Шанс

5 лет назад…

В тот день Кэрол почувствовала неладное, едва Эд, вдруг снабдив её списком продуктов, которые он непременно хочет на выходных, спровадил её в магазин. Это было не впервые, но случалось не так уж часто, и ей бы порадоваться короткой передышке, прогулке, свежему воздуху и приятному летнему вечеру, ведь на улицу она выходила совсем редко. И все же… Что-то нестерпимо рвало душу на части, стоило Кэрол отойти от дома на несколько шагов. В голове пульсировали страшные мысли без названия. Страшные немые мысли, ведь облечь их в слова Кэрол боялась уже несколько месяцев. Все эти месяцы она замечала за Эдом странности, видела, что что-то не так, но не позволяла себе даже подумать — что именно. Потому что это невозможно. Потому что с ней, с ними, такого случиться просто не могло. Потому что если ее подозрения подтвердятся, она окажется в ситуации, из которой нет выхода. Ведь все эти долгие годы Кэрол жила с Эдом только ради спокойствия и безопасности собственной дочери, рядом с которой он позволял ей быть. Но, если верить своему предчувствию, никакой безопасности в этом доме для её девочки уже не было. — Простите, миссис… Кэрол проводила непонимающим взглядом обошедшего ее подростка и, лишь услышав в свой адрес что-то гораздо более грубое от задевшего ее плечом неопрятно одетого мужчины в кожаной жилетке с белыми крыльями на спине, сообразила, что она стоит посреди тротуара недалеко от собственного дома. Ноги просто отказывались нести её в магазин, в котором этим пятничным вечером наверняка образуются большие очереди. А машину Эд ей никогда не давал. Не доверял, видите ли. Резко развернувшись, Кэрол почти бегом побежала домой. Ей нужно будет только сказать, что она забыла выключить кастрюлю на плите. Или какой-нибудь утюг. Что угодно, лишь бы это звучало более-менее правдоподобно и позволило ей между делом заглянуть в комнату Софии и попросить её запереться и не открывать даже отцу. Попав в дом, запыхавшаяся после бега Кэрол поразилась тому, какая тишина в нем царила. Эда, который всего несколько минут казался увлеченным приключенческим фильмом по телевизору, в гостиной, на прежнем месте, не было. Кэрол на негнущихся ногах медленно прошла к детской. Дверь была закрыта, но не заперта. И она распахнула её одним рывком. Какое-то мгновение её не замечал никто. Ни потупившаяся перепуганная София, смотревшая на свои голые коленки, ни Эд, что-то нашептывающий ей на ухо. Его правая рука была под юбкой дочери, и это заставило Кэрол громко охнуть. Наверное, у него совершенно не было плана на тот случай, если она вернётся домой так рано. Потому что он лишь испуганно дернулся, замер всего на мгновение, что-то буркнул и решительно вышел из комнаты, отодвинув ошарашенную Кэрол в сторону. Но она не обращала на него внимания. Она смотрела только на свою девочку, понимая, что если бы не вернулась сейчас, с ней могло бы случиться что-то непоправимое. — Милая, ты… папа тебя обидел? Он делал тебе больно? — присев рядом на кровати, начала осторожно допытываться Кэрол, понимая, что закрывать глаза на происходящее она больше не имеет права — потому что ей определенно не кажется. — Сейчас или раньше? София только покачала головой отрицательно. — Что он говорил тебе? — Он… он говорил, что я хорошая девочка, что я должна во всем его слушаться и делать ему приятно… — пролепетала дочка. Вряд ли она понимала всю эту ситуацию в полной мере, но была сильно испугана. Посмотрев минуту в полные слез глаза дочери, Кэрол порывисто встала с кровати. — Побудь пока тут, ладно? Едва заметив покорный кивок всегда послушной Софии, Кэрол метнулась в их с Эдом спальню и без запинки набрала код на сейфе. Эд наверняка даже не догадывался, что она подглядела его и запомнила ещё несколько лет назад. Тогда она это делала без какой-то определенной цели. Просто, чтобы знать. Через минуту она медленно вошла в гостиную, где Эд снова устроился перед телевизором как ни в чем не бывало. О его волнении говорила лишь слегка подрагивающая рука, лежащая на подлокотнике дивана. Кэрол сделала шаг вперед. В ее увлажнившихся ладонях, слегка оттягивая их вниз и заставляя ныть от напряжения, покоился гладкий и приятно прохладный пистолет. Эд мельком взглянул на её, словно сразу не заметил оружие, а потом резко выпрямился. — Опусти пистолет, Кэрол. — Нет. — Он не заряжен. — Не держи меня за дуру. Я проверила. И как стрелять, тоже разберусь, можешь не волноваться. — Ты не убьешь меня. В его голосе уверенности не было. В нем был страх, и Кэрол почти радостно рассмеялась. — Сегодня нет. Сегодня я тебя не убью. Но я убью тебя в следующий раз. Если я хотя бы заподозрю что-то вроде того, что только что было, я убью тебя. Ты понимаешь? Мне хватит даже подозрений. Одного твоего взгляда на нее. И не нужно думать, что мне понадобится для этого твой пистолет. Вовсе нет. Я просто перережу тебе глотку ночью, а потом разыграю перед полицией представление. Скажу, что к нам ночью ворвались грабители. Я хожу в синяках почти всегда, думаю, они поверят избитой и перепуганной насмерть женщине. — Ты… ты… Он как-то странно заикался, словно не мог произнести и слова, а Кэрол продолжала, потому что молчать больше не могла. — Да, Эд, я убью тебя, если ты ещё хоть раз посмотришь на нашу дочь. Я тебя убью, и мы останемся с ней вдвоем. Мы будем счастливы без тебя, Эд, не сомневайся. Мы будем жить в твоём доме, тратить твои деньги, ездить на твоей чёртовой машине… Только один взгляд в её сторону — и, клянусь, все так и будет! Эд покраснел от ярости, его лицо перекосило, он тщетно пытался что-то сказать, сделать какое-то движение в её сторону, но его словно что-то удерживало на месте. Кэрол потом не раз вспоминала эти минуты. И прекрасно помнила: она ни о чем таком не думала. Она не осознавала, что именно делает, доводя его, возвращаясь в спальню, снова запирая оружие в сейфе, а потом предлагая изумлённой Софии сходить вместе в кино и посидеть в кафе. Когда они выходили из дома, из гостиной, помимо звуков фильма, доносились едва слышные хрипы. Когда они вернулись домой, все было окончено. Врач сказал, что это инсульт. Врач сказал, что, вызвав помощь вовремя, его можно было бы спасти. Врач сказал, он ел слишком много жирного. И Кэрол даже удивилась. Конечно, она удивилась. Она ведь понятия не имела, что ему стало плохо. Даже не догадывалась. Нет.