***
В канун Рождества произошла одна из четырёх самых запоминающихся встреч в жизни Гарри. Морана отправила их сестрой спать пораньше, а потом принесла мальчику колдографию долговязого рыжеволосого мальчишки с веснушками и голубыми глазами. Гарри запомнил его лицо и лёг в постель, закрывая глаза. Уже привычно он перенесся в сон рыжего мальчишки. Тот сидел на кровати, на что-то обижаясь. Щеки его надулись и покраснели, глаза смотрели с обидой, он всем своим видом показывал, что побьет любого, кто его тронет. Гарри встал у двери и вежливо кашлянул. Рыжик шарахнулся от него как от огня и полез рукой под подушку. — Ты кто? Я тебя не знаю. Как ты сюда пришёл? Гарри немного растерялся и попытался улыбнуться. Мальчишка явно из простых. Если держаться с ним как с аристократом, он может счесть его высокомерным. — Привет, меня зовут Обсидиан. А как тебя зовут? Мальчик вздохнул и немного расслабился, усаживаясь на кровати с ногами. — Рон. Рон Уизли. Так что ты тут делаешь? В голове Поттера тут же мелькнула мысль о рассказе Мены. Тогда девочка рассказала брату о Джинни, его рыжей фанатке. Уж больно похожи они были. — Я? А я просто познакомиться зашёл. А ты чего такой обиженный? Рон фыркнул и отвёл глаза, пока Гарри медленно присел на край кровати. Мальчик немного помолчал, а потом начал: — Близнецы опять кидались в меня резиновыми пауками, Джинни все уши прожужжала про этого Гарри Поттера. Она думала, что он приедет в Хогвартс, но он не приехал. Возможно, нет никакого Гарри Поттера, — на этом моменте Гарри поперхнулся, но промолчал и кивнул, прикрывая челкой шрам на лбу. — Ещё и мама снова подарит этот свитер на Рождество. Знал бы ты, какие эти свитера глупые и ненужные! У меня их уже огромная стопка лежит! Зачем мне их столько? А ещё Перси надоел с этой домашкой, спасу нет. Рон говорил что-то ещё, перебирая каждого члена своей семьи, но Гарри не смог слушать это дальше. У этого мальчишки есть такая огромная семья, а у Гарри только маленькая сестрёнка, с которой они могут лишь мечтать о маме и папе. Как Рон может не ценить того, что у него есть. Гарри встал и медленно попятился к двери. Уизли не замечал его попыток к бегству, пока не услышал, как тихо закрылась дверь. Мальчик умолк на полуслове, а потом обиженно отвернулся. Гарри же перенесся в свою комнату. Нет уж, больше никаких рыжих. Увольте!***
Морана стала приносить фотографии реже. То ли ребята перестали болеть, то ли госпоже не нравился факт того, что Гарри не может определиться. Февраль вступил в свои права, за окном бушевала метель, гоняя ледяные вихри снега. На окнах Чёрного Замка мороз рисовал узоры, которые выглядели тихо и скорбно на фоне темного интерьера замка. Залы и комнаты казались холодными и одинокими, словно заброшенными. Звенящую тишину громким эхом разрывал стук каблуков Госпожи, быстрый топот веселой и живой Мены, тихие и осторожные шаги Гарри. Топились в замке только малая столовая, кабинет и покои Мораны, а также покои Поттеров-Певереллов и библиотека. Учиться было невероятно сложно, но за неимением альтернативы и других занятий двойняшки упорно постигали науки, осваивали зелья и заклинания, учились проводить несложные ритуалы, но пока только в теории. Однажды перед сном в комнату Гарри заглянула Госпожа. Она молча передала ему колдографию и вышла. На колдо был изображён мальчик с взъерошенными светлыми волосами и задорной улыбкой. В руках он держал колдокамеру. Внутри наследника зашевелились сомнения, но он запомнил мальчика и лёг спать. Несколько секунд, и вот он уже стоит на летнем лугу, зелёная трава непривычно врезается в глаза, яркое и злое солнце нещадно палит все, до чего могут дотянуться его лучи. То тут, то там пестреют цветы, кружат пёстрые бабочки, а в нескольких шагах от Гарри стоит тот самый мальчик с камерой и во все глаза таращится на него. — О… мой… бог.! Гарри Поттер! Ты Гарри Поттер! — мальчик вскинул камеру и быстро сделал снимок опешившего Поттера. Тот чертыхнулся, прикрывая шрам на лбу рукой. Черт! Надо ж было так оплошать? —Э-э-э… ты меня знаешь? Но откуда? Мальчик радостно взвизгнул. — Гарри Поттер говорит со мной? О, прошу, можно сделать ещё один снимок? — и, не дожидаясь ответа Гарри, он ещё раз щелкнул камерой. — Как можно тебя не знать? Все газеты о тебе пишут, все строят теории и догадки, куда ты исчез, а ты ко мне пришёл! Кому расскажешь, не поверят! — О, — многозначительно выдал Гарри и закрыл шрам челкой. — А, м… Как тебя зовут? — О… Меня? Колин. Меня зовут Колин Криви. Мальчик продолжил прыгать вокруг Гарри и щёлкать камерой. — Колин, может, ты перестанешь меня снимать? — Поттер нервничал. А вдруг эти снимки могут оказаться в настоящем мире? Что тогда с ним сделает Госпожа… —А вдруг ты никогда не вернёшься? А у меня будут твои снимки! Я стану самым знаменитым! И у меня у одного будут доказательства того, что я видел тебя. Я видел Гарри Поттера! Гарри попятился и мигом исчез. Он проснулся в холодном поту и вскочил с кровати, потом со всех ног помчался в кабинет Мораны. — Госпожа! — мальчик остановился на пороге. — Этот мальчик… Колин Криви. Он фотографировал меня во сне. Морана подскочила со своего места. — Черт! Они ведь могут перенестись. Когда создаётся связь во сне, создаётся и своя маленькая реальность. Поэтому там очень реальны ощущения, а ещё эти сны не забываются даже с годами, — женщина говорила и одновременно что-то писала на бумажке. — Запоминай адрес. Я скрою твою магию, принцип аппарации ты помнишь. Уничтожь снимки. Морана движением руки скрыла магический след наследника, и тот, сжимая в кулаке бумажку с адресом, бросился в комнату для аппарации. Палочка лежала в кобуре на левом предплечье. Мальчик первым делом надевал кобуру, вставая утром. Гарри вытащил ее и четко произнёс: — Apparate! В следующий миг Гарри почувствовал, словно его скрутило и сплющило, а через несколько секунд мальчик очутился в холле спящего дома Криви. Мальчик наложил на себя заклинание немоты и двинулся на поиски комнаты Колина. Она отыскалась очень быстро, поэтому Гарри скользнул за дверь и осмотрелся. Колин спал, отвернувшись к стене, рядом на стуле лежала колдокамера и злосчастные снимки. Поттер бесшумно взял их и стал рассматривать. Ему очень понравился один снимок, который мальчик тут же уменьшил и спрятал в карман. Остальные он вынес на улицу и снял с себя заклинание немоты. Морана научила их некоторым невербальным заклинаниям. Гарри взглянул на фото и шепнул: — Incendio. Колдографии загорелись. Когда огонь подобрался к пальцам, Гарри кинул горящую бумагу на снег. Тихое заклинание аппарации, хлопок. На снегу остался только пепел. Добравшись до своей комнаты, Поттер вытащил из кармана пижамных брюк колдографию, увеличил и убрал в тумбочку. Страх наказания от Госпожи настолько гнал мальчика, что он даже не заметил, как отправился в это короткое путешествие в одной пижаме. Он упал на кровать и мгновенно забылся сном. Колин проснулся утром с окрылёнными чувством. Сейчас он найдёт снимки великого Гарри Поттера, покажет их родителям и брату, они восхитятся и отнесут колдографии в редакцию, а потом он, Колин Криви, станет самым известным фотографом. Мальчик повернулся к стулу с колдокамерой и… И не нашёл снимков. Колдокарточек нехваткой ровно восемь, сколько и было снятых во сне фотографий, но их самих колдографий на было. Может, их уже забрали родители? Мальчик вскочил и побежал на кухню. Мать улыбнулась ему, а отец кивнул, не отрываясь от газеты. — Мам, пап, вы уже видели мои новые колдографии? Мама обернулась и посмотрела на сына. — Какие колдографии, сынок? Мы ничего не видели. — Но… но я же чётко помню, что сделал восемь снимков Гарри Поттера… Родители Колина переглянулись. Отец с улыбкой заметил. — Наверное, тебе просто приснилось. Гарри Поттера уже одиннадцать лет никто не видел. — Но я… — мальчик не успел закончить. Его мать холодно заметила. — Как тебе только совести хватило на такие заявления? Никто не знает, что произошло с Избранным и жив ли он, а ты… Колин опустил голову. Но ведь он знал, что фотографии были! Были же?..***
Весна вступала в свои права. Снег растаял, сквозь землю стали пробиваться пыльно-зеленые травинки. Даже весной в Чёрном Замке нельзя было увидеть яркой и сочной зелени. Морана предупредила, что в конце Мая детей ожидают экзамены по каждому предмету. Двойняшкам ничего кроме учебы и повторения не оставалось. Гарри все пытался определиться с подопечным, но он то откровенно скучал, то мечтал поскорее сбежать. Но по-своему выделился ещё один персонаж. В этот раз Гарри попал явно к аристократу. Мальчик сидел за письменным столом и что-то строчил. Поттер прикрыл шрам челкой и деликатно кашлянул. Хозяин сна встрепенулся и вскинул голову. Через минуту мальчик выхватил палочку и наставил ее на Гарри. — Ты кто такой? Как ты сюда попал? — Меня зовут Обсидиан. А тебя? — Гарри вскинул руки, показывая, что не собирается нападать. — Я не собирался нападать на тебя, просто хотел познакомится. Мальчик прищурился, но убрал палочку и сдержанно ответил. — Теодор Нотт, рад знакомству. — Обсидиан… Обсидиан Нортхейм. Мальчики кивнули друг другу и помолчали. Теодор вернулся на стул и жестом пригласил Гарри присесть на второй стул. Спустя пару минут мальчик поинтересовался. — А ты аристократ? Что-то я не помню такого рода как Нортхейм, — Теодор задумался, и было видно, что он с усилием вспоминает все рода. — Я немец, — приврал Гарри. А что, он же все равно за Германией наследует… — Здорово, — Ответил Нотт, а потом поинтересовался. — У вас слышали о Тёмном Лорде? Гарри поперхнулся. Неужели этот мальчишка не боится называть этого монстра так? Морана говорила, что все боятся его имени. — Слышали. А почему ты спрашиваешь? — Мой отец говорит, что он был настолько велик, что однажды вернётся. Я хочу познакомиться с ним. Мальчик мечтательно вздохнул. Только вот Гарри не разделял мнения Теодора. — Я считаю, что он был ужасным человеком, убийцей и психом. Что он может тебе дать? — Власть. Гарри видел гордый взгляд Теодора, видел горящие идеей глаза. Нет, он не возьмёт под опеку поклонника убийцы его семьи. Нет. Гарри вежливо попрощался и исчез. Теодор остался в комнате один. Уже позже из старых немецких книг он узнал, что род Нортхейм прервался еще в двенадцатом веке.***
Драко никогда ни в чем не нуждался, но он был Малфоем, а это накладывало свои обязанности. Он должен был походить на своего отца, чтить традиции, заводить нужных друзей среди чистокровных и быть во всем лучше. Драко честно старался. Он перенимал манеры отца, учился его взглядам, а ещё учился носить маски. Наследник Малфоев не должен показывать свои эмоции и чувства. Мать мальчика, Нарцисса Малфой, не общалась с сыном до семи лет. Нельзя было. Она могла повлиять на характер наследника, а это было не нужно. К тому же мать всегда будет в чём-то потакать желаниям и капризам своего единственного сына. Друзьями Драко стали Панси Паркинсон, Винсент Крэбб и Грегори Гойл. Ну как друзьями. Панси висла на нем, видя в Драко будущего мужа, Крэбб и Гойл были просто невозможно глупы, но были сильными, так что могли и тумаков навешать при случае. А защита мальчику не помешала бы. Драко предпочитал общаться в язвительной манере, а это далеко не всем приятно. У юного наследника чистокровного рода всегда было все самое лучшее. И лучшие мётлы для полетов, и лучшие письменные принадлежности, дорогой гордый филин, лучшая одежда, сшитая на заказ. У Драко было все. Кроме настоящего друга. Мальчик очень хотел познакомиться с таким ребёнком, с которым можно было бы не держать маску, быть собой, играть и смеяться. Но такого друга, увы, нигде не было. Драко знал легенду о Мальчике-который-выжил, знаменитом Гарри Поттере, но тот пропал в ночь смерти своих родителей. Северус, крестный Драко, как-то говорил, что Дамблдор обыскал каждый сантиметр магической Британии, но нигде и следа магии Поттера не было. Оставалось надеяться, что он прибудет в Хогвартс на учебу. Драко, как и любой ребёнок магического мира, мечтал познакомиться с Гарри. Интересно, каким бы он был? И на какой факультет бы он попал? Драко не знал. Не узнал он и на первом курсе, когда, проходя по Хогвартс-экспрессу в поисках свободного купе с Крэббом и Гойлом, ни в одном из них не увидел похожего мальчика. А Гарри описывали так: чёрные волосы, яркие зеленые глаза, шрам на лбу (или не на лбу, никто точно не знал, но шрам был точно). Так описывали мальчика те, кто видел его после рождения, а потом это прибавилось к легенде, и теперь внешность мальчика, ну или то, какой она была бы, знали все. Не было мальчика-легенды и на распределении. Слизеринцы отметили нервозность Дамблдора, который до последнего надеялся увидеть в рядах первокурсников знаменитого Гарри Поттера. Для Драко распределение не было особо интересным событием. Он знал, что попадет на Слизерин, туда и попал вместе с Панси, Крэббом, Гойлом, Забини и Ноттом. Последний, по мнению отца Драко, должен был стать хорошим собеседником и единомышленником для мальчика, но Теодор не выглядел настроенным на общение. Сентябрь подходил к концу, а юный Малфой уже осознал, что все не так просто, как казалось. Нет, уроки мальчику давались просто, сказывалось домашнее и всестороннее образование, вопрос был в другом. Дамблдор решил заменить Избранного мальчика Гарри на Невилла Долгопупса. Видит Мерлин, Драко пытался игнорировать сей факт, но где там. Рядом с этим рассеянным «Избранным» все время ошивался мелкий Уизли. Этот вспыльчивый, нервный мальчишка так и вился вокруг Малфоя, а все из-за брошенного невзначай слова: «Нищеброд». И это слово кратко, но очень емко описывало состояние семьи Уизли. Вместе с Уизелом и Долгопупсом некоторое время ошивалась грязнокровка Грейнджер. Типичная зубрилка. И как она только в Гриффиндор угодила? В общем, спелись. Грейнджер наседала на этих недоумков с учебой, Уизли ел как не в себя, словно отродясь еды не видел (хотя, может это и так. Его семья ж нищая), а Долгопупс ходил с растерянным видом, пытаясь что-то вспомнить. Дни тянулись до безобразия скучно и однообразно. Изо дня в день тянулись уроки, профессора читали лекции, в библиотеке не было свободных столов, футы пергамента таяли на глазах, а интересного ничего не происходило. За Драко бегала половина первого и второго курсов почти со всех факультетов, только Гриффиндорцы не обращали внимания. А было за чем побегать. Светлые волосы, всегда уложенные и зализанные назад, серебристые глаза, красивые черты лица, стройная фигура. Драко был обучен манерам, обеспечен, красив и успешен в учебе, ну чем не принц? Его так и называли, Серебряный или Слизеринский принц. Ходили слухи о попытке ограбить Гринготс, но вскоре шум утих. Отдельной потехой стал профессор Квирелл, который кроме своих историй, рассказанных с заиканием под всеобщие перешептывания и смех, ничего больше не давал. В квиддиче предсказуемо вел Слизерин. Год прошел спокойно, экзамены были сданы с самыми высокими баллами на курсе. Отец может им гордиться. Для Драко было очень важно мнение отца. Но друга все равно хотелось найти, а не получалось. Но мальчик еще не знал, что ждет его впереди.***
Гарри навсегда запомнил пятое июня тысяча девятьсот девяносто второго года. И было что запомнить, ведь именно в ночь на пятое июня он наконец нашел своего подопечного. Накануне вечером Морана принесла мальчику фото мальчика с пепельно-белыми волосами и серебристыми глазами, правильными и аристократичными чертами лица. — Драко Малфой? Наследник рода Малфой? — удивился Гарри. Они с сестрой прилежно изучали историю чистокровных родов Британии, так что мальчик без труда узнал изображенного на снимке блондина. — Да, — уже по этому короткому слову Поттер понял, что госпожа сегодня задумчива. — И было бы очень хорошо, если ты придешь именно сегодня. Не забудь про день рождения. Женщина неслышно выскользнула из комнаты. Гарри остался один. В комнате тикали настенные часы. Время близилось к полуночи, когда мальчик наконец вынырнул из задумчивости. Он устроился на кровати и закрыл глаза. Гарри оказался в спальне. Большая кровать с пологом, широкий подоконник, в углу массивный стол с ровно разложенными стопками книг, пергаментами, перьями и чернильницами, большой гардеробный шкаф, несколько стульев. Впрочем, за окном гремел гром и вспыхивала молния, ливень шел сплошной стеной, не было видно ничего кроме подоконника. У окна спиной к Гарри стоял мальчик. Даже в темноте было видно спутанные белые волосы, нервно сжатые в кулаки пальцы, подрагивающие плечи. Плачет? Нет, не похоже. Всхлипов не слышно. Поттер медленно шагнул к Драко, а в том, что это он, сомнения не было. — Драко? — тихо спросил Гарри. Мальчик у окна резко дернулся обернулся. Закусанная губа, испуганные глаза. Ага, значит, во сне он маску не держит. Мальчик знал, что все аристократы с пеленок носят маски. Раз Драко ее скинул, значит, стоит то же самое сделать и Поттеру? Гарри улыбнулся уголками губ. — А почему именно гроза? Драко отмер и снова отвернулся к окну. — Я всегда боялся грозы. А сегодня придут только те друзья, с которыми необходимо поддерживать хорошие отношения. А у меня все такие. Гарри подошел к подоконнику и уселся на него, чтобы видеть лицо блондина. — С днем рождения. Я, правда, без подарка, но как-нибудь наверстаю, — Гарри развел руками и улыбнулся немного шире. Драко долго смотрел на него и молчал, а потом кивнул. — Спасибо, конечно, но ты вообще кто? Я не помню тебя среди своих знакомых, да и откуда ты знаешь мое имя? Вопросы правильные. Теперь бы ответить правильно. — Меня зовут Обсидиан. Просто решил познакомиться. Так, видимо, совпало. За окном громыхнуло, заухали совы в совятне, полыхнула молния, на миг освещая белым светом всю комнату и лица мальчиков. Драко отметил черные волосы, ярко-зеленые глаза, довольно красивые черты лица. Отросшая челка скрывала половину лица. Интересно, она просто так лежит или скрывает что-то? Но эта мысль пронеслась в голове мальчика со скоростью звука и исчезла. Драко сел на подоконник напротив, копируя позу Обсидиана. Мальчики еще помолчали некоторое время. Драко не знал о чем говорить, Гарри давал мальчику шанс спросить то, что его интересует. Не дождавшись инициативы от блондина, Поттер начал сам. — Так… у тебя день рождения. Сколько тебе исполняется? — Двенадцать, — ответил Драко. — А сколько тебе? — Пока что одиннадцать, — задумчиво сказал Гарри. — Ты всего на несколько месяцев старше меня. — Если тебе одиннадцать, то почему ты не приехал в Хогвартс? Ты чисто говоришь по английски, не похоже, что ты иностранец, — Драко прищурился и пристальнее уставился на гостя. — Скажем так, мои родители не считают нужным обучение в Хогвартсе. Я на домашнем обучении. Хотя, мы… я бы очень хотел учиться там. — Я могу рассказать тебе о ней, ну, о школе. Хочешь? На положительный кивок Гарри Драко ответил рассказами о первом учебном годе, о школе, о профессорах, о глупой вездесущей Панси, о нищеброде Роне, о рассеянном Избранном Невилле, которым Дамблдор додумался заменить пропавшего Гарри Поттера. Тут речь плавно переключилась на Гарри, и Малфой рассказал всю легенду о мальчике-который-выжил, о его предположительной внешности, о его известности, о слухах и известности. В общем, выложил все, что знал. Драко находил общение с Обсидианом приятным и легким. Хотя, это был скорее монолог Малфоя. Обсидиан только слушал или задавал наводящие вопросы, но слушал он очень хорошо, не перебивая, внимательно и с интересом. Гарри же с каждым словом убеждался в том, что Драко — тот, кого он искал. С ним было интересно разговаривать, он интересно рассказывал и, главное, емко и подробно. Мальчик понимал, что для принятия решения ему стоило бы получше пообщаться с Малфоем, узнать его, но от осознания, что Гарри наконец-то нашел подопечного спустя такое долгое время, становилось так тепло и радостно, что Гарри решил провести ритуал принятия как можно быстрее. За окном светало. Ливень прекратился, тучи разошлись, что давало понять — Драко лучше. Гарри еще раз поздравил мальчика с днем рождения и плавно растаял, хотя уходить совсем не хотелось. В одну ночь исполнились две большие мечты маленьких человечков. Гарри нашел подзащитного, охране которого посвятит добрую половину своей вечности, а Драко нашел друга.***
Рано утром Гарри уже стоял у кабинета госпожи и с нетерпением ждал ее. Ему не терпелось, хотелось поскорее провести обряд. Морана появилась, как показалось мальчику, спустя вечность. Увидев ее, он сразу выпалил. — Я выбрал Драко, госпожа! Морана смерила мальчика холодным взглядом. — Во-первых, доброе утро. Во-вторых, ты уверен? Ты не сможешь разорвать связь после ритуала. — Я уверен, — нетерпеливо сказал Гарри. У него руки чесались провести настоящий ритуал, о котором он так много читал. — Что ж, тогда мы можем приступать к ритуалу. Ты уже проверил благоприятность условий для проведения ритуала? Гарри энергично закивал и отрапортовал. — Пятое июня тысяча девятьсот девяносто второго года, пятница, фаза луны — растущая. В купе с днем недели создает благоприятные условия для призвания Четырех Высших Сил для проведения ритуала. * Госпожа довольно кивнула и направилась в ритуальный зал, Гарри за ней. Зал не имел окон, так как находился в подвале. Напротив входной двери, в самом центре огромной залы стоял массивный родовой камень. У стен устроились шкафчики и полки с разными артефактами, камнями, старинными книгами, таившими в себе такую магию, что страшно представить; ритуальные ножи, амулеты, вырубки с рунами, фиалы ритуальных зелий и прочими темномагическими вещами. На стенах бледно горели факелы. Обстановка была не из приятных, зато концентрация магической силы здесь была самой высокой, она ощущалась каждой клеточкой тела. Гарри прошел к одной из полок и взял с нее мел. Ритуал принятия требовал крови, но не настолько много. Так что можно было нарисовать все нужное мелом, а руны расставить кровью. В мальчике плескалось желание поскорее начать, но было жизненно необходимо сделать все четко и основательно, иначе последствий не оберешься. Мальчик начертил пентаграмму и отложил мел. осталось дождаться восхода луны, а сегодня она взойдет в девять часов сорок девять минут утра.** Поттер достал палочку и вызвал Темпус. В воздухе вывелись цифры. Половина восьмого утра. Как же долго ждать! Гарри не мог усидеть на месте, не мог дождаться нужного момента. Морана, видя оживленность наследника, со вздохом сказала. — Иди, перечитай все о ритуале и зазубри нужные слова. А сюда придешь за десять минут до восхода луны. Как раз успеешь расставить руны. Гарри вздохнул и пошёл в библиотеку. В девять тридцать девять Гарри Поттер-Певерелл уже стоял у входа в ритуальный зал. Он толкнул тяжёлую дверь и оказался внутри. Мораны в комнате не было. Пентаграмма была цела. Остались только руны. Мальчик помнил все нужные заклинания, нужные слова. Гарри направился к одной из полок и взял с неё ритуальный нож, чашу для крови и кисть. Он поставил чашу на ритуальный камень. Даже если несколько капель крови прольётся, камень впитает их магию, а это лишним не бывает. Далее все было как по учебнику: Гарри рассек ножом ладонь, наполнил чашу кровью на четверть, после чего стал выводить нужные руны кистью на пентаграмме. Интересно, Мена сама все это делала или ей Госпожа помогла? Но эта мысль сейчас была лишней. Гарри старательно выводил руны на полу, а остатки крови вылил на родовой камень. Быстрое движение палочкой. Темпус. Пора. (*) — силы, введённые мною. Магия, Жизнь, Кровь и Смерть. (**) — данные взяты из интернета.