Харлин Квинзель

И вот я перед дверью, которая ведёт в комнату, где проводят сеансы с пациентами, за моей спиной стоят два надзирателя, это моя охрана, на случай если мой подопечный взбунтуется и попытается причинить мне вред. Адам и Рик – так зовут моих охранников, они заметно волнуются и их волнение передаётся мне. Перед Джокером здесь многие испытывают чуть ли не суеверный ужас. Считается, что он кого угодно может свести с ума. Мне кажется это бредом, но Готэм не такой уж и большой город, поэтому сплетни и слухи в нём расходятся очень быстро, а многие сплетники ещё и приукрашивать любят. Почему-то именно сейчас я вспоминаю своего первого пациента из прошлой жизни, и сердце как всегда сжимает в тисках. Мой первый пациент. Это было так давно, но образ Уильяма до сих пор прочно засел в моей памяти. Какой же дурой я тогда была… С Уильямом мне довелось проработать ровно месяц. Это был тихий парнишка шестнадцати лет, у него было некая задержка в развитии, из-за этого мать отдала его в школу-интернат. Ребёнок очень сильно переживал по этому поводу и замкнулся в себе. Я проходила практику в этой школе. Подростка доверили мне. Работать с Уильямом было сплошное удовольствие, из состояния замкнутости вывести его оказалось довольно просто. Помню, я тогда сильно радовалась, приписывая себе эту заслугу, была молодой и глупой. Успех от работы с первым пациентом вскружил мне голову. Возможно, именно поэтому я совершила такую непростительную ошибку, забыв о том, что дети быстрее взрослых привязываются к другим людям. Когда ко мне пришла подруга с просьбой поменяться подопечными, потому что со своим она не справлялась, я согласилась на это. Думала что и с проблемным пациентом Нелли, мне удастся справиться, также легко, как и с Уильямом. Вместе мы пошли до директора, чтобы спросить разрешение на эту авантюру. Директором школы был мужчина, забавный пухлячок с доброй улыбкой, он не отказал нам, только лишь попросил заранее подготовить детей к таким переменам. Что мы с подругой и сделали, нашли наших подопечных и по очереди объяснили детям, кто теперь с ними будет работать. С Максом, проблем не возникло, подопечный Нелли воспринял эту новость, прохладно буркнув напоследок что-то вроде: «Всё равно кто будет мозги выносить». Но с Уильямом вышло совсем по-другому, когда я познакомила его с подругой и сказала, что она будет вместо меня. Мальчишка резко побледнел, его голубые, светлые словно небо, глаза потемнели. - Холли, ты меня бросаешь?- Задал подросток вопрос, почему-то его тон меня совсем не насторожил, а должен был. Вопрос был задан глухим дрожащим голосом, будто парень сдерживал слёзы. - Нет, не бросаю, мы сможем с тобой видеться, просто сеансы будет проводить тётя Нелли, а я буду работать с другим мальчиком. - Улыбаясь мягкой улыбкой, ответила я как можно спокойней, потому что привыкла к такой манере общения с Уильямом, а затем погладила мальчика по голове. Но он отстранился от моей ладони и посмотрел на меня с раздражением. - С другим мальчиком!? Тебе не нравится работать со мной?- Ещё никогда мне не приходилось видеть его настолько злым. От тона мальчика мне стало не по себе. «Что я сделала не так?» - Эта мысль билась в черепной коробке. Когда я чего-то не понимала, то сердилась, тогда мне ещё не удавалось держать свои эмоции под контролем. Придав своему голосу твёрдости и грозно сдвинув брови, подражая строгим воспитателям, пристально посмотрела на Уильяма. - Почему ты со мной разговариваешь таким тоном?- Сухо поинтересовалась я, и, понимая, что не дождусь ответа, продолжила, как ни в чем не бывало, читать нотацию ребёнку.- Уильям, мне стыдно за тебя. - Мальчик вздрогнул от этой фразы и отступил на шаг, но меня уже было не остановить.- Я привела свою хорошую подругу, чтобы познакомить вас и какое впечатление ты на неё произвёл? А ведь я рассказывала ей, какой ты хороший и воспитанный, теперь она подумает, что я лгунья.- Нелли во время нашего разговора спокойно стояла в сторонке и наблюдала за моими действиями с интересом. - Уилли, почему ты повысил голос на меня?- Закончила я свою речь более мягко, и стала ждать ответ. Мальчик не ответил, лишь тихо сказал: «Прости»- и убежал. - Не слишком ли ты строго с ним?- Задала вопрос подошедшая сзади Нелли, смотря в след убегающему мальчишке. -Есть немного.- Повинилась я. - Завтра извинюсь, нехорошо получилось.- Но извиниться я не успела, Уильям в ту же ночь покончил жизнь самоубийством. Мальчишки нашли его повешенным в спортзале. Как не странно меня никто не стал винить в смерти подростка, хотя я и сама с этим прекрасно справлялась. Мой мир после этого случая, перестал быть прежним. Слетели розовые очки, убавилось спеси, в общем именно после смерти Уильяма, мои мозги стали на место, но за это прозрение я заплатила слишком много. *** Грустные мысли опять полезли в голову. Только этого мне не хватало, пора приводить свои эмоции в порядок и заходить внутрь, а то стала перед дверью как истукан, парни за спиной уже недоумённо косятся на меня. Успокоившись – это обязательная процедура перед сеансом, никогда нельзя вносить собственные переживания в процесс работы. Вошла в комнату. Сидевший за столом мужчина пристально смотрел на меня. Взгляд у него был нехороший, так обычно люди смотрят на насекомое, которое проползает мимо, в раздумьях раздавить ли его или пусть ползёт себе дальше. Выдержав этот взгляд, спокойно направилась к стулу, стоявшему напротив пациента. Если я всё правильно поняла из памяти прошлой хозяйки тела, то Джокер общается только с теми людьми, которые ему интересны, а значит показывать слабость и отводить взгляд ни в коем случае нельзя. Его в большинстве своем интересуют сильные, волевые люди, а ещё больше ему нравиться ломать таких людей. Если мне удастся достойно провести первый сеанс, возможно Джокер будет со мной более откровенен. Я на это очень сильно надеюсь. Сидим. Играем в гляделки. За спиной обеспокоенно сопят надзиратели. Мужчина напротив улыбается, вообще-то он с самого начала улыбался, но сейчас его улыбка расползается ещё шире. Это жуткое зрелище. Покрытое шрамами лицо и так не делает моего пациента красавчиком, а в совокупности с этой злобной улыбкой, он становиться похож на демона. Я улыбаюсь в ответ, только не скалюсь как Джокер, а вполне мирно и дружелюбно растягиваю губы, не показывая зубов. Меня такими гримасами не запугать, как-то раз у нас в клинике пациент кипятком обварился, вылил на себя кастрюлю с супом в столовой. Вот там лицо было пострашнее. -Здравствуйте мистер Джокер, меня зовут Харлин Квинзель и с сегодняшнего дня я ваш лечащий врач.- Начинаю я знакомство с мужчиной. Он не реагирует, продолжает пристально смотреть на меня. А затем резко поддаётся на встречу. Цепь на кандалах натягивается, и тянет наручники мужчины вниз, но он не обращает на это внимание. Теперь его лицо находится всего в паре сантиметров от меня. Я сижу спокойно, хотя спокойствие это мне даётся очень нелегко. Руки невольно сжимаются в кулаки. Джокер так близко, что я слышу его хриплое дыхание, болеет он что ли? Или специально так дышит, чтобы меня напугать? Какие глупые мысли лезут в мою голову. Парни, стоящие за мной, закопошились, один из них, похоже, достал шокер. Волнуются за меня или бояться Джокера? Главное чтобы никто из них не шарахнул со страху. Джокер тоже заметил эти шевеления и не стал испытывать судьбу, поняв, что я не испугалась, он вернулся на место, и как ни в чем не бывало, протянул: «Привет, Харли...приятно познакомиться!»- и опять улыбка. У меня очень нехорошие предчувствия насчёт этого субъекта. Думаю, он станет одним из сложнейших случаев за всю мою практику. Взять хотя бы в пример его взгляд. Джокер смотрит на меня вполне осознанным взглядом, я бы сказала оценивающим. Такой взгляд мне доводилось видеть только у одного человека - у своего отца. В той жизни мой выбор работы был не случаен. Вся наша семья, так или иначе, была связана с психологией. Мать работала детским психологом, брат - психоаналитиком, а отец был всемирно известным нейропсихологом. Мой папа и правда, был первоклассным специалистом в своём деле. А ещё он очень хорошо мог читать людей. В детстве мне ни разу не удавалось его обмануть, если я где-то была виновата, отец на раз вычислял мою вину. А ещё он никогда не ссорился с мамой, потому что всегда знал, чего она хочет. Его взгляд часто пугал, тяжёлый, проницательный, словно рентген. Сколько я не пыталась его повторить, выходила лишь жалкая пародия. И сейчас спустя столько лет, на меня смотрят тем же взглядом, запомнившимся мне из детства. Бьюсь об заклад, меня уже просканировали, и сделали какие-то свои выводы. - Раз это первый наш сеанс, думаю, нам будет лучше для начала познакомиться поближе.- Джокер на это заявление лишь иронично заламывает бровь. Брови у него, кстати, зеленые, как и волосы. Иронично заломленная зелёная бровь, почему-то вызывает у меня улыбку, мне в голову приходит образ маленькой, пушистой гусеницы. Напряжение отпускает моё тело и я, наконец, расслабляюсь полностью. Главное не засмеяться. Кажется, мои попытки успокоиться не остаются незамеченными. Теперь вверх взлетают уже обе брови-гусеницы, на этот раз в удивление. Мои плечи начинают опасно подрагивать. Лишь бы меня после этого в соседнюю камеру с пациентом не посадили. - Тебе что-то кажется во мне смешным?- Джокер хмурится.- Я так похож на клоуна?- От дружелюбного настроя мужчины не остаётся и следа, теперь он рассержен, в эмоциях кроме презрения добавился интерес, смешанный с гневом. Интересный коктейль. А ведь от меня ждут ответа и лучше бы мне поторопиться, и найти достойное объяснение своему поведению. - Нет, что Вы, я смеюсь не над Вами. Я нахожу смешной всю ситуацию в целом.- Вру, не моргнув глазом, может в детстве мне и не удавалось обманывать своего папу, но сейчас я уже давно не ребёнок, а ложь стала неотделимой частью моей работы. Чтобы выйти на одну волну с пациентом, надо поверить в то, что он видит и самой увидеть это. Чтобы пациент тебе поверил, надо обмануть саму себя. Поэтому, какую бы чушь я не говорила, моё сознание принимает это за чистую монету, а тело не выдаёт тех реакций, по которым можно распознать ложь. - И что же смешного ты нашла в этой ситуации?- Теперь голос становится спокойней, а гнев уходить из эмоционального диапазона. Быстро же у него настроение меняется. «Эмоциональная нестабильность» - на автомате отмечаю симптомы, хотя об этом и так в его личном деле написано. - А Вам не кажется смешным то, что уже прошло полчаса сеанса, но за это время мы так и не успели нормально поговорить, ещё десять минут и сеанс будет окончен. Первая встреча с пациентом подразумевает знакомство, но я так ничего нового о Вас и не узнала. Это мой первый опыт в работе, но я не знаю, как его охарактеризовать. Удачно ли всё вышло или наоборот это является провалом? А может удачно и неудачно одновременно. Так жив ли кот Шредингера или нет? – Всё это время Джокер меня внимательно слушал, а потом засмеялся. Мужчина смеялся заливисто, не сдерживаясь, словно во взрослого вдруг вселился ребёнок, и это выглядело пугающе . Отсмеявшись, мой пациент утёр краем ладони, выступившие от смеха слёзы, а затем стал резко серьёзным. - Можешь считать свой первый сеанс удачным, ты ведь осталась жива.- Сказав это, Джокер поднял руки и разжал кулак, всё внутри меня похолодело. Наручники до этого крепко сидевшие на запястьях мужчины с глухим стуком упали на пол, на раскрытой ладони лежала половинка заколки для волос.-Сегодня твой второй день рождения, Харли.Мне казалось что эта крошка прекрасно бы смотрелась в твоём глазном яблоке.- Указывая на разломанное украшение, поведал он мне. Джокер хотел сказать что-то еще, но не успел, Адам подскочил к нему и ударил электрошокером, а Рик заломил руки и уткнул моего пациента лицом в стол. Адам опять собрался врезать разрядом тока и так и застыл на месте от моего крика. - Достаточно! - Парень удивлённо посмотрел на меня, я за это время успела подскочить до него и схватить за руку. - Хватит Адам, всё уже в порядке. - В порядке!?- Напряжённо спросил охранник.- Он чуть не убил тебя!-Его колотило от выброшенного в кровь адреналина. - Но не убил же.- Меланхолично пожимаю плечами, от мысли , что я была на волосок от смерти, мурашки бегут по спине, и ноги от страха подгибаются, но не подаю виду. Нельзя. Если начну истерить то эти двое, могут сорваться и избить моего пациента. Джокер не вырывается из хватки, только глупо хихикает куда-то в стол. Рик снова застёгивает на нём наручники и забирает заколку, после чего в его эмоциональном плане проскальзывает спокойствие и уверенность, я бы так не обольщалась ведь это всего одна половина заколки. Моего пациента поднимаю, и собираются увести. - До встречи, мистер Джокер.- Бросаю в спину уходящим. Все трое как по команде оборачиваться ко мне, и если в глазах надзирателей читается: - «Она чокнутая?»,- то на лице Джокера играет предвкушающая улыбка.