Шанс

В кабинете психотерапевта было тепло, несмотря на то, что за окном лил уже самый настоящий осенний дождь. В их местности дожди были редкостью и потому никто не жаловался, несмотря на то, что с утра небо ни на минуту не прекращало поливать их город крупными и уже далеко не теплыми каплями. Глядя на окно, по стеклу которого струились потоки воды, Кэрол машинально смахивала с ресниц слёзы, кивая Дениз, объясняющей то, что она и сама должна была понять давным-давно. Но сама она никогда бы не стала углубляться в воспоминания. Хотя бы потому что до сих пор их боялась и запирала на большой надежный ключ в дальнем уголке своей души. — Помните, в самом начале вы сказали, что ваша первая беременность проходила идеально? — напомнила Дениз. — Но даже если бы она была ужасной в плане физического состояния, если бы у вас был токсикоз и прочие малоприятные симптомы, они со временем забылись бы. Мы гораздо проще забываем физическую боль, особенно, если она не исходит от другого человека. Так уж сотворён наш организм: пережив муки родов, многие женщины идут на это снова и снова. Иначе у человечества просто не осталось бы шансов. Ваша проблема, Кэрол, заключается не в самой беременности, а в том, как она изменила вашу жизнь. — Она подарила мне счастье, — тихо сказала Кэрол. — Да, счастье в виде долгожданного ребенка. Но она же подарила вам и жизнь в постоянном страхе, полную зависимость от мужа-тирана и волнение за судьбу дочери. Вы долгие годы жили в напряжении и настолько к нему привыкли, что после смерти мужа просто сменили одно напряжение другим. Просто потому что по-другому уже не могли. — Я не понимаю, — качнула головой Кэрол. А Дениз поправила очки, вздохнула, покосившись в окно на дождь, и устало улыбнулась: — Кэрол, когда вы последний раз ходили в отпуск? Сказать было нечего. Даже этим летом, несмотря на свои планы съездить куда-то с Софией, Кэрол осталась дома. То есть в офисе, ведь домой она попадала лишь по вечерам. — Можете не отвечать, ответ написан у вас на лице. А когда у вас был выходной? — Мы работаем без выходных, — пожала плечами Кэрол. — У меня сеть кофеен и… — И у всех ваших сотрудников есть, как минимум, один выходной в неделю, не так ли? — Минимум два, — призналась Кэрол, уже понимая, к чему ведёт Дениз. — Но мне нравится моя работа, я получаю удовольствие… — Вы получаете удовольствие, все контролируя, верно? И уже не можете жить без напряжения. Проснувшись утром и зная, что вам никуда не нужно идти, вы наверняка чувствуете панику. Кэрол кивнула. Она, в самом деле, чувствовала себя неуютно все те пять раз за последние три года, когда решала устроить себе выходной день. Она тут же расписывала весь день по пунктам, причём из этих пунктов быстро пришлось вычеркнуть Софию, которая к вечеру первого выходного Кэрол, о котором так её просила, просто валилась с ног от усталости. А ведь они даже не все пункты по развлечениям выполнили! — Кэрол, эта беременность — ваш счастливый случай, — вдруг улыбнулась Дениз. — Это ваш шанс прожить все заново. И понять наконец, что прежнее не повторится. Вы стали другим человеком. И рядом с вами сейчас находится другой человек. У вас есть собственные средства, друзья, взрослая дочка, любимая работа. Вы уже не будете ни от кого зависеть. Вас никто не запугает. Никто не отсудит у вас вашего ребёнка. Его отец, насколько я понимаю, уже любит его и ждет. Это ваш шанс на счастливую жизнь, Кэрол. Но этим шансом нужно воспользоваться. Нужно принять и осознать все свои страхи. И увидеть, что теперь они беспочвенны. — Мне уже легче, правда, — нервно улыбнувшись, сказала Кэрол. Ей и впрямь было намного лучше. Она могла почти спокойно думать о рождении ребёнка, прижимать ладонь к животу, когда малыш толкался, с каждым днём все сильней, и даже приняла участие в ремонте детской, причём не только в финансовом плане. Она сама выбрала занавески на окна и одобрила присмотренную Софией кроватку. — Вам легче, но вы только в середине пути, несмотря на то, что ваша беременность близится к финалу. И сейчас очень важно не останавливаться. Вы меня понимаете? — Боюсь, времени у меня все меньше, — нерешительно произнесла Кэрол. Зачем ей продолжать посещать психотерапевта? Дениз уже ей помогла, а дальше она и сама справится. — И все же я настаиваю, — мягко сказала Дениз и, вдруг сняв очки и потерев переносицу, посмотрела в глаза Кэрол немного рассеянным из-за близорукости взглядом. — И я хотела бы пообщаться с вашим нынешним мужчиной. Думаю, это очень помогло бы нам. Он сможет найти время? — Нет, — выпалила Кэрол, а потом, чуть успокоившись, продолжила: — У меня нет мужчины. Есть только отец моего будущего ребёнка. Точка. И я не считаю нужным… это обсуждать. А мой сеанс, кажется, уже окончен. Дениз спорить не стала, но улыбнулась ей вслед такой понимающей улыбкой, что Кэрол пришлось, уже покинув кабинет психотерапевта, несколько раз глубоко вздохнуть, чтобы прийти в себя. Почему-то слова о том, что Дэрил может быть её мужчиной, выводили ее из равновесия. Задевали. И задевали вовсе не потому, что она считала его неподходящей партией, нет. Они задевали её, потому что, чем дольше она с ним общалась, чем дольше за ним наблюдала, тем больше он ей нравился. Вот только вся сфера его интересов сводилась к их общему ребенку. Он буквально извёлся, дожидаясь того момента, когда сам сможет ощутить его пинки. И этим вечером, когда Кэрол, отправившаяся сразу после приёма психотерапевта домой и тут же принявшаяся за приготовление ужина, вдруг замерла на месте, ему наконец выпал такой шанс. — Чего? Больно? — сразу напрягся Дэрил, подмечающий, казалось, любые перемены в её взгляде и позе. — Нет, толкает. Давай сюда руку, мне кажется, уже достаточно сильно. Дэрил поднялся со стула, неуверенно подошёл к ней и с какой-то смесью ужаса и надежды уставился на её живот. Кэрол немного задрала майку, чтобы ему было удобней. Но он не решался её коснуться, и потому ей пришлось самой брать его горячую ладонь и класть на свой живот, в том месте, где малыш толкался наиболее активно. — Чувствуешь? — почему-то шёпотом спросила Кэрол, понимая вдруг, что она сейчас сосредоточена вовсе не на тех ощущения, которые исходят у неё изнутри, а на тех, которые дарит ей шершавая ладонь Дэрила, осторожно касающаяся её кожи. — Ага, прикольно, — кивнул он и ещё целую минуту стоял так со странным выражением лица, прижимая руку к её животу. Наверное, это ощущение было для него действительно чем-то значимым, потому что он весь вечер просидел за столом в глубокой задумчивости, и спохватился, что ему пора уходить, только тогда, когда София, пришедшая сегодня позже обычного, с удивлением спросила: — Ой, а Дэрил ещё у нас? Кэрол оторвала взгляд от экрана ноутбука, за которым она читала электронную версию нового учебника по финансированию, и рассеянно улыбнулась им обоим. — Уже иду, — пробормотал он, допивая из чашки кофе последний глоток. Рядом с ним стояло ещё целых три чашки, он сегодня только и делал, что пил кофе и смотрел на Кэрол, которую столь пристальное внимание почему-то смущало. Но и назвать его неприятным она не могла. — А знаете что… — вдруг заговорила София и улыбнулась той самой хитрющей улыбкой, которую так обожала Кэрол. Обожала и в то же время опасалась. Потому что вместе с этой улыбкой у нее в голове порой появлялись совершенно безумные идеи. — Чего? — уточнил Дэрил, который Софию ещё так хорошо не знал. Иначе бежал бы уже из дома как можно скорей, потому что эта её идея была направлена именно на него. — Я тут подумала, Дэрил, а почему бы тебе не жить с нами? Все равно ты тут кучу времени проводишь! А скоро маме рожать, твоя помощь понадобится, да, мам? Вот, например, станет тебе ночью плохо, ну или не плохо, а… В общем, придёт пора рожать, а я же испугаюсь, растеряюсь и вообще, а если мы будем вдвоем с Дэрилом, нам будет не страшно. Мам! — А что ты ко мне обращаешься, — пожала Кэрол плечами, стараясь не думать о том, почему от одной мысли, что Дэрил будет жить в её доме и спать в соседней спальне, у неё так гулко бьётся сердце. — Ты у Дэрила спрашивай! И не забывай, пожалуйста, что у него, кроме общения с нами, имеется своя жизнь. Увлечения, работа, женщины, в конце концов. — Да ничего такого у меня нет, — буркнул смутившийся Дэрил. — В смысле, я вообще не против. Ну, если мешать не буду. — Как ты можешь помешать? — подозрительно прищурилась София. — Ну, у мамки твоей тоже, вон… своя жизнь и все такое, о чем она там говорила. Дочка высоко приподняла бровь и выжидающе уставилась на Кэрол. В её глазах читалось, что она хочет что-то сказать ей или даже подсказать, но Кэрол подобного немого языка не понимала, потому лишь слегка пожала плечами, извиняясь, и хмыкнула, показывая на свой живот: — Да какая там своя жизнь у меня уже может быть? Если хочешь, переезжай. Комната у нас есть, ты никому не помешаешь. Когда ни Дэрил, ни София ничего не ответили, она удивленно посмотрела на них, как-то странно на неё глядящих, и только потом со вздохом поняла, что она только что словно пожаловалась на то, что из-за беременности, которая, кстати, произошла по вине Дэрила (или ей надо говорить: благодаря ему?) она не может иметь личной жизни где-то на стороне, о которой только и мечтает. На самом деле, Кэрол ни о чем подобном не мечтала. Но оправдываться и объяснять это она уже никому не собиралась. Пусть Дэрил переезжает, если хочет. Лишь бы ей от этого снова не стало хуже. Ведь в одном доме с мужчиной она не жила уже довольно долго и жить уже, в общем-то, не планировала.