Что-то где-то немного не так

Саске затаился, прижимаясь спиной к стволу дерева и полностью контролируя свое дыхание. Итачи ещё мог не заметить, Саске уже научился скрывать свою ауру от сенсоров, а вот если его запалит Шисуи то будет не очень круто. Этот парнишка служил в отряде быстрого реагирования полиции, так что и пиздюлей мог навешать неплохих, без сожаления извинившись в духе "звиняй, малыш, рефлексы". Плавали, знаем. Как вышло, что между ними возникла неприязнь с первого взгляда - отдельная история, и хотя Призрак делал вид, что ничего такого и в помине нет(не хватало ещё одному из лучших воинов клана скалиться на какого-то мальчишку, пусть и второго наследника), напряжение ощущалось достаточно отчётливо и уходить из отношений не спешило. Возможно, дело было в Итачи. В том, что Шисуи был для него единственным и неизменным, другом и братом, поддержкой и опорой. Занимал большое место в жизни и сердце, там, куда Саске никогда не будет доступа. И Призрака раздражало то неуёмное упорство, с которым мелкий носился за ними, урывая крупицы внимания. И, чего скрывать, немного беспокоило, что Итачи, хоть и казался раздраженным подобным вниманием, тем не менее им же и наслаждался. В общем, отношения у Шисуи с Саске откровенно не заладились. Но это не мешает мелкому все свободное время следить за старшими товарищами, убивающимися на тренировках. К нему на просьбу выделить наставника года этак два назад приставили какого-то немощного старика, который дотягивал максимум до слабого боевого мага. На дальнейшие просьбы слали красивым официальным текстом, и ничерта с этим нельзя было сделать. Фугаку довольно ревностно относился к этому вопросу, заставив окружающих поверить, что младший наследник - вложение крайне бесперспективное и бесполезное. Как удалось пустить пыль в глаза членам клана - вопрос, ответа на который у Саске не было, но он едва сам не уверился в собственной никчемности. Родители тогда ненадолго вернулись с границы и оценили ситуацию, взялись самостоятельно тренировать. Многого никогда не успевали, слишком часто их кидали на задания, взяться за которые в клане могли лишь единицы. Саске никогда не винил их в этом, знал, что мама с папой сильнейшие воины. И пусть у него нет нормального учителя, пусть зачастую приходилось тренироваться в гордом одиночестве, так как даже сверстники предпочитали насмехаться и держаться в стороне, перенимая свое отношение от родителей, однажды он станет гордостью своей семьи и клана, надежной опорой для Итачи, который твердо шел к своей цели. И никакой Шисуи не встанет на пути. Вспомнишь солнце - вот и лучик. Только в несколько иной вариации. Иначе объяснить ощущение чужого присутствия просто нельзя. Подросток ловко перемахнул на ветвь соседнего дерева, и весьма вовремя - кунай вонзился в ствол ровно в том месте, где он сидел. — Эй-эй, это же я... На игры и разговоры Призрак не настроен, и хоть закинул танто обратно в ножны, признавая его не врагом, один хороший удар с ноги в грудину заставляет буквально слететь с ветки. Даром что тренированное тело успевает сгруппироваться, приземлиться на полусогнутые, тут же кубарем пролетая еще пару метров. Отчасти гася инерцию, отчасти не в силах устоять. — Какого черта, Шисуи?!— мальчишка рычит, едва-едва разминувшись со следующим ударом, разрывая дистанцию.— Шису?! Призрак бьет раскрытой ладонью в подбородок, заставляя запнуться, потерять ориентацию в пространстве, и почти лениво добавляет в плечо, с насмешкой наблюдая, как неуклюже мальчишка валится на спину. — Я просил тебя держаться подальше, а, малыш-Саске? — А не пойти ли тебе... — Да-да, продолжай.— вполне благосклонно кивает парень, удобно пристраивая стопу на бледной шее, слабо давя. Прорезиненная подошва явно доставляет неудобство, а давление крайне болезненно, недаром же мелкий скривился?— Правильно, молчание - оно на вес золота. Надеюсь, урок усвоен, да? Неимоверным усилием Саске собирается, медленно садится, ощущая, как кружится голова, но жесткая рука легко вздергивает за шиворот. — Шисуи? В чем дело?— Итачи явно заскучал и пошел на поиски друга, а тут такое. — Да вот, нашел нашего мелкого. Выглядит паршиво. — Мы проводим его.— поморщившись, кивает наследник, но Саске неожиданно мотает головой. — Меня Шису проводит. Возвращайся к тренировке, тебе нельзя прерываться по пустякам.— разбитые губы складываются в улыбке, которая не покидает лица до тех пор, пока Итачи не скрывается в лесу, возвращаясь на полигон. — Умный мальчик. Пойдем, я позабочусь о тебе.— сильные пальцы ласково оглаживают бледную скулу, и Саске ощутимо передергивает, но он молчит, только смотрит с ненавистью. Все давным давно разошлись, и только тогда Саске решается выбраться из дома, разбирая одно из забаррикадированных окон. Закрыться дома, чтобы никакой идиот не вздумал приходить и выражать свое сочувствие, неискреннее и нахер никому ненужное, явно было решением верным. Лживых слов сопереживания ему только не хватало. Возможно, он хотел бы увидеть Итачи, но тот выполнял какое-то задание вне клана. Так что разделить свое горе было особо не с кем, да и не хотелось совершенно. Поисковое заклинание не показало людей в радиусе километра, значит, можно вылезать. Уцепившись за чересчур высокий подоконник, он ловко забрался на него и выбрался через форточку, благо габариты позволяли. Правда, сам процесс немного не рассчитал и не избежать смазливому лицу встречи с землей, если бы не чья-то рука, ухватившая за шкирку. Его приподняли, встряхнули, как котенка, и Саске встречается взглядом со своим негаданным спасителем. — Я же проверял, чтобы никого не было.— тон вышел каким-то даже обиженно-обреченным, но Шисуи лишь добродушно ухмыляется, опуская его на землю. — Меня не зря Призраком назвали. Пошли. Тебя не было на похоронах, я покажу, где их могилы.— парень отворачивается и спокойно идет в сторону кладбища, но через пару шагов оглядывается на застывшего Саске, вопросительно вскинув брови. — Тебе-то какая печаль? — Они были хорошими воинами, должен же я почтить их память? Сегодня ночуешь у меня. И рот закрой. Ты когда в последний раз ел нормально? — Повторюсь: твое, блять, какое дело?— он срывается на шипение, явно сдерживая желание хорошенько врезать этому...полудурку, который лезет, куда не просят. — На мне долг жизни перед твоим отцом. Будешь послушным - и я сделаю так, что Фугаку не назначит тебе опекунов. Хочешь быть на птичьих правах в чужой семье или жить самостоятельно? Саске кривится, но молчит, послушно следует за ним. Широкая ладонь ложится на вихрастую макушку, треплет не ласково, но утешающе. И неуместная гордость замолкает, когда приходится в сумерках идти меж ровных рядов чужих могил. В душе ворочается что-то большее, чем просто почтение к достойнейшим людям, которых хоронили в черте квартала. Это ощущают те, кто хоронит родных и близких? Этот колючий, ледяной ком, ощетинившийся иголками и неуютно свернувшийся в груди? Каждый шаг, движение, вдох - новая волна обжигающе-горячей боли. Сердце стучит жестко и как-то по-особенному надрывно, почти проламывая грудную клетку. Он еще не осознал, но в ушах шумит от какого-то предчувствия беды. Случилось что-то плохое...что? Тонкие мальчишеские пальцы перебирают ворох алых цветов, буквально заваливших надгробия. К чему теперь почести этим людям? Хочется верить, что они где-то здесь, где-то рядом и наблюдают за тобой, радуются ли, гордятся или огорчаются. Но разум твердит, что это пустые слова, ни о чем. Потому что этих людей больше нет и все, что от них осталось - это кучи нелепо-ярких цветов. И волной накатывает обжигающее чувство одиночества, загнанной, темной беспомощности. — У тебя есть я.— чей-то голос раздается над ухом и дрожащие то ли от холода, то ли от рыданий плечи обнимают чьи-то теплые руки. Это...Шисуи? Тот самый Шисуи, с которым они цапались за право быть рядом с Итачи? Тот самый, который готов был его прибить за косой взгляд в свою сторону? — Не надо пустых слов. Минутная слабость. Я убью тебя, если ты не забудешь этого.— рукавом водолазки он утирает мокрые щеки, слабо усмехаясь и пытаясь высвободиться из неожиданно крепкой хватки. — Ты мне все еще не нравишься и я не нравлюсь тебе. Но у тебя не осталось никого, а у меня есть неоплаченный долг. Поэтому у тебя есть я. Понял? — Понял.— оценивающий взгляд и веселый, совершенно безумный оскал.— Ты можешь частично погасить долг. В эту ночь Саске и Шисуи сидели на берегу реки, гася дешевое сакэ и молчаливо наблюдая за уходящим в самое небо черным дымом. Ветер доносил слабый запах гари. Он ничего не чувствовал, выкапывая гробы и поджигая собственный дом. Было лишь ощущение правильности происходящего и сочувствующий, но лишенный всякой жалости взгляд человека, который помог сотворить этот погребальный костер. — Подливай, Шису, подливай. Мы с тобой провожаем королей в последний путь. — Я...должен быть счастлив?— подросток равнодушно покосился на одного из старейшин.— Вам не кажется это глупым? Пусть Итачи не того пола, но он единственный, кто действительно достоин занять это место. Гений клана, признанный воин, один из сильнейших магов за посл... — Саске, мне кажется, ты неверно понимаешь ситуацию.— Кайдо мягко улыбается и по-отечески добродушно качает головой, давая понять, что своего решения менять они не станут. И тогда он все понял. Мелкий идиот, зациклился на своем и совершенно забыл очевидное. Зачем старикам вменяемый, адекватный и умный Итачи когда есть ничего не смыслящий в клановых делах и хитросплетениях Саске? Фугаку ничего не сможет сделать, верхушке клана выгоднее послушная марионетка, которая не будет мешать переделу власти. Ублюдки. Ну ладно, мы с вами еще поговорим, хорошо так поговорим. Вы от жизни охуеете, это я вам обещаю. — Я понимаю, Кайдо-сама. Преклоняюсь перед вашей мудростью.— он медленно кланяется.— Я покину вас, мне нужно свыкнуться с мыслью о такой большой ответственности. Да, ответственности. Как будто эти престарелые маразматики дадут ему хоть крупицу власти. Шисуи стоит у дверей в зал Совета, но даже в спину ничего не говорит, лишь провожает хмурым взглядом. Черт побери, Саске его прекрасно понимал. Новый дом отстраивать не стали, в качестве наказания за подобные выходки отселили на окраину квартала, хотя и здесь повезло. Не будь наследником - изгнали бы, если б не казнили. Все же тревожить покой усопших, сжигать тела и собственный дом едва ли не посреди клановой территории - это уже весомый повод. Защитил тогда лишь статус. Старый полуразвалившийся дом, куда и в лучшие времена особо никто не заглядывал, после "заселения" Саске - и подавно. А у него тем временем было немало секретов, Фугаку совершенно напрасно оставил его без присмотра и сделал изгоем. Не было никаких сомнений по поводу правильности происходящего, душой овладело какое-то странное состояние, которое можно назвать мрачным торжеством и выразить фразой в духе "я так и знал". Не могло у Итачи все быть хорошо, и то, что о втором наследнике забыли рано или поздно аукнулось бы. Но он думал, что его просто захотят использовать старики в своих интригах. Он не ожидал, что все обернется...вот так. Но "не ожидал" - не значит "не готовился". В уже давным давно собранную сумку кладется скопленная мелочёвка и небольшой запас нескоропортящейся еды. Не зря перенял главную привычку родителей - "всегда будь готов к тому, что каждый день в этом доме последний". Конечно, он не был шпионом и разведчиком, но первым делом на новом месте разжился сумкой, которую в случае чего можно было прихватить и сделать ноги. Тогда еще гадал - зачем? А вот зачем. Пригодилось. Порезать ладонь, нацедить крови в чернильницу и, чуть повертев в пальцах перо, приняться за дело. И отцовский свиток пригодился. Передавали из поколения в поколение в семье, и вот - пригодился. Поначалу одолевали сомнения, стоит ли это дело уникальной вещи, но одна мысль о том, как убого себя сейчас чувствует Итачи, выбивает все мысли из головы. Еще раз все проверить: свиток, сменная одежда, деньги, амулеты. Отлично, остальное есть на месте, на одной из конспиративных квартир в бедняцких районах столицы. А теперь нужно пойти и отдать Итачи подарок, потому что другого шанса не будет. В небольшом конверте - ключ и адрес магазина фамильяров в городе. Там его будет ждать подарок. Ворон. Интересно, дождется ли? Как у него дрожали руки и рыдала, трясясь в конвульсиях, душа - история отдельная. Утешала только гаденькая мысль, что никакой идиот не додумается до такого...вот. Он бы и сам не додумался, если были бы чуть менее сумасшедшие варианты, которые позволят остаться на свободе. С тоской перебирая документы, подделки высшей пробы, да такие, что от настоящих не отличишь, он старался не думать о трех вещах. О том, сколько пришлось денег отвалить за эти документы. О том, какой он теперь, стоит только поднять взгляд в зеркало. И, наконец, о том, как бы заходился Шисуи в приступе истеричного смеха, увидь его сейчас. Собственно, второе печалило больше всего. Потому что в глубине души он лелеял слабую, полудохлую надежду, что столичная Академия магии отклонит его документы на поступление и не придется действовать так дерзко, учиться под самым боком у Учих, где его каждая собака знает. Однако не отклонила, и Сасуко Рэйдзуки, весьма перспективная девушка-альфа, по результатам вступительных экзаменов была зачислена сразу на второй курс. Отсидеться бы лет пять-семь в Академии и клан ослабит бдительность, тогда можно будет действовать посвободнее. Дай бог терпения. И выдержки, выдержки побольше.