Шанс

18 лет назад…

Кэрол даже в голову не могло прийти собрать вещи, пока Эд будет на работе, и сбежать. Он очень обидел её вчера, он сделал ей больно и все же он заслуживал откровенного разговора и информации о своей жене и ребенке. А в глубине души все ещё теплилась надежда на то, что он, осознав, что может потерять их обеих, многое переосмыслит, извинится и больше никогда не поступит так, как вчера. И это окажется первым и последним разом, когда он себе такое позволил. И они станут жить дальше, пусть не очень любящей, но все же вполне крепкой семьёй с ребёнком и всем, что полагается. Она приготовила ужин, как обычно, привела в порядок дом и собрала вещи, которые понадобятся ей на первое время. Потом дождалась, пока Эд поест и как ни в чем не бывало снова расскажет ей последние новости. Налив ему кофе, Кэрол против обыкновения села напротив и решительно выдохнула: — Эд, нам нужно поговорить. — Тебе нужно, давай не перекладывай на меня свои потребности, — хмыкнул он. Настроенным на дружескую беседу он не казался, но Кэрол это не смутило. Она обязательно скажет и сделает все задуманное. И никакие насмешки и снисхождение Эда её не остановят! Ведь так продолжаться больше не может. Это неправильно. Это ненормально, в конце концов! — Ладно, это нужно мне. Мне нужно уйти, — сказала Кэрол и замерла, боясь даже дышать в ожидании ответа Эда. Но он лишь приподнял брови, сложил руки на груди и откинулся на спинку стула, готовясь слушать дальше. У него было такое выражение лица, словно он начал смотреть по телевизору фильм, который обещает быть на редкость отвратительным, и ожидает разве что пару забавных моментов. — То, что ты вчера сказал, сделал, то, как ты относишься в последнее время ко мне и к нашему ребёнку — Эд, это невыносимо! Может быть, ты об этом не задумываешься или не замечаешь этого, я не знаю. Твоя мама часто повторяет, что ты сложный человек, и я с ней согласна. Ты очень сложный, Эд, и мне с тобой непросто. Но я привыкла и приспособилась. И все было бы хорошо, если бы не твоё поведение в эти месяцы. Если бы не вчерашнее. Я тебя не понимаю. И я тебя боюсь. Так быть не должно. Я ухожу. — Куда? — спокойно поинтересовался Эд. — Я нашла квартиру. Там всего одна комната-студия, зато дёшево. Мне одной много и не нужно. Поживём раздельно, подумаем, как нам быть дальше. Если ничего не решим, то разведемся. Если что-то решим… я вернусь, — тихо закончила свою речь Кэрол и с надеждой вгляделась в его непроницаемое лицо. А он неторопливо допил кофе вприкуску со свежим шоколадным печеньем, которое она испекла, хоть и думала весь вечер, что он этого не заслуживает. Расправил плечи, потянулся и усмехнулся. — Уходи. Но учти, что если ты уйдёшь, то больше никогда в этот дом не вернёшься, — равнодушно заявил Эд. — Что ж… если так… — Кэрол сглотнула невольно подступивший к горлу комок обиды (неужели она настолько не нужна?) и печально кивнула. — Значит, договорились. Значит, разводимся. — Отлично. Я займусь формальностями, — бросил он. Встал со стула, отошёл к двери, ведущей из кухни, оглянулся и с нескрываемым удовольствием произнёс: — А ребёнок останется со мной. — Что? — задохнулась Кэрол, на мгновение решившая, что ей послышалось. — Что слышала. Думаешь, я доверю тебе ребёнка? Ни за что, — поджал он губы. — Мои адвокаты позаботятся о том, чтобы у тебя на опеку даже шанса не осталось. — Но тебе этот ребёнок не нужен! Ты её не хочешь, никогда не хотел! Эд, я… я не понимаю. Что ты такое говоришь? Как ты собираешься её воспитывать? Ты шутишь, Эд? — У меня достаточно денег, чтобы нанять хоть пять нянек на круглые сутки. У меня есть дом, в котором нет ничего твоего, кстати. Все здесь куплено на мои деньги. Даже то, что на тебе надето! У тебя даже трусов своих нет, дура. И ты думаешь, что можешь просто так взять и поставить мне ультиматум о том, что уходишь? Кэрол прижала пальцы к вискам и постаралась собраться с мыслями. Весь её такой хороший и продуманный, казалось, план разрушился прямо на глазах и она никак не могла найти выхода из сложившейся ситуации. А Эд стоял в дверях и откровенно насмехался, наблюдая за её растерянностью с нескрываемым удовольствием. — То есть… ты отберёшь у меня ребёнка просто для того, чтобы отомстить мне? Просто, чтобы лишить меня её? А её матери? Эд, ты… — А вот сейчас тебе лучше заткнуться, — прищурился он. — У тебя ещё есть шанс забыть эти свои идиотские мысли об уходе и остаться тут жить. На моих уже условиях. Иначе ты вылетишь отсюда так быстро, что и глазом моргнуть не успеешь. А девочка останется со мной. У меня есть все, что необходимо для воспитания ребёнка, включая семью. У тебя нет ничего. Вообще. Даже образования. Я взял тебя, когда ты мыла полы по магазинам. И тем же ты снова станешь заниматься, если окажешься на улице. Уличная жизнь и мать поломойка — не то, что нужно ребёнку. — Ты… У Кэрол просто не находилось слов. Она облизнула пересохшие губы и с мольбой вгляделась в жестокое лицо мужа, которого она, оказывается, до сих пор и не знала хорошо. — Я хочу ещё кофе. В гостиную. И тишину. Он вышел, а Кэрол ещё несколько минут стояла, хлопая глазами ему вслед. — И поскорей! — крикнул Эд, заглушая звуки включенного телевизора. Словно робот, она послушно развернулась, подошла к плите и стала машинальными движениями, выработанными за несколько лет, варить кофе. Она не видела перед собой ничего, все застилала пелена слез, но руки делали привычную работу без заминки. Подав даже не взглянувшему на неё Эду кофе, Кэрол прошла в свою комнату и стала медленно разбирать сумки, осторожно вешая одежду обратно в шкаф. Ей предстояло прожить с Эдом всю свою жизнь, если она не хочет потерять свою девочку. И она это сделает. Но если ей представится шанс, она сделает все, что угодно, только бы избавиться от него.