Когда слухи становятся правдой

Ремус ввалился в спальню: — Какого черта, Бродяга? — разъяренно-смущенное красное лицо, — ты в курсе, какие сплетни про нас ходят? Оторвавшись от очередного еженедельного журнала, брюнет, лежащий на кровати, ехидно прищурился: — Нечего краснеть. Спалились мы уже, а он краснеет. Люпин возмущенно фыркнул: — Так из-за кого спалились-то! Кто нас спалил, а-а? — Нуу... Так Сохатый же и спалил! Говорил ему не подглядывать, так нет же, все равно палит. — А ты этому способствовал, я тебя знаю! — Неправда, я всячески пытался это скрыть. Да как тебе такое в голову пришло? — Ну еще бы! Ты разве что не с фанфарами и салютом ко мне спать притопал. Странно, что весь Дом этого не заметил, — Ремус с возмущенным видом скрестил руки на груди. — Они слепые, как новорожденные котята. Да и кроме обитателей нашей комнаты никто услышать ничего не мог: я поставил заглушающее, мне Сохатый помогал. Шатен подозрительно прищурился: — Это еще зачем? — Чтобы непросвещенные однокурсники в обморок не рухнули от неверных предположений. А ты о чем подумал, извращенец? — От тебя можно всего ждать... — проворчал. — На себя бы посмотрел. — А я что? Я ничего! Вот сейчас защекочу до икоты, будешь знать. — Не надо! Икающий Сириус Блэк — это не комильфо. К тому же, как ты со мной спать будешь, если я буду икать? — Я тебя в одеяло заверну, оно у меня толстое и звуки не пропускает, — с ехидцей в голосе. — Ага, а руку свою в качестве кляпа использовать будешь? — Подушку! Хотя... на чем мне спать-то? Все у меня отобрал, — недовольный взгляд в сторону. Сириус улыбнулся: — Ага. — А он еще и радуется! — Ремус задохнулся от возмущения. — Все, не приходи ко мне ночевать, от тебя одни убытки! — Не обижайся, я же любя, — улыбнулся, — и вообще, без меня тебе скучно будет. Так что жди, я приду. — Между прочим, ночью спать надо, а не... — Ремус покраснел и направился к выходу за дополнительным комплектом подушек и одеял. Брюнет, наблюдая за другом, будто в размышлениях спросил: — Сказать или не шокировать? Ремус со вздохом обернулся и пробурчал: — Ну, выдай уже свои гениальные мысли. — Смазку не забудь! — выпалил Сириус и на всякий случай прикрылся журналом. Комнату огласил гневный вопль: — ЧТО-О-О-О??? Лови, фашист, подушку! — Ремус со всей силы швырнул «снаряд» в лежащего брюнета. Сириус без труда поймал летящий в него предмет и встал с кровати. Шатен внезапно успокоился, и, смущенно почесав нос, негромко проговорил: — Хотя, может быть... — Ого, да мне оказана особая честь, — брюнет с самодовольным видом подошел к парню и поцеловал его в макушку. — Я тебя тоже обожаю. Люпин смутился и обнял его за талию: — Цени мое великодушие! — фыркнул куда-то в плечо. — О`кей, в тебе есть еще множество вещей, которые я ценю, — обняв, ласково взъерошил волосы. Все еще смущаясь, Ремус мурлыкнул: — Какие? — Тебе начать с моральных или с физических? Подумав секунду, парень ответил: — Моральных, — смущенно потупил взгляд. — Какой ты у меня все-таки стеснительный, — усмешка. — О, вот и первое качество. Тэк-с, еще ты добрый, отзывчивый, понимающий, «совесть» и мой личный психолог. Вот. Ремус улыбнулся: — Стеснительный - это да. А остальное, на мой взгляд, преувеличено. Ну, а физические? — лукаво. — А физические я тебе скажу... ночью, — счастливо улыбнулся. Ремус, смущаясь, пробурчал, спрятав смущенную мордашку на груди у брюнета: — Скажет он.. лучше покажи. — Ну ты сам напросился, — ухмылка. — Бесстыдник, — как-то обреченно вздохнул шатен. — Что естественно, то не безобразно. К тому же, это мое качество тебе нравится, — промурлыкал Сириус. Ремус мысленно с ним согласился, но в слух сказал абсолютно другое: — И вообще, из-за тебя я не о том думал сегодня на Астрономии! Звездами в моих мыслях даже не пахло. — Значит, я не зря стараюсь. Эффект есть, — Блэк самодовольно ухмыльнулся в светлую макушку. Люпин задохнулся от возмущения: — Еще и гордится! Мне учиться надо, а ты мне ни ночью, ни днем покоя не даешь. Я намерен взяться за ум, — кивнул на учебники на прикроватной тумбе. — Ага, как же! Так я и дал тебе взяться за учебу. Я все равно буду тебя преследовать в твоих мыслях, никуда ты от меня не денешься, моё! Ремус смутился и вырвался из объятий: — Собственник! — он взял стопку учебников и умастился с ними на кровати. Уперев руки в бока, Сириус прищурился: — Да! Я собственник, так что привыкай. Люпин, вздохнув, состроил трогательную мордашку: — Как будто у меня есть выбор. Тебе, между прочим, тоже не мешало бы позаниматься... уроками! — Я-то позанимаюсь. И уроками и кое-чем еще на кровати, — коварно ухмыльнулся. Шатен запустил в него второй подушкой: — В следующий раз это будет талмуд по Истории Хогвартса! Сириус сел рядом и, обняв его за плечи, чмокнул в макушку: — Не занудничай, Муни! В следующий раз это будет талмуд Кама-сутры для геев, я обещаю. Ремус вспыхнул: — Мало того, что ты бесстыдник, так еще и извращенец! Советую купить в комплекте щит. Ибо он часто будет требоваться, обещаю. — Ой, какие мы стеснительные! Ладно, куплю я этот щит. И игрушек в придачу, чтобы ты в свободное время про учебу даже не вспоминал, — и с плотоядной усмешкой добавил: — Чувствую, развлечемся на славу. Шатен с широко распахнувшимися в ужасе глазами возмущенно завопил: — Мерлин, с кем я связался? Даже и не думай! Никаких игрушек! Блэк хищно улыбнулся: — Почему это? Тебе обязательно понравится. Прищурившись, Люпин процедил: — А давай ты лучше на себе испробуешь, раз ты в таком предвкушении? А я рядышком постою, понаблюдаю, — коварная улыбка. — Ого, да в тебе заговорил импровизатор! Вот это разговор, — брюнет одной рукой мягко толкнул друга в плечо, и тот упал спиной на кровать. — Дай угадаю: в тебе говорит любитель приключений на свою пятую точку? — фыркнул шатен. Сириус ухмыльнулся: — Не только на свою, но на твою тоже. — Нет-нет-нет! Моя против такого вмешательства, мы с ней со стороны за тобой понаблюдаем. — Наблюдать вы не будете, вы будете участвовать. — Да конечно, расфантазировался! Если я и выгляжу безобидным, то это еще не значит, что в меня можно тыкать всякими штуками или еще хуже! Блэк негромко рассмеялся: — Ну ладно, я тыкать в тебя будут только одной штукой. Зато какой! Ремус шумно сглотнул: — Может, не надо? — Не бойся, — Сириус успокаивающе взъерошил ему волосы. Шатен, сдув упавшую на глаза челку, пробурчал: — От тебя всего ждать можно, — и неожиданно чмокнул брюнета в нос. Блэк фыркнул: — Щекотно, — легко поцеловал парня в губы. Ремус улыбнулся и вернул поцелуй, а затем, томно прищурившись, приобнял его ногами, в то же время вытаскивая палочку и опуская полог кровати. Блэк, склонившись, нежно целовал его шею. — Щекотно, — передразнил парень, запуская пальцы в черные волосы и блаженно улыбаясь. Брюнет переключил ласки на ключицу, но Ремус внезапно недовольно зашипел и вытащил из-под спины учебник: — Твою мать! — книга полетела в сторону, но, встретив на пути барьер из ткани, с глухим стуком приземлилась возле кровати. Сириус заливисто рассмеялся: — Муни отшвырнул книжку! Этот день войдет в анналы истории. Брюнет недовольно пробурчал: — Вот тебе бы в спину впилась эта фиговина, я бы посмотрел, как ты смеялся. И вообще, цыц, — заткнул его поцелуем. Оторвавшись от любовника, Блэк промурлыкал: — Ты нашел отличный способ затыкать мой фонтан красноречия, пользуйся им почаще, — нежно обнял. — Да я вообще гений-изобретатель, это не единственное мое изобретение, — Ремус, хихикнув, коварно улыбнулся и скрестил ноги у него за спиной. — Ага, устраивать лежбище на книгах - тоже твоё изобретение. — Я может и извращенец, но не мазохист! Они сами меня подкараулили. — Извращенец? Я определенно на тебя влияю. А что еще ты придумал? — Да много чего, — Люпин хитро прищурился. — Может быть, покажу как-нибудь потом. Сириус промурлыкал: — Жду с нетерпением. — Может быть дождешься когда-нибудь... — Обязательно, — хмыкнул брюнет и впился в его губы поцелуем. Ремус фыркнул и шлепнул ладонью Блэка по попе, на что тот незамедлительно отреагировал: — Ого, в тебе проснулся энтузиазм! Это хорошо, это по-нашему. Значит, я на тебя благоприятно влияю. Брюнет уткнулся носом в сладко пахнущую шею и, пробравшись ладонями под тело парня, сжал его ягодицы. Шатен запустил руки под его кофту и провел пальцами по его спине, изредка царапая нежную кожу ногтями. Сириус, заурчав, легонько укусил ключицу. — Это все звериные инстинкты — обгладывать кости? — фыркнул Ремус и потянул его кофту вверх. — Нет, я просто тебя мечу, — усмехнувшись, Сириус дал стянуть с себя верхнюю часть одежды и принялся расстегивать рубашку. Люпин нетерпеливо сдернул ее с парня, едва не оторвав оставшуюся пуговицу, и, поддавшись глубинному звериному порыву, укусил его в шею. Блэк, усмехнувшись, начал расстегивать ремень на брюках. Ремус перехватил его руки и резко опрокинул парня на спину, усаживаясь сверху. — Устраивайся-устраивайся, твою пятую точку это не спасет, — стянул с него джемпер и поцеловал в живот. Шатен прикусил губу, блаженно щурясь. Внезапно дверь в спальню открылась, следом с тихим шуршанием поднялся полог кровати, открывая взору возмущенного Джеймса: — Эй, народ, вы офигели — устраивать разврат среди бела дня? Ремус, сделав невинное личико, прощебетал: — Это еще не разврат.. так, баловство. — Мерлин всемогущий, так что же есть разврат? Я тут, пожалуй, посижу, посмотрю на что вы способны. Шатен, недовольно нахмурившись, скрестил на груди руки: — Спектакль окончен. — Ну, что же так? — А вот так вот! Ремус слез с лежащего под ним парня, заклинанием вернул обратно на себя одежду и сел в рядом стоящее кресло. Тут же раздался возмущенный вопль: — Куда? А ну вернулся! — А я что? Это все Сохатый! Говорил же я, что палят. — Ну и забей на него! Ему-то Эванс рога наставила он и завидует. И вообще, я - наследник древнейшего и благороднейшего семейства Блэков, как сейчас трахну-тибидохну и палить будет некому! Ремус, засмеявшись, перебрался обратно на кровать. — И с кем же она ему изменяет? — Да хрен знает, говорил я Сохатому: все рыжие - это полный атас! — Угу, рыжие — бесстыжие. Хотя не только рыжие, — выразительный взгляд. — А кто еще? — невинный взгляд а-ля «я тут ни при чем». — Да, действительно, кто бы это мог быть, — пробормотав, Ремус коротко поцеловал Сириуса в губы. Тот, улыбнувшись, прижал парня к себе и пробрался руками под его кофту. Смущенно наблюдая, как шатен поудобнее устраивается на Блэке, Джеймс задумчиво проговорил: — Не изменяет она мне! Но проверить стоит, — магией задернув полог, он вышел из спальни. Тем временем переставшие обращать внимание на окружающий мир парни сосредоточились друг на друге. Сириус, исследуя языком рот любовника, несильно стиснул ладонями его ягодицы, в то время как Ремус бесстыдно раздвинул ноги, обнимая его бедра своими коленями. Брюнет, не разрывая поцелуя, снял с него джемпер, отбрасывая в сторону, и несильно укусил выпирающую ключицу. Ответом ему был тихий стон. Он торопливо расстегнул ширинку ремусовских брюк, пробираясь ладонями под жесткую ткань и поглаживая ягодицы. Оборотень нетерпеливо поерзал и впился пальцами в талию Блэка, на что тот плотоядно усмехнулся и сильнее стиснул ладонями упругие полушария ягодиц, покрывая поцелуями-укусами услужливо подставленную шею. Ремус, вывернувшись из его объятий, перекатился на бок, целуя шею, грудь, живот. Чуть дрожащими от нетерпения пальцами он расстегнул на любовнике ширинку джинсов. Сириус, приподнимаясь и помогая снять мешающуюся одежду, хрипло прошептал: — Мне определенно нравится такое развитие событий, — он взъерошил его волосы, снова подмял парня под себя и, упираясь коленями в постель и нависая сверху, лизнул сосок. Люпин, шумно выдохнув, сжал в ладонях прохладную ткань простыни. Видя такую реакцию, брюнет продолжил ласкать губами сосок, чуть прикусывая его зубками, и слегка царапнул ногтями его живот. Мышцы пресса под прикосновением непроизвольно напряглись, и оборотень, чуть выгнувшись, обхватил его талию ногами и положил ладонь на затылок, пропуская пряди черных волос сквозь пальцы. Сириус спустился ниже, целуя выпирающие кости бедра и провокационно улыбаясь. Ремус, опустив и широко расставив ноги по обе стороны от тела парня, облизал пересохшие губы, в его желтых глазах плескалось желание напополам со стыдливым испугом. — Не бойся, — брюнет, подтянувшись вверх, легко чмокнул его в губы и провел самыми кончиками пальцев по его эрегированному члену. Шатен задрожал от прикосновения, издав протяжный тихий стон. Сириус, усмехнувшись, стянул с него белье и обхватил ладонью возбужденную плоть, размашистыми движениями размазывая выступившую смазку по всему стволу. Одной рукой лаская член Ремуса, он сел на его ноги и другой рукой освободил свой собственный жаждущий внимания орган из тугого плена белья, надрачивая. Вид шатена, выгибающегося под его ласками, распалял его еще больше. Блэк склонился над ним и, опираясь левой рукой в постель, обхватил оба члена правой рукой, быстро и ритмично проводя по ним скользкой от смазки ладонью. Брюнет чувствовал чужой пульс через свой собственный — это было так пошло и восхитительно одновременно! Прикрыв блестящие от возбуждения глаза, Люпин притянул парня за затылок, впиваясь в его губы жадным поцелуем, без былого стыда лаская чужой язык своим. Скрестив ноги за спиной брюнета и обвив его шею руками, он притянул парня к себе так близко, что чувствовал жар чужого тела и частое сердцебиение своей кожей. Неосознанно толкаясь в ласкающую руку бедрами, парни тем самым приближали столь желанную разрядку. Еще пару рваных движений ладонью, и Ремус содрогнулся в оргазме, громко застонав. Следом за ним кончил и Сириус, изливаясь на живот любовника. Тело наполнилось негой и опустошенностью. Рука подломилась, и Блэк упал на Люпина, пачкаясь в их сперме. Сил даже на элементарное очищающее заклятие ни у кого не было, да и палочки в лежали чересчур далеко — на другой стороне кровати. — Сейчас ребята придут, — сонно пробормотал прагматичный Ремус. — И хрен бы с ними. Там везде минное поле из скинутых нами учебников, вряд ли они сюда сунутся, — зевнув, проговорил Сириус, устраиваясь поудобнее на груди любовника. И не важно, что завтра утром они будут орать, отлипая друг от друга, а затем собирать разбросанные по полу учебники и одежду, опаздывая на занятия. Сейчас они вполне счастливы и очень хотят спать.