Truce

Джунгли говорят через воина. Путь ведёт в сердце джунглей. Следуй по пути, и найдёшь ответ.

Ноги несут его сами, прежде чем он понимает, куда направляется. Никаких мыслей, никаких чувств, когда он проходит через джунгли, хотя он знает, что это глупо. Здесь ты должен быть настороже. В джунглях полно хищников, и не только тигров и медведей. Тем не менее, Джейсона тянет на пляж, откуда открывался вид на остров Вааса поверх лазурной глади воды. Ночь за ночью. Поначалу, ему удаётся убедить самого себя, что это гордость. Облегчение. Лишь способ оценки территории на наличие хоть каких-нибудь признаков жизни. Но как только его нога ступила на пляж в третий раз, он понял, что за этим скрывается нечто большее. Он больше не может понять, что является истиной. Прежде чем убить Вааса, он думал, что это принесет чувство облегчения. Некое удовлетворение в хладнокровной мести за Гранта. За Райли. Черт возьми, отомстить за всех. Но, глядя на одинокий остров, он знает, что это неправда. Конечно, была гордость, когда Цитра вознаграждала его, какое-то чувство достижения, поскольку Ракьят относились к нему, как к своему. Тем не менее, он не чувствует никакого облегчения, вместо этого в нем странное пустое чувство, ощущение, будто что-то тонет где-то в районе желудка. Так раздражает, словно все его чувства притуплены. Невозможно понять, он уже на пределе. Что ты делаешь, Джей? Он может слышать голос Гранта в голове так ясно, будто он стоит рядом с ним. Так было всегда, Грант всегда рядом, хоть его и не видно. Помогает и подталкивает его. И, конечно, он прав, у Джейсона есть работа. Джейсон вздыхает. Он даже не отправился на остров Хойта. Не начал готовиться. Никаких планов, ничего. Но разве это важно? Может ли убийство Хойта хоть что-то изменить? Лиза этого не понимала, как и ожидалось. Для неё мысль о мести, вероятно, столь же чужда, как и для Джейсона в своё время, прежде чем они пришли сюда. И, возможно, так и должно быть. Разумным было бы вернуться в пещеру, вернуться к своим друзьям и убежать. Убежать, пока у него все еще остался здравый смысл. Но он не спешил. Лишь продолжал сидеть на прежнем месте, ему было неудобно, и не только из-за неровной поверхности. Бесконечные ночи он коротал на берегу, глаза очерчивали весь остров, ища хоть какие-нибудь признаки жизни. Он постоянно прокручивал в голове смерть Вааса, снова и снова, и никогда не был удовлетворён исходом. «Мне просто нужно несколько дней», — Джейсон подносит руку к голове, чтобы взъерошить волосы. «Ещё несколько дней». Очертания острова настолько знакомы ему. Как будто он знает каждое дерево, каждый провал песчаных дюн, каждую зубчатую скалу и каждую качающуюся травинку. Он не видит большую часть лагеря с данного ракурса, но он знал это, придя сюда. Джейсон смотрит на него, не мигая, пока его глаза не начинают болеть, но это не облегчает сдавливающего ощущения в груди. Даже не заметил, как ночь сменяется первыми лучами солнца, покуда они не отразились от воды, ослепляя его. Это сигнал для него, чтобы наконец пойти домой. *** Когда Джейсон просыпается, в комнате темно. Было довольно-таки трудно привыкнуть к такому новому образу жизни. Никаких обязательств, помимо необходимых и примитивных, нет оснований следовать какому-либо графику. Это очень отличается от его калифорнийского образа жизни, когда он был занят всем подряд, боясь хоть на секунду остановиться, быть инертным. Быть выпавшим из реальности. В маленькой хижине, в которой он спит, нет окон и почти никакого света. Здесь трудно отслеживать время. Теперь это уже не так важно. Теперь Джейсон чувствует себя как дома в джунглях, солнце согревает его лицо, чувствует шелковистые листья на пальцах. В деревнях и домах не стоило тратить время. Джейсон вздыхает, когда он садится на узкой кровати и прикрывает глаза, больше не чувствуя себя уставшим. Так отчаянно хочется, чтобы этот день был другим. Он знает, что не может позволить себе оставаться пассивным. Хойт, возможно, и не знает его в лицо, но он всё равно дышит ему в затылок. Но, покачивая ногами на краю койки, он задается вопросом, имеет ли это значения. Отомстив за Райли, убив Хойта, уже не будет иметь значения, что с ним произойдет. Если он должен умереть, чтобы сделать это, то пусть будет так. Так или иначе ему всё равно. Он открывает дверь, немного моргая на солнце. Судя по положению солнца, уже полдень, и Джейсон проклинает свою ночную слабость, осматривая район. Он не очень хорошо спит. Ложится спать слишком поздно и не спит достаточно. Но жизнь продолжается, как будто всё было в порядке. Двое-трое из Ракьят патрулируют район, а небольшая группа людей собралась вокруг костра, жаря какое-то животное над открытым пламенем. Он признает среди них Денниса и, скрепя сердце, приветствует его. — Джейсон, Джейсон, иди сюда! — Деннис, похоже, нетерпелив, жестикулируя обеими руками, чтобы тот подошёл. — Пришло время вернуть себе остров Вааса, — говорит он, когда Джейсон подходит ближе. — Мы уезжаем завтра, поможешь нам? Джейсон не может объяснить внезапно ухнувший куда-то вниз водоворот нахлынувших эмоций, не может понять, почему одна лишь мысль об этом его так беспокоит. Пытается игнорировать свой гневный внутренний монолог. Вернуть остров? Там ничего и никого не осталось, Джейсон уже очистил его. Но он ничего не говорит, не выдает своих чувств, только слабо улыбается. *** Как и ожидалось, его ноги ведут его обратно через джунгли, назад в таком знакомом направлении, когда свет меркнет вокруг него. Он идёт, раскинув руки, ощущая каждый папоротник и каждый листок, покуда не выходит из джунглей. Завтра в это же время на острове будут гореть огни, и бурлить жизнь. Он не заметил, как ногти впиваются в его ладонь, почти содрав кожу в кровь. Это место — могила, а не место для музыки и смеха. Он победил пирата. Он убил его. Ракьят не имели права вот так просто взять и захватить остров. Он не принадлежит им. Джейсон чувствует, что там есть что-то ещё. Последний бой с Ваасом оставил его опустошённым. Не только потому, что он чувствовал себя настолько противоречивым, и не только потому, что он ничего не изменил. Ваас казался таким же усталым, как и сам Джейсон во время последнего боя. Ваас почти не сопротивлялся, когда он отнимал у него жизнь, а тот взгляд пирата, когда Джейсон снова и снова вгонял нож в плоть, до сих пор не дает покоя, мерещится перед глазами. Хойт — настоящий враг. Он был им все это время. Возможно, Ваас был такой же жертвой, как и любой из них. Горькая улыбка тронула уголок губ Джейсона, размышляя над этим. Сочувствовать Ваасу? Ты бредишь, Джей… Но разве это важно? Завтра… Завтра они вернут остров. Завтра там будет свет, жизнь и музыка. Он успокаивается и не думает о своих действиях, удаляясь от песка и ступая в воду, никаких мыслей, пока его тело не погружается в воду. Он резко вдохнул, температура упала всего за несколько часов, вода иглами обволокла его. Он скрипнул зубами и сделал несколько отталкивающих движений, постепенно разогреваясь. Нелепо. У него нет дела на этом острове. Он пуст, заброшен, но только не в воспоминаниях. Единственное, что там осталось. Он заставляет себя дышать ровно, чувствуя напряжение в легких, его сердце так дико бьётся о ребра, что заставляет его почувствовать себя живым в первый раз за это время. Забавно, как легко было принять решение вернуться. Оно, словно тень, ждало в его подсознании, дабы выйти в свет. Освободиться. И как только он решается на это безумие, попрощаться с каким бы то ни было призраком прошлого, его разуму стало намного легче. Вода кристально чистая, прохладная, но для него все равно стало неожиданностью, когда его руки зарываются в мягкий песок. Он на мгновение ухватился за него, не совсем готовый к реальности того, что представляет этот остров из себя. Когда он поднимается, вода течет по его лицу, он чувствует, что покраснел. Его щеки горят, но руки мёрзнут. Остров тих. Он не помнит, видел ли каких-нибудь животных, помимо охранных собак, в последний раз, когда был здесь, и он чувствует себя немного увереннее, выходя из воды, его мокрая и холодная одежда неудобно прилипла к телу. Несмотря на то, что уже нет необходимости прятаться, он идет к воротам лагеря тем же путем, как и в первый раз. Он не торопится, медленно идет к воротам, проверяет камеру. Как и ожидалось, он выглядит пустым. Более того, он и ощущается пустым. Ужасно тихо, и каждый шаг, что он делает, оставляет после себя эхо, заставляя его съеживаться. Когда-то Грант отвёз его в заброшенный горный городок в Аризоне, и он все ещё помнит то удручающее чувство, которым город насквозь пропитался, то же самое эхо было от шагов, когда они шли по некогда бурлящим жизнью улицам. Он выпрямляется, когда достигает ворот, двери все еще приоткрыты, будто приглашая его, и он без колебаний заходит внутрь.