Страшные сказки Железного леса

Локи стоял перед зеркалом и рассматривал на своем теле следы сегодняшней «жаркой любви» Тора: на скуле красовался знатный синяк, губы искусаны, на шее и груди тоже имелись следы от зубов. — Тор, ты просто зверь какой-то, — заметил маг, повернувшись к брату, который сидел в кресле возле окна уже в доспехах, при полном параде. Не хватало только шлема. — Локи, ты долго будешь морочить мне голову? Ты собираешься на поединок словно девица какая-то. На тебя там никто не будет смотреть. А зверь, о котором ты говоришь, вылез, наверное, из того кувшина с вином, куда ты подсыпал зелье свое. — Я ничего не подсыпал, я тебе уже говорил. Ладно, пойду так, тебе же меня потом хоронить. — Подожди, — Тор встал и, слегка прихрамывая, подошел к брату. Локи усмехнулся. — Что-то ты нерезво ходишь, братец. Может, целительный камушек себе куда вставишь? — Не твое дело, колдун. Себе камушки вставляй! И не смей так со мной разговаривать! А главное, помни — не брат я тебе! — Мне без надобности, до плахи и так дойду. — Локи, перестань! Тор подошел к магу и, взяв за подбородок, развернул его к окну. — Мда… Он вынул из небольшой сумки на поясе целительный камень, раскрошил его и поднес порошок к лицу Локи. Осторожно нанес на скулу, потом на губы, немного на шею. Не удержавшись, провел несколько раз пальцами по поврежденным местам, хотя надобности в этом не было никакой. До безумия захотелось поцеловать. Да что же это? Так нельзя. Тор сейчас думал о том, что ни с кем и никогда ему не было так хорошо, как с Локи. Пока не прибыл маг в Асгард, все очень смутно вспоминалось, как жили они десять лет, как делили пищу и кров, постель и даже трон. Недоумевал, почему так был к нему привязан. Теперь он знал ответ — маг может навести такие чары, что не отстанешь, не убежишь, не отступишься. Хитрый, изворотливый, лживый гаденыш. И все равно каждое прикосновение к нему отдает почти болью где-то внизу живота. — Достаточно, — сказал Тор, — одевайся, хватит любоваться собой. — Тор, ты так торопишься меня убить, что это становится даже забавным. — Замолчи! Тор схватил его за локоть и подтолкнул к вороху одежды, лежащей на полу. — Одевайся и бери меч! Локи, пройдя мимо кучи тряпья, направился в гардеробную. Из-за двери Тор услышал нетерпеливое повизгивание. Фенрир радовался своему хозяину. Несколько минут спустя Локи стоял перед Громовержцем в шитом золотом черном камзоле. В доспехи он облачаться не стал. Они лишь будут мешать, ведь сила Локи была в быстроте и ловкости, а тяжелые доспехи могли стать тому помехой. — Знаешь, о чем я подумал, Тор? Ведь родители наши будут переживать о том, что ты убил меня. — Локи, прекрати нести чушь. Ты тоже можешь меня убить. Ты ловкий и сильный, мне ли не знать? А родители… Давай договоримся так: кто из нас останется жив, тот и расскажет всю правду, без утайки. Так будет лучше. Я думаю… — Конечно, братец, так будет проще. Локи — мерзавец, я убил его и правильно сделал. Хорошо ты придумал, мне нравится. — Так, все, хватит! — Ладно, пошли, Тор. Локи подошел к двери и остановился. — Еще кое-что. Прости, но я должен сказать: прошу тебя, когда меня не станет, попроси Тюра или Сиф заботиться о Фенрире. Было слышно, как волк царапает дверь, пытаясь выбраться наружу, видимо, чуя опасность, что подстерегает его хозяина. Тор подошел к брату, посмотрел в его глаза. И стало не по себе: в зеленых глазах мага не было того веселья, что так усердно он пытался изобразить. Была только горькая обида и какая-то обреченность. — Локи, послушай, может, не надо все это… Может, ты просто попросишь прощения у Сигюн? У меня? За все, что совершил? Я… не хочу… Маг усмехнулся. — Не хочешь? Зато я хочу! И ты прекрасно знаешь, что прощения просить я не привык. Да и за что? За то, что доставил твоей девке удовольствие? Громовержец, не удержавшись, отвесил брату затрещину. — Не смей, гаденыш! Локи в ответ лишь улыбнулся. — Пошли, Тор. Не кипятись. * * * Громовержец велел идти к конюшням. — Я думал, мы на тренировочной площадке обоснуемся, — удивился маг. — Давай, иди, нам зрители ни к чему. Поедем в лес, к озеру. Там и простор, и глаз лишних не будет. — Ты прав. Такую сцену разве забудешь: брат короля убивает короля и садится на трон. — Локи, замолчи, я прошу тебя. Тор шел сзади и буравил взглядом стройную спину своего врага. Врага, которого до исступления зацеловывал сегодня ночью. «Все уйдет, чары рассеются, когда его не станет… или меня», — подумалось Тору. Просторную поляну заливал утренний солнечный свет. Лесное озеро, словно волшебное зеркало, мерцало голубыми бликами. Отовсюду было слышно щебетание птиц, что в заботах своих порхали с ветки на ветку, вили гнезда и кормили птенцов. — Вот мы и на месте, — объявил Тор, притормозив своего коня, — здесь никто нам не помешает. Только ты и я. — Да, только ты и я, — эхом повторил маг. — Пожалуй, начнем. Локи снял камзол и остался в рубашке и брюках. — Ты почему без доспехов? — казалось, Тор только сейчас заметил, что брат пришел налегке, не облачившись в латы. — Мне так удобнее, — ответил маг. — Ну, раз так, я тоже обойдусь без них, — сказал Громовержец, освобождаясь от доспехов. Вот и начало. Рукояти мечей крепко зажаты в ладонях, клинки отражают солнечный свет. Братья стоят напротив друг друга, готовые вступить в жестокий поединок не на жизнь, а на смерть. Неожиданно со стороны опушки раздался громкий женский крик: — Тор!!! Братья дружно обернулись и увидели на краю поляны стройную девичью фигуру. Сигюн… — Что она здесь делает? — прошипел маг. — Я не знаю. Подожди… Сигюн подбежала к Тору и обняла, поцеловав в щеку. — Что ты здесь делаешь? — спросил Громовержец. — Я увидела вас из окна и… Тор, любимый, — она с ненавистью посмотрела в сторону мага, — это то, что ты мне обещал? Ты ведь убьешь его? Он не сможет тебе навредить? — Возвращайся во дворец, прошу, — вымолвил, наконец, Громовержец. — Тебе тут не место. — Нет, любимый, именно здесь мое место. Я хочу посмотреть, как он, этот негодяй, падет от твоей руки! — Сигюн, нет! — Ты не хочешь защитить меня, защитить мою честь? Я имею право это видеть! — Почему же нет? — вдруг послышался голос мага. — Тор, пусть посмотрит. Поверь, она никогда не забудет. Кстати, дорогая, хочу порадовать тебя: некоторые вещи в постели у тебя получаются гораздо лучше, чем у Тора. Я в этом смог убедиться сегодня ночью… Первый рубящий удар Локи чуть не пропустил; Сигюн, вскрикнув от страха, отскочила и, развернувшись, побежала к краю поляны. — Ну ты и тварь! — взревел Громовержец, с силой размахивая мечом, пытаясь достать мага. — Сейчас я вырву твое ядовитое жало! Теперь в глазах Тора было столько ненависти к врагу, что позавидовал бы самый лютый йотун. «Вот и хорошо, — подумал маг, — так все быстрее закончится». Локи уходил от сильнейших ударов, как мог. Наносить ответные удары почти не получалось. Все же дали о себе знать месяцы плена в Железном лесу, а потом и добровольное заточение с книгами. Обиднее всего было то, что Локи так и не успел добраться до боевой магии, не думал, что так скоро может пригодиться. Слишком мало было времени. Уворачиваясь от очередного удара, Локи умудрился проскочить под рукой Тора и полоснуть клинком по левому плечу. Из неглубокой раны сочилась кровь, но Тор как будто не замечал, продолжая наступать. Сейчас маг действительно был похож на змею, что извивалась вокруг Тора, пытаясь ужалить. Еще один удачный выпад — и кровь брызнула из рубленой раны на бедре Громовержца. Но Тору все было нипочем. Ничто не могло погасить боевой азарт бравого асгардского воина, а кровь и раны, казалось, лишь придают ему сил и уверенности — враг должен быть повержен. Дыхание сбилось, удерживать меч становилось все тяжелее, пот градом катился по спине, перед глазами все плыло. Локи понял, что этот бой ему не выиграть ни за что. Вдруг острая жгучая боль пронзила левый бок — клинок Тора вонзился довольно глубоко. — Прощайся с жизнью, змея, — процедил сквозь зубы Тор, выдернув клинок из раны и тут же плашмя ударив по правой кисти, выбивая меч из руки мага. Локи, зажав рану на боку обеими руками, застонал и упал на колени. Как же больно… Он очень быстро начал шептать заклинание, останавливающее кровь, которая хлестала из раны, пропитывая рубашку и брюки. Тор ногой отбросил меч своего врага подальше. — Вот и все, Локи, — молвил Громовержец, приставив острие клинка к груди мага. Тот сидел, наклонив голову, и едва шевелил губами, пытаясь сосредоточиться и все же хоть немного облегчить боль с помощью магии. — Ты слышишь меня, колдун? — резкий голос Тора не дал прочитать заклинание до конца. Локи поднял голову и посмотрел на своего врага. — Убивай, брат, давай, не тяни, — маг взялся одной рукой за клинок, который упирался в его грудь и направил острие туда, где бьется сердце. — Вот так будет лучше, Тор, вот сюда. Громовержец застыл в нерешительности. — Ну, давай же, Тор, ты ведь об этом мечтал. Локи чувствовал, что сейчас он потеряет сознание, а ему хотелось встретить смерть лицом к лицу, а не в тумане забвения. — Я… я не могу, — прошептал Тор, опуская меч. Подбежала Сигюн, на устах ее играла торжествующая улыбка. — Ты самый сильный, Тор! Давай, убей его и весь этот кошмар закончится. — Уйди, — сказал Тор, — здесь не тебе решать. — Как ты не понимаешь, если ты его не убьешь, он будет мстить всем! Тебе, мне, нашим детям! Тор, умоляю! Я его боюсь! — Сигюн! Замолчи! — заорал Громовержец. Дева, закрыв лицо руками, прошептала: — Ты не любишь меня… — Дура! Он — мой брат! Уйди сейчас же отсюда! Девушка развернулась и, всхлипывая, медленно побрела к краю поляны. — Я надеюсь, ты усвоил урок, Локи? — спросил Тор, когда девушка отошла подальше. — Она права, Тор, — тяжело дыша, хрипло прошептал маг, — я буду мстить, ты же знаешь… Но если ты сейчас останешься со мной… Не пойдешь за ней… Локи замолчал, пытаясь отдышаться, он из последних сил старался не упасть в траву и не потерять сознание. — Я вот что тебе скажу: сейчас я пощажу тебя и не стану убивать. Но если попробуешь навредить мне или ей, пощады не будет. — Иди к ней, — выдохнул маг. — Вот возьми, залечи рану, — Тор бросил к ногам поверженного мага несколько целительных камней. А затем развернулся и быстро пошел к краю поляны, где был привязан его вороной жеребец. — Сигюн, подожди, поедем вместе, я подвезу! — как сквозь вату, услышал Локи, и его сознание окутала тьма. Тор подошел к дереву и отвязал коня. Он посмотрел на тропинку и увидел удаляющуюся фигурку юной девушки, даже издалека было заметно, как подрагивают ее худенькие плечи. Опозоренная, сломленная, а теперь еще и не отомщенная. Громовержец оглянулся на поляну. Там, на залитой кровью траве, лежал тот, кто так унизил ни в чем не повинное создание, посмеялся над самим Тором. Ведь узнай кто об этом — и Старший советник будет посмешищем всего Асгарда. Надо было все же отрезать язык этой подлой змее. Тор еще раз посмотрел на девушку, а потом на неподвижно лежащее тело мага и, наконец, принял нелегкое для себя решение.