Я живой… Ты твердишь, что больше нет огня, Что устал для завтрашнего дня Посмотри на этот мир, Как солнца луч ломает тьму. В тебе таится столько сил, Чтоб выкрикнуть ему Я живой! Нет нужды слоняться там и тут. Ты — король, решай, тебя все ждут. Путь неблизок, ночь и вьюга, и бесценен каждый миг. Пусть разделит сердце друга Песню на двоих. Я живой! Новый день коснулся клавиш, Целый мир лежит у ног, Спой со мной, и ты узнаешь — Ты не одинок! Я живой! (текст АрктидА — Я живой (кавер Хеллуин))
Майтимо проснулся. Сначала долго не мог понять, где он. Сердце бешено стучало в груди. Купол. Это был сон? Что за светящаяся сфера появилась над крепостью во время бури? Обвёл взглядом комнату — нет, он уже не в чертогах Мандоса. Провёл правой рукой по кровати, пальцы почувствовали тепло дерева и мягкость материи. Это и правда, его покои в Форменосе, а не спетая огненными душами иллюзия дома. Он — возрождён. Холодный ветерок слегка раскачивал занавеси на окнах, первые лучи солнца золотили вершину Таникветиль. Рассвет вступал в свои права, раскрашивая черно-белый мир ночи в яркие пастельные тона. Благословенный Край. По-прежнему ли он светел? «Врата Ночи будут открыты, и Моргот сможет вернуться в Арду, » — не было ли это очередной выдумкой валар? Вчера, когда после ужина Нэльяфинвэ взобрался на крепостную стену и прошёлся по периметру, оценивая степень разрушения каменной кладки и прикидывая, сколько времени может понадобиться на её восстановление, за ним следом увязался Финдекано, но в отличии от кузена не мерил шагами стену, а праздно уселся на парапет, свесив ноги вниз. Любуясь звёздами над северной цитаделью, подивился, что «Вингилот» больше не появляется на небе. От такого заявления Майтимо резко остановился и обернулся к двоюродному брату. — Что ты сказал? — В смысле? — Сейчас. Про «Вингилотэ», — Нэльяфинвэ вернулся к Астальдо, в несколько шагов преодолев разделявшее их расстояние. — Посмотри, после бури он исчез, — напевно произнёс Финдекано, задрав голову вверх и разглядывая небесный свод. — Странно, да? Сильмарилл больше не сияет с небес, а мир вокруг нас совсем не изменился! А когда я возродился, мне казалось, что звёзды над Валинором стали другими. Теперь привык, наверно, во время нахождения в чертогах Мандоса забыл, как они выглядели на самом деле. — Ты не прав, мир изменился, звёзды стали дальше и мельче. И ещё поменялось их расположение, — Майтимо сел рядом и тоже вгляделся в ночь. — Ещё мне кажется, что Пелори стали ниже, а путь до Тириона намного короче. — Мельче? Ниже? Аман уже не тот? Или это мы выросли? Знаешь, в детстве деревья всегда кажутся большими, — Финдекано хмыкнул и прислонился к плечу кузена. — Так странно, что голоса Кано не слышно… — Он мало поёт в последнее время. Ты же видел, он сегодня до такой степени устал, что уснул прямо за ужином. Пришлось тащить его в кровать, — Нельяфинвэ продолжал искать взглядом изменения в мире вокруг них, не забывая поглядывать на небо в надежде увидеть «Вингилот»…***
Утром он обнаружил, что Тьелкормо с Арельдэ исчезли. В конюшне не досчитались трёх лошадей, в том числе и вороного жеребца Эола. Ругая безалаберного Светлого, глава Первого Дома решил проведать племянника и увидел в покоях Ириссэ Макалаурэ, сидевшего у постели Ломиона: менестрель спозаранку уже спел несколько исцеляющих песен. Раненый открыл глаза, тихо пробормотав приветствие. — Здравствуйте… — Доброе утро. Кано, как он? — Лучше, но ещё очень слаб. Руссо, что случилось? — Тьелкормо с Арельдэ уехали. Сейчас поеду, догоню и наподдаю обоим по шее! — Узнаю Турко. Ломион, выздоравливай, — Маглор светло улыбнулся лежащему и, ласково проведя рукой по волосам племянника, вздрогнувшего от такого жеста, вслед за братом покинул покои Белой Девы. Майтимо не успел догнать Тьелкормо: когда они с Кано вышли в коридор, из-за крепостной стены послышался глухой топот копыт, но коней было явно больше трёх. Удивлённый Нэльяфинвэ выбежал во двор крепости, Макалаурэ вслед за ним, и феанариони застыли, глядя на въезжающую во врата Форменоса пышную кавалькаду. По ветру полоскались флаги и штандарты Второго и Третьего Домов. Сверкая начищенными до блеска доспехами, темноволосые и белокурые всадники выстраивались в две шеренги по обе стороны широкого двора северной цитадели. Их одежда, а также сбруя лошадей, была богато украшена драгоценными камнями. Нахмурив брови, Нэльяфинвэ мельком взглянул на стоящего рядом брата, но тот лишь молча пожал плечами, и глава Первого Дома вежливо поприветствовал незваных гостей. — Доброе утро! Чему обязаны? — Добрая встреча, Нэльяфинвэ! — с упором на «третьего Финвэ» произнёс сидевший верхом на светло-сером холёном коне Нолофинвэ, и на его голове ярко сверкнул массивный венец, богато украшенный алмазами и сапфирами. — Рад вас видеть! — раздался голос Арафинвэ, приехавшего во главе отряда Третьего Дома. Его чело украшала королевская корона с алмазами и изумрудами, а на плечи была накинута белоснежная мантия с золотой фибулой в виде сплетённых между собой змей, пожиравших корону. Он также не спешил покинуть седло своего серебристого коня, совсем не уставшего от перехода между Тирионом и Форменосом. — Чем обязаны? — Майтимо старался выглядеть спокойным, пытаясь не обращать внимание на то, что разговор приходится вести с «сиятельствами», сидевшими верхом и свысока смотревшими на главу Первого Дома. Услышав топот копыт, на крыльцо вышли и остальные братья. — Как давно Владыка Судеб соблаговолил отпустить вас? — поинтересовался глава Третьего Дома. — Смотря, какое понятие ты вкладываешь в слово «давно», — парировал Нэльяфинвэ. — Давно ли, не давно ли, какой смысл спрашивать? Главное то, что все возрождены, — из-за его спины раздался смешок Финвэ. Нолдоран стремительно вышел на крыльцо и встал рядом с Нэльяфинвэ, кладя руку на плечо старшего внука. — Добрая встреча, родные мои! — Отец? — обоих сыновей как ветром сдуло из седел. Нолофинвэ первым оказался возле Нолдорана, припал на одно колено и склонил голову. Арафинвэ последовал его примеру мгновением позже. — Что? Не ждали меня увидеть? — Финвэ жестом велел сыновьям подняться и крепко обнял сразу двоих. — А я вот он, здесь. Скажите спасибо Первому Дому. — Атаринья? — смогли выдохнуть из себя младшие финвиони. — И Фэанаро тут? — Что затряслись? Где Фэанаро? Он улетел. Неужели не видели, как он спалил чертоги Намо, поджарив их и превратив в Мелькорову задницу? — Отец, так это был Пламенный? — Нолофинвэ уткнулся в плечо отца. — Я рад, что ты вернулся. — Отец, мы ждали твоего возвращения, — осторожно произнёс Арафинвэ, прижатый к другому плечу Нолдорана. — Не выдумывайте. Ждали они, — Финвэ отпустил сыновей. — Рассказывайте, что привело вас в Форменос? — Нас известили, что Нэльяфинвэ и Канафинвэ возродились, — сквозь зубы процедил Финголфин, действительно не ожидавший увидеть отца в Форменосе. — Атаринья? Айя! — на крыльце показался заспанный Финдекано. — Финьо, где Арельдэ? — Нолофинвэ сурово сдвинул брови. — Эм… Они с Туркафинвэ отправились на охоту, — Финьо успел поймать осанвэ Майтимо. — Келегорм тоже возрождён? — К чему синдарские прозвища в благословенном краю? — тут же ехидно поинтересовался у него Искусник. — Да, ты прав. Я рад, что Туркафинвэ вернулся к жизни, — поправился Нолофинвэ, как можно радушней улыбнувшись Куруфинвэ. — Танкавэ, — Искусник учтиво поклонился дяде, но умудрился при этом презрительно ухмыльнуться. — Нас не пригласят в дом? — поинтересовался Арафинвэ, до этого ни разу не посещавший северную крепость старшего брата. — К сожалению, мы не знали о вашем визите и не сможем оказать вам достойный приём, — сухо проронил Нэльяфинвэ. — И вы нас простите, что не предупредили заранее, — тут же извинился Арафинвэ. — Так к чему этот парад? — не выдержал Куруфинвэ, разглядывая воинов Второго и Третьего Домов. — Вы решили составить нам компанию по обороне Форменоса? — Что? Какая оборона?.. — Врата Ночи открыты? — спросил у сыновей Финвэ. — Что вам сказали валар? — Врата? Ах да, — Арафинвэ нервно сглотнул. — Врата действительно недавно были взломаны, но всё уже под контролем владыки. Ничего непоправимого не произошло. — Это радует, — кивнул Нолдоран и обернулся к внукам. — Собирайтесь. Едем в Тирион. — Что? В Тирион? И зачем? — вновь сдвинув брови, Нэльяфинвэ хмуро взглянул на деда. — Мы никуда не поедем. — Ты меня слышал? Всем собраться и покинуть Форменос! — нахмурился Нолдоран, переходя на осанвэ со старшим внуком: «Прошу, не возражай мне. Крепость разрушена, оружия у вас нет, поэтому я хочу,чтобы вы поехали со мной в Тирион.» — Атар атаринья! — Нэльяфинвэ стиснул зубы, и только заходившие ходуном желваки на щеках выдали его гнев. — Да. Хорошо, мы поедем в Тирион. — И правильно, — Нолдоран одобрительно похлопал старшего внука по плечу и обернулся к сыновьям. — У вас есть кони, достойные короля и его внуков? — Да, атар, — Финголфин коротко кивнул ему. — Прошу, выбирай. — Отлично, но нам ещё нужны носилки. — Носилки? Зачем? — Твой внук серьёзно ранен. — Кто? — Нолофинвэ замер. — Какой внук? — Его имя Ломион. Надеюсь, ты слышал о нём? — Ломион? — переспросил Финголфин, заметив, что отец направился к его коню. — Да, — Нолдоран запрыгнул в седло. — Добрый конь! Мне нравится. — Хорошо, атаринья, — Нолофинвэ пришлось согласиться с выбором отца, и верные Второго Дома подвели своему королю другого. Фраза про внука заставила его крепко задуматься: если Вершитель Судеб освободил Маэглина, то точно близится Дагор Дагорат. Нэльяфинвэ скрылся за дверями, заодно втолкнув внутрь и Финдекано. Амбаруссар захлопнули двери, и Майтимо схватил Астальдо за грудки. — Это ты? — Что я? — Какого Моргота дяди устроили нам этот спектакль? — Н-но я не знаю, — Астальдо преданно взглянул на Майтимо. — Я не осанвил отцу, что мы с Арельдэ в Форменосе! — Балрог его задери! — Нэльяфинвэ со всей злости ударил кулаком по стене рядом с Финдекано. — Тогда кто известил Ноло, что мы здесь? — Я не хочу уезжать, но нам придётся подчиниться приказу, — Макалаурэ задумчиво качнул головой. — Мы не можем перечить деду, когда сами поклялись ему в верности, — вновь стукнул по стене Майтимо. — Но, Руссо, может быть, дед прав? — подал голос Финдекано. — Вам будет лучше в Тирионе. — Лучше в золотой клетке? — захохотали Амбаруссар. — О да! Ты прав, Финьо! — Идите собирайтесь! — грозно взглянул на них Майтимо. — Ух, как страшно, — фыркнули близнецы. — Слушаем и повинуемся! — Торонья, успокойся, — провёл рукой по плечу старшего Макалаурэ. — Да знаю я! — выпустив пар, Нельяфинвэ выдохнул и посмотрел на кузена. — Ты понесёшь Маэглина, или мне помочь? — Помоги, — кивнул Финдекано. Когда кузены вдвоём шли к комнате Ириссэ, попытался прикоснуться к руке Майтимо. — Нельо, не сердись… — Что? — Я действительно не знаю, почему отец решил, что мы с Арэдэль здесь… — Не бери в голову, — махнул рукой Нельяфинвэ. — Нас с Кано видели конюхи. Думаешь, они нас не узнали? — Да, точно, — вздохнул Финдекано, входя в комнату Ириссэ. Но нести Маэглина не пришлось. Услышав, что нужно ехать в Тирион, раненый решительно поднялся с кровати. Нельяфинвэ с интересом наблюдал, как племянник, стиснув зубы, надевает предложенную одежду: ожоги не так сильны, как казались? Или это лечение Песней подействовало? Можно долго гадать, но носилки не понадобились. Маэглин с трудом, но сел верхом. Нолофинвэ проводил его долгим взглядом, однако к внуку не подошёл. Когда Искусник с сыном навьючили на коней свои заготовки, Первый Дом покинул Форменос. Нельяфинвэ обернулся, прощаясь с крепостью. Почувствовал, как тоскливо сжалось сердце. Нолдоран ехал впереди, за ним оба сына. Затем Первый Дом: братья постоянно оглядывались назад, всей душой ощущая, как застыла в немом изумлении северная твердыня. Завершали процессию воины Второго и Третьего Дома. Словно почетные пленники, внезапно подумалось Нельяфинвэ, когда с ним поравнялся Финдекано. Астальдо улыбнулся кузену, я рад, что вы возвращаетесь в Тирион. Глава Первого Дома лишь ухмыльнулся в ответ.