***
День обещал быть солнечным, но уже к обеду резко похолодало, а вечером полил дождь. Летняя погода явно себя таковой не считала, и, хоть сейчас и было начало июля, температура на градуснике не поднималась выше восемнадцати градусов. В тот промозглый вечер я сидела у себя на кухне и пила кофе из любимой кружки. Настроение было отличным. Вдруг в соседней комнате зазвонил телефон. Я опустила кружку на стол и пошла отвечать. На дисплее высветилось: «Карина» — Да, привет, — я сняла трубку. — Дарь, у меня плохие новости, — сразу же начала сестра. Она всегда была очень прямолинейной, в этом наше с ней главное различие. — Что случилось? — встревожилась я. — Мне не выдали визу. — Что? — я не поверила своим ушам. — Я не прохожу по каким-то критериям, — послышался грустный вздох в трубке. — Похоже, придется тебе ехать одной. — Что? Ты серьезно? — Прости. — Но мы… А как же… — я стояла посреди комнаты глядя в одну точку — на собранный чемодан и рюкзак, стоящие у двери, открывая и закрывая рот, как рыбка. Все слова тут же пропали. — Мы же полгода ждали этого дня, все документы собрали, как такое вообще могло произойти? — Ума не приложу. Со мной только что связался человек, и сказал, что визы мне не видать. Вроде бы, от того, что я в этом году оканчиваю университет, или что-то в этом роде. Если начну разбираться, то всё затянется еще на пару месяцев. — Но ведь мне-то её выдали! — Ты младше, — мягко проговорила сестра, — тебе же всего двадцать, и ты на третьем курсе. То есть, у них есть гарантия того, что ты не останешься там. — Мне двадцать один! О боги, почему же это так сложно… — я сжала губы и нахмурилась. — В последний момент всё. — Я ничего не могу поделать, — Карина вновь вздохнула. — Желаю тебе хорошо провести отпуск. По крайней мере, хоть кто-то из нашей семьи будет хорошо владеть английским, — она грустно усмехнулась. — Я без тебя не поеду, — упрямо сказала я. — Конечно, поедешь, — услышала я веселые нотки в голосе сестры. — Я знаю, как ты мечтала об этой поездке, и тебе ничто не помешает отправиться в Лондон. Тем более, деньги за курсы заплачены, и возвращать их тебе никто не будет. Я задумалась. На самом деле, она права. Я мечтала об этом путешествии очень долго, копила на него, экономя на всём подряд. Курсы повышения уровня английского в Оксфорде — я ждала этого всю жизнь. Но я там буду совсем одна — там, в этой далекой северной стране. Эту мысль я и озвучила. На что получила довольно ёмкий ответ: — Дарина, не глупи! Если моего английского хватит только на то, чтобы заказать обед в кафе, да и то я точно что-нибудь да напутаю, пока буду заказывать, то ты же свободно на нем говоришь. Езжай, точно выживешь. — Умеешь воодушевить, сестренка. Как бы ни пугала меня перспектива месяц жить одной в чужой стране, перед соблазном прогуляться по Оксфорд-стрит и увидеть места съемок любимых фильмов она явно меркла. — Хорошо, — сдалась я спустя несколько секунд раздумий, — Пришлю тебе открытку с Биг-Беном, — сказала на прощание я, улыбаясь. — Буду ждать, — услышала я голос сестры. По-моему, она тоже улыбалась, — Береги себя. — Ладно. Позвоню из аэропорта. Я положила трубку и задумалась, оглядывая свои вещи и решив перепроверить их еще раз перед поездкой. Коричневый чемодан с набором одежды на месяц, рюкзак с ноутбуком, камерой и другой аппаратурой. По прибытии в Лондон я надеялась пофотографировать достопримечательности и научиться, наконец, снимать архитектуру. Рядом с ноутбуком находились несколько тетрадей, пенал с письменными принадлежностями и путеводитель по Лондону. Карта с пятью сотнями фунтов, а так же наличные лежали в кошельке. С переднего края располагались несколько книг: «Сияние» Стивена Кинга, «Жёлтые ирисы» Агаты Кристи и «Этюд в багровых тонах» Артура Конан Дойля. Последнюю я решила прочесть недавно, когда мне её посоветовал один мой однокурсник. Помню, тогда он сказал: «Дедукция в криминалистике — вещь очень полезная». Вот и проверим. Я взглянула на часы. Стрелки на циферблате показывали восемь часов вечера. «Ну что ж, последний день дома, можно и отдохнуть» — подумала я и отправилась на кухню допивать свой остывший кофе, а затем устроила себе киномарафон британских фильмов. Спать я легла в начале одиннадцатого, в полной уверенности, что завтра проснусь. Но как бы не так. Свой будильник я благополучно проигнорировала, отправившись в аэропорт на 40 минут позже, чем планировалось. Слава всем богам Асгарда, что я всё же успела к положенному времени, опоздав лишь на несколько минут. А всё оттого, что, как обычно, возникли проблемы с таможенным контролем. Всегда, во всех фильмах, у людей возникают проблемы с таможней. Ну и я не исключение. Когда мужчина-таможенник сверял моё лицо с фотографией в паспорте, он немного впал в ступор. Всё потому, что с фотографии на него смотрела милая улыбающаяся девушка со светлыми волосами, убранными в косу. В реальности же я покрасилась в огненно-рыжий цвет, обрезала волосы и сделала себе пирсинг в брови. Одета я была в тот момент в кожаную куртку, джинсы-дудочки и бежевые «тимберленды». Просто тогда, год назад, мне захотелось кардинально изменить имидж, хотя сейчас я считаю, что в этом виде мне ходить гораздо комфортнее, нежели с косой по пояс и в милом платьице. Подняв одну бровь, он вопросительно на меня взглянул. — Да, это я, Дарина Кравец. Правда. Пустите, пожалуйста, у меня самолет улетает, — взмолилась я. — Девушка, простите, но… — он хотел было вернуть мне мой документ и отправить куда подальше. Тут меня осенило. — Стойте! — я быстро залезла в рюкзак и выудила оттуда кошелек. — Вот моё водительское удостоверение, посмотрите, — проговорила я, протягивая мужчине пластиковую карточку. Хорошо, что на него я фотографировалась не так давно, и была почти в том же виде, что и сейчас. Таможенник еще раз на меня взглянул, сверил изображения, и, нехотя кивнув, поставил печать. — До свидания! — прокричала я, выхватывая паспорт и мчась к самолету: до вылета оставалось три минуты.***
Наконец добравшись до своего места в салоне, я с размаху плюхнулась на него и позволила себе выдохнуть. Самая сложная часть пройдена — теперь осталось только долететь до места назначения. Пожилая дама, сидящая у окна, подозрительно на меня посмотрела, но вскоре, видимо, и забыла о моем существовании. Я успела забежать в самолет в последнюю минуту, поэтому долго взлета ждать не пришлось — почти сразу после того, как я пристегнула ремень безопасности, раздался голос бортпроводницы, означающий, что мы взлетаем. Сразу, как только самолет набрал высоту, я расслабилась и успокоилась. «Несколько часов — и встречай меня, Англия!» — подумалось мне. Вдруг меня как током ударило — я вспомнила, что забыла позвонить сестре. Хотя, впрочем — ничего страшного, позвоню ей, как только мы сядем в Хитроу. Таким образом себя успокоив, я достала из рюкзака первую попавшуюся книгу, — ею оказался «Этюд…» — устроилась поудобнее и принялась за чтение. Прошел час полета. За это время я успела уже несколько раз удивиться странным развитием событий в книге — настолько Шерлок Холмс был непредсказуем. Да, видимо Егор был прав: дедуктивный метод — действительно полезная вещь, если ты занимаешься криминалистикой. А я её очень любила, оттого и была одной из лучших в группе. Уйдя в свои мысли и следя за развитием сюжета, я не сразу догадалась, что меня немного трясет. «Зона турбулентности» — подумала я. Но вдруг раздался голос пилота: — Уважаемые пассажиры, прошу вас сохранять спокойствие. Самолет по… — связь оборвалась. А следующие события происходили будто в замедленной съемке. Воздушное судно накренилось так, что все вещи попадали с верхних полок. В салоне стоял невыносимый шум, так, что разобрать речь стюардессы практически невозможно. Я слышала лишь слова, вырванные из общего контекста: — Пассажиры… посадку… паники… падаем… Услышав последнее слово, сердце пропустило удар. Я не могла поверить, что вот так — за одну минуту — разрушится моя жизнь и жизнь мамы, папы, жизнь Карины.Карина
Это имя молнией пронеслось в моем мозгу и я начала судорожно копаться в рюкзаке. Найдя телефон, я наплевала на все правила эксплуатации оного в самолете и включила связь. Несколько долгих секунд никакой связи не было, но потом появился огонек надежды — единственная палочка. Я трясущимися руками открыла номер сестры и написала последнее сообщение в моей жизни. «Мы падаем. Прости меня за всё. Прощай». Вдруг что-то ударило меня по голове, и я отключилась.***
6:59:00 Высота 10000 метров.
Твой рейс можно назвать поздним ночным, а хочешь — ранним утренним. После того, как ты потеряла сознание, тебя выбросило из самолета. Ты просыпаешься от обжигающего ледяного ветра. И этот звук — душераздирающий, оглушительный рев. «Где я? И куда делся самолет?» Ты на десятикилометровой высоте над землей. В полном одиночестве. И ты падаешь. «Кто ты, чёрт возьми?» Ты находишься в своих чертогах разума. Я — это ты. Помнишь, как читала статью о выживании во время падения авиалайнера? Пришло время вспомнить её. Ситуация плоха. Но сейчас тебе лучше было бы сосредоточиться на положительных аспектах (не считая главного — что ты, по крайней мере как-то ухитрилась пережить свой самолет). Земное притяжение тебе теперь лютый враг, но зато у тебя есть другой союзник — время. Хочешь — верь, хочешь — нет, но твоё нынешнее положение гораздо лучше, чем если бы ты свалилась с балкона пятого этажа. Точнее говоря, твоё положение станет лучше. А пока проблемы с кислородом на такой высоте приведут к гипоксии и потере сознания, и пару километров ты будешь падать как кирпич. Потом сознание вернется. Впрочем, в любом случае конечную остановку, то есть землю, ты никак не пропустишь. «Но я же умру!» Нет смысла спорить, что шансов на выживание при падении с десятикилометровой высоты не так уж и много, но в данный момент тебе все равно нечего делать и никто не мешает обдумать собственное положение. Падать с самолета можно двумя способами: первый из них — свободное падение без каких-либо попыток замедлить свой полет, второй — сыграть роль «наездника на обломках». В 1972 году сербская стюардесса Весна Вулович обслуживала рейс самолета. Над Чехословакией он взорвался. Стюардесса пролетела 10 км, будучи зажата между своим сиденьем, тележкой из буфета и телом еще одного члена экипажа. Она приземлилась на покрытый снегом горный склон и до полной остановки долго по нему скользила. В результате она получила тяжелые травмы, но осталась жива. «Ну спасибо, воодушевила». Если тебя окружает что-то вроде кокона из обломков, вероятность выжить при ударе о землю будет заметно выше. Такова убедительная статистика. С 1940-х годов зарегистрирован 31 такой случай. Тех, кто остался в живых после одиночного свободного полета, гораздо меньше — всего 13 зарегистрированных или вызывающих доверие случаев. Суперзвездой в этом клубе фантастических счастливчиков можно считать военного летчика Алана Мэги. В 1943 году, когда он выполнял боевое задание в небе Франции, его выбросило из самолета. Пролетев 6 км, он пробил крышу железнодорожного вокзала. Практически сразу же его взяли в плен немцы, которые были потрясены, увидев его живым. Итак, вокруг тебя летают части самолета? «Нет, чёрт возьми! Что мне делать?» Пока что забудем о том, падаешь ты свободно или же смогла уцепиться за какой-нибудь обломок фюзеляжа. Первым делом тебя должна интересовать «конечная скорость», она же — «установившаяся скорость падения». Сила земного притяжения тянет тебя вниз и стремится разогнать. С другой стороны, как и всякий другой движущийся объект, ты встречаешь «лобовое сопротивление», которое растет при увеличении твоей скорости. В какой-то момент эти силы уравновешиваются, и ускорение прекращается, то есть ты выходишь на «установившуюся скорость». Отталкиваясь от твоего веса, габаритов и плотности окружающего воздуха ты должна разогнаться не более чем до 150 км/ч, причем произойдет это всего метров за пятьсот свободного полета. То есть, упав с небоскреба или же с десятикилометровой высоты, ты ударишься о землю с одинаковой силой. Но с крыши небоскреба до тротуара ты долетишь за 12 секунд, а падая с «самолетной» высоты, успеешь придумать план спасения.07:00:20 Высота 6500 метров.
«Это, что, время? Сколько мне осталось?» К этому моменту ты уже спустилась в те слои атмосферы, где можно более-менее свободно дышать. К тебе возвращается сознание. До удара о землю остается две минуты. Твоя следующая задача — решить, хочешь ли ты жить дальше. «Конечно, хочу!» Итак, тогда, не теряя присутствия духа, постарайся прицелиться. Куда же целиться? Мэги грохнулся на каменный вокзальный пол, но его падение затормозилось, когда он за момент до этого пробил стеклянную кровлю. Больно, зато спасительно. Сгодится и стог сена. Некоторые счастливчики остались живы, угодив в густой кустарник. Лесная чаща — тоже неплохо, хотя можно напороться на какой-нибудь сук. Снег? Просто идеально. Болото? Мягкая, покрытая растительностью трясина — самый желанный вариант. Самая опасная поверхность — вода. Как и бетон, она практически несжимаема. Результат падения на океанскую гладь будет примерно таким же, как на тротуар. Разница только в том, что асфальт — увы! — не раскроется под тобой, чтобы навсегда поглотить разбитое тело. «Здесь нет снега, это точно. Болот тоже. О, я вижу лес!» Хорошо. Не упуская из виду намеченную цель, займись положением твоего тела. Чтобы снизить скорость падения, действуй, как парашютист при затяжном прыжке. Раскинь пошире ноги и руки, запрокинь повыше голову, расправь плечи, и ты сама собой развернешься грудью к земле. Лобовое сопротивление сразу вырастет, и появятся возможности для маневра. Главное — не расслабляйся. В твоем, откровенно скажем, затруднительном положении вопрос, как подготовиться к встрече с землей, остается, к сожалению, до конца не решенным. В журнале War Medicine от 1942 года была опубликована статья на эту тему. В ней говорилось: «В попытке избежать травм большую роль играет распределение нагрузок и их компенсация». Отсюда рекомендация — падать нужно плашмя. С другой стороны, доклад 1963 года, опубликованный Федеральным агентством авиации утверждает, что оптимальной для сохранения жизни будет классическая группировка, принятая среди скайдайверов: ноги вместе, колени повыше, голени прижаты к бедрам. В том же источнике отмечено, что выживанию при катастрофе весьма способствует натренированность в таких видах спорта, как борьба или акробатика. При падении на твердые поверхности особенно полезно было бы иметь некоторые навыки в восточных единоборствах… «Издеваешься? Нет у меня навыков в восточных единоборствах! Да и вообще, откуда я столько знаю?» Ты сама не замечаешь, сколько и какой литературы читаешь. Это всегда идет на пользу. Как и твоя увлеченность физикой в школе. Итак, вернемся к главному вопросу. Какая бы поверхность тебя внизу ни ждала, ни в коем случае не приземляйся на голову. Исследователи из Института безопасности дорожного движения пришли к выводу, что в подобных ситуациях основной причиной смерти оказывается черепно-мозговая травма.07:02:19 Высота 300 метров.
«Я скоро разобьюсь. Ну же, придумай что-нибудь!» Начальный курс у тебя уже есть, и теперь пора взять себя в руки и сосредоточиться на стоящей задаче. Статистика показывает, что в случае катастрофы выгоднее оказаться членом экипажа или ребенком, и если есть выбор, лучше терпеть крушение на военном самолете. Выживание членов экипажа можно связать с более надежными системами пассивной безопасности, а вот почему чаще в живых остаются дети — пока не ясно. Люди маленького роста — если их голова не высовывается из-за спинок самолетных кресел — хорошо защищены от летящих обломков. При небольшом весе тела ниже будет и устоявшаяся скорость падения, а меньшее лобовое сечение снижает шанс напороться при приземлении на какой-нибудь острый предмет. Поэтому у тебя есть шанс. А теперь — момент приземления. Вспомни всё, что ты знаешь, и постарайся выжить. «Нет! Стой! Не-е-ет!»Темнота.
***
В какой момент тропа, которой мы идем, застывает у наших ног? Когда дорога превращается в реку, имеющую лишь один исход, Смерть ждет нас всех в Самарре.Но возможно ли Самарру обойти?