— Все путешествия начинаются с одного единственного шага, Алиса! — Один-единственный шаг с Лондонского моста мог бы закончить моё путешествие…
Alice: Madness Returns
* * *
Намджун завтракает в кафе напротив головного офиса «Samsung Group» и неторопливо водит ручкой в углу блокнота, закрашивая область тёмно-синими чернилами. В воздухе висит тяжёлый аромат недавно выпитого крепкого кофе, вкус которого он до сих пор чувствует на языке; где-то рядом звенит колокольчик, оповещая о новых посетителях; мимо проезжает машина и паркуется возле панорамного окна прямо напротив Намджуна, тем самым загораживая ему обзор массивным кузовом. Чёрт. Намджуну приходится пересесть за соседний столик, чудом незанятый, и официантка буквально сразу же оказывается рядом, учтиво улыбаясь и почти совершая поклон. — Желаете что-нибудь ещё? — Нет. — Позвольте тогда убрать, — она кивает на грязную чашку из-под двойного эспрессо, что Намджун перенёс за новый столик вместе с блокнотом, ручкой, использованными салфетками и начатым стаканом прохладной воды, а после собирает всё на поднос. Её любопытный взгляд задерживается на пустом листе с аккуратно закрашенным уголком, и она задумчиво рассматривает его дольше, чем положено. Намджун неодобряюще смотрит в ответ, чем доводит до понимания, а после — смущения. — Извините. Принести счёт? — Нет, — Намджун переворачивает блокнот и вновь разглядывает происходящее за окном, ритмично постукивая ручкой и оставляя на обложке россыпь мелких точек. — Повторите. Официантка успевает отойти от него на приличное расстояние, но даже так отчётливо слышит просьбу сквозь утреннюю суматоху и спешит отдать заказ бариста. Кофе Намджуну приносит уже совсем другая девушка. Он наблюдает за суетой просыпающегося города, за бегущими по своим определённо важным делам людьми, за проезжающими мимо машинами и за теми, кто паркуется неподалёку. Сеул напоминает сейчас муравейник в масштабах мегаполиса, кишащий различными тварями, наделённый государственным аппаратом и планом, но из-за снующих туда-сюда лиц организованность остаётся почти незамеченной. И на фоне этого масштаба Намджун сродни жуку, заползшему в отстроенный сотнями муравьёв дом, и отчего-то этот самый жук внезапно решает, что имеет право крушить чужой труд и выступать в роли местного бога. Но просто Намджун это может, так почему бы не воспользоваться шансом? Он усмехается затянувшейся метафоре, делает пару глотков прохладной негазированной воды, а после одним вливает в себя порцию двойного эспрессо, чувствуя приятную горечь на корне языка. Пожалуй, ради этого стоит жить. Через некоторое время Намджун всё же переворачивает блокнот без единой заметки обратно лицевой стороной вверх и с огорчением проводит пальцем по размазавшимся по всему листу чернилам, из-за чего сам лист приходится оторвать и скомканным кинуть в пустую чашку из толстого фарфора. А тем временем к зданию напротив подъезжает несколько; первыми из них выходят охранники, и только потом открывается задняя дверца, выпуская молодого мужчину в дорогом костюме. Это привлекает внимание Намджуна, который сначала бросает беглый взгляд на циферблат своих часов, а затем возвращает его обратно, что-то беззвучно произнося одними губами. И только когда владелец авто скрывается из виду, он быстро заполняет ручкой несколько полей. 08:03 12긴 7042 Четверо. В этом кафе Намджун больше не появляется, сменив его на киоск с закусками, а после — остановку. Записи в блокноте из лимитированного издания постепенно увеличиваются, занимая к концу третьего дня его добрую половину. Мужчина записывает всё: время, номера машин, количество охранников, места посещения, предпочтения в еде и напитках, имена женщин, с которыми объект проводит беседы или ужинает, адреса парикмахерской и любимой кофейни. Он знает марку его элитного парфюма и может отличить этот запах из сотни других ароматов, найти по нотам в толпе; знает, сколько ложек сахара тот кладёт себе в чай, пьёт рядом такой-же, хотя до этого чай откровенно презирает; знает название любимых сигарет, покупает одну пачку. Намджун знает даже историю его болезни, фамилию личного врача, номер телефона и позы в сексе, наиболее часто встречающиеся. Записи в блокноте из лимитированного издания постепенно увеличиваются, занимая к концу третьего дня его добрую половину. Этого достаточно.* * *
Утро Намджун встречает в парке, не спеша прогуливаясь и разглядывая обрамлённую бортовым камнем дорогу. Проходит маршрут два раза, так и не включив музыку в наушниках, которые со временем просто болтаются рядом со шнурками толстовки, садится на скамейку и, запрокинув голову, замирает так на несколько минут. Мимо проходят первые люди, и их число со временем увеличивается до трёхсот человек в час. В среднем. Ближе к обеду Намджун едет в кофейню, заказывает там чай, но может заставить себя выпить только половину, оправдываясь тем, что время поджимает, а ещё нужно бежать переодеться. Врёт. Как маленький. У Намджуна всё по таймеру, с дотошной точностью расписано и пока сбоев не происходит, протекая в положенном ритме. Натягивая ниже тёмно-синюю кофту и пряча отросшие волосы под кепкой, Намджун пинает носком кроссовка камушек, с ноткой мазохизма разглядывая расползающееся, едва видное пятно пыли на белой материи. Солнце палит нещадно, из-за чего спина уже покрылась противным, липким потом, а куда-то в мозжечок настойчивым дятлом бьётся мысль сходить купить воды, но мужчина пока не может себе это позволить. Он делает короткую разминку, а потом неспешно переходит на бег, чувствуя, как тело, ведомое выработанным инстинктом, постепенно набирает скорость. Где-то недалеко разрывается рёвом многочисленных автомобилей центральная дорога, отрезанная от парковой зоны густой зарослью деревьев; кукушка заводит свою песнь, отсчитывая оставшееся кому-то время. — Раз, два, три… — Намджун сворачивает вправо, на бегу хватая края толстовки руками и опять оттягивая их вниз. Волосы под кепкой становятся влажными и слиплись, но он лишь поправляет козырёк и осторожно глядит по сторонам, продолжая свой запланированный кросс. Мимо проходит женщина с коляской; на детской площадке через три дерева качаются на качелях несколько ребят дошкольного возраста, оставленные под присмотром старшей сестры, которой, судя по раздражённой мине и заинтересованности своим телефоном, эта компания явно надоела. Впереди, где-то через тридцать метров, ещё один мужчина совершает спортивную прогулку на свежем воздухе. Намджун засовывает руки в карманы толстовки и бежит немного быстрее, чем за секунду до этой встречи, — …четыре. Целенаправленному столкновению ничего не мешает, и Намджун врезается в чужое плечо своим, после чего обгоняет ровно на шаг и, на ходу поворачиваясь к объекту лицом, наконец-то останавливается, из-за чего мужчина врезается в его грудь лбом. Молодой. — Охуел? Тебе дороги мало, или… — Пять. Намджун видит, как меняются эмоции на лице напротив, и знает название каждой: гнев, раздражение, боль, непонимание, боль, страх. Он срывается с места почти сразу же, стаскивая на бегу с себя худи и кепку, и бросает их в заранее лежащий у дерева пакет, забирая тот с собой — выкидывать вещи, пропитанные собственной ДНК, слишком опрометчиво. Пистолет летит в пакет следом, как и подобранная ранее гильза. — Вышел зайчик погулять.* * *
Квартира встречает хозяина мёртвой тишиной и причудливым узором теней на стенах. Первым делом Намджун включает телевизор, по федеральному каналу которого монотонный голос вещает новости прошедшей недели, ставит два пакета из супермаркета на кухонную тумбу, а после садится у стола и меняет сим-карту в своём телефоне. Пока тот перезагружается и ловит сеть, мужчина перемалывает купленные недавно кофейные зёрна и отправляет их под пресс в холдер. Первое смс приходит одновременно с проливом воды через таблетку — банк оповещает о пополнении лицевого счёта. Телефон просит переустановить MMS-сообщения и точные время и дату; в ленте оповещений мелькает несколько пропущенных вызовов; проходит почти минута, прежде чем сотовый начинает вибрировать вновь, принимая входящий. — Звонил заказчик, — забыв про приветствие, сразу начинает чужой голос, доносящийся из динамика безэмоциональным потоком, — сказал, что дело выполнено. Деньги я тебе уже перевёл. — Да, я видел уведомление от банка, — Намджун чует подвох: все финансовые операции проводятся через посредника, чтобы личные данные киллера оставались инкогнито, но это первый раз, когда Кролик зачем-то звонит и сообщает об очевидном. — Ты ведь хочешь сказать что-то ещё? — Я просил тебя не угрожать работодателям. Ох, вот оно что. Мужчина переливает кофе в нагретый фарфор и одновременно пытается вспомнить качество и количество угроз. Оправдываться глупо, но он рискует попробовать: — Они пытались научить меня выполнять мою работу. Усталый и обречённый выдох по ту сторону телефона красноречивее любого комментария. Проходит несколько долгих секунд, собеседник молчит, и Намджун уже подумывает сбросить вызов, но его останавливает служебный кодекс и — совсем немного — уважение. Чуть позже Кролик продолжает: — Ты что-то стоишь только из-за того, что они готовы за тебя платить. Помнишь? — О да, он хорошо это помнит. Как и то, что если заказчик попросит его станцевать бачату у остывающего тела, то он станцует: у них есть графа с «особыми пожеланиями» и ты либо выполняешь заказ, либо не берешься за него вообще, уступая другому. Хорошо, что ещё никто не просил танцы. — Отправишь отчёт завтра факсом? — Окей, в семь. На этом телефонный разговор заканчивается, а Намджун до завтрашнего утра предоставлен сам себе. Он раскладывает еду из пакетов в холодильнике и на полках, разделяя продукты по цветам и учитывая товарное соседство. По телевизору новости уступают место надоедливой, пёстрой рекламе шампуня от перхоти и какой-то посредственной телепередаче о «талантах», которую мужчина не переключает ради заполнения пустоты ненавязчивым трёпом. Под выступление молодой девушки он выпивает остывшую порцию эспрессо и только после этого заходит в Twitter. Удивительно, но у него есть аккаунт. Поздним вечером звонит старый знакомый и напрашивается в гости, из-за чего Намджуну приходится готовить ужин на двоих персон, добавив к овощному салату несколько холодных закусок. Он звонит в службу доставки алкоголя и заказывает бутылку виски с маркировкой «Х.О.», ещё минеральную воду без газа, орехи. С момента его звонка проходит достаточное количество времени, прежде чем курьер оказывается по ту сторону массивной двери намджуновой квартиры. Тяжело дыша и обещая выхаркать печень, молодой паренёк виновато объясняет, что пакет с заказанными орехами порвался по дороге, из-за чего ему пришлось вернуться за новым. Намджун слушает всё это с нескрываемым раздражением, — для него непунктуальность приравнивается к одному из смертных грехов — но разрешает использовать собственный телефон для одного короткого звонка: тот, что у курьера, разрядился. За столь длительное ожидание, кстати, Намджуна ждёт компенсация и визитка с номером дополнительных услуг. Какие именно услуги предоставляет полученная визитка, он знать не желает от слова «совсем», поэтому, размашисто расписавшись, сразу же выставляет ходячее бедствие за порог, прикидывая, сколько времени осталось до прихода гостя. Оказывается — немного. Он даже не успевает принять душ: торопливо смывая мыльную пену с головы, ему попутно приходится консультировать знакомого в том, где можно взять домашние тапочки, и зачем ему столько кабельных каналов, если смотрит он только федеральный. И пока Намджун сушит волосы банным полотенцем, гость успевает открыть бутылку виски и налить себе ровно четверть тюльпанообразного бокала. — Только не говори Лиен о том, что я пью, иначе она опять устроит скандал! — Да я как бы и не собирался, — пожимает плечами Намджун и закидывает сырое полотенце в бельевую корзину. — Опять собачитесь? Этот вопрос уже становится частью какого-то ритуала: вот Джихо — именно так зовут приятеля — весь подбирается, с видом побитой палками собаки заглядывает хозяину квартиры в глаза и, горестно вздыхая, начинает рассказывать об очередных неудачах на поприще брака. Темы для раздора обычно не меняются: пьянки мужа, безденежье, отсутствие секса. Двенадцать лет назад Намджун предупреждал знакомого: «Не бери в жёны девушку, моложе тебя почти в два раза — когда член упадёт и больше не встанет, она или уйдёт, или изменит». Вот только всё вышло куда хуже — от хронического недотраха женщина стала сукой, пилящей своего супруга по поводу и без. И каждый раз Джихо приходит к Намджуну, открывает бутылку виски и начинает рассказывать, завершая монолог привычной фразой: — Бабы — зло! И Все беды от них! Намджун красноречиво молчит, не соглашаясь, но и не отрицая. Он ещё не убивал женщин, но уже видел убийц среди них. Пользуясь природным обаянием и красивым телом, они заманивают мужчин в свои ловушки, делают их мягкими, желающими, а после захлопывают капкан. Такой способ расправы мужчина откровенно презирает, считает уделом слабых и немощных, за что однажды его один из таких «немощных» отправил на больничную койку переосмысливать взгляды на жизнь. Но это было давно, а сейчас Намджун сидит напротив своего старого знакомого и порядком скучает, жуя лист салата и запивая его водой. Джихо жалуется уже на своё начальство, называя тех неблагодарными скотами, заставившими работать в заслуженный выходной, ворчит по поводу соседей и их постоянно воющей собаки, а ещё автобус ходит не по расписанию, из-за чего «кое-кто на работу опаздывает, вот директор и отрывается!» Намджун выучено улыбается, переключает канал и предлагает отвлечься от этих бытовых проблем просмотром матча по футболу. Он умалчивает, что после пережитых ужасов войны завести семью и получить должность «на гражданке» — хороший рывок. Рывок, который сам Намджун не осилил, лишь сменив воинское звание на псевдоним. Уходит Джихо от него утром, протрезвевший и накормленный, но уже не «травой», — как прокомментировал ужин он сам — а жареным мясом и стаканом апельсинового фреша. Намджун пытается вспомнить, когда это он успел купить апельсины, и попутно варит себе кофе. Кажется, кардиологу есть что сказать ему на счёт переизбытка кофеина в рационе. Написанный ещё ночью рапорт о выполнении и итогах задания он отправляет факсом ровно в восемь утра, как и обещал, и проверяет почту на наличие новых поручений или предложений, как вдруг телефон, лежащий рядом, вибрирует о полученном смс. min_yoongi, 08:03 говорят, что люди, которые пьют крепкий кофе без сахара, способны убить несколько человек и остаться в нормальном состоянии. как считаешь? Вот только номер у Намджуна новый и известен лишь Кролику.