***
— Ты бежишь слишком медленно, нужно быстрее, — нажимая на кнопку секундомера, сказал парень девочке, пересёкшую финишную прямую и старавшуюся привести в норму своё дыхание. — Санни, может передохнём, мне нужно перевести дух, — молила она. — Нет, ещё один круг. Давай, ускорься, — ей ничего более не оставалось, как сжать руки в кулаки и продолжить бег. Её лёгкие горели от длительного бега, ноги адски болели и просто хотелось упасть, не было сил двигаться дальше. По щекам бежали хрусталики слёз, которые малышка шустро стирала своими маленькими ладошками. Голубоглазка крепко сжимала челюсть и продолжала бег. Она здесь уже почти два месяца. Нагрузка всё увеличивается. Когда они приезжают домой, Инья медленно поднимается в свою комнату и падает без сил на кровать. Она не может ничего более делать и быстро засыпает, даже не переодевшись. И так день за днём. Прошло уже два месяца, а она так и не смогла ничего вспомнить. Кто она? Откуда? Где её семья?***
Девочка сидит за столом окружённая стопками различных книг. Иностранные языки, точные, технические, естественные, общественные и гуманитарные науки смешались друг с другом. У Леди было открыты три совершенно разные книги, а к этим книгам были предложены тетради. Она что-то быстро записывала в одной из них. Хватала книгу, шустро перелистывая её белые страницы, бегло проходила взглядом по маленьким буквам и продолжала делать записи в тетрадь, красиво, но быстро выводя буквы. Заканчивая писать в одной тетради, синевласка берёт другую книгу и бегло проходит по её строчкам. И снова начинает писать, но уже в другой тетради. Прошёл уже год с тех пор, как она проснулась в холодильнике морга. Она медленно начинает понимать, своё происхождение и кем является. Малышка по долгу сидит в библиотеке, ища хоть какую-нибудь информацию. Читает множество книг, вчитываясь в каждую буковку, пытается запомнить всё. А порой, когда она читает, перед её глазами всплывают обрывки воспоминаний, что подталкивает её искать всё больше информации о себе.***
— Быстрее, — сильные и чёткие удары обрушивались на черноволосого парня. Его взгляд был сосредоточен на её сокрушительных движениях, в то время, как аквамариновые глаза сквозили холодом, но он не замечал этого. Все видели, как она изменилась за эти полтора года, но никто не заметил на сколько и это их самая большая ошибка. У неё появились проблемы со сном. Она спит раз в четыре дня, но при этом это никак не влияет на неё, оставаясь бодрой всё время. Инья стала сильнее и выносливее, но маленькая жизнерадостная девочка за это время давно исчезла из её души, а взамен пришла кукла без чувств и эмоций.***
Прошло уже два года, как квами вынесли её из больницы. Ей уже четырнадцать. Сейчас ночь, но Ини не спит. Она сидит в офисе за множествами компьютерами. Глаза цвета морской волны метаются от одного монитора к другому. Она ищет себя, свою семью или хоть что-нибудь, что расскажет о ней самой. Но, к сожалению, всё безуспешно.***
Прошёл ещё один год. Она продолжает искать хоть какую-нибудь информацию о своей семье, ищет то, что может указать кто она. Но её словно не существует и никогда не существовало. Все попытки заканчиваются провалом, что её расстраивает и злит одновременно. Все эти чувства она и выпускает в зале. Бегает, стреляет по мишеням или просто бьёт по груше — это всё помогает выпустить пар, накопившийся за день. Именно в один из этих дней её застукают квами, после чего ей придётся рассказать о нарушенном её режиме сна.***
В шестнадцать с ней происходят какие-то странности, о которых она решает промолчать. Её волосы приобретают новый оттенок — огненно-рыжий цвет словно поднимается от самых концов к корням, что является совсем неестественным, так как должно быть всё наоборот. Иногда девушка теряет сознание, но быстро приходит в себя. Из тела словно выкачивают силы, а в груди разгорается адское пламя, будто катаклизм чёрного кота разъедает её сердце. Со временем на груди будут появляться чёрные трещины, что и подтолкнёт её пойти за помощью к Гиррии, от которой и узнает, что она находится на грани и ей нужна помощь истинных. Её силы медленно высасывают энергию из тела, разрушая его. Но Инья запретит тигрице говорить кому-либо об этом. В этот же день она войдёт в комнату и сядет за компьютерный стол. Долго будет смотреть немигающим взглядом в их мониторы, снова перечитывая информацию на экранах. Её глаза пусты, взгляд ничего не выражает. Медленно потянувшись к компьютерной мыши, синевласка взяла её в свою охладевшую ладонь. Нажимая на кнопки онемевшими пальцами рук, она закрывала одну за другой открытые вкладки. Они не заслужили этого. Не заслужили того, чтобы она снова ворвалась в их жизнь после стольких лет, а после уйти так резко, как это сделала уже однажды. Не заслужили переживать снова ту боль. С губ срывается тяжёлый вздох, а за ним первая капля крови.***
В кабинете Гиррии, на диване, сидели две девушки: сама тигрица и Миледи. Жёлтоглазая держала в одной руке планшет, с прикреплёнными к нему листами бумаги, а в другой ручка, которой она что-то писала. — Так, давай ещё раз пройдёмся по вопросам, — проговорила сиреневолосая. — Как тебя зовут? — Я не помню, — без промедления ответила ей голубоглазка. Тигрица кивнула, ставя прочерк. — Сколько тебе лет? — последовал следующий вопрос. — Мне семнадцать, — недолго думала синевласка. — Ты уверена? — Да, — в её голосе не было ни капли сомнения. — Хорошо-о, — слегка протянула Гиррия, смотря на записи. — Ты помнишь, что с тобой случилось до того, как ты попала в морг? — Нет. — Кто твоя семья, откуда ты родом? — взглянула она своими жёлтыми глазами на неё. — Ни-че-го, — грустно проговорила девушка. — Я взяла себе новое имя, — слегка улыбнувшись, она решила разрядить обстановку. — Правда? — удивлённо смотрела на неё тигрица, а Леди лишь задорно качнула головой, расплываясь в улыбке. Видя её такой радостной, Гиррия улыбнулась ей в ответ. — И какое же? — Нетти. Нетти Лу Со. — Ты соединила фамилии Плагга и Тикки? — на это синевласка лишь кивнула. — А почему Нетти? Почему не Мари? Твоё имя всегда начиналось, на Мар. — Это новая жизнь, которую я хочу начать с чистого листа, и прошлому не место в ней, — пояснила она, подставляя своё лицо под лучи солнца, проникающие в открытое окно. И в этот момент она впервые была счастлива и чувствовала себя свободно за эти пять лет, после пробуждения в том злосчастном, пронизывающий холодом до костей, холодильнике морга.