Я хотела бы жить в другом мире

Ахтунг! Канон был пьян, ушел жаловаться профессору. Делла вновь приложила морщинистую ладонь ко лбу девушки и тяжело вздохнула. Ничего. Холодная, словно лед, она не подавала никаких признаков жизни, кроме слабого, едва заметного дыхания. В ту страшную ночь бедняжка оказалась погребена под горящими обломками собственного дома. Зачем она туда кинулась, старушка не знала. Если бы не тот паренек, Андер, девочка уже была бы мертва. Если можно вообще сказать, что сейчас она жива. В шатер проник свет зимнего солнца, освещая бледное тело девушки. Делла вскинула голову, чтобы оглядеть вошедшего. То был мужчина старше, может быть, даже самой знахарки. В руках он держал посох, длинная седая борода была заправлена за пояс, придерживающий серый плащ. Без слов старик кинулся к Асе и принялся водить ладонями по воздуху над лицом девушки. Он долго стоял возле нее на коленях, что-то бормоча, снова и снова повторяя странный танец своих рук. Делла хотела было уже позвать кого-нибудь, вид старца пугал ее, но тот опередил ее. Он поднялся на ноги и глянул старушке в глаза. – Скоро, – загадочно проговорил старик и двинулся к выходу из шатра. Знахарка бросилась к девушке, снова прикладывая ладони к ее лбу, проверяя пульс и дыхание. Тело Аси оставалось безжизненным. Делла выбралась из палатки в сумерки. Нужно было посмотреть, как заживают обожженные руки Андера. На полпути к его палатке ее остановил начальник караула: – Матушка, как девочка? – старушка печально покачала седой головой вместо ответа. – Делла, у нас не осталось уже настолько тяжелобольных. Бэрд хочет выдвигаться утром. Ее можно хотя бы нести? Старушка обернулась на шатер, где лежало изможденное тело Аси. – Придется, что же делать, – вздохнула женщина. Она была готова сама нести ее, лишь бы Ася выжила. Девочка стала знахарке роднее дочери, которой у нее никогда не было. Делла не могла бросить бедняжку на погибель. *** – Торин, посланники прибыли, – сообщил седовласый дозорный. Король поднялся со своего места и подошел к проходу, что они оставили в наспех сложенной стене. Вместе с Двалином и Фили они освободили проход от камней, которые служили своеобразной дверью. С четырьмя лучшими своими воинами за спиной король вышел к послам. – Кто вы, явившиеся с оружием к воротам Торина, сына Трейна, Короля под Горой? – грозно сверкнув глазами, спросил Торин. Вперед вышел человек с луком за спиной. Поклонившись, он отвечал: – Приветствую тебя, Торин. Мое имя Бэрд, я тот, чья стрела принесла погибель огнедышащей твари. Зачем ты спрятался от нас за стеной, словно разбойник в берлоге? Мы не чаяли увидеть вас живыми и теперь радуемся. И раз уж Король под Горой в добром здравии, нам есть о чем потолковать. – Зачем с вами эльфы? – король подозрительно оглядывал остроухих, стоявших за людьми. Рядом с лучником был Трандуил. – Неужели они тоже рады видеть нас живыми? – Эльфы – наши добрые друзья. Они помогли моему народу, пострадавшему от нападения дракона. – Твоего народа? Кто ты, Бэрд? – Наследник Гириона, правителя славного города Дейла! – гордо выпятив грудь, ответил лучник. – Прикажи своим послам сложить оружие, Бэрд, и я выслушаю вас. Докажите нам, что вы пришли с миром! Люди и эльфы сложили оружие, и Торин позволил им подойти ближе. На стену забрались остальные гномы. Бэрд рассказал ему, что город разрушен Смаугом, и что четверть населения погибла. Торин почувствовал, как сосет под ложечкой. Ася... – Когда дракон разрушил Дейл во время первой своей атаки, он утащил в гору множество драгоценных вещей из города. Я хочу просить часть богатств из твоей сокровищницы, чтобы восстановить жилища людей и вылечить раненых! Торин задумчиво глянул на него. Бэрд говорил правду, количество золота в Эреборе было больше, чем до нападения дракона. – Скажи мне, Бэрд, много ли раненых среди людей? – Больше половины, но почти все уже поправились, им помогает добрая женщина, Делла, старая знахарка. Король бросил задумчивый взгляд на лагерь. Внутри бушевал ураган, он хотел броситься туда и найти ее, ведь он обещал ей. Но он не мог так поступить. Он король, и сначала должен разобраться с просьбой лучника. Отдать часть золота на восстановление славного города? Он еще раз оглядел лагерь. Возле одной из палаток двое человеческих детей, мальчик и девочка, делили краюху хлеба. Мальчик выглядел старше и пытался отдать девочке большую часть, но та усердно мотала головой, убежав от него с меньшим кусочком. Как может он оставить этих несчастных, оставшихся без еды и крыши над головой, на верную погибель от голода и холода? Он взглянул в суровое лицо Бэрда, наследника Гириона. – Я сделаю то, о чем ты просишь, – негромко проговорил Торин и добавил, уже громче: – Я отдам людям, пострадавшим от нападения Смауга пятнадцатую часть своего золота, коей хватит на восстановление города, а также, чтобы положить начало процветанию Дейла! – Я восхищен тобой, Торин Дубощит, – проговорил кто-то за спинами эльфов. Они расступились, пропуская старца в конусовидной шляпе и длинном сером плаще. – Гэндальф! – Он самый, – старик слегка поклонился, спрятав лукавую улыбку в бороде. – Что ж, думаю в таком случае вы, – он кивнул гномам за спиной короля, - можете разбирать вашу стену. Старец вновь поглядел на Торина: – Сюда двигается твой кузен, Даин Железностоп, я передал ему весточку, полагаю, он уже в двух днях пути отсюда и ведет с собой немало гномов, способных помочь тебе навести здесь порядок. По небу скользнула тень, не дав волшебнику закончить свою речь. Прямо перед Торином приземлился гигантский орел, один из тех, что спасли их тогда от орков. Боги, как это было давно! В памяти гномьего короля заворошилось воспоминание – блестящие карие глаза и тонкие руки, обвивающие его шею... Из приятных мыслей его выдернула птица. Орел принес дурные вести – к одинокой горе двигалась целая армия гоблинов и орков. – Вот как. Насколько они далеко? – нахмурив брови, спросил у орла волшебник. – Учитывая, что двигаются они крайне медленно, по моим меркам, – орел слегка дернул огромными крыльями, – думаю, они будут здесь дня через четыре. – Что ж, спасибо тебе! Теперь нападение тварей хотя бы не будет для нас сюрпризом! – воскликнул Бэрд, с опаской приближаясь к птице. Орел, ничего больше не говоря, взмахнул крыльями и очень скоро исчез из виду. Гномы, люди и эльфы тут же принялись обсуждать тактику сопротивления армии нечисти, но Гэндальф прервал их: – Вам нужно разобрать вашу стену! Необходимо будет укрыть где-то женщин и детей! А вы, – волшебник поглядел на Бэрда и Трандуила, – оповестите своих воинов, они должны быть готовы, орел вполне мог допустить ошибку, с такой-то высоты оценивать скорость варгов, на которых передвигаются орки! Торин, ты пойдешь со мной. Волшебник вел его между палаток. Всюду рыдали женщины, чьи сыновья и мужья погибли в ту ночь. По холодной земле босыми ногами бегали осиротевшие дети. Гэндальф привел его к большому шатру, у входа в который на мешках сидела пожилая женщина. Она подняла удивлённый взгляд на подошедших: – Кто вы? – хриплым голосом спросила старушка. – Девочка очнулась? – проигнорировав вопрос женщины, поинтересовался маг. Та поглядела на него и медленно покачала головой. Торин почувствовал, как сильно забилось сердце. – Гэндальф, что это зна... Волшебник не дал ему договорить, шикнув на гномьего короля и открывая вход в шатер. Торин вошел в темную палатку. В темноте кто-то постанывал, словно раненный щенок. Позволив глазам привыкнуть к тьме, он огляделся. Воздух здесь пропах травами и лекарствами. Посреди шатра на расстеленных прямо на земле шубах и плащах лежала девушка. Торин не сдержал страдальческого крика, откидывая накидку, которой было укрыто ее израненное тело. Ноги ее были в страшных ожогах, кожа бледна, тело измождено. Страшная мысль мелькнула в голове Торина, в глазах поплыло, хотелось закричать, но изо рта вырвался лишь хриплый шепот: – Ася... *** Будто с огромной высоты она рухнула в собственное тело. Боль пронзила каждую клеточку, наполняя закрытые глаза слезами. Страшно болели ноги, невыносимо, хотелось кричать, но тело не подчинялось ей. Снова будто сквозь вату звучал голос, Делла, милая старушка, тихо плакала возле нее, умоляя не умирать. "Я жива, жива, милая Делла!" Асе хотелось обнять ее, успокоить, чтобы та не плакала. Боль съедала ее, снаружи и изнутри, болело тело, болела душа, сердце. Но ведь она сделала выбор! Почему же все равно не удается открыть глаза? Почему не пошевелить рукой?! Ася слышала, как из ее собственной груди вырываются стоны, но это не она, это лишь ее тело. – Ася... – прошептал голос, тихий, как журчание озерной воды, движимой дуновением ветра. Что-то теплое коснулось руки, большая шершавая ладонь взяла ее пальцы, прижала к еще более горячему лицу, позволяя ей узнать его на ощупь. Дыхание обожгло замерзшую руку. Это он! Он здесь, рядом с ней, живой! Ее король, ее милый гном! Она вновь принялась распихивать вату вокруг себя изо всех сил, ну же! Ведь она обещала дождаться его! Он здесь, он же вернулся к ней, как обещал! Собрав все силы в кулак, девушка почувствовала наконец, как ее собственные пальцы, подчиняясь ей, касаются колючих волосков его бороды.