Мини-драбблики BTS

      Ты просто хотела занять чем-нибудь свободные вечера, чтобы не сидеть в пустых четырёх стенах. Чтобы не хандрить и не погружаться вновь и вновь в пучину дикого одиночества, оставаясь наедине с собой. Курсы керамики были одной из многочисленных попыток забыться и отключить голову. Только сосредоточенность на ручном кропотливом труде — вот, что тебе было так необходимо!       Ты поняла, что задумка потерпела полнейший крах, когда на втором занятии по теории вдруг заметила его. Этот молодой человек казался абсолютно невыразительным и непримечательным в своих строгих круглых очках, со стрижкой под ботаника и в мешковатой одежде, скрывающей фигуру. Он держался особняком от всех, тщательно всё конспектировал и практически никогда не участвовал в дискуссиях и обсуждениях. Но то, как его длинные красивые пальцы небрежно вертели ручку, как чётко очерченные губы бесстыже обхватывали колпачок и как из-под густых ресниц чернел внимательный взгляд, вносило сумятицу и полный разброд в твои мысли. Срам-то какой! Однако полтора года без парня превратили тебя в какую-то озабоченную дамочку. И от этого отшельнического образа жизни крыша, видать, совсем поехала.       Всё стало гораздо хуже, когда от слов вы перешли к делу. Какой там сосредоточиться, когда этот Тэхён творит своими невозможными руками что-то невообразимое с глиной! Неужели только ты видишь и замечаешь эту откровенную пошлость? Каждое занятие тебя словно перекручивало в эмоциональной и физической мясорубке: тело чувствительно реагировало почти на любое, даже самое невинное его движение, безжалостно бросая то в жар, то в холод. А воображение подкидывало такие откровенные сцены с участием парня, что сознание ракетой уносило куда-то в космос. Что уж говорить… Присутствие Тэ оказывало такое мощное давление, что твои изделия вечно выходили какими-то кривыми и кособокими. И по мере приближения срока сдачи первой работы это приводило в отчаяние.       — Учитель, боюсь, мне необходимо дополнительное время, — вскоре ты все-таки поняла, что из ситуации нужно как-то выкручиваться. Комплекс отличницы не позволял позорно завалить даже такой пустяковый проект. — Я никак не могу довести форму своей чаши до идеала. Можно еще на какое-то время остаться после занятий в студии, чтобы попрактиковаться?       — Хм… — мастер придирчиво осмотрел одну из пиал. — Вы правы, мисс [Т/И]. Основание слишком тонкое, оно не выдержит обжига и расколется. Если помните, я уже заострял на этом внимание. Но вы движетесь в правильном направлении. Что же… Пожалуй, сегодня можете остаться еще ненадолго. С условием, что сами запрёте студию потом и занесёте ключи на проходную. Если что-то не будет получаться, спрашивайте Ким Тэхёна. Он поможет…       — Т-Тэхёна? — от одного только упоминания его имени у тебя побежали мурашки по спине.       — Он задерживается в классе почти каждый вечер. Расскажет заодно, как убрать помещение и выключить свет.       Весь оставшийся урок ты просидела как на иголках, обмирая от одной только мысли, что останешься с Кимом наедине. И после того, как все ушли, надеялась просто притвориться ветошью. Отвернуться спиной и постараться никак не реагировать на его присутствие. И, вроде, у тебя неплохо получалось. Но что-то все-таки пошло не так.

***

      — Ты слишком сильный нажим делаешь, — раздаётся вдруг над головой тихий, но при этом такой низкий и глубокий голос, что сердце мгновенно улетает в пятки. Вздрогнув, ты чуть не портишь форму на гончарном кругу. — Вот здесь, — Тэхён, склонившись ниже, указывает пальцем на точку на сантиметр выше основания. — Именно поэтому у тебя такие тонкие стенки в итоге и получаются.       — Спасибо, — еле слышно шелестишь в ответ, неожиданно понимая, что голос предательски сел. Дрожащими руками прилепив к пиале кусочки глины для уплотнения, нервно и неуклюже выравниваешь швы, все еще ощущая позвоночником его незримое присутствие рядом.       — Нет, не так.       Громыхание табуретки по полу отзывается вибрацией прямо в солнечном сплетении. Тэхён, придвинув стул к тебе вплотную, безо всяких колебаний садится сзади и принимается самостоятельно разглаживать края. До тебя долетает слабый аромат мужского одеколона, и от этого запаха начинает моментально кружиться голова.       — Теперь смотри… Вот так… — накрыв твои пальцы своими, он чуть надавливает на мягкие глиняные стенки, приведя в движение гончарный круг. — Медленно… Нежно… — на щеке чувствуется его дыхание. Пялишься на оголённые жилистые предплечья, уверенная в том, что еще чуть-чуть, и ты полыхнёшь ярким факелом. — Вот и всё.       Мотор перестаёт работать, но Тэхён всё еще держит твои руки в замке. Ты молчишь. Дышишь тяжело и прерывисто, пытаясь справиться с нахлынувшими эмоциями. Сердце ударами отбойных молотков отдаётся в висках. Тело потряхивает. Мужские пальцы вдруг скользят выше по кистям, пачкая их глиной, оставляя полосы, и мягко сжимают запястья. Тэ, подавшись вперед и тесно прижавшись грудью к твоей спине, опускает руки в таз с тёплой водой. Аккуратно смывает белые разводы, промокает после тряпицей. А ты, признаться, готова отдаться ему прямо здесь и сейчас. Немедленно. Иначе сгоришь дотла.       — [Т/И]…       — А?       Ты в прострации машинально поворачиваешься на имя, и губы Тэхёна тут же сталкиваются с твоими, вынуждая сразу капитулировать. Он разворачивает тебя к себе. Приподняв сильными руками, усаживает на колени. Попробовав кончиком языка нежную тонкую кожу на вкус, снова захватывает в плен порозовевшие уста, втягивая в рот и посасывая нижнюю губу, срывая протяжный стон. Целует еще глубже и развратнее, проникает языком внутрь, нахально сталкиваясь с твоим, вовлекая в страстный танец. Ты забываешь, как дышать. Податливо прогибаясь в спине, отчаянно цепляешься за широкие плечи. Отвечаешь с той же страстью, плавясь в его руках, словно свеча. Ловишь терпкое, отдающее клубникой дыхание. И, когда думаешь, что вот-вот взорвёшься, Ким наконец отрывается от тебя.       — Я чувствую, как реагирует твоё тело, — проведя большим пальцем по гладкой щеке, шепчет он. — Как сильно бьётся твоё сердце, отдаваясь мне прямо в рёбра, — Тэхён снимает очки. Глядит потемневшими, абсолютно чёрными глазами, сдвинув густые брови к переносице. От несуразного мальчика не осталось и следа. — Я видел, как ты смотришь на меня… Знаешь, этот мечтательный, затуманенный страстью взгляд… Он чертовски заводит.       — Тэ… Пожалуйста…       — Ты… хочешь меня?       — Безумно… — ты нетерпеливо ёрзаешь на коленях, ощущая твёрдые мышцы, отчего парень стискивает зубы крепче. — Мне кажется, еще немного, и я просто сойду с ума, — выпаливаешь, как на духу. И этого становится более, чем достаточно, чтобы Ким, отбросив все условности, начал действовать.       Ты ритмично двигаешь бедрами, сидя лицом к Тэ и упираясь руками в его колени. Взмахнув волосами, запрокидываешь голову, громко вскрикивая от переполняющих тебя невероятных ощущений. Полностью обнажённая и перепачканная в глине. Тэхён завороженно наблюдает за тобой — такой открытой, чувственной и чертовски сексуальной. Широкие ладони парня продолжают любовно оглаживать нагое стройное тело. Оставляют на нем белые отметины и полосы, скрывая багровые засосы. Ты перед ним словно живой прекрасный холст, требующий внимания художника. Тэхён плавно очерчивает упругую грудь, приподнимая её и чуть сдавливая. Щипает и оттягивает затвердевшие горошинки сосков, вызывая прерывистый вздох и сладостную дрожь. Спускаясь ниже, сжимает силой ягодицы, оставляя на коже белоснежные отпечатки длинных пальцев. Раздвинув половинки, с низким стоном увеличивает амплитуду и скорость толчков, неистово вколачиваясь в девичье лоно. Горячее тепло обволакивает его естество и этим доводит до исступления. Ты судорожно ахаешь. Испачканные руки соскальзывают с колен, и ты запускаешь их в жёсткие волосы парня, стягивая пряди в кулачках. Внизу живота закручивается и пульсирует тугой узел. Под плотно закрытыми веками вспыхивают звезды.       — Тэ… — выдыхаешь, но Ким тут же запечатывает громкий стон поцелуем, впиваясь в губы.       В несколько хлёстких движений Тэхён доводит вас обоих до желанной разрядки. Ты, изогнувшись, открываешь рот в немом крике. Конвульсивно вздрагиваешь, чувствуя, как умираешь и воскресаешь вновь и вновь. А он, успев выскользнуть в нужный момент, с рыком изливается семенем на твои бедра, добавляя последний пикантный штрих к своему творению. Парень стискивает тебя в крепких объятиях, притянув к груди. Шепчет, задыхаясь, прямо в ухо:       — Ты ведь прекрасно понимаешь, [Т/И], что я теперь тебя не отпущу? — давая с восторгом осознать, что, кажется, только что в твоей жизни началась новая глава.