Death of Today

Пролог Рыжеволосая женщина крепко прижимала к груди новорожденного и, затаив дыхание, ждала, когда откроется дверь приюта. Разумнее было бы оставить младенца на пороге и сбежать, но ноги отказывались слушаться, а тяжесть на сердце словно приковывала к земле. Она замерла на месте, и даже когда дверь наконец-то открылась, не смогла пошевелиться. Не слишком похоже на нее, всегда такую быструю и сообразительную. – Могу я чем-то помочь? Лили с признательностью отметила доброжелательность в голосе. Дыхание в горле перехватило; она вцепилась в ребенка, откашлялась и, открыв было рот, снова замерла, рассматривая пожилую маглу в дверном проеме. Темные волосы собраны в низкий пучок, у рта и в уголках глаз прятались смешливые морщинки – женщина производила впечатление достаточно доброй и мягкой, чтобы воспитать ее сына. Лили кивнула; низко надвинутый капюшон скрывал от маглы ее лицо. Она снова прижала к себе мирно спящего младенца, в который раз удивляясь его невинности и красоте. Вид ребенка, которому было не больше двух недель от роду, приносил одновременно радость и боль. Она не могла оставить его себе… нет. Для них обоих это слишком опасно. Она неловко протянула новорожденного магле. Руки словно налились свинцом. Если Лили сама чувствовала, как сильно дрожит, то и от женщины это наверняка не укрылось. – Вот, – хрипло прошептала она. – Пожалуйста, пожалуйста, возьмите его. Возьмите моего ребенка. Глаза маглы расширились. Заметив дрожь, сотрясающую Лили, она быстро забрала младенца и, сноровисто придержав спящему малышу головку, прижала его к себе. – Вы в порядке, милочка? Лили не ответила, всматриваясь в новорожденного. Она знала, что все к лучшему, но видеть свое дитя в чужих руках все равно было больно. Такой крошка, настоящий маленький ангелочек. Как она могла решиться на подобное? – Милая? – Изар… – выдавила Лили. – Его зовут… Харрисон… – губы Лили скривились под капюшоном, когда магла принялась укачивать младенца, и она почувствовала, как что-то внутри нее болезненно оборвалось. Лили была рада этой боли. Она заслужила каждую ее каплю за свой проступок. – Изар? – нахмурилась женщина, услышав странное имя. – Его зовут Изар Харрисон? Все верно? Нет. Харрисон было его второе имя, а Изар – первое. Однако Лили лихорадочно закивала, неуклюже попятившись. – Позаботьтесь о моем малыше как следует, – в отчаянии прошептала она, развернулась и побежала. Слезы жгли глаза, пеленой заслоняя дорогу. – Погодите! – крикнула магла ей вслед. Лили знала, что та не станет гнаться за ней; только не с ребенком на руках. Ребенком, которого она выносила и родила, но который больше ей не принадлежал. И это было к лучшему. Часть I. Глава 1. – Урод! – плевок слетел с губ. Изар уклонился от брызг слюны, пытаясь не обращать на мальчишку внимания. Нахохлившись и отвернувшись от хулигана, он упрямо смотрел на качели, хотя в горле поднималось тихое рычание, а кулаки сжались сами собой. – Ты урод, урод! – мальчишка рассмеялся и толкнул Изара так сильно, словно собирался сломать ему шею. Тот споткнулся, потом попытался восстановить равновесие, но зацепился носком ботинка за камень и рухнул на землю, разбив ладони и коленки. Дети вокруг рассмеялись, а Изар лежал неподвижно, безучастно наблюдая, как кровь с ладоней стекает по запястьям. Он не заплакал – даже когда мальчишка напоследок наподдал ему ногой под ребра. Слезы закончились давным-давно. Взгляд светлых серо-зеленых глаз оторвался от окровавленных ладоней и уперся уходящему мальчишке в спину. Изар сжал губы, чувствуя, как кипит внутри гнев. Тяжело дыша, он попытался сесть, в то время как остальные дети наблюдали за ним издалека. Никто не подошел. Одни боялись самого Изара, другие опасались стать очередной жертвой Луиса, местного хулигана. Изар презирал их всех. Слабаки, запуганные и недалекие. Он сердито посмотрел на зевак, поднялся на ноги и, держась за ушибленный живот, поспешил убраться со двора. Сам виноват; следовало знать, что в это время ему тут делать нечего. Настороженно озираясь, Изар шел по коридорам приюта – места, служившего ему домом на протяжении одиннадцати лет. Тут никогда ничего не менялось; если изменения и происходили, то только к худшему. Здание было старым и запущенным; грязи не видно, но ремонт явно не помешал бы. Потенциальные родители, придя сюда, либо жалели сирот, вынужденных жить в таких условиях, либо чувствовали себя настолько неуютно, что уезжали, так толком и не пообщавшись с детьми. – Ты в порядке, Изар? – безразлично спросила одна из воспитательниц. Вот и прекрасно; ему не нужна была жалость. Воспитатели давно научились не лезть к нему со своими нежностями и попытками утешить, особенно после того, как он их столько раз сердито отталкивал. Изар их ненавидел. Даже зная, что происходит в приюте, воспитатели никогда не пытались помочь – пара шлепков по рукам едва ли была в состоянии приструнить Луиса. Изар был лучше их всех и не видел нужды в излишних реверансах. Не ответив, он прошел мимо, спеша в спальню, которую делил с мальчиком помладше. Стараясь не задеть израненные руки, Изар вошел в комнату и рухнул на кровать. Ржавые пружины под его весом впились в тонкий матрас и заскрипели. Не обращая внимания на кровь, Изар сунул руку под край матраса и извлек оттуда кусок пергамента. Уставившись на него, он позволил себе слабую улыбку. Хогвартс. Прижав письмо к груди, Изар закрыл глаза, пытаясь представить себе мир чародейства и волшебства. Пергамент тут же оказался перепачканным кровью, но он не обращал на это внимания, захваченный мечтами о мире, в котором он был бы таким же, как все; мире, в котором другие дети не дразнили бы его за то, что он так сильно от них отличался. Но больше всего мальчик мечтал о знаниях, которые можно получить в этом новом мире. Даже в своем юном возрасте Изар понимал всю их важность; силу знаний, которые примитивные умы знакомых ему детей не способны были даже вместить. Сильнее всего Изара захватывала возможность проявить себя. Он хотел сделать имя в волшебном мире. Он не собирался оставаться просто сиротой, маленьким мальчиком, которого каждый мог обидеть. Он был намерен обратить волшебный дар себе на пользу. С ранних лет Изар заметил, что отличается от остальных детей. Он мог делать с вещами все, что хотел. Иногда, если он старался очень-очень сильно, у него получалось перемещать по комнате игрушки и другие предметы. Иногда случались происшествия – события, от которых у Изара захватывало дух, несмотря на всю их зловещесть. Однажды, когда Изар особенно сильно разозлился на Луиса, тот рухнул на колени и начал задыхаться. Воздух вырывался из его груди с короткими, резкими хрипами. От одного воспоминания об этом пальцы Изара дрожали от восторга. – Изар! Мальчик вздрогнул, сунул пергамент под подушку и повернулся к двери. Одна из работниц приюта, Андреа, заглядывала в комнату. Рядом стояла незнакомая пожилая женщина. – Профессор Макгонагалл приехала навестить тебя. Изар поднялся, движимый вспыхнувшим любопытством. Он внимательно смотрел, как посетительница резко кивнула Андреа и без приглашения вошла в комнату. Изар обратил внимание на ее походку: женщина ступала решительно и уверенно, что говорило о твердом характере. – Приятно познакомиться, мистер Харрисон. Полагаю, вы уже получили письмо из Хогвартса? – спросила Макгонагалл, как только Андреа покинула комнату. Изар спокойно кивнул, рассматривая ее. С виду женщина была совершенно обычной. Он не чувствовал в ней ничего… ненормального – того, что постоянно ощущал в себе самом. Она казалась просто человеком – таким же, как и все остальные обитатели приюта. Изара охватило разочарование. Он думал, что ведьмы и волшебники будут вести себя иначе, чем простые люди. – Да, профессор, – наконец прошептал он, продолжая наблюдать. Женщина, казалось, напряглась под его взглядом и прищурила глаза, изучая мальчика в ответ. Она разглядывала Изара так же внимательно, как и он ее. Тот ничего не имел против и спокойно ждал, когда профессор закончит осмотр. Внезапно что-то изменилось. Мальчик заметил, как и без того прямая спина стала еще ровнее, а на лице проступило замешательство. Женщина практически мгновенно справилась с собой, и Изар понимающе приподнял брови. Наверняка волшебнице не понравился его пристальный взгляд. – Я здесь чтобы помочь вам сделать покупки, мистер Харрисон, – наконец заговорила Макгонагалл. Голос оставался строгим и суровым, но взгляд чуть смягчился. – Покупки? – простодушно переспросил Изар. Он предположил, что она имеет в виду покупку школьных принадлежностей, волшебных школьных принадлежностей. Сердце взволнованно забилось при одной мысли об этом, но он быстро спустился с небес на землю. – Но у меня нет денег, профессор. – Хогвартс располагает специальным фондом для учеников-сирот, мистер Харрисон, – она улыбнулась, но Изар не ответил. Она не знала, как сильно он ненавидел любые напоминания о том, что он сирота, брошенный сразу после рождения. Улыбка женщины дрогнула и увяла, снова сменившись строгим выражением: – Вы составите мне компанию? – С большим удовольствием, профессор. Впервые за долгое-долгое время он улыбнулся другому человеку. Заметив выражение лица Макгонагалл, Изар сделал вывод, что ему следует больше практиковаться. *** Изар поправил мантию, разглаживая несуществующие складки. Он прошелся по платформе, до сих пор ошеломленный происходящим вокруг. Внешне мальчик казался невозмутимым и сдержанным, но внутри лихорадочно перебирал в памяти все, что недавно узнал. Информации было слишком много. Изар терпеть не мог в чем-то отставать от остальных детей, а Макгонагалл рассказывала, что большинство из них выросли в волшебном мире. Они знали гораздо больше него; Изар уже упустил столько лет. Но ничего, он постарается все наверстать как можно быстрее. Справившись с потрясением от первого посещения Диагон-аллеи, Изар послушно следовал за Макгонагалл, которая уверенно вела его по улицам. Вместе они приобрели все необходимое по списку – и только по списку. Изару хотелось бы купить больше книг и еще несколько мантий, но в конце концов мальчик неохотно смирился с тем, что в финансах он был ограничен. Еще бы – сирота, вынужденный одалживаться, словно какой-то нищий. Решительно откашлявшись, Изар подошел к поезду. Повсюду стояли ученики, прощающиеся с родителями перед очередным годом в Хогвартсе. Он наблюдал за взрослыми; за тем, как матери целовали детей в горящие от смущения щеки, как отцы хлопали их по плечам. Изар привык гордиться своей независимостью, но ему было всего одиннадцать, и эти проявления любви на секунду отозвались в нем горькой досадой. Внезапно его внимание привлекла одна примечательная пара. Судя по одинаковым светлым волосам и острым чертам лица, это были отец и сын, и прощались они весьма своеобразно. Стоя на приличном расстоянии друг от друга, оба чопорно молчали, как будто отъезд в школу был простой формальностью и скорое расставание не вызывало у них никаких эмоций. Мантии волшебников были сшиты из какой-то очень дорогой на вид шелковистой ткани, и даже пуговицы и строчка смотрелись богато. Изар невольно подошел поближе. Вход в вагон находился совсем рядом с ними, так что его маневр не выглядел странно. Отец, чья величественная фигура выделялась на фоне окружающей толпы, мельком глянул на него и отвернулся. Затем, словно в замедленной съемке, повернулся обратно, и Изар застыл. Ледяные глаза внимательно изучали его, и впервые за долгое время мальчик почувствовал себя уязвимым. Ни перед Макгонагалл, ни перед любым другим взрослым на Диагон-аллее он не ощущал себя беззащитным. На секунду замешкавшись, Изар быстро восстановил прежнюю маску спокойствия; и чем дольше он находился под этим взглядом, тем лучше держал себя в руках. Отличная практика на случай, если и другие волшебники когда-нибудь застанут его врасплох. Этот светловолосый мужчина обладал именно той силой и притягательностью, которые Изар надеялся обнаружить в каждом волшебнике. Познакомившись с Макгонагалл, он был разочарован тем, как мало она отличалась от простых, не-магических мужчин и женщин. Изар тогда посчитал, что все маги одинаковы, но сейчас перед ним стоял некто выделяющийся на общем фоне. Он не был обычным. Волшебник словно излучал могущество. – Первогодка? – прошептал светловолосый мальчик, заметив, куда направлено внимание отца. Изар ускорил шаг, торопясь укрыться в поезде от пристального взгляда. Он подходил все ближе к светловолосой паре, ни на мгновение не отрываясь от холодных серых глаз. Наконец миновав волшебников, он услышал за спиной глубокий мягкий баритон: – Он наверняка попадет в Слизерин, Драко. Будь поблизости и помоги освоиться в Хогвартсе. Как только Изар закрылся в пустом купе, его плечи поникли. Прижавшись спиной к стеклянной двери, мальчик глубоко вздохнул; руки дрожали, сердце стучало как сумасшедшее. Он сам не понимал, что с ним творилось. Да, взгляд незнакомца на мгновение вывел его из равновесия, но было что-то еще. Сам воздух вокруг волшебника словно сгустился и разве что не потрескивал от напряжения; Изар как будто ощутил его магию. Но это невозможно, не так ли? Даже среди волшебников подобное не считалось нормой. Или нет? И все же мальчик не мог сдержать улыбки. Наконец-то он встретил настоящего волшебника – волшебника, которого нельзя было спутать с обычным человеком. Изар надеялся когда-нибудь стать на него похожим. Он не хотел быть как Макгонагалл или как остальные взрослые и дети, которых он здесь видел. Не хотел походить на не-волшебников, которые остались в приюте. От одной мысли об этом сердце заходилось в ужасе. Он не хотел быть посредственностью; хотел стать кем-то по-настоящему выдающимся. Поезд тронулся, и Изар схватился за дверь купе, чтобы удержать равновесие. Мальчик подышал на стекло, стараясь успокоиться. Он начинал путешествие в новую жизнь, в целый новый мир, а отвратительный приют оставался позади до самых летних каникул. В дверь резко постучали. Изар выпрямился и усилием воли вернул на лицо маску спокойствия, стоило ему увидеть снаружи светловолосого мальчика с платформы; рядом с ним стояли какие-то незнакомые дети. Перед тем как открыть дверь, Изар задумался. Дружба была для него проблемой. С раннего детства у него никогда не было друзей. Лет в пять мальчик понял, что никого не хочет подпускать к себе слишком близко. Он наблюдал за отношениями между другими приютскими детьми и видел, что ни разу не было такого, чтобы друзья оставались верными друг другу. Рано или поздно наставал момент, когда один наносил другому удар в спину, или чтобы взобраться на ступеньку выше в приютской иерархии, или в надежде извлечь из предательства какую-то выгоду. В самой природе человека было заложено думать и заботиться только о себе. Понятия дружбы для Изара не существовало. Тем не менее, в отношении светловолосого мальчика нужно было что-то решить. Возможно, он мог бы сделать его если не другом, то союзником. Держать на расстоянии, используя только как источник полезных сведений. Судя по выражению лица мальчика за дверью, тот размышлял о чем-то похожем. Изар неохотно открыл дверь в купе, впуская компанию из четырех человек. – Не возражаешь, если мы сядем здесь? Все остальные купе забиты, – протянул мальчик и расположился на сидении, не дожидаясь приглашения. Темноволосая девочка села рядом с ним, предоставляя двоим оставшимся крупным мальчишкам тесниться напротив рядом с Изаром. Тот рассматривал блондина, припоминая, что отец называл его Драко. Необычное имя, хотя не Изару судить – его собственное имя общепринятым тоже отнюдь не являлось. – Где ты раздобыл такие линзы? – восхищенно выдохнула девочка. – Они потрясающие! Изар нахмурился, когда та наклонилась и уставилась на него. Непривычное внимание тревожило. – Линзы? – он не носил ни контактных линз, ни очков. – Да, у тебя глаза невероятного цвета, в природе такого не бывает. Драко, ты заметил? Темное серебро и вкрапления зеленого ближе к зрачкам – цвета Слизерина. Замечательные линзы, где ты их достал? – на этот раз она говорила медленно, словно обращаясь к умственно отсталому. – Это их природный цвет, но спасибо за комплимент, – угрюмо пробормотал Изар, раздраженный ее назойливостью. Он отвернулся от девочки и снова посмотрел на Драко, которого его злость явно забавляла. – Я так понимаю, что ты рассчитываешь попасть в Слизерин? – небрежно спросил Изар, гордясь, что запомнил такую мелочь. После посещения Диагон-аллеи он прочел «Историю Хогвартса» и знал о четырех факультетах и их особенностях. Втайне Изар надеялся попасть в Слизерин. Хогвартс захватил его воображение с самого начала, и чем больше мальчик читал о нем, тем больше росло его восхищение. Сейчас, уже находясь на пути туда, Изар едва сдерживал облегчение от того, что покинул приют и наконец-то находился среди своих. Драко ухмыльнулся и слегка прикрыл глаза. – Я уже попал в Слизерин. Учусь на втором курсе. Панси, Крэбб и Гойл тоже второкурсники. На протяжении многих поколений все представители наших семей учились в Слизерине. Что насчет твоей семьи? – прежде чем Изар успел собраться с мыслями, Драко продолжил: – Ах, прошу прощения, я так и не представился как положено. Драко Малфой. Он протянул бледную руку для приветствия. Изар мельком глянул на нее и протянул свою в ответ: – Изар Харрисон. Прежде чем он успел коснуться протянутой руки Драко, тот быстро ее отдернул. Изар моргнул, и недоумение пробилось сквозь маску невозмутимости. Что он сделал не так? Нарушил какой-нибудь обычай волшебного мира? Почему Драко так скривился? Ну вот – не успел Изар попасть в волшебный мир, как уже наделал ошибок. – Харрисон? – переспросил Драко, и его хмурая гримаса сменилась неприкрытым отвращением. – Ты грязнокровка? – Мне незнаком термин «грязнокровка», – холодно отозвался Изар, чувствуя, как под обескураженными взглядами слизеринцев все его защитные барьеры возвращаются на место. – Разумеется, он тебе незнаком, – многозначительно протянул Драко, отодвигаясь от Изара, – грязнокровки, также известные как маглорожденные, воспитываются в мире маглов родителями-маглами, – увидев непонимающее выражение лица Изара, Драко пренебрежительно хмыкнул, явно насмехаясь над его невежеством. Изар почувствовал себя униженным. Драко тем временем продолжил полным превосходства голосом: – Маглы значит не-волшебники, – произнес он нарочито медленно, проговаривая каждое слово, словно высмеивая еще и умственные способности Изара. – Отверженные нашего мира. Я, как чистокровный волшебник, занимаю в волшебном мире самое высокое положение. В крови моего рода нет и капли магловской крови. А ты – маглокровка, грязь у меня под ногами. Изар застыл на своем сиденье, не желая верить в то, что что-то подобное могло происходить и в волшебном мире. Он думал, что все волшебники равны… – Крэбб, Гойл, уберите эту грязь из нашего купе. Поверить не могу, что отец так ошибся в своих предположениях. Прежде чем Изар успел среагировать, его схватили и сдернули с места. Мальчик сжался от чужих прикосновений, словно снова оказался в приюте рядом со своими мучителями; он пытался прикрываться руками, когда мальчишки вытолкали его в коридор и швырнули на пол. Изар приземлился на четвереньки и услышал, как за спиной захлопнулась дверь. Посмотрев через плечо, он заметил гримасу отвращения на лице Драко; затем занавески опустились. Изар застыл в сумраке на полу. Вокруг никого не было, из-за дверей других купе доносились жизнерадостные голоса учеников. Мальчик склонил голову, бездумно рассматривая ковровую дорожку. Наконец-то он узнал, как называют не-волшебников. Маглы. Дети в приюте были маглами; те самые дети, которых он так горячо ненавидел. Маглы… Изар с радостью перебил бы их всех до единого. Впрочем, если верить Драко, он сам был таким же. Изар был маглорожденным – ребенком, родившимся у маглов-родителей. У родителей, которые затем бросили его в магловском аду. Вцепившись в ковер, Изар зашипел сквозь стиснутые зубы. Плечи дрожали от горя и с трудом сдерживаемого гнева. Пусть Драко считал себя «чище» его, пусть чистокровные были здесь высшей расой, но Изар знал одно – он станет самым выдающимся чертовым грязнокровкой, какого только видел магический мир. Он превзойдет Драко во всем и станет могущественнее любого чистокровного волшебника. Изар не позволит сравнивать себя с маглами, просто потому что знает, что он лучше, чем эти гнусные, никчемные создания. Он никогда не будет посредственностью. – Э-э… ты в порядке, приятель? Помочь? – прямо перед глазами замаячила бледная рука. Плечи Изара дрогнули в последний раз, и он медленно поднял голову, уставившись в лицо рыжеволосому мальчику. Тот был примерно его возраста и весь усыпан веснушками. Незнакомец был одет в поношенную мантию и так и лучился дружелюбием, но нет, Изара больше не проведешь. Мальчишка мог оказаться еще одним чистокровкой. – Нет, – прошептал он, обнажив зубы в беззвучном оскале. – Мне не нужна помощь. Ни от тебя, ни от кого другого, – Изар поднялся и пошел прочь, задев плечом растерявшегося рыжего. На пути к величию ему ничего не нужно. Ни друзья, ни помощь. *** К тому моменту, когда Распределяющая шляпа затянула свою песню, Изар еще не успел согреться и оправиться от потрясения. Несмотря на отвратительное настроение, он отдал должное красотам Хогвартса. Замок приветствовал учеников теплыми огнями, но и тени его тоже манили Изара, словно обещая убежище, случись в том нужда. Наверняка тут найдется пара местечек, где он сможет спрятаться от посторонних глаз. Мальчик не мог дождаться, когда отправится исследовать замок. А еще он заранее предвкушал, как начнет наконец учиться и оставит позади всех своих однокурсников. Знания – сила, не правда ли? Изар был уверен, что да. Чем человек умнее, тем сложнее одержать над ним верх. Умными людьми не так-то просто управлять. На данный момент Изар не знал практически ничего ни о волшебном мире, ни о его обитателях. Политические течения, магия, заклинания, традиции, этикет… ему предстояло многому научиться за эти семь лет. Сжав кулаки он ждал, пока Макгонагалл назовет его имя. Спиной он чувствовал настойчивый взгляд и знал, что тот принадлежал Драко Малфою. Изар решил, что не позволит белобрысому слизеринцу испортить себе школьные годы. – Харрисон, Изар! – раздался ясный резкий голос. Изар протиснулся мимо остальных первогодок, взобрался по деревянным ступенькам и подошел к потрепанной шляпе. Что бы сейчас ни произошло, это изменит его будущее, к лучшему или к худшему. Принадлежность к определенному факультету играла большую роль, и Распределяющая шляпа была мастерицей в чтении умов и характеров; только она сможет определить, на каком факультете Изар сможет обрести дом. Подходя к табурету, Изар встретился взглядом с директором – и в первый раз внимательно посмотрел на преподавательский стол. Мальчик замер, когда его накрыло знакомое ощущение – такое же, как при встрече с отцом Драко Малфоя, только на этот раз куда сильнее. Изар сглотнул; волоски на коже встали дыбом от мощной волны магии, исходившей от старика. Добрые голубые глаза смотрели ласково, директор подмигнул ему, будто не подозревал о собственном могуществе. Дамблдор был воплощением магической силы. Изар пришел в себя, когда тот доброжелательно кивнул ему. Нужно взять себя в руки. Тем не менее, даже мысленно отругав себя, мальчик не смог справиться с дрожью, которая сотрясала его в присутствии старика. Уже усевшись на высокий табурет, Изар поймал на себе еще один взгляд, на этот раз черных глаз. Еще один профессор, с аурой, по насыщенности примерно равной ауре отца Драко Малфоя, сидел ближе к концу преподавательского стола. Секундой позже шляпа закрыла ему обзор. – Рэйвенкло!