***
Её мать приехала за ней через два часа. Дженнифер Колеман о чём-то долгое время беседовала с директором, после чего вышла и одним своим взглядом дала понять, что дочь опустилась в её глазах ещё ниже, чем была. А ниже, казалось бы, уже некуда, учитывая то, что она отказалась от неё ещё в детстве, решив оставить с отцом, и полгода тому назад приняла опеку, как единственный оставшийся в живых родственник. Хэлен ожидала скандала, однако они сели в машину в полном молчании и в таком же молчании ехали всю дорогу до дома. Девушка мысленно готовила себя к самому худшему исходу событий, когда под осуждающим взглядом матери в спину направлялась в свою комнату, так и не услышав от неё ни единого слова. Войдя в своё пристанище, она первым же делом схватила ноутбук и залезла в Твиттер, где висело множество непрочитанных сообщений от Неда. По его словам, после её ухода творился полный бедлам: Джулия истерила и винила её во всех смертных грехах, Шона увезли на скорой и пока неясно, насколько сильно он пострадал, а ещё ходили слухи, что её уже исключили из школы, потому что кто-то из учителей якобы видел, как она кинула Кентона в окно. В общем, ситуация со всех сторон была паршивая. — Собирайся, — её мать вошла через двадцать минут, вкатив в комнату большой чемодан. — Ты едешь учиться в другое место. Хэлен не была идиоткой, и чемодан с учебой стыковался только при одном из всех возможных вариантов: её собирались отправить в интернат. — Мама, пожалуйста, не надо! — взмолилась девушка, для которой слово «интернат» звучало как смертный приговор. Вот уж где ей точно не удастся найти ни намёка на возможное спасение погибших. — Такого больше не повторится. Я обещаю, что больше не доставлю тебе проблем. — Ты выкинула человека из окна! — прикрикнула мисс Колеман, присаживаясь в компьютерное кресло у письменного стола. — Мало того, что моя дочь чуть не стала убийцей, так она ещё и мутант! — С чего ты взяла, что я мутант? — опешила Хэлен, глядя на измотанную мать. — С того, что семнадцатилетняя девчонка без какой-либо спортивной подготовки не способна выкинуть парня весом в семьдесят килограммов в окно! — окончательно разозлилась Дженнифер. — Я не подписывалась на опеку над мутантом, для этого есть другие люди. Поэтому собирайся. Сказав последние слова, мать Хэлен вышла, громко хлопнув дверью. Дженнифер Колеман не любила детей и никогда их не хотела. Зато ребёнка хотел Стивен Стрэндж, и женщина, когда-то безумно в него влюблённая, согласилась завести с ним совместное дитя. Однако за семь лет жизни в браке её любовь к Стивену сошла на нет, а вместе с ней и к их маленькой дочурке со ставшими ненавистными Дженнифер голубыми глазами. Мисс Колеман, после развода со Стивеном вернувшая девичью фамилию, никогда не скучала по дочери. Она была из богатой семьи, в которой чувства было принято проявлять только к деньгам и собакам, младшим и, как ей всегда казалось, нелюбимым ребёнком. Дженнифер привыкла жить для себя, не оглядываясь на других, и так и жила после развода до страшной трагедии полугодичной давности, пока ей не позвонили органы опеки по поводу лишившейся отца семнадцатилетней дочери. И вот тут даже мисс Колеман не смогла бросить собственного ребёнка на произвол судьбы: она взяла её к себе да только вот дочь была, по её мнению, похожа на Стивена, а капризная Дженнифер его терпеть не могла. А теперь вдруг выяснилось, что её дочь — не просто дитя Стрэнджа, она — мутант. Непосредственная опасность её привычному укладу жизни, ей, обществу в целом, да и самой себе, в конце концов! В общем, своё решение отправить дочь в школу профессора Ксавье женщина считала самым правильным и разумных из всех возможных. Тем временем Хэлен дрожащими руками набирала номер мистера Старка — единственного человека, кто, по её мнению, действительно мог бы ей помочь и вытащить из той грязи, в которой она по уже застряла из-за собственной глупости и неспособности удержать себя в руках. — Кажется, я говорил не звонить по этому номеру без необходимости, — раздался раздражённый голос Тони по ту сторону трубки. — Мистер Старк, я чуть не убила человека, — взволнованно затараторила Хэлен, вспоминая окровавленного Шона и кучу голубоватого стекла вокруг него. — В припадке случайно выбросила одноклассника в окно первого этажа. Меня исключили из школы, а мама узнала о моих способностях и хочет сослать меня в интернат. Пожалуйста, помогите мне, мистер Старк! — чувствуя накатывающую на неё истерику, молила Лени. Энтони Эдвард Старк был единственным человеком, хамить которому ей до сих пор казалось неуместным. Он единственный был рядом с ней и видел то же, что видела она. Единственный, кто мог понять её и разделить её боль. А ещё он отдалённо напоминал ей отца, которого она так безумно любила. И пока Хэлен сидела в своей комнате, сжимая в руках телефон с такой силой, что тот вот-вот должен был треснуть, Тони находился на базе Мстителей, куда полгода назад вернулись выжившие члены бывшей команды. Тогда, когда в мире царил совершенно неконтролируемый хаос, вернуться в Америку для них было делом несложным, да и сейчас правительству Штатов было не до них: они даже и не знали о том, что народные преступники проживали в этом доме. Звонок Хэлен был для него неожиданностью. Мужчина дал ей свой номер полгода назад прежде чем помочь ей ускорить процесс нахождения её матери, но за всё это время позвонила по нему она от силы раза два: один, когда ей впервые приснился кошмар, который она не смогла отличить от сна и приняла за явь, другой, когда была годовщина её знакомства с Паучком и на неё накатила уж слишком сильная истерика, в ходе которой она случайно набрала Старка. И плакалась ему порядка двадцати минут, потому что у Тони не хватило наглости сбросить её с линии. В третий раз она позвонила, потому что чуть не совершила убийство. — Когда я говорил не докучать мне без повода своими звонками, я подразумевал, чтобы ты не лезла ко мне с вопросами, вроде «Какое платье, синее или фиолетовое, мне надеть на школьный бал?» или «Мне покрасить волосы в рыжий или каштановый?». Как можно было так запустить ситуацию, когда у тебя в телефоне вбит номер Железного Человека?! — разозлился Тони, выслушав взволнованную и хриплую речь Хэлен Стрэндж. «Наверняка, рыдает», — с раздражением отметил мужчина, который в своё время дал ей свой телефон именно для того, чтобы не случилось то, что девчонка всё-таки вытворила. — Собирай вещички. — Куда? — растерянно спросила Лени, всхлипнув. Ей не хотелось верить в то, что Тони позволит сослать её, будучи осведомлённым в её истинном психологическом состоянии куда лучше матери. — В интернат, — огрызнулся Старк, но, услышав резкий вдох девчонки рядом с трубкой, чуть спокойнее добавил, — будешь жить на базе Мстителей. Такой вариант тебя устроит? Хэлен ненадолго задумалась, что позволило ей успокоиться и прекратить истерику. База Мстителей оснащена новейшими технологиями, там будет мистер Старк, которому она доверяет, и не будет тотального контроля за её передвижением по городу и возвращением домой, в то время как перед ней стояла угроза быть запертой в интернате и лишиться всякой свободы. Да это был даже лучший вариант, чем тот, что она имела сейчас: так же, как мать не любила её, Лени не питала тёплых чувств к матери и испытывала детскую обиду за то, что она бросила её одиннадцать лет назад. — Да, — кивнула девушка, хотя Старк никак не мог этого увидеть. — Ещё бы её что-то не устраивало, — фыркнул Тони. — Я приеду через полтора часа, а до этого времени постарайся быть паинькой и никого не убить, — сказав последние слова, мужчина сбросил вызов, оставив девушку обмозговывать сложившуюся ситуацию и готовиться к разносу своего поведения в пух и прах, который она, судя по всему, получит. Хэлен вздохнула и принялась собирать чемодан, однако совсем не в то место, в которое хочет отправить её Дженнифер. Где-то на задворках сознания мелькнула мысль, что в Нью-Йоркскую публичную библиотеку она сегодня не попадёт.Глава 1. В Мидтаунской старшей школе бьются стёкла
19 мая 2018 г. в 15:49
Хэлен не спала уже две ночи подряд, из-за чего у неё под глазами образовались огромные тёмные уродские синяки, которые, как она ни старалась замазать их тональным кремом, всё равно были выставлены на всеобщее обозрение. Девушка, спиною чувствовавшая направленные на неё взгляды одноклассников, сидела, уткнувшись носом в тетрадку и борясь с желанием уснуть прямо за партой. Учитель что-то говорил, но мыслями мисс Стрэндж была далеко не здесь: она ждала конца учебных занятий, дабы наведаться в Нью-Йоркскую публичную библиотеку и продолжить искать в архивах что-то, что хоть как-то подскажет ей решение стоящей перед ней проблемы. Она была уверена: в одной из крупнейших библиотек мира должна найтись хоть какая-нибудь газетная заметка или упоминание о попытках поворачивать время вспять и воскрешать мёртвых. Люди жаждут разрешить проблемы путешествия во времени и неизбежности человеческой смерти на протяжении веков, потому наверняка и до неё были психи, пытающиеся исправить то, что церковь и природа считают неисправимым. И хотелось бы верить, что хоть кто-то да добился в этом успеха.
— Хэлен!
— Да, миссис Сантьяго? — устало спросила Лени, как будто бы делала одолжение своей учительнице испанского, а не выполняла прямую ученическую обязанность отвечать учителю.
— Быть может, ты знаешь, как это перевести? — судя по выражению лица миссис Сантьяго, она уже задавала ей до этого этот вопрос, просто Хэлен его благополучно прослушала.
Девушка бросила взгляд на доску, но не вспомнила ни единого слова из написанных мелом на зелёной поверхности.
— Нет, миссис Сантьяго, — заключила девушка, предполагая, что после этого от неё отстанут.
— Совсем нет предположений? — продолжала давить на неё преподавательница, чем крайне раздражала уставший и сонный мозг Лени.
— Нет, — отрезала Хэлен, всем своим видом давая понять, что сколько бы миссис Сантьяго до неё не докапывалась, ответа она от неё не дождётся.
Весь класс с неприкрытым удовольствием наблюдал за развернувшимся перед ним шоу. Ещё бы: до звонка оставались считанные минуты, которые Стрэндж своим нежеланием отвечать на вопрос тянула и спасала их от лишней работы! Им вообще было крайне весело наблюдать за резко изменившейся Хэлен Стрэндж. Бывшая подружка Паркера, примерная девочка и ученица, последние полгода вела себя уж слишком смело, не позволяя Флэшу Томпсону и слова в её сторону сказать. Одна половина её одноклассников смотрела на неё, как хищники на добычу, подбирая момент, когда её следует спустить с небес на землю, другая — сторонилась, видя в ней угрозу и опасность.
Звонок прозвенел спустя секунд пятнадцать молчания, и миссис Сантьяго, записав на доске домашнее задание, отпустила класс домой. Хэлен, не желая задерживаться в изрядно надоевшей ей Мидтаунской школе, спешно закинула в рюкзак тетрадь и ручку и поспешила ретироваться из кабинета. Маневрируя в потоке людей, она бегом спустилась по лестнице и почти добралась до выхода из здания, когда кто-то дёрнул её за руку и впихнул в пустующий кабинет французского. Подняв взгляд на столь смелых личностей, Хэлен узнала Джулию Томпсон и её припевалу Шона Кентона.
— Давно не виделись, — хмыкнула Хэлен, сложив руки на груди и показательно спокойно присаживаясь на поверхность учительского стола. — Как братик, Джулия? Перестал всякий бред городить?
— Если кто здесь и городит бред, так это ты, Стрэндж, — прошипела брюнетка, не сводя с неё испепеляющего взгляда. — Флэш собственными глазами видел, как ты остановила автобус.
Вернувшись в Мидтаун полгода назад, Хэлен увидела полупустую школу, половина учащихся которой больше не существовала в мире живых. Так уж случилось, что в эту половину входили практически все присутствовавшие в автобусе в день нападения на Нью-Йорк, за исключением Флэша Томпсона и Неда Лидса. В том, что Нед сохранит её секрет, Хэлен не сомневалась, а вот длинный язык Флэша болтал без умолку. Девушке пришлось обставить всё так, чтобы выставить Томпсона перепугавшимся пацаном, которому в стрессовой ситуации привиделось чудесное спасение, хотя на деле автобусу просто удалось вовремя затормозить. И если сам Флэш, первую две недели пытавшийся доказать свою правоту, вскоре отстал, поняв, что Хэлен его больше не боится и с удивительной лёгкостью выставляет идиотом в лице окружающих, то его сестрёнка Джулия такому раскладу была не довольна и продолжала лезть на рожон.
— Флэшу показалась, что он видел, как я остановила автобус, — протянула по слогам Лени. — Томпсон, тебе не кажется, что сейчас немного не то время, чтобы выяснять, кто прав, а кто виноват? Тебе бы радоваться, что ты и твоя семья в живых остались.
— Я сама решу, когда и для чего мне время, Стрэндж, — фыркнула Джулия. — А ведь как хорошо для тебя всё сложилось, да? Те, кто мог бы доказать правоту Флэша, благополучно погибли и открыли дорогу твоему вранью. Слушай, а Паркер знал, что ты такое умеешь, и тоже поэтому погиб, да? Быть может, ты вообще на одной стороне с Таносом сражалась, а? Потому что иначе я не могу объяснить того, почему погиб Паркер, а выжила такая сука, как ты!
Хэлен сжала пальцами обеих рук столешницу под собой, так, что даже костяшки побелели. Эта идиотка Томпсон умудрилась задеть ту самую больную тему, из-за которой девушка не спала ночами, а если и спала, то от силы часа три-четыре. Воспоминания, которых она боялась, события, последствия которых ей так хотелось переписать. Сердце Лени разрывалось от боли, которая отчаянно требовала выхода наружу. Джулия Томпсон ни черта не знала ни о Таносе, ни о том, что произошло на Титане, ни о том, как именно они проиграли эту войну. Чёрт побери, Хэлен была уверена, что Джулия даже не видела того, как люди умирали и развеивались по ветру, словно сожжённые заживо, потому что если бы она видела, то никогда бы не произнесла того, что произнесла.
— Ты язык проглотила, Стрэндж? — Джулия медленно приблизилась к ней и приподняла двумя пальцами за подбородок. — Тогда Шон поможет тебе его срыгнуть, потому что он тебе ещё понадобится, когда будешь оправдывать Флэша и признаваться в своей лжи.
Лени много хотела сказать, но ни единого слова не срывалось с её губ. В горле будто ком засел, а сердце кололо нещадно. Томпсон наверняка думала, что она испугалась её и её припевалы, хотя на деле она просто не могла избавиться от раз за разом прокручивающихся в голове последних слов Питера и отца. «Простите», «Так было предрешено, Тони», говорили они, возвращая её в кошмар, который на этот раз снился ей наяву. Девушка упала со стола на колени, отчаянно схватившись за голову в попытках прогнать навязчивые видения.
— Лучше убирайтесь отсюда, — кое-как выдавила из себя Хэлен. — Оба.
— Ну уж нет, сначала я заставлю тебя публично признаться во лжи, Стрэндж, — Джулия, до сих пор считающая, что причина такого состояния одноклассницы в том, что её обличили в обмане, щёлкнула пальцами, призывая Шона поднять Лени с колен.
Парень, до этого спокойно наблюдавший за женской ссорой, приблизился и резко потянул Хэлен за руку, вынуждая встать на ноги. Девушка окинула его мутным взглядом и, прежде чем он успел сдвинуть её с места, перехватила крепкую руку парня чуть выше локтя и крепко сжала, вынуждая того разжать пальцы. Шон попытал вновь схватить Лени, но она, по-прежнему плохо соображающая, что делает, со всей своей немалой силы швырнула парня в окно.
Звон стекла и испуганный крик Джулии Томпсон подействовали отрезвляюще. Хэлен поморгала пару раз, прогоняя видение Таноса из глаз долой, и увидела пустую раму на месте панорамного окна в кабинете французского. На асфальте за бывшим окном в куче стекла лежал Шон Кентон, а на шум со всех сторон набегала толпа народу.
— Ты совсем чокнулась, Стрэндж?! — закричала Джулия, подбегая к Шону. — Тебе место в психушке, слышишь? Он ведь мог погибнуть! — орала на неё Томпсон, после чего ласково сказала Шону не шевелиться лишний раз, чтобы не нахватать ещё больше осколков в своё тело.
А Хэлен могла только стоять и смотреть на тело Шона среди стекольных осколков. Только что она чуть не убила человека…