***
«Ох, мой живот… Словно рожаю… — появляется первая мысль в голове, как только удаётся очухаться. — Где я? Это мой номер? Как я здесь…» Брюнетка окидывает мутным взором стены, потолок, мебель и вздрагивает от громкого возгласа: — Хёрин сонбэним, вы очнулись! С вами всё в порядке? Я вас еле успел подхватить, вы в обморок упали. Сейчас доктор поднимется… Скосив глаза в сторону, она видит склонившегося над ней встревоженного молодого человека. Смоляная чёлка скрывает чёрные вразлёт брови. Тёмно-карие глаза взволнованно распахнуты. Светлая холёная кожа без единого изъяна, полные чувственные губы, вытянутые в трубочку, строгий костюм. «Ким Сокджин? Он разве не оставался ещё на площадке с клиентами? Не помню ничего… Уй, живо-от…» Хёрин морщится, когда силится приподняться. И парень, подхватив под локоток, помогает ей. Подкладывает под спину подушку. — Не надо… доктора. Просто дай… таблетку… — голос срывается на шёпот. — Что? Таблетку? — Тумбочка. Первый ящик… Обезболивающее… — слабый взмах рукой в сторону трюмо. «Поторопись! Невозможно терпеть эту боль!» — Обезболивающее. Нашёл. Так у вас боли? Я сразу заметил, что вам нехорошо. Ещё в лифте… «Понятно теперь, как он оказался рядом…» Чан принимает протянутую пилюлю из упаковки. Кладет в рот прямо так, не дожидаясь, пока Сокджин вскроет бутылку воды. — Вы очень бледная, — протяжно говорит он. — Лицо серое, как у покойника. — Прекрасный… комплимент. Спасибо… — в ответной реплике сквозит неприкрытый сарказм, но молодой человек почему-то этого не замечает. — Может всё-таки доктора дождаться? — Не надо… Ты можешь идти… Спасибо, что помог. Хёрин откидывается на подушку, прикрывает глаза. В правый висок будто гвоздь вдалбливают. Низ живота тянет бесконечной болью. — А если вам опять плохо станет? У вас что-то серьёзное наверно? — голос Кима звонкий и невыносимый. Раздражение, кажется, сейчас выплеснется через край. Она, конечно, благодарна, но ей необходима сейчас тишина. И одиночество, чтобы справиться со своим состоянием, которое как-то не располагает к беседе. Тогда, когда хочется свернуться в тугой комочек, зажав живот руками, и повыть, только стажёра рядом и не хватает. — Нет… — переворачиваясь со спины на бок, Хёрин стискивает зубы от кольнувшей рези. — Типичная вещь для женщины. «Хватит разговаривать, мне и так хреново!» — Типичная… — Джин, надув пухлые губы, задумывается, потом лицо его озаряется радостной догадкой. — А, это пресловутый ПМС? Не знаю, как расшифровывается, но говорят, вроде, это всё выдумки. Разве не так? «Да что он несёт?» — Вы ведь… Не притворяетесь? Правда? По мне, на симулянство совсем не похоже… Может у вас что-то другое? «Ах ты ж… Гад! Нудит и нудит…» Девушка стискивает губы так, что те белеют. Цедит сквозь зубы, еле сдерживаясь: — Клянусь богом, Ким Сокджин, если ты сейчас же не заткнёшься… — Какая вы злая… — Злая? — в глазах Хёрин загорается недобрый огонёк. Этот стажёр, что уже с полгода назад появился в их команде, никогда не отличался умением вовремя прикусить язык. Чан сейчас бросает то в жар, то в холод, тело потряхивает от таких перепадов, а он тут, видите ли, о симулянстве рассуждает. Она отрывается, собрав все силы, от подушки и придвигается вплотную к Киму: — Поменяйся мы телами, ты бы сдох от этой боли, — шипит в лицо, сверля гневными очами. — Отпустите руку! — возмущается Сокджин. — У вас ногти длинные, они впиваются прямо… Ай! Он отшатывается было назад, но хватка на удивление крепка. Растерявшегося парня по инерции притягивает обратно к девушке, и они звучно сталкиваются лбами. Так, что аж искры у обоих сыпят из глаз.***
«Моя голова… Шишка наверняка будет!» Хёрин поднимается с ковра, зажмурившись и держась за лоб: — Айщ-щ-щ… Замирает в ошеломлении. «Подождите… Что у меня с голосом?» Он звучит незнакомо, чужеродно, слишком низко, слишком по-мужски. Распахивает глаза. Изображение немного смазано из-за выступивших от удара слёз, но, кажется, она сидит на полу. Почему? Чан скользит взглядом по длинным ногам в чёрных отутюженных брюках, задерживается на лакированных строгих туфлях. Приблизительно сорокового размера… Дыхание перехватывает в горле, когда она слышит женский стон, донёсшийся с постели. Хёрин поднимает глаза и видит… себя! Она, собственной персоной, сидит сейчас перед ней на кровати и стискивает голову обеими руками! Когда их взгляды пересекаются, лицо второй Чан удивленно вытягивается и резко бледнеет, превращаясь в белое полотно. Глубокий вдох, и на всю комнату раздается тонкий крик. Брюнетка стремительно вскакивает на ноги, подлетая к своей копии. Мгновенно затыкает ладонью рот, прерывая истеричный вопль. Кисть у её широкая, мужская. С длинными пальцами и выпуклыми венами: — Тихо, — вкрадчиво произносит низким баритоном, от которого пот прошибает. Мигом включается мозг, шустро работая всеми своими шестерёнками. Она лихорадочно обдумывает ситуацию, глядя в огромные ореховые глаза напротив, уже сообразив, что произошло невероятное: они с Сокджином почему-то поменялись телами. Осторожно отнимает руку от лица остолбеневшей копии. Ким в женском обличии судорожно хватает ртом воздух, пытаясь успокоиться. В глазах паника вперемешку с леденящим ужасом. Какое-то время пара пялится друг на друга, всё ещё не веря в произошедшее, пока не раздаётся стук в дверь. «Проклятье! Кого там ещё принесло в такой момент?» — Чан, скрипнув зубами, бросает взгляд в коридор. Потом прижимает палец к губам, приказывая не шуметь. Она встает, отмечая мимоходом, как интересно ощущается окружающее пространство с высоты роста стажёра. Открывает дверь и оглядывает фигуру человека в медицинской униформе и с чемоданчиком. — Добрый день, вы вызывали врача? — Да, но, кажется, всё уже в порядке. Я, походу, погорячился с вызовом… — Хёрин улыбается как можно обворожительнее, виновато взъерошив волосы на затылке. — Давайте я осмотрю пациентку, раз уж пришел. — Она не хочет… Отказывается от услуг. Простите за беспокойство… — Как хотите, — философски пожимает плечами доктор и, вздохнув, уходит. Чан возвращается в комнату и видит, как Сокджин, свернувшись в комочек, жалобно постанывает, натягивая на себя одеяло.