You are my lust

POV Lili Приятный запах травяного чая глубоко проникал в легкие, согревая все органы изнутри и заставляя меня довольно вздохнуть, тут же получая в лицо поток холодного воздуха, от чего я блаженно закрыла глаза, все больше и больше погружаясь в эту неуловимую атмосферу спокойствия и тишины. Множество мелких снежинок кружат в воздухе, после опадая на землю и жалобно скрипя под ногами, прохладный порыв ветра посылает мурашки по телу, после чего я тут же кутаясь, немного вздрогнув и одновременно улыбнувшись убаюкивающему спокойствию, от которого внутри мгновенно разлилось тепло, и я почувствовала как начинаю ощущать спокойствие, в котором перестала находиться с приездом в дом родителей. Все тело расслабляется, и я вновь облегченно вздыхаю, чувствуя обжигающий язык вкус моего любимого чая. После того, как я забеременела, я больше не смогла пить кофе, которое всегда любила пить, единственное, что спасало меня от недостатка кофе- это чай, который всегда согревал меня, где бы я не была, даря атмосферу уюта. Пустынная улица притягивает мой взгляд, и я заинтересованно оглядываю заснеженные деревья и пустующие лавочки в парке. Ещё больше кутаюсь в тёплый пуховик и только собираюсь сделать ещё один шаг, как внезапно останавливаюсь, услышав только знакомый пронзительный голос, обладатель которого оказался тем ещё мерзавцем. — Лили! Ощущаю таящее на глазах спокойствие всем своим нутром, тут же чувствуя обхватывающее все мое тело всепоглощающее волнение, когда до моих ушей доносятся приближающие шаги за спиной и сбивчивое дыхание, и все внутри вдруг замирает, нервно сжимаясь от болезненного ожидания чего-то страшного и неприятного. Быстрые шаги оповещают меня о скором приближении знакомого мне человека, заставляя меня вымученно вдыхать холодный воздух, ожидая встречи с человеком, которого я ненавидела всеми фибрами своей души. — Лили! Стой! Не уходи! Ускоряю шаг, посильнее закутываясь в куртку и начиная чувствовать раздражение от всей этой глупой ситуации. Мне удалось на несколько часов вырваться из той напряженной обстановки некогда родного для меня дома, так внезапно превратившейся в атмосферу мрака и ужаса, от которого я пытала сбежать все два, которые я находилась там, уже осознавая, что больше не могу. Просто не могу. Не могу терпеть, вечные упреки матери, не могу терпеть нахальное лицо этого придурка, не могу терпеть такое отношения к самой себе и к своему ребёнку. Все. Хватит. Я действительно пыталась помириться с матерью, но та категорически отказывается идти на компромисс. И как только мне удалось побыть одной и спокойно прогулять на свежем воздухе, этот нахальный Кристиан пристает ко мне! А в том, что это был мой бывший друг сомнений не было-его голос я всегда узнаю. — Рейнхарт, да подожди! Презрительно фыркаю в ответ на слова парня, отмечая про себя, что я уже давно не Рейнхарт. Не оглядываясь ни на секунду, продолжаю ускоренно отдаляться от молодого человека, каждый раз замечая, что быстрые шаги становятся все ближе и ближе ко мне, от чего внутри все холодело, болезненно сжимаясь при каждом шаге. Делаю ещё один шажок, как сильная рука ложится на мое плечо, тем самым одергивая и одновременно останавливая меня, после чего я чувствуя сковавший все мышцы страх в своих тяжелых оковах, и сдавленный писк все-таки вырывается из меня. Сквозь снежный покров просвечивается прозрачная поверхность льда, пока я инстинктивно двигаю ногой вперёд, пытаясь сбросить мужскую руку со всего плеча, даже не посмотрев под ноги и не подумав о скользкой подошве моих сапог. Все, что я могу осознать в следующий момент только то, что моя нога начинает быстро скользить по замершему льду, а я со стремительной скоростью теряю равновесие, уже почти оседая на пол, но неожиданно вздрагиваю от цепкой хватки на своей талии, впоследствии чего автоматически цепляюсь за Кристиана, пытаясь удержаться на месте и не упасть. Шатен мягко поднимет меня на ноги, все так же держа и сжимая мою талию в своих руках, заставив меня в очередной неуютно дернуться, сразу высвобождаясь от его рук. Парень лишь ухмыляется на мои действия. — Что же вы, Мисс Рейнхарт, совсем не думаете о безопасности вашего ребёнка, — ехидно проговорил тот, пока в то же время злость адским пламенем начинала сжигать меня изнутри, как только он упомянул моего малыша. После всего того, что Кристиан сделал, он не имел права даже упоминать моего ребёнка. Ни он, ни моя мать. — Нужно же быть осторожнее, ходить не быстро... — Отвали, Кристиан, — скрепя зубами, выплюнула я, раздраженно закатив глаза на слова этого придурка. Зеленоглазый усмехнулся. — Ух ты, Лили, я поражён. Раньше ты и слова плохого сказать не могла, а теперь... Это на тебя так твой Коул влияет, я угадал? Снова лишь в ответ закатываю глаза. — Не приплетай сюда Коула. Парень расплывётся в гадкой улыбке, от чего я чувствую подступивший к горлу комок, стоило лишь мне увидеть его омерзительную улыбку. — Надо же, малышка Лили защищает своего принца. Как это все мило и ванильно, что меня тянет блевать, —грубо бросил он, а я сжимаю руки в кулаки, из последних сил сдерживаясь, чтобы не ударить этого идиота. — Что тебе надо? Мы все давно выяснили, что тебе ещё нужно? —недовольно проговорила я, снова закатив глаза. Этот разговор начинал действовать мне на нервы. — Вы уже знаете кто у вас будет? Я так думаю, что близнецы, — словно не слушая меня, продолжает говорить тот, откровенно заставляя сжигающий все внутри от злобы пламя разгореться внутри, заставив меня поджать губы и мысленно пожелать Кристиану смерти. Он просто издевается надо мной. — Прекрати этот цирк! Говори, что тебе нужно или иди нахуй, — рявкнув, выпалила я, с удовольствием наблюдая за изменившемся лицом парня, пока я наслаждалась той решимостью, переполнявшей меня сполна. Тот задумчиво обвёл меня глазами. — Ты раньше никогда не материлась... Пока не связалась с ним, — брезгливо закончил тот, а мне захотелось треснуть его. — Это он научил тебя материться? Впиваюсь ногтями в ладошки, делая глубокие вдохи, пытаясь сдержаться и не задушить его, хотя мне все больше казалось, что сегодня Кристиан точно пострадает. — Хватит читать нотации. Говори, что тебе нужно. Шатен прыскает со смеху, упорно продолжая доводить меня до нервного срыва. — Невероятно. Научил материться, грубить людям, постоянно контролировал, так ещё и обрюхатил... Как ты с ним живешь. Не парень, а тиран какой-то, —оглядев мой живот, выпалил он, а я больше не смогла сдерживаться. Это стало последней каплей. — Закрой свой рот! —крикнула я, от чего несколько прохожих, проходящих мимо нас, оглянулись на нас, испуганно посмотрев на меня. —Либо ты говоришь, что тебе нужно, либо оставляешь меня в покое. Парень свирепо оглянул меня. — Почувствовала себе смелой, да? Думаешь, если мы на улице, то тебе кто-то поможет? Как же ты меня достала, стерва! — В одно мгновение шатен хватает меня за шею, рывком притягивая к себе, с силой сжав шею, от чего кислород мгновенно перестал поступать и дышать стало тяжело, а после я просто начала задыхаться. Зеленые глаза потемнели от злости, челюсть парня была сведена, а его рука по-прежнему продолжала сжимать мое горло, все так же продолжая душить меня. Мутная пелена слез застилает глаза, когда осознание того факта, что сейчас раннее утро, и людей, как на зло, в парке нет, больно давило на сознание, заставляя меня ещё больше всхлипнуть и замереть от ужаса. Кристиан был похож на безумца, психопата, маньяка, да на кого угодно, только не на бывшего лучшего друга, который любил играть со мной в прятки и лазить по чердакам наших родителей. То, что было в детстве — навсегда там и останется. У нас больше не будет дружеских отношений. Никогда. Пустота внутри разъедает душу от одной лишь простой истины происходящего: Кристиан никогда не был мне настоящим другом. — Тебе больно, да, Лили? Больно? —издевательски раз за разом повторяет тот, все так же продолжая сжимать горло. — Мне тоже было больно, когда я узнал, что ты встречаешься с ним. Встречаешься с кем-то другим, когда сама признавалась в симпатии ко мне! Я ведь только из-за тебя вернулся в этот захудалый городишко! Только из-за тебя! Думал, что если я снова вернусь в твою жизнь, ты вспомнишь, как я нравился тебе и мы будем вместе. Глупец, — горько хмыкнув, сказал он, чуть ослабив руку, а после продолжил. — Я каждый вечер просматривал ваши совместные фотографии, интервью, на котором отчетливо видно как вы друг на друга смотрите, все ваши совместные мероприятия и осознавал, что на его месте должен быть я! Я! Я должен быть на его месте, целовать тебя, обнимать тебя, когда тебе хорошо или когда тебе плохо, спать с тобой! Это все должен делать я! Ведь я по-настоящему люблю тебя, Лили! —выкликнул он, а после сам не заметил, как расслабил хватку, чем я и воспользовалась, пнув его ногой, сразу после скинув его руку, отойдя на безопасное расстояние от него. Горло адски горело, глаза слезились, а сердце бешено стучало, пока я пыталась осмыслить все, что сейчас произошло. Признание в любви Кристиана, попытка покалечить меня. Это шоу затянулось слишком надолго. Пора заканчивать с этим. Парень ошарашено посмотрел в мою сторону, надвигаясь на меня. Вытягиваю руку вперед, всем своим видом показывая, чтобы он не смел приближаться ко мне. — Не трогай меня! Не приближайся! Я закричу! Зеленоглазый покорно остановился, все ещё отходя от того, что сделал пару минут назад. — Лили, я... — Нет! — пронзительно крикнула я, в ужасе отступая назад. — Не смей! Замолчи, ничего не говори! Я ничего не хочу слышать! Я не хочу слышать тебя, видеть тебя, общаться с тобой! Хоть что-то знать о тебе! Я не люблю тебя, слышишь? Не люблю! И никогда не любила так, как люблю Коула! Все, что было между нами-это лишь несерьёзный, детский бред, который остался в нашем детстве! Между нами ничего нет! И не будет никогда! —взахлёб тараторю я, совершенно не контролируя свои эмоции, пока тонкая капелька прозрачной соленой жидкости вытекла из уголка глаза, прочерчивая путь к подбородку и стекая вниз. Невыносимая боль предательства и обмана захлёстываете меня, слишком глубоко проникая внутрь и задерживаясь там надолго. Бывший друг опустошенно глядит на меня, внимательно слушая каждое мое слово. — Не говори так... Презрительным взглядом окидываю его, отмечая, какой же наивной я была и что Коул снова оказался прав. Мне нужно было давно порвать все связи с Кристианом. И сейчас это закончится. Навсегда. — Лучше ничего не говори. Ты мне противен, — было последнее, что я сказала ему, прежде чем развернуться и подальше уйти от растерянного шатена, чувствуя невероятное облегчение на душе и приятную сладость, заполнившую артерии от мысли, что я свободна.