Наши дни. Москва.
За пластиком окна гостиной жил своей жизнью мегаполис: солнце неохотно дарило просыпающимся многоэтажкам и офисным высоткам свои первые лучи, дворники лениво махали мётлами, автомобили резво бежали по проспектам. Девушка, сбросив туфли в холле, задумчиво прошла в ванную, на ходу стягивая алое платье и не удостоив взглядом картину просыпающегося города, за которой она так любила наблюдать. Что-то пошло не так, праздник, который планировался, перестал быть праздником и обрёл минорный привкус, правда вот кроме неё никто этого не заметил. Никто и не знал её маленькой истории, казалось, задвинутой в дальний ящик и напрочь забытой, но так некстати всплывшей в памяти в мельчайших подробностях. Стоило встретиться глазами с этим до чёртиков знакомым взглядом, как в голове что-то вспыхнуло феерверком и все выстроенные стройными рядами аргументы разбились вдребезги, вновь превратив её в семнадцатилетнюю девчонку, рассыпавшуюся на части от слов человека, которого, вопреки всему, рискнула к себе подпустить ближе, чем кого-либо. День Рождения был обречён в тот момент, когда он зашёл в этот чёртов клуб и знакомым жестом прикурил первую сигарету у барной стойки. Словно и не было тех четырёх лет, сердце споткнулось, предоставив мозгу промотать на медленной съемке диафильм воспоминаний, которые она вроде бы стёрла из головы. Гости смеялись, поздравляли, её парень собственнически приобнимал за талию, со стороны казалось, что улыбается она искренне, но глаза вмиг утратили блеск, их словно пеплом присыпало от взгляда, прожигающего спину. Узнал, как и она его. С трудом выбравшись из объятий бойфренда, именинница подошла к барной стойке, по которой постукивала ноготками в ожидании, пока бармен освободится. — «Секс на пляже»? Голос и произнесённые слова заставили вздрогнуть, вновь перенося на четыре с лишним года назад. Отрицательно покачав головой бармену, девушка закусила губу: — «Бакарди». Чёрный, как всегда. Призрак из прошлого усмехнулся, выпустив колечко дыма и окинув оценивающим взглядом с пяток до макушки. Почти не изменился, причёска только другая, чуть шире в плечах и резче очерчены скулы и подбородок. Вот только она изменилась очень — коркой ледяной обросла и людям верить перестала вовсе, хоть ямочки на щеках и милая улыбка никуда и не делись. Подняв бокал с неизменным виски, мужчина обозначил соприкосновение с её судорожно сжатым побелевшими пальцами фужером. — Хорошо выглядишь. — Знаю, — безразлично повела плечом, так и оставшись сидеть вполоборота. — Не рада меня видеть? — В яблочко. — Вот как… — иронично приподнял бровь он, заставив на миг задержать дыхание. — Раньше искала встречи, что изменилось? — Ну, даже не знаю, — ядовито улыбнулась собеседница. — Может то, что поняла, какой ты мудак на самом деле. — Не стоит говорить то, о чём потом будешь сожалеть, — брюнет наклонился, пытаясь заглянуть в зелёные глаза. Встреча для него была неожиданной, но скорее приятной. Прошлое тяготило недосказанностью, требовало расставить точки над i в их истории, ведь сторонником открытого финала он уж точно не являлся. — Я жалею только о том, что оказалась в этом грёбаном лагере тогда и что не хватило ума держаться от тебя, долбоёба, подальше, — отчеканила девушка, отпивая приличный глоток рома. — Зря ты так, — его улыбка вновь запустила по телу стайку предательских мурашек. — Между нами воздух искрился, это было по-настоящему… — По-настоящему? Знаешь, что было по-настоящему?! — женская ладошка припечатала по столешнице, выдавая крайнюю степень раздражения своей хозяйки. — Полгода. Я звонила тебе грёбаных полгода, но ты так и не соизволил ответить или перезвонить. Мне было 17, я ни черта не понимала, казалось, что земля из-под ног уходит. Не бросил, не объяснил, не сказал в глаза, а просто пропал. Хотя знаешь, к лучшему. Ты трус, Соколов, удивляюсь, как сразу этого не заметила. — Лер, всё нормально? — обеспокоенно спросил подошедший Серёжа, удивлённый её долгим отсутствием. — Да, милый. Просто знакомого встретила, сейчас подойду. Смерив незнакомца недоверчивым взглядом, молодой человек чмокнул её в щёку и вернулся к друзьям. Да и она что-то засиделась в неприятном для себя обществе. — Уууу, как всё серьёзно. Парень твой? — А вот это тебя уже точно не касается. Грациозно поднеся средний палец к губам, девушка продемонстрировала собеседнику всем известный жест и направилась прочь от барной стойки. Она прошла всего пару шагов, когда цепкие пальцы сомкнулись на её запястье. Он был опасно близко, тёплое дыхание щекотало выбившийся из причёски завиток, заставляло прикрыть глаза и яростно бороться с этими проклятыми воспоминаниями, выводящими из равновесия. — Руки, — по слогам произнесла Лера. — Шшш, — выдохнул брюнет, невесомо очертив изгиб шеи, от чего глупое сердце вновь сбилось с ритма. — Никитина, ты ведь понимаешь, почему я так поступил. Ты мне одно скажи, тебе рядом с ним хоть вполовину так же крышу сносит, как со мной? Тыльная сторона ладони скользнула по лопаткам, опускаясь вниз по позвоночнику, будоража кровь. Мозг негодовал, возмущался, в то время, как тело подводило, выдавая ту самую реакцию, которую она не могла объяснить и раньше. — Руки, — повторила девушка, чудом совладав с готовым дрогнуть и выдать с головой голосом. Рука перешла на талию, вырисовывая на ткани платья незатейливые узоры, Соколов склонился ещё ниже, шепнул, опаляя дыханием ухо: — Лера, ответь. Хороший парень? Любишь его? — Замечательный, — как можно более уверенно ответила Никитина. — Понимающий, внимательный, и секс выше всяких похвал. — Не любишь, значит, — улыбнулся мужчина. — Выходит только за сексом дело стало? — Повторю, это тебя не касается. — Я так не думаю… — Что, по привычной схеме затащишь меня в кабинку женского туалета? — горько усмехнулась она. — Не выйдет, Илюш. Не теряй время. Высвободившись, Лера поспешно вернулась к друзьям, они ещё немного пробыли в клубе, а потом разбрелись по домам. Сославшись на усталость и головную боль, она предпочла остаться сегодня одна, всё всегда понимающий Серёжка дотащил подарки до квартиры и уехал к себе. Она этого даже не заметила, погруженная в собственные воспоминания, воскрешённые против воли в её собственный двадцать первый День Рождения.Четырьмя с лишним годами ранее.
Бестолково и неорганизованно. Хотя, чего ещё можно ожидать от среднестатистического черноморского лагеря? Это тебе не языковой кемпинг на Мальте с вышколенными улыбчивыми преподавателями и организаторами. И уж тем более не молодёжный центр на Кипре, с домиками-бунгало в пять звёзд. Да и на этот раз она не отдыхать сюда приехала, а «чтоб под присмотром была и подумала о своём поведении». Родители разводились, со скандалом делили имущество. Это уже вошло в привычку, так что особого удивления новый муж матери, появляющийся на горизонте с улыбкой, а покидающий его со значительно уменьшившимся счётом в банке, не вызывал. Лера долгое время была предоставлена сама себе, пока в какой-то момент очередной отчим не решил, что новая компания слишком дурно на неё влияет. Попросту захотели сплавить её подальше, пока в собственных обидах и желаниях не разберутся, чтоб не мешалась под ногами. Впрочем, она так устала от скандалов, что с радостью поехала бы и в Магадан, лишь бы абстрагироваться от бесконечного выяснения отношений и сменить обстановку. Детский лагерь, так детский лагерь. Тем более, старший отряд — это уже не только в море плескаться, если себя зарекомендовать, то и отдохнуть неплохо можно. Под южным полуденным солнцем время тянулось невыносимо медленно. Кто-то ждал распределения по отрядам, кто-то предвкушал первую дискотеку, она же просто хотела в душ — полуторадневная «увлекательная» поездка в плацкарте до Адлера иных желаний не вызывала. Через пару дней всё встало на свои места и вошло в привычную колею: море, конкурсы, дискотеки, первые парочки, провожашки до дверей палаты, физруки, втихаря лазающие в окна к их вожатой по ночам, утренние вопли намазанных зубной пастой… Лагерь жил своей жизнью, они веселились, как могли. Лера обзавелась парой подружек, необъяснимо почему величающих её брутальным «Валера», несколькими завистницами и обожателем, который оставлял полевые цветы на подушке и смотрел своими широко распахнутыми голубыми глазами в её смеющиеся зелёные. Не так уж всё и плохо, если подумать. На территории старшим отрядам, конечно, было скучновато, то ли дело город с его ночной жизнью и неоновыми вывесками кафешек и баров. И если вожатая Светка прямым текстом сказала, что непротив отпустить некоторых своих подопечных и составить им компанию, ибо вынуждена тухнуть тут только из-за оценки по педпрактике, то вожатый… Плевал он на их желания, да и педпрактику свою прошёл уже пару лет назад, а теперь сознательно сюда притащился, молодое поколение воспитывать и вдохновлять своим примером. С Илюшей заигрывали, откровенно пытались строить глазки, но, к разочарованию девчонок из старших отрядов, тщетно. Не тот случай. Непробиваемый моралист, для которого они все — дети неразумные, которым нянька нужна, а не тусовки в ночных клубах. Такое впечатление, что ему не было никогда 16 и что помимо трудов по педагогике и физическому воспитанию его и не интересовало ничего. Собственно, ни он, ни его позиция Леру особо не волновали. Обычный парень, спортивный, пожалуй даже симпатичный, но таких загорелых улыбчивых брюнетов тут пол-лагеря, и без всяких там нудных моральный проповедей, кстати. Открытая улыбка, ямочки на щеках, длинные тёмно-русые волосы и, главным образом, привычка бегать по утрам и заниматься йогой вечером помогли Лере подружиться с бесшабашными юморными физруками, частенько составлявшими ей компанию. Как бонус — ночные чаепития, бесконечные анекдоты и возможность не ждать своей очереди ополоснуться после моря в корпусе, а пользоваться их душем, ключ от которого у неё теперь имелся. Так девушка и поступила в этот раз. Закрыла дверь на ключ, напевая, включила воду, шум которой умиротворял, уносил ненужные мысли из головы. Вообще было поздновато для душа, но она не смогла отказаться от заманчивого предложения после ужина ускользнуть с вожатыми другого отряда на пляж, теперь нужно было привести себя в порядок. Интересно, чего в её решении было больше: желания вырваться за территорию или принять переглядки и откровенные заигрывания красавчика Ваньки, в отряд к которому она, к сожалению, не попала? Улыбаясь собственным мыслям, Лера блаженно подняла руки вверх, потянулась и повернулась под тугими тёплыми струями. Минуту они так и стояли, глядя друг на друга: он в сланцах, шортах, неизменной черной футболке и с полотенцем через плечо, она абсолютно нагая, со скользящими по телу водяными каплями. — Ты? Своего моралиста-вожатого она сейчас точно увидеть не ожидала. — Прости, не думал, что здесь есть кто-то. — Бывает. Эй, погоди. Через 10 минут дискотека, тебе вроде как дежурить. — И? — За перегородкой второй свободный душ есть, — цокнула она, поражаясь недогадливости собеседника. — Лера… Ситуация её вожатому определенно не нравилась, а тут ещё она подлила масла в огонь, не удержавшись от язвительного комментария: — Я же говорю, если смущаешься — встань за перегородочку. Не буду подглядывать, так уж и быть. Парень замер в нескольких шагах от выхода. — А ты, я вижу, совсем не стесняешься? — Тебя? Нет. Ты же зануда. А я красивая… Нимало не заботясь более его присутствием, девушка снова повернулась под водяным потоком, разбрызгивая влагу по желтоватому кафелю стен. Внешними данными природа её не обделила, а стесняться всяких там непонятных высокоморальных личностей, на мнение которых глубоко параллельно — глупо, как минимум. Тем более, его не звали, он сам пришёл. Брюнет, тем временем, окинул Леру медленным взглядом с макушки до пяток и неожиданно зло процедил: — Ладно, обойдусь без душа. И советую не опаздывать, Никитина. На дискотеке я отвечаю за весь отряд, за тебя в том числе. Девушка подставила лицо под струи воды, не скрывая едкой полуулыбки. Позлись, правильный ты наш, тебе полезно будет. Тот факт, что её видели голой, не смущал абсолютно. Этому зануде 22, чего он там не видел? А если вдруг не видел или такой впечатлительный, то тут не ей, а Илюшеньке переживать надо. На дискотеку она, кстати, благополучно опоздала, получив очередной полный презрения взгляд и брошенное сквозь зубы «я же предупреждал». Но настроения эти мелочи не испортили, заставив улыбку шире расцвести на лице.