***
— Погоди, летим на Землю? — спросил Локи, вставая со стула. — Да, а почему бы и нет? — непринуждённо ответила Аннабелла. — Только нужно кое-что сделать. Надеюсь, ты в состоянии создать иллюзию. — Какую иллюзию? — Мы не должны появляться в своих истинных обликах в Мидгарде, это может очень осложнить нам задачу. Если ты не можешь сейчас, то давай разойдёмся по комнатам и ляжем спать. — С каких это пор ты стала занудствовать? — нахмурившись, спросил трикстер. — А ещё мне не нравится твоя привычка сомневаться в моих возможностях. Я в состоянии наложить на себя простую иллюзию. — Вот и славно, тогда в путь, — проговорила девушка, беря брата за руку. — Возможно, будет немного трясти. Фыркнув, Локи протянул руку сестре, та, обхватив брата за локоть, сделала несколько пасов руками. Портал в Мидгард открылся тут же. Локи горел желанием понять, каким образом Аннабелле удавалось проделывать такое сложное заклинание столь просто, кажется, без особых усилий. Лафейсоны шагнули в телепорт, оказываясь в каком-то непонятном тёмном месте. Локи, чуть пошатнувшись, стал оглядываться. Количество алкоголя в крови сказалось на качество перехода между мирами. Трикстера чуть подташнивало. Лафейсон так и не смог понять в какое место он с сестрой попал. Откуда-то издалека доносилась энергичная музыка, металлический гомон, голоса людей и какие-то непонятные вопящие крики. С двух сторон от него были стены высоких домов, что, казалось, уходили своими крышами в самые облака. Где-то сбоку стоял большой зелёный железный ящик, переполненный какими-то отходами. Пахло от него скверно. Вдалеке трикстер разглядел слабый источник света. Странный столб возвышался над землёй, а на самой его вершине расположилась лампа, то и дело мигающая. — Где мы? — поинтересовался Локи, оборачиваясь к сестре. — Мы в городе Ангелов, детка, — посмеявшись, ответила Анна. Локи приподнял одну бровь в вопросительном жесте. — Мы в Лос-Анджелесе, дорогой брат, в городе падших ангелов. — Занятно, — многозначительно сказал трикстер. — А у людей всегда так, эм, мрачно? — спросил Локи, обводя рукой захолустное место, в котором они находились. — Это называют «подворотней», глупышка, — усмехнулась девушка. — Тут нет камер наблюдения, через которые нас с тобой могли бы засечь. Здесь мы можем спокойно наложить иллюзию. — Камеры наблюдения? — с непониманием пробормотал трикстер. — Когда ты в последний раз навещал Мидгард? — скрестив руки на груди, спросила Лафейсон. — Ладно, можешь не отвечать, я поняла, что давно. Камеры наблюдения — это что-то вроде электронной версии Хеймдалля. Через них одни люди могут следить за другими людьми. Есть специальная сеть, через которую можно найти любого, кто попался в цепкие лапы этих камер. — Не думал, что люди так далеко продвинулись в технологиях. — М-да, что-то надо с этим делать, Локи. Как ты собрался править миром, которого не знаешь? — скорее себя спросила Анна, прикрывая глаза. — Не бойся, у людей не так мрачно, как кажется. Просто мы с тобой в таком месте, что никто сюда не сунется. — Вечно я оказываюсь в таких места, куда никто не суётся, — с каким-то отвращением пробурчал Лофт. — Самое время скрыться, — как бы напомнила трикстеру Аннабелла. Сестра щёлкнула пальцами, и вот перед Локи уже стояла совершенно другая девушка. Кареглазая шатенка в коротком платье. — И да, прошу не забывать, что стиль одежды у людей отличен от асгардского. — Лофт измученно выдохнул, это-то он, конечно, знал. Лафейсон сосредоточился так же, как и сестра, примеряя новый образ. Одно мгновение и нет никакого Локи, есть только светлоглазый блондин в коричневом костюме. Аннабелла взяла брата под локоть и повела в сторону дороги. Локи словно любопытный ребёнок оглядывался по сторонам. Анна лишь добро улыбалась. Пройдя около ста метров, Лафейсоны вышли на оживлённую улицу. Вокруг мерцали, мигали и светились неоновые вывески, баннеры и рекламные экраны. Со всех сторон лилась музыка, смешиваясь в каком-то своём диком ритме. Улицы, переполненные людьми, казалось, ожили, переливаясь всеми цветами и красками ночной жизни. По дорогам сновали машины, отовсюду доносились голоса людей. Локи с каким-то презрением оглядывал девушек, что лучезарно улыбались ему и парней, которые пожирали взглядами сестру. — Пристанище похоти и разврата, — фыркнул трикстер, рассматривая девушек в коротких юбках и мужчин, которые с удовольствием составляли им компанию. — Не нуди, — шепнула Аннабелла, — мы сюда пришли развлекаться, а не вспоминать мораль. — Мораль не есть самое сильное во мне качество. — Тем оно и лучше, — улыбнулась Анна. — Иди за мной. Девушка, ухватившись за ладонь Локи, потащила его сквозь толпу смеющихся и радостных людей. Лофт с отвращением морщил нос, когда какая-нибудь не очень трезвая девица или такой же парень врезались в него. Из последних сил царевич держался, чтобы не накричать на тупоголовых мидгардцев. Наткнувшись на очередного гуляку, Лофт чуть было не упал, опьянённый спиртовыми настойками сестры, но та, подхватив за плечо, удержала его. — Я оторву ему голову, — прошипел трикстер, отряхиваясь, — и сожгу его тело. — Оно того не стоит, — спокойно прошептала Аннабелла. — Мы сюда пришли не устраивать кровавые расправы, а отдыхать. — Кровавая расправа — это своеобразный отдых. — Иногда. Но не сейчас. Я думала, что влила в тебя достаточно своих настоек, чтобы ты перестал быть таким злобным. — Не надо заботиться обо мне, будто тебе не всё равно, — выплюнул Локи, отходя к кирпичной стене большого дома. — От твоего притворства меня тошнит. Я прекрасно осознаю свою роль в твоих делах, и мне не нужно ухода, словно я неразумный ребёнок. Считаешь себя самой умной, думаешь, будто если проявишь заботу, когда, считаешь, я в ней нуждаюсь, то сделаешь из брата послушную собачонку, которая станет по твоему щелчку исполнять приказания? Нет! Не выйдет меня подкупить своими фальшивыми чувствами. — Очень жаль, что ты так всё это воспринимаешь, — проговорила девушка, становясь рядом с Локи. — Мир не крутится вокруг тебя, пойми это. И не всё, что я делаю, направлено на то, чтобы подчинить твою волю. Если быть честной, то она мне сдалась так же, как и асгардская кровь во мне, то есть это то, чего я не выбирала добиваться, оно просто со мной. И здесь ты только по своему желанию, не нравится — проваливай. Я открою портал, и ты сможешь снова сидеть и дуться на весь мир в библиотеке, мне всё равно. Нужен ты мне только для компании, но если тебе всё так отвратно, то я и одна смогу повеселиться, не впервой, — быстро сказала Лафейсон, отходя от Локи. — Но есть и другой вариант… Сейчас мы отрываемся, а потом погружаемся во всё то, что приготовила нам судьба. Идёт? — Возможно, ты права… — прошептал Локи. Его лицо перекосилось, словно от удара током. — Надо было записать это на диктофон, — засмеявшись, ответила колдунья. — Пойдём, мы на месте. Трикстер увидел перед собой ярко горящую вывеску, которая то и дело мигала. — Хочу познакомить тебя с местом, что у людей зовётся клубом.***
Стив Роджерс десятый раз проклинал тот момент, когда согласился поехать с Наташей в Лос-Анджелес на выходные. Очнувшись после долгих десятилетий ледяного сна, парень оказался будто бы в другом мире, столько изменилось вокруг, что в голове не укладывалось. Для него всё в новинку. Машины, сенсорные телефоны, телевизоры, разгульность и прочие тенденции современного мира чужды старому солдату. Романофф, увидев печальное положение дел Роджерса, решила устроить ему улётные выходные. И неизвестно, что сыграло главную роль, то ли обольщение умелой женщины, то ли влияние широкой русской души, но Стив согласился. И вот, попав в самое сердце ночной жизни большого города, Стив горел желанием оказаться подальше отсюда, лишь бы не видеть эти взгляды девушек и не чувствовать запах перегара отовсюду. Наташа, казалось, прекрасно себя чувствовала, улыбаясь парням и настойчиво ведя Роджерса в неизвестном направлении. — Нат, — неуверенно начал солдат, — это всё не для меня… — Даже не начинай, — отрезала русская. — Никакие возражения не принимаются, ты согласился, а значит, должен провести эти два дня со мной и баром. Надо же как-то вливаться в жизнь. — Я понимаю, но… но мне неуютно, когда на меня все так смотрят, — признался Стив. — Ты себя вообще в зеркало видел? — усмехнулась Романофф. — Ты просто находка для всех девушек, конечно, ты стал объектом их томных вздохов. И тем более, ты известен. Первый супергерой, гордость Америки, верный солдат. — Не сказал бы. Я просто выполнял то, что обязан был выполнить. — Так всё, замолчи, слышать ничего не хочу, мы идём в бар и точка. Роджерс измученно выдохнул. Мысленно он поклялся больше никогда не соглашаться на подобные авантюры. Наконец, рыжеволосая остановилась, лучезарно улыбаясь. Перед ними с Кэпом светилась яркая вывеска. Надпись «Соблазн» сразу не понравилась Стиву, но начинать спор с Наташей ему хотелось меньше всего, поэтому он покорно последовал за девушкой. Поговорив с охранником Романофф выпросила пропуск для себя и для Стива, который всё это время стоял в стороне, рассматривая пол. Наташа снова улыбнулась, маня солдата рукой. Тот, чуть помедлив, всё же пошёл за подругой. Внутри помещения было шумно и душно, весь танцпол был забит людьми, двигающимися в такт музыке, сливаясь в один большой подвижный организм. В зале пахло сигаретами и алкоголем, со всех сторон доносились смех и пьяные голоса отдыхающих. Музыка стучала по ушам. Наташа задорно осматривала клуб, ища кратчайший путь к бару. — Потанцуешь? — поинтересовалась девушка, — или возраст уже не позволяет таких телодвижений? — Да, ты права. Пойдём-ка лучше к бару, — хохотнув, ответил Кэп. Парочка подошла к стойке, усаживаясь на высоких стульях. Им улыбнулся симпатичный бармен. — Чего желаете? — поинтересовался парень. — Два скотч-виски, — сходу ответила русская, затыкая Стива, который хотел что-то возразить. — И ничем не разбавляй. — Будет сделано, — подмигнул работник. В то же самое время за одним из столиков развлекались божества их другого мира. Локи и Анна, что уже несколько часов провели в этом скромном заведении. Земной алкоголь оказался менее крепким, поэтому от него эффекта было гораздо меньше. Войдя в клуб, трикстер сразу приметил столик в дальнем углу, тут же заняв его. Сестра одобрила выбор брата и, сказав, что скоро вернётся, отлучилась куда-то на пятнадцать минут. По возвращению Аннабелла принесла три бутылки с янтарной жидкостью и несколько пачек каких-то непонятных трубок, наполненных сухой травой. — Это не просто трава, а табак, — чуть хихикая, осведомилась колдунья. — Это называется сигаретами, и их курят. — Очередная мидгардская гадость? — презрительно фыркнул Лофт. — Сам ты гадость, — девушка достала одну сигарету, — тебе понравится. — Она подожгла сигарету, вдыхая горьковатый дым. Поначалу Локи хотел отказаться, но, увидев с каким удовольствием сестра вдыхала этот дым, решил попробовать. Первые затяжки дались с трудом. Лофт чуть закашлялся, горло жгло, во рту стоял неприятный вкус. — Ты бы ещё больше вдохнул, — начала Анна, — сначала надо втягивать по чуть-чуть, чтобы не кашлять. Вот так. — Девушка втянула дым. — Вдыхай дым вместе с воздухом. Трикстер сделал ещё несколько тяжек, сдерживая кашель, но после третьей его тело начало немного расслабляться, голова легко закружилась. — Приятно… — сказал он. — Земля не такое уж и отвратное место. — Хороший мир тебе достанется. — Достанется, это когда мы его завоюем, а сейчас это не больше, чем мечта, — философски протянул Локи. — Завоюем, в этом не сомневайся, — пробормотала Анна. — А сейчас наш ждут дела. — Какие? — отстранённо спросил Лофт. — Наши будущие враги, — без капли сарказма ответила девушка, делая глоток янтарной жидкости. — В каком смысле? — с подозрением спросил трикстер. — Против них мы будем сражаться в битве за Землю. — Всё у тебя не просто так, — устало выговорил Локи. — Кто они? — Сейчас увидишь, — с азартом в голосе сказала Анна, оборачиваясь к барной стойке. Там сидели двое: рыжеволосая женщина и мускулистый блондин. Женщина о чём-то говорила с барменом, при этом улыбаясь, а её товарищ исследовал стакан с алкоголем, словно на нём было что-то интересное. — Вот и они. — Они? — начиная смеяться, спросил Лафейсон. — На защитников Мидгарда не похожи. Каков твой план? Уничтожить их всех по отдельности, чтобы потом взять ключи от этого мира без каких-либо проблем? — Нет, брат, увы, всё не так просто, как могло бы быть. Мы не станем их убивать, их судьба — сражаться против тебя, этого я изменить не могу. Но вот изучить и найти слабые места Норны нам не запрещают. — Судьба запрещает тебе убить этих «защитников», а я вполне могу разобраться с ними прямо сейчас. Они такие жалкие, что даже магию не придётся использовать, — фыркнул маг, материализовав в своей руке пару кинжалов. — Я сказала, что они должны сражаться с тобой во время битвы, — строго сказала Анна, положив руку на грудь брата, останавливая его. — Ты мне не нянька, — рыкнул Локи, сжимая в своей ладони запястье сестры. — Если ты не хочешь по-хорошему, то будем по-плохому, — не выдержала девушка, раздражённо дыша. — Хочешь убить их? Сначала придётся сразиться со мной, а я, как ты помнишь, сильнее. — Вечно ты всё усложняешь, — почти что обиженно пробурчал Лофт, испаряя кинжалы. — Можно повеселиться и без кровавой расправы.***
В медицинском крыле пахло какими-то травами и лекарствами. Вокруг сновали расторопные девушки в тёмно-серых платьях. Каста лекарей всегда была почётной в Асгарде. Искусству врачевания приходилось обучаться долго и старательно. Не все выдерживали такой напор знаний и умений, многие бросали дело, остановившись на половине. Уважение к опыту старых врачевателей было присуще даже самому Одину. Сиф положили на кушетку, связывая магическими кандалами. Девушка продолжала дёргаться и вырываться, безумие, казалось, полностью захватило её разум. — Локи, — шептала она. Громовержца, что всё время госпитализации, так сказать, стоял рядом, передёрнуло. — Прости, прости, — торопливо бормотала воительница пересохшими губами. — Нет, нет, не надо! Я не хотела тебя предавать! — орала Сиф, натирая себе руки и ноги оковами в кровь. Её глаза бешено метались из стороны в сторону. — Дело плохо, — констатировал молодой парень, принимавший воительницу. — Говорите, Ваше высочество, во дворце побывал маг? — Да, — понуро ответил Тор, вспоминая свой промах. — Тогда вам нужно обратиться к специалисту немного иного рода, — начала лекарь. — Леди Сиф отравлена ядом, это показали приборы, но если тут замешана магия, то противоядие должно иметь много индивидуальных тонкостей. Малейшая ошибка, и она может погибнуть. — Она на своём месте? — поинтересовался царевич, обращаясь к лекарю. Тот согласно кивнул. — Зови. — Парень быстро исчез в дверях. На лбу воительницы выступила испарина, все руки были в ссадинах и царапинах. Ногти обломались, костяшки пальцев сбиты в кровь. Тор даже и подумать не мог, что способно сделать с воительницей безумие. Сиф всегда отличалась рассудительностью и сдержанностью, видеть её такой страшно даже для Тора. В больничный изолятор тихо вошла девушка. На ней, в отличии от остальных лекарей, было надето белое мешковатое платье. В руках у неё находился небольшой чемоданчик со специальными инструментами. Её пепельно-белые волосы были убраны в плотный, тугой хвост, подчёркивая бледное лицо, только от спешки на щеках выступил еле заметный румянец. — Сказали, что здесь нечто серьёзное, — запыхавшись, проронила девушка вместо приветствия. — Да, думаю, что это серьёзно, — твёрдо проговорил Громовержец, осматривая вошедшего лекаря. — Ваше Высочество, не могли бы покинуть изолятор, чтобы я могла осмотреть больную. — Сигюн, довольно, — раздражённо сказал Тор. — Ты до сих пор обижена на меня? — Я не думаю, что могу обижаться на вас, Ваше Высочество, но мне действительно нужно пространство для работы. — Перестань звать меня «Ваше Высочество», — рыкнул Громовержец. — Разве, не так я должна звать членов царской семьи? Так положено, Ваше Высочество. — Раньше тебе приличия не мешали, — начиная закипать, сказал Тор. Проблем было хоть отбавляй, а тут ещё и Сигюн со своими обидами. — А теперь мешают, — чуть повысив голос, сказала она, подходя к едва успокоившейся больной. — Хватит меня винить, он сам отпустил Гунгнир, думаешь, я бы не хотел вытащить его? Думаешь, я желал ему смерти, да ещё и такой ужасной?! — Нет, Тор, мы это уже обсуждали, а сейчас выйди, — бесстрастным тоном сказала лекарь и указала рукой на дверь. Громовержец встал и вышел, желая хлопнуть дверью так, чтобы она разлетелась в щепки, но сдержался ради Сиф, которой нужна была помощь. Сигюн одна из немногих, можно сказать, единственная, не могла успокоиться из-за смерти Локи. Они с трикстером были друзьями с самого малолетства. Локи был старше девушки на несколько десятилетий, но это никак не мешало их общению. Семья Сигюн принадлежала к древней дворянской ветви ванов, они поселились в Асгарде по приказу Одина. Отец Сигюн занимал высокий пост на военной службе, а мать покинула их, ещё когда девушке было меньше ста лет. Поначалу никто не хотел общаться с бледной светловолосой ваной, которая больше времени проводила за книгами, нежели с друзьями. Знакомство с Локи произошло, когда Сигюн, набравшись смелости, решила прокрасться в царскую библиотеку, там она буквально столкнулась нос к носу с царевичем, который так же, как и она, искал интересную литературу на вечер. После этого они стали гулять вместе, обменивались интересными книгами. Как говорят, нашли друг друга два одиночества. Ко всеобщему удивлению у Сигюн открылись магические способности. С самого начала молодой колдунье твердили, что у неё огромный потенциал, что её будущее в магии. К тому времени Локи уже неплохо владел некоторыми видами магии, лучше всего ему давались перевоплощения и создание иллюзий. Трикстер с удовольствием стал изучать магию вместе с Сигюн, так они вместе ходили на занятия, вместе пробовали первые заклинания и обряды, даже пытались создавать собственные заклятия. Весь тернистый и сложный путь обучения они прошли вместе, можно сказать, что Сигюн стала ему сестрой. Когда они оба достигли нужного возраста, то им пришлось проходить магические испытания. Среди всех учащихся Локи оказался самым лучшим, самым старательным. Магия была не просто частью его жизни, она и была его жизнью. После последнего испытания, которое заключалось в сражении двух кандидатов на роль лучшего, оставался только один победитель. Не удивительно, что кандидатами стали Локи и Сигюн. И каким бы большим не был потенциал, какими бы знаниями девушка не обладала, она не смогла победить царевича. Спустя несколько лет, когда Локи победил в похожих испытаниях всех магов Асгарда, его признали лучшим в Девяти Мирах. Тогда отношения ваны и трикстера чуть остыли. Она была удручена поражением, он был увлечён получением высшего статуса. Но вскоре, когда все обиды уже казались глупыми, а цели достигнуты, то друзья вновь стали лучшими. Помнится, что Тор иногда даже ревновал брата к светловолосой, что уводила брата тренироваться в магии с полигонов. Сама же Сигюн после поражения отказалась от роли мага и решила посвятить себя врачеванию. Её сердце всегда было добрым, всегда желало всем благополучия и счастья. Возможно, поэтому, когда началось всё это безумие, Локи пришёл к ней. Тогда его было не узнать. Он влетел в покои ваны с наполненными слезами глазами, твердил о том, что Тора изгнали, что в этом его вина. Сигюн не могла понять, что толком случилось, но сразу же бросилась утешать друга. В тот вечер он так и ничего ей не объяснил. Позже он явился ещё раз, и всё оказалось ещё хуже, чем раньше. Сигюн видела, как Локи шёл к её покоям; его глаза были наполнены холодной сталью, а лицо отливало морозным безразличием. Но только девушка знала, что это крик о помощи. Всегда, когда что-то плохое случалось с царевичем, он надевал маску равнодушия, но внутри у него явно что-то было сломано. Несмотря на холод и пустоту, которыми веяло от Локи, он пришёл к Сигюн за пониманием, которое в итоге и получил. Он рассказал ей всё, даже о том, как договорился с йотунами, чтобы сорвать коронацию. Лофт не хотел, чтобы Тора изгнали, он просто хотел показать то, как ошибся Всеотец, избирая в наследники брата, а не его. И, в принципе, Локи был прав. Будь Громовержец готов к правлению, стал бы он рисковать миром с Йотунхеймом из-за задетой гордости. После изгнания Локи был надломлен, но известие о том, что он Одину не родной сын, сломало его, и Сигюн видела это. И её это пугало, боль Локи она воспринимала как свою. Когда трикстер был сломлен, он атаковал, вана это знала, потому и предвидела дальнейшие действия друга. Он сам рассказал ей о своих планах. Лофт нашёл понимание, но не нашёл поддержку. А дальше… дальше он сорвался с моста, решил, что жизнь больше не имеет смысла. Ведь всю жизнь он хотел доказать Одину, что достоин трона, хотел быть равным Тору. А это роковое «нет» стало последней каплей. Сигюн хотелось кинуться в тьму вслед за Локи. У неё не было никого ближе, чем царевич, не было никого, кто понимал бы её и знал так же хорошо, как знал он. Ей хотелось дать Всеотцу, несмотря на его высокий статус, пощёчину, хотелось высказать всё, что она думала. Иногда Сигюн пугали собственные мысли, переполненные жгучим ядом. Но этого так и не случилось. Она лишь поругалась с Тором, обвинив его в том, что позволил Локи сделать это с собой, что своим тщеславием и жаждой забавы, он погубил брата. Она много сказала ему тогда. Вана не ожидала от себя таких слов, но все они были чистой правдой. Если Локи был адептом лжи, то Сигюн всегда говорила только правду. Девушка вся в слезах и с красными глазами выгнала, буквально вышвырнула Громовержца из своих покоев, за что думала, ей отрубят голову. Но Тор, впитавший в себя всю злость и обиду, кажется, что-то осознал, что-то, что делало ему больно. Но жаль, что чужая боль не могла вернуть того, кто потерян. Прошло около десяти минут, прежде чем Сигюн вышла из изолятора. — Мне сказали, что в комнате Сиф было много пауков, — начала Сигюн, с рабочим равнодушием смотря на царевича. — Она ими кишит, — чуть содрогнувшись, ответил Тор. — Яд, которым была отравлена Сиф, похож на яд паука чёрных пустынь, они встречаются очень редко, и вряд ли кто-то мог найти столько пауков сразу. Но достаточно и одного, чтобы он её укусил. Паук был под действием заклинания, из-за него его яд чуть модифицировался, вызывая более реалистичные галлюцинации. Если мы вовремя не успеем, то Сиф может сойти с ума. Отведи меня в её комнату, — быстро и чётко произнесла вана. Громовержец тут же повёл девушку в нужные покои. Оказавшись на месте, Сигюн робко толкнула дверь. Её опасения были вызваны тем, что она не являлась асом, а значит, яд мог подействовать на неё ещё сильнее, чем на Сиф. Увидев целые горы пауков чёрных пустынь, Сигюн сразу же насторожилась, все они двигались в такт друг другу, словно по заданной программе. Простояв в размышлениях около минуты, девушка победно хмыкнула. — Нет тут никаких пауков. Это големы, — начала ведьма. — В комнате находится всего один, он, словно батарейка, питает магией свои копии. Надо всего лишь найти настоящего, — задумчиво протянула девушка, начиная делать круговые движения руками. Из её пальцев, вытанцовывая, посыпались ярко-жёлтые искры. Через мгновение вана хитро прищурила свои серо-зелёные глаза и метнула в один конец комнаты пучок энергии. Послышались мерзкий хруст и какой-то приглушённый рык. — И убить его. — Все твари, которыми была наполнена комната, начали рассыпаться, оставаясь лишь горстями песка на полу, только один, оригинал, бегал, сжигаемый магией. — И все они исчезнут. Это простое заклинание, но со сложной отработкой. — В магии я не силён, — почесав затылок, сказал Тор. — Это видно, — хмыкнула девушка, потирая ладони друг о друга. Когда паук наконец перестал носиться по комнате, то Сигюн подошла к его мохнатому трупу, с отвращением переворачивая вверх лапками. — Что ты делаешь? — с недоумением поинтересовался Громовержец, наблюдая за давней подругой. — Мы с Локи ещё во время обучения создали заклятие, которое может нейтрализовать любой яд, подпорченный магией, — проговорила она. — Для того, чтобы заклинание сработало, нужна всего капелька того яда, который нужно нейтрализовать. — Сигюн достала из небольшого кармана своего платья маленькую колбочку, поднося её к клыку паука, на котором держалась капля. Девушка ловко поймала яд в сосуд, закупоривая его пробкой. — Ясно, — делая вид, что понимает, о чём говорила колдунья, произнёс царевич. — Локи заканчивал это заклинание без меня, — замялась целительница. — Мне нужно зайти в его покои и найти нужные бумаги и заговоры, позволишь? — Да, конечно, всё, чтобы помочь Сиф. Тор хотел предложить проводить вану до нужных комнат, но девушка и сама прекрасно знала туда дорогу. Столько раз она пробиралась к трикстеру под покровом ночи, чтобы взять нужные травы, книги, которые он умудрялся находить в бесконечных рядах стеллажей асгардской библиотеки. Царевич всегда был ей не только другом, но и почти что братом, потому его потеря стала большим ударом для целительницы. И дело даже не в том, что они выросли вместе, они были так похожи, понимали друг друга, как никто не понимал. Асы, несмотря на своё гордое звание богов, были очень высокомерны и относились к жителям из других миров с презрением и неким отвращением. Каким бы родовым статусом Сигюн не обладала, ей никогда не стать «своей» в этом мире, но с Локи она могла переживать косые взгляды одноклассников, прохожих и придворных, вдвоём было как-то легче. Девушка могла понять, почему друг так воспринял известие о своём настоящем происхождении, это означало, что теперь и без того по асгардским меркам странного царевича станут презирать, как и остальных. Сигюн жила с этим всегда, и, сколько бы она не старалась скрыть, это больно. Несправедливо то, как Один поступил с Лофтом. Он действительно подходил на роль Царя больше, чем Тор. Он, не Громовержец, посвятил всю свою жизнь учёбе, чтобы иметь знания для правления, он, и никто другой, множество раз спасал асов в бою с помощью магии, но ни одна душа, пожалуй, кроме Фригги, не замечала этого. Несправедливо было давать Локи надежды, которые никогда не исполнились бы. Да, Один не имел права пускать ледяного великана на трон, но зачем было говорить, что трона достойны оба? Не удивительно, что, вырастив воина, мага и стратега, готового править Девятью Мирами, асы получили то, что получили, а именно отпор. Никто никогда не осмеливался так противостоять им, потому все так и ненавидят Локи. Он не похож на них, а значит, опасен. Страх вызывает в бездумных зверях агрессию, которая показывает слабость. Трикстер пугал всех своей силой. Он — ледяной великан, выращенный под крылом Одина, член царской семьи и величайший маг, мог под действием разрушительного горя сотворить что угодно, но в конечном счёте же уничтожил врага, обезглавив змею. Но как обычно, вместо благодарностей, он получил билет в Бездну… Из-за своих мыслей, которые иногда Сигюн высказывала, её стали недолюбливать ещё больше. Некоторые, особо трусливые, обвиняли в тайной связи с Локи, говорили, что она его любовница и союзница. Думали, что вана решит закончить дело, начатое предателем. А Сигюн хотела простого покоя, без тревожных снов, без постоянных обвинений, без расизма, которым пропитаны души асов. Вместо покоя в ней с каждым днём всё росла и росла ненависть, затмевающая всё доброе, что в ней есть. Девушка неумолимо теряла себя, словно погибая в своих же эмоциях. Возможно, это и вправду влияние Локи, Сигюн, вероятно, слишком близко к сердцу приняла его переживания и страдания, и они стали её частью. Но всё, что сейчас происходило с ваной было настоящим адом, который пережить она никому бы не пожелала. В глубине души девушка осознавала, что Тор не виновен в том, что случилось. Нельзя найти конкретного человека, на которого можно было бы положить ответственность за произошедшее. Это сам Асгард, его тёмная сторона, которая и губит всё.