Самба белого мотылька

      Я бросаю взгляд на Арса, который вместе с Анькой изучает ассортимент овощей. Со стороны они похожи на молодую и счастливую семью, только вот кем я прихожусь им, мне все еще не ясно.       Несмотря на то, что штамп о расторжении брака Кирилла Кузнецова и Ани Соколовой был вопросом времени, Попов и Соколова все еще не съезжались. Иногда мне кажется, что Аньку смущает то, что временно у Арсения проживаю я, потому что новую квартиру найти не так-то просто, а оставлять Ирку без крыши над головой не в моем стиле.       Я всегда любил Арсения за его мудрость. Когда я прихожу к нему с повинной, он молча открывает мне дверь и позволяет войти. Я сажусь за стол в его маленькой кухне, роняю голову на ладони и рассказываю ему все, утаив только то, что в моих бедах прошу винить Соколову. Попов беззвучно выслушивает меня и предлагает перекантоваться у него. Если бы я не был таким разбитым, я бы, может, напомнил другу, что, так-то на секундочку, он снимает однушку, но я нуждаюсь в дружеском плече, а возвращения в Воронеж в моих планах нет.       Теперь все мои дни похожи как братья-близнецы. Мы встаем с Арсом по будильнику, точнее, я принудительно встаю по будильнику Попова, едем давать какое-нибудь интервью, изредка в этом участвует Соколова, чей развод сейчас на слуху. Если интервью нет, то Арс таскает меня по клубам, стараясь привести меня в норму после расставания с Ирой — Попов не понимает, что огорчает меня совсем другой факт.       Иногда в нашу холостяцкую берлогу заглядывает Матвиенко, чаще — Соколова. Она готовит нам еду на пару дней и вытаскивает в супермаркет, как, например, сейчас.       Я изображаю свою увлеченность бананами, когда около меня неожиданно тормозит невысокая брюнетка в черной кожаной куртке.       — Ого. Да ладно? — удивляется она, увидев меня. — Сам Антон Шастун?       Я изучаю пол в супермаркете, втягивая голову в плечи. Понимая, что незнакомка не планирует отставать от меня, а совместная фотография неизбежна, я поворачиваюсь на девушку.       Арса и Аньки, как назло, в зоне досягаемости нет, а короткостриженная девчонка продолжает съедать меня глазами. Ее голубые глаза кажутся мне отчего-то знакомыми, но я не могу вспомнить, где мы могли сталкиваться раньше.       — Да не боись ты, — она как-то совсем по-житейски бьет меня в плечо. И голос ведь знаком. — Я не твоя сумасшедшая фанатка, — заверяет меня девчонка. — Я Ленка. Ленка Григорьева, — представляется она, и я тихо охуеваю. — Соседка Михайловой.       — Ленка? — я в шоке. — Сколько лет, сколько зим.       Господи, а ведь она мне когда-то нравилась.       — Да, Тошик, ты как был тормозю, так и остался, — она трогает свои короткие волосы и усмехается. — Кстати, про Михайлову, — видимо, на моем лице отображается нежелание обсуждать эту тему, но Григорьеву еще в школьные годы невозможно было угомонить. — Это же надо… Ого, — Ленка охает, заглядывая за мою спину. Обернувшись, я вижу, что из-за угла к нам направляется Соколова, которую больше интересуют продукты на витринах. Она не поднимает на меня и Ленку глаз, — а ты легка на помине, — обращается она к кому-то, но кроме Соколовой я больше никого не вижу. — Михайлова, а ты решила отказаться от своих линз? Даже волосы перекрасила, — продолжает говорить кому-то Григорьева.       Я молчу, лишь растерянно хлопаю глазами. Да, она издевается. Увидела мое замешательство при упоминании знакомой фамилии и вошла во вкус. Вполне себе в репертуаре Гриши.       — Да, сразу, как вернулась домой, перекрасила, — слышу я голос Соколовой.       Анька останавливается рядом с нами двумя, а я начинаю жадно глотать воздух.       — А это Антон. Антон Шастун, по которому ты сохла в лагере, помнишь? — Григорьева еле сдерживает смешок, потешаясь над моим состоянием.       — Да, я в курсе, — равнодушно ведет плечами Соколова, или Михайлова? — Ты совсем не изменилась, — подмечает Аня. — Все такая же красотка. Шпале-то походу по новой начало крышу от тебя сносить, — усмехается Соколова и поворачивает на меня.       — Конечно, ты в курсе, — хмыкает Григорьева, пропуская комплимент мимо ушей. — Ты же с ним в одном сериале снимаешься. О, погоди, — Ленка прикрывает рот ладонями, — так вы… — она показывает на нас обоих указательными пальцами и соединяет их.       — Да, они по акции, — голос Арса становится моим лучом света в темном царстве. — Добрый день! — он галантно кивает Григорьевой и бросает на меня тревожный взгляд. — Арсений, — представляется Попов, протягивая Ленке руку. Та пожимает ее, а Арс кладет свою руку на плечо Соколовой.       — А я Ленка Григорьева, подруга этих… — начинает было Лена.       — Меня и Макара, — спасаю положение я, понимая, что трактовка, которую планирует озвучить Григорьева, вряд ли понравится Арсению. — Были вместе в школьном лагере.       — В том лагере, где ты… — протягивает Арс.       — Да, в том самом лагере, — перебивает Попова уже Соколова. — Пойдем, нужно кое-что еще из списка найти, — она толкает Арса в сторону соседнего отдела. — Елена, очень приятно было с вами познакомиться, — бросает она на прощание Григорьевой, удаляясь за витрину.       — Че это она? — удивляется Лена, развернувшись на меня. — Шаст, алло, — она щелкает пальцами перед моим лицом. — Че происходит? Ай, ладно, — машет она рукой. — Меня мой ждет. Увидимся, — бросает она, чмокнув меня в щеку, и скрывается за поворотом.       Теперь все сошлось. Голубые глаза оказались линзами, скрывающими настоящие зеленые глаза. Красивый светло-русый цвет волос получен в результате окрашивания темно-русых волос. Шрам, который Аня Михайлова считала отвратительным, скрыт татуировкой.       Все встало на свои места. Она не отвечает мне взаимностью не потому, что я ей не нужен. Не потому что видит в Арсении смысл жизни. Она не отвечает мне взаимностью, потому что мстит мне. Мстит мне с самого начала.       Если хочешь что-то спрятать, достаточно спрятать это на видном месте.