Страшные сказки Железного леса

Локи медленно поднялся с кресла и отложил книгу. — Какое ты имеешь право врываться в мои покои? — процедил маг сквозь зубы. — Какое я имею право? Тор сделал шаг и остановился — волк зарычал и приготовился к прыжку. — Локи, уйми своего зверя, и мы поговорим, иначе он умрет первым. Магу ничего не оставалось, как взять Фенрира за ошейник, отвести и закрыть в другой комнате. Затем он развернулся к Громовержцу и сказал: — Пришел убивать меня, брат? Ну, давай. — Ты мне больше не брат, — прогудел Тор, приближаясь, — она мне все рассказала. Как ты мог? Неужели в тебе нет ни капли чести? Неужели ты способен только на подлость? — Ты пришел взывать к моей совести? Или убивать? Не тяни, Тор, а то я сейчас просто испепелю тебя или закую в лед. — Зачем ты врешь? Неужели ты думаешь, я настолько глуп, что до сих пор не догадался о том, что нет в тебе больше той силы, той магии, что была? Локи усмехнулся. — И как давно это заметил? — Почти сразу, как ты прибыл из Железного леса. А окончательно убедился после пира. — Молодец, братец, делаешь успехи. — Я все равно убью тебя, но прежде хочу понять: зачем? Почему ты так поступил с невинной девушкой? Ей ведь только семнадцать лет. — Ты считаешь меня подлецом, но ведь сам когда-то так же поступил с собственным братом. Мне ведь тоже было семнадцать лет. И защитить меня было некому. Или ты уже забыл? Тор смотрел на Локи и не знал, что ответить. — Я ведь тоже был тогда невинным. Правда, в отличие от твоей девицы, удовольствия не получил, только боль. — Локи, ты что, решил сейчас так со мной расквитаться? Тебе не кажется, что ты в свое время отомстил всему Асгарду за свою поруганную честь? — Нет, сейчас у меня и в мыслях не было тебе мстить, я просто ответил на твой вопрос «Как ты мог?». Просто задай себе тот же вопрос. — Я не хочу с тобой спорить, я вижу, что толку от этого мало. Я просто не могу понять, за что ты так меня ненавидишь? Что я сделал тебе? Что сделала тебе Сигюн? Лекарь до сих пор сидит возле нее, а она все рыдает и не может успокоиться. Тебе совсем не стыдно? — Нет, ведь я — подлец. — Ну что же… Я поклялся не трогать тебя и я не трону. Бить тебя я не стану, хоть и чешутся руки переломать тебе все кости и придушить, как змею. — А что же ты сделаешь со мной? — Я вызываю тебя на честный бой. На поединок. Завтра мы будем биться с тобой на мечах до тех пор, пока один из нас не умрет. Я думаю, так будет честно. — Впечатляет. Действительно честно, учитывая то, что я не держал в руках оружие уже очень давно. — Ты занимался с оружием с детства. Как ты это делал — не мне судить. Мы разберемся с тобой, как мужчина с мужчиной, я обязан вступиться за честь своей женщины. Или ты струсил? — Нет, отчего же, я рад. Что может быть достойнее, чем умереть от руки брата? — Ты не брат мне больше, и никогда им не будешь. — Я уже понял. Уходи, Тор, а я тут немного потренируюсь с мечом. Целая ночь впереди. — Ну уж нет. Я сейчас уйду, и ты сбежишь, а потом будешь потешаться над глупым братом где-нибудь в Ванахейме. Я останусь здесь до утра. Можешь не стесняться, тренируйся. — А отдохнуть перед боем? Ты что, не будешь спать всю ночь? — Это не твое дело. Поверь, у меня хватит сил разрубить тебя на куски и после бессонной ночи. — Ладно, как скажешь. Располагайся. Хочешь — на кресле, хочешь — на полу. Ложе свое тебе не уступлю, уж не обессудь. Тор уселся в кресло и сказал: — Можешь заниматься своими делами, если они у тебя есть. Локи посмотрел на него, усмехнулся и направился в купальню. — Куда? — услышал он за спиной голос Тора. — Я что, уже не могу и помыться перед смертью? — Можешь, иди. — Ты очень добр, братец. Маг зашел в купальню и плотно прикрыл за собой дверь. Локи ушел, а Громовержец сидел и думал. Как-то все неправильно складывается в жизни. Не покидало ощущение — что-то идет не так. Он как будто живет и не живет одновременно. Будто что-то неуловимое постоянно находится возле него, рядом, что-то очень важное, а поймать он его не может. Как маленькая рыбка в воде: казалось бы, протяни руку — возьми, а она ускользает, помахав хвостиком. Сегодня его брат, когда-то любимый, стал заклятым врагом. Он должен быть наказан за ту низость, что совершил. Ему нет прощения. Пусть завтра судьба их рассудит, расставит все по местам. Но отчего же так тяжко на сердце? И почему он не может спокойно смотреть на Локи, на этого проклятого колдуна? Тор увидел на столе кувшин с вином. Взял кубок, налил себе и отпил. Он не любил вино, крепкий мед — другое дело. Но сейчас было все равно. Локи нежился в теплой воде, куда добавил травы и взбил мыльную пену. Хоть напоследок поплескаться, в Хельхейме вряд ли есть что-то подобное. Он не жалел себя, прекрасно понимал, что за любые неблаговидные поступки рано или поздно наступает расплата. Он знал это как никто. А вот Тор… Что будет с ним? Ведь смерть мага разрушит чары и тогда… А что тогда? Тор поймет, осознает, ему будет больно. Но недолго, рано или поздно утешится со своей Сигюн или с такой же, как она. Как глупо все получилось. И чья в том вина? На этот вопрос Локи не знал ответа. Он знал точно лишь одно — завтра его любимый брат безо всякого труда расправится с ним, ведь сражаться с Тором, биться на мечах — безумие. Не спасет ни ловкость, ни гибкость. Локи усмехнулся. Сегодня в его покоях рядом ночуют палач и жертва. Тор уже допивал вино. И когда он успел осушить почти полный кувшин? Дверь купальни открылась. Локи никогда не вытирался, и сейчас его тело, с завязанным на талии полотенцем, было покрыто капельками воды. Они медленно стекали с черных, цвета ночи волос, лениво струясь по плечам и спине. Он посмотрел на Громовержца и улыбнулся. — Не скучал? — Локи встряхнул темными прядями, рассыпая вокруг себя сотни мелких светящихся капель воды. И Тора захлестнуло жаркой волной желания. Уже ничего не понимая, он встал и медленно подошел к брату. В зеленых глазах мага отражалось пламя свечей. — Локи… Сейчас Тору хотелось лишь одного — попробовать на вкус эти губы, растянувшиеся в нервной, неискренней улыбке. — Если тебе неудобно в кресле, можешь уйти в свои покои, я не сбегу, обещаю. Тор, не говоря ни слова, запустил руки в мокрые пряди и, притянув лицо мага к себе, впился в его губы жестким, почти болезненным поцелуем. Локи попытался увернуться, прошептал: — Зачем, Тор? — Я не знаю. Это ты мне ответь, что было в вине? Тор подтолкнул Локи к стене и, прижав своим телом, начал неистово целовать его лицо, шею, спускаясь ниже. — Ты что-то подсыпал туда, колдун. И не смей врать мне, змея, — бормотал Тор не в силах оторваться от такого желанного сейчас тела, от гладкой и влажной кожи, покрытой капельками воды. Это какое-то безумие, но Громовержец понимал, что остановиться он уже не сможет. Локи его оттолкнул, прошипев: — Не смей прикасаться ко мне! — Посмею! Тор резким движением сорвал с себя ремень. Схватив обе руки мага, он быстро завел их ему за спину и обвил полоской кожи, завязав крепкий узел. Локи даже не успел понять, что происходит. — Я убью тебя, развяжи! — Убьешь, обязательно убьешь, — проворчал Тор и толкнул мага к кровати. Локи развернулся и что было силы ударил Тора ногой в живот. Тот, вскрикнув, согнулся пополам. — Так нечестно, ты обещал, ты клялся! Завтра расправишься со мной. Но мечом, а не так… Тор, уже придя в себя от мощного удара, разогнулся и точным ударом в скулу отправил Локи прямо в кровать. — Сам виноват, зелья свои подсыпал везде. — Я ничего не подсыпал! Локи попытался встать, но тут же был придавлен могучим телом брата. — Не подсыпал? — жарко прошептал, прикусив мочку уха, Тор. — Тогда скажи, что со мной? — Я не знаю. Тор не дал договорить, он опять начал терзать губы Локи, кусая и целуя, его руки в каком-то безумном неистовстве жадно ощупывали тело мага. — Локи, это будет в последний раз. Завтра один из нас умрет. Пожалуйста, позволь мне, — как-то совсем жалко простонал Тор. — Развяжи меня. — И не подумаю. — Значит, нет, не трогай меня. — Я не могу. Но я сделаю, как тебе нравится. — Ты еще помнишь? — Я никогда не забывал… Тор раздвинул ноги любовника и начал целовать его бедра. Он ласкал языком и руками, добираясь до самого главного. Локи откинулся на подушку, с губ сорвался тихий стон. Возбуждение теплой волной накрыло его с головой. «В последний раз. Почему бы и нет?» — посетила безумная мысль. Сначала было очень больно. Даже ароматное масло, найденное впопыхах в купальне, не помогло — слишком давно у Локи не было никого с той стороны, а Тор очень спешил, остановить его было невозможно, да и руки связаны. Тор слышал болезненные стоны и тихие просьбы брата быть поаккуратнее, но поделать с собой ничего не мог. Безумная страсть овладела всем его существом. Он вбивался в тело Локи, не думая уже ни о чем, как можно сильнее и глубже, как будто уже сейчас хотел наказать, отомстить, как будто действительно в его жизни это был последний раз. А потом маг расслабился и принимать стало легче. Он, прикрыв глаза, представил, что все теперь как прежде, Тор любит его, все вернулось, и так будет всегда. — Что же ты делаешь со мной, колдун, — прошептал Тор, обессилено падая рядом на постель. Локи лежал не в силах пошевелиться, а потом, повернув голову, улыбнулся и сказал: — А ведь так нечестно. У меня завтра все будет болеть и я не смогу себя защитить. Я тоже хочу… Тор все понял. — Ладно, пусть все будет по-честному. Он развязал руки мага и притянул его к себе. — Как ты хочешь? — Ты же знаешь… * * * Локи проснулся от неясного звука, который уловил его слух. Открыв глаза, он увидел, что Тор, уже одетый, стоит посреди комнаты и протирает тряпицей меч. — Что ты делаешь? — Ты не видишь? Готовлю твое оружие, пока ты спишь. Одевайся, уже пора. Локи сел на постели, протирая глаза. Сейчас он не мог понять: что было сном — случившееся ночью или то, что происходит теперь. — Так хочешь убить меня? — Не болтай. Во-первых, я поклялся отомстить. Иначе Сигюн грозилась отправиться домой и отказаться от брака. А во-вторых, Локи, — Тор глянул на брата с откровенной неприязнью, — твои фокусы с приворотными зельями со мной не пройдут.