А затем следует глухой удар и скрежет металла. И бешеный, полыхающий ужасом взгляд медовых глаз. Старк быстро поднимается, перепрыгивает через машины и сбегает, незамеченный толпой учеников, спешащих к Питеру.       — Питер! Ты в порядке? — кричит в самое ухо Лиз. Глухая боль ползет от затылка к макушке. Питер был бы не против, если бы они не кричали так громко. Кажется, вся школа столпилась вокруг двух покореженных машин.       — Чувак, ты цел? Господи, это было ужасно! — Нед, оказавшийся тут же, помогает ему подняться, хватая под локоть. Питер с благодарностью смотрит на одноклассника.       — Черт, Паркер, прости, я не хотел, — у Флэша, высунувшегося из окна фургона, по лбу стекает струйка крови. Он выглядит испуганным, но Питер уверен, что он переживает не из-за того, что чуть не убил человека, а что может получить нагоняй или штраф от шерифа. Питера ведет. Ноги ватные, голова тяжелая, а перед глазами туман образовывает воронки и утягивает в них истерично вопящих людей. Некоторые даже фотографируют, и почему-то Питер не удивлен. Он вертит головой в поисках Тони, но натыкается только на взгляды всех остальных Одинсонов. Они выглядят встревоженными и обеспокоенными. Еще бы, Тони за какие-то секунды преодолел с три десятка метров и просто остановил чертову машину голыми руками. Питер опирается на плечо Неда и шепчет, что, кажется, ему нужно в больницу. *** Дверь с грохотом распахивается и в палату врывается Стив, бешено шаря по помещению перепуганным взглядом. Увидев Питера, сидящего на кушетке и болтающего ногами, он выглядит так, будто сбросил с себя слоновью тушу, которую тащил много километров без перерыва.       — Питер! Как ты? — он бросается к сыну. — А с тобой я еще поговорю, — он грозно смотрит на Флэша, сидящего на соседней койке. Паркер бы не позавидовал человеку, которому удалось вывести из себя Стива.       — Я цел, остынь. Все в порядке, — быстро говорит он и улыбается.       — Простите, шериф, я не хотел, я правда пытался затормозить, — тараторит Флэш, со страхом смотря на Роджерса.       — Брось, все нормально, — отвечает Питер за отца. — Я даже не пострадал.       — Не «брось», черт возьми! — Стив злится. — Он чуть тебя не убил, ты это понимаешь?       — Да, но это было не специально, он просто не справился с управлением. Приятель, тебе стоит сменить резину, — дружелюбно говорит он, обращаясь уже к Флэшу.       — Попрощайся с правами, — ставит Стив точку в разговоре. Флэш выглядит подавленным. Дверь в палату снова открывается.       — Я слышал, здесь сын шефа? — спокойным уверенным шагом к ним направляется мужчина. Он строен и красив. Поверх безупречной черной рубашки накинут белоснежный халат. На контрасте с одеждой бледность вошедшего особенно заметна.       — А, доктор Одинсон, — Стив кивает вошедшему.       — Стивен, — доктор сдержанно делает ответный жест. — Я им займусь, — он принимает карту из рук медсестры. — Питер, как себя чувствуешь? Не повезло тебе сегодня, нелепая и опасная ситуация.       — Все… все в порядке, — Питер тушуется. Мужчина до неприличия привлекателен и вежлив, это сбивает с толку и заставляет чувствовать себя слишком неловко. Одинсон отрывается от пролистывания карты и с легкой улыбкой смотрит на Питера.       — Следи за пальцем, — мужчина вытягивает указательный палец и заглядывает в лицо Питеру. Фонарик, который он держит в другой руке, по очереди подсвечивая то один, то другой глаз пациента, неприятно слепит. Не сводя глаз с кончика пальца, мальчик рассеяно думает, что у Одинсона красивые руки.       — Может быть посттравматический стресс, потеря ориентации, но все в норме. Травмы головы нет, — произносит он, улыбаясь. — Я думаю, с тобой все в порядке.       — Прости меня, Питер, я… — начинает снова Флэш, но Стив резко задергивает разделяющую кушетки занавеску и тяжело вздыхает.       — Все было бы хуже, если бы не Тони, — мужчины оборачивается на Питера, — он меня оттолкнул. — От внезапно нахлынувшего осознания, что, если бы не Старк, то Питер сейчас с вероятностью 99,9% был бы сейчас кровавой лепешкой расплющен между двух машин, по спине бежит неприятный холодок.       — Тони? Твой сын? — Стив заметно оживляется.       — Понимаете, он как будто подлетел, то есть, он стоял очень далеко, а потом оказался прямо рядом со мной. Это чудо какое-то! — Питер начинает активно жестикулировать. Медсестра шикает на него, напоминая, что на его плече манжет танометра. Одинсон утыкается в карту. Питер знает его недостаточно хорошо, чтобы заметить морщинку, залегшую между бровей на долю секунды.       — Похоже, тебе повезло, — доктор сдержано улыбается. — Стивен, — он пожимает шерифу руку и, передав карту медсестре, покидает палату. Стив и Питер выходят следом через пять минут. Роджерс, перекидывая через плечо лямку школьного рюкзака сына, останавливается у двери.       — Мне нужно заполнить бумаги, а ты может пока… позвонишь тете? — он кривит губы в неловкой улыбке и приподнимает брови. Видно, эта идея и ему самому не по душе — они оба понимают, чем будет чреват этот звонок. Питер почти в ужасе. Если Мэй узнает, его сгребут в охапку и за шкирку потащат в Филадельфию, или где они там с Беном сейчас, а там не дадут сделать ни шага в сторону и посадят на поводок в комнате с круглосуточным наблюдением. Ладно, он преувеличивает. Но даже если не заберут и не посадят, Мэй буде сильно переживать, а вот этого Питеру не хочется совсем. Он уезжал сюда, в этот город, который как будто находится под водой, а не земле, не для того, чтобы тетя изводила себя переживаниями о нем.       — Только не говори, что она узнала, — стонет Питер, с отчаянной надеждой смотря на Стива. Тот вздыхает и отводит виноватый взгляд.       — О, нет, — выдыхает Паркер, запуская пятерню в волосы. — Она же с ума сойдет.       — Не переживай так. Ты же жив и даже не пострадал. Поговоришь с ней, и она успокоится, — Стив сочувственно хлопает сына по плечу. — Подожди меня в машине. Не думаю, что надолго задержусь. Стив сворачивает вправо и, открывая дверь, ведущую на лестницу, спускается на первый этаж. Питер, решив сделать крюк, чтобы сократить время ожидания, сворачивает влево. И тут же прячется обратно за угол. Там стоят доктор Одинсон, Наташа и, о, боже, Старк. С расстояния в несколько метров до него доносится его раздраженный голос.       — А что мне оставалось делать? Смотреть, как его раздавливает машина? Думаешь, я бы…       — Тони, это касается не только тебя, — голос Наташи холоден и серьезен. — Ты подставил под угрозу всех нас.       — Нам лучше поговорить в моем кабинете, — обрывает их доктор. В этот момент Тони оборачивается и смотрит прямо на Питера. Вслед за ним на него устремляются взгляды Наташи и Одинсона-старшего. Питер чувствует, как теплеют щеки и, не глядя на семью, выпаливая первое, что пришло в голову:       — Можно тебя на минуту? Наташа кидает на Старка выразительный взгляд и отворачивается к отцу.       — Разумеется, — тот приобнимает девушку за плечи и исчезает за поворотом. Тони, хмурясь, подходит к Питеру.       — Что? — с вызовом спрашивает он.       — Как ты оказался рядом так быстро? — Питер выплескивает все скопившееся за эти часы удивление, непонимание и страх. Тони снова пытается казаться равнодушным и беспечным, но его плечи напрягаются, и смотрит он настороженно.       — Я стоял рядом, — произносит он с нервной улыбкой.       — Нет, т-ты стоял очень далеко, у выезда, я видел! — в голосе Питера чувствуется растущее возбуждение и обида. Он был бы не против узнать чертову правду, потому что сам чуть не погиб прямо там, на парковке, хотя, казалось бы, что может произойти? Мальчик чувствует, как краснеет еще сильнее. Его взгляд мечется по лицу Старка, не зная, на чем задержаться. Смотреть в глаза кажется еще более неловким, чем на губы, и, ох, черт.       — Малыш, ты просто ударился головой, — Тони издает нервный смешок и снисходительно похлопывает Питера по плечу.       — Ладно, а что ты скажешь насчет фургона? Ты остановил чертову машину одной рукой! Вот это мне точно не привиделось, там осталась такая здоровенная вмятина, величиной с диванную подушку! Как ты это объяснишь? Улыбка Тони меркнет.       — Никто тебе не поверит.       — Я и не собирался рассказывать никому, просто… просто я хочу знать правду. Понимаешь, меня могли бы сейчас от асфальта отскребать, но благодаря тебе мы тут мило болтаем, так что будь добр, просвети меня, — Питер почти жалеет, что начал этот разговор. Потому что взгляд Тони из растерянного и напряженного становится злобным.       — Лучше бы поблагодарил и забыл, а не лез в душу, — огрызается Старк. Как теплые глаза цвета жженого сахара могут смотреть так отчужденно и враждебно?       — Ну, спасибо, — Питер отводит взгляд, робея. Накатывает стыд за то, что он никак не оставляет человека в покое. Но с другой стороны, человек ведь сам…       — Не отвяжешься, да? — вздыхает Тони.       — Нет, — и все же природное любопытство берет вверх над неловкостью. Паркер снова смотрит на Старка. Решительности в глазах больше.       — Не лезь в это. Обожжешься, — бросает Тони через плечо и быстро удаляется, оставляя недоумевающего Питера наедине со своей тысячей вопросов, которая, кажется, переросла уже в миллион.